Вот, что... ты Элмер конечно все здорово расписал... да. Но какая гарантия, что на следующий же день тут можно будет спокойно вздохнуть без того, чтобы на тебя наставили стволы дюжина ребят в форме имперских десантников, да. Они конечно сволочи, но армия у Марка что надо...
И потом, что если не удастся удержать систему в режиме полного молчания? Насколько я помню, там есть нуль-Т, в столице Вериоке, Антлантуме. И потом, если там есть нуль-т, значит там есть и интересы Ордена. Мне бы не хотелось перейти ему дорогу. — подал голос герцог Свен, авантюрист и мошенник, сто пятьдесят бортов класса 'В' и две орбитальные станции.
Думаю, что смогу убедить командира отдельной Тридцать восьмой эскадры не поднимать большого шума. — хитро прищурился Элмер: — а потом будет поздно. Ведь любой имперский передатчик в своих схемах обязательно использует субчастотные усилители или шунты. После срабатывания ю-зет у них уже не будет возможности обратиться за помощью.
Даже если мы выиграем этот бой... остается еще нуль-портал в Антлантуме. Через него Империя в любой момент может бросить сюда легионы своих солдат, стоит только Марку попросить Орден и указать на нарушение Великой Конвенции, как те дадут ему столько порталов, сколько он сможет унести за раз. -снова герцог Свен.
Все мы знаем, что частью Великой Конвенции является и договоренность о том, что Орден не вмешивается в мирские дела. Это во-первых. А во-вторых, Откуда Орден узнает об нарушении Конвенции? Он может узнать об этом, так же как и Марк — только через три месяца. За это время мы уже успеем перевооружить наши войска и сможем противопоставить себя Империи. Вспомните прецедент с системой Аль-Суи. Орден не вмешался тогда, потому, что хоть и была нарушена Великая Конвенция, но восстановление статус кво означало бы еще большие нарушения и жертвы. Конечно, Альянс потом выплатил бешеные штрафы за нарушения Конвенции, плюс на полгода был лишен всех своих нуль-т полномочий, однако система Аль-Суи вот уже две сотни лет является полноправной собственностью Альянса. И потом, потом мне кажется, что я смогу гарантировать и невмешательство Ордена.
Это они сами тебе сказали? — приущрился герцог Свен.
Представь себе — да.
Хм... — задумался Свен. Орден не нарушал данных обязательств, даже данных устно. Просто иногда он, скажем так, довольно вольно трактовал эти обязательства.
Неужели радиус действия вашей субчастотной бомбы так велик, что подрыв одной на границе системы, во время боя, выведет из стоя аппаратуру на Вериоке? — Орг Деклан заворочался в кресле грузным носорогом.
А кто вам сказал, что у нас одна бомба? Если понадобится, мы можем засыпать все планеты этой системы субчастотными генераторами.
Мммм... —
Ага...
Что же... — участники встречи погрузились в молчание, обдумывая информацию. Некоторое время Элмер внимательно следил за ними, понимая, что от их решения зависит судьба его плана. Он уже было собрался снова показать все его плюсы, как вдруг с места встала Элейна, бывшая правительница Сунны.
Чего же вы ждете? — сказала она окружающим: — Когда Империя придет и за вами?
Элейна... — поморщился Орг Деклан.
Вы смотрите на меня и втайне усмехаетесь... — та не обратила на него внимания: — Вы думаете — эта сумасшедшая зашла слишком далеко в своих делах и Империя наказала ее. Но вы забываете одну вещь. Какое право было у Марка Второго судить меня? У моего народа есть свой закон, есть свой правитель. И нам не были нужны их указки снаружи, что делать и с кем дружить. Почему Марк Второй напал на мою страну? Потому, что он и его родственники кормятся на боли и страданиях других!
Погоди-ка, милочка. — с легкой иронией сказал герцог Свен: — ты, что хочешь сказать, что император — вампир?
У него в собственности семьдесят один процент всей военной промышленности Империи. — ответила Элейна, немного помолчав, добавила: — Да. Он вампир.
Хм... — задумался Свен. Семьдесят один процент военной промышленности — это многое меняло. Значит императору, может быть и не самому, а его родственникам, выгодно, когда где-нибудь идет война и идут военный заказы. Получается, такой человек, действительно кормится болью других. Вампир? Точнее не скажешь.
И сейчас, когда его аппетиты увеличиваются вы все подобны мышам, разбежавшимся по углам и радостно пищащим, когда кот ест кого-то другого. Но помните — пока он не съест всех, он не уйдет отсюда. Или вы действительно всего лишь мыши перед лицом Марка Второго? — закончила Элейна.
Итак, приступим к голосованию? — сказал Элмер, обведя всех взглядом. Он знал, что он выиграл.
Представляешь, схожу я как-то на поверхность, в порту Рио-Гладо, это на внешней орбите Прайма, там одно время наша эскадра была расквартирована. Так, вот, схожу и сразу же, представляешь, в портовом кабачке снимаю себе одну девчонку. Ножки... — Иклан присвистнул и пригладил непослушные лохмы, украшавшие его шевелюру.
А грудь... стакан можно поставить. И торчит прямо вперед, ну как у этой, Укки Лауне.
Окки Лоуне. — машинально поправил Перси, встряхивая банку с краской.
Точно. Я и говорю — Укки. И вот, эта телка вся ко мне прижимается во время танцев, в глаза заглядывает и все такое. Спрашивает про дальний космос и как там, дескать, в бою-то. А я, не будь дурак, перед выходом на поверхность всегда парадный китель надеваю. Там у меня петлицы старые, еще с 'Персея' остались, я одно время на нем стажером ходил. Ну и нашивки остались артиллерийской станции — два скрещенных лазерных излучателя. Издалека на ваши крылышки — один в один похожи. Девки сразу на меня вешаются, думают — пилот истребителя, ха!
И что, помогает? — спросил Перси, заканчивая покраску. Отошел на шаг и полюбовался сделанной работой. Они вдвоем с Икланом за двадцать минут навели лоск на симулятор полетов. Закрасили надпись 'дерьмолет', пририсовали желтой краской глаза, когти, все как на настоящих истребителях 'диких котов'. И название написали новое.
Спрашиваешь! Вашего брата пилота все любят, так-то. Про нас, технарей там, группу обеспечения и выживания и не знает никто. Так, вот, танцую я эдак с ней уже третий танец подряд и она все ко мне коленкой жмется. Я возьми и ляпни, что на этом корабле служу. Она спрашивает, дескать, как у вас там капитан? Я отвечаю как есть — то есть зануда страшный и придира жуткий. Засранец, словом.
Так и сказал?
А что, мне? Так и сказал. А она мне — дескать ты знаешь с кем разговариваешь? Я, мол, его дочка. Я смотрю, матерь божья! Точно, немного на нашего старика похожа, а она УЛ вытаскивает и мне в рожу тычет, точно, и фамилия такая же блядская, как у нашего кэпа.
Не может быть! — усомнился Перси, присаживаясь рядом с Икланом, вытирающем руки после покраски.
Вот те крест — так и было. Представляешь, ситуацию?
Ага... ну и что ты сделал?
А я ей так спокойно отвечаю — мол, а ты-то знаешь с кем говоришь? Она глазками хлоп-хлоп от неожиданности. Головой мотает. Не знает. Я говорю — вот и хорошо. И ухожу. Вот умора! — И Иклан звонко рассмеялся.
И что, ничего не было?
Ничего. Она же не знала моего имени. И потом, она думала, что это кто-то из крылышек. Старик потом на них зуб точил, по два раза на дню тревоги устраивал.
Ну ты даешь, Иклан. — восхитился Перси, искренне восхищаясь способности приятеля не ударить в грязь лицом.
Да ладно. Это что, вот как-то раз мы с парнями гуляли в кабаке 'Антарес', что на главной военной-космической базе, и повздорили с парнями из береговой охраны. Эти недоноски утверждали, что...
Стажер Дорбан! — рявкнул кто-то сзади, совсем близко, и Иклан от неожиданности едва не свалился с трубы, на которой он сидел, болтая ногами.
Стажер, что это вы делаете? — Перси обернулся и увидел лейтенанта Уистлера, лидера 'диких котов'. Брови у лейтенанта собрались в одну грозовую тучу на переносице, что не сулило ничего хорошего.
Ну... вы тут поговорите... а мне уже на смену пора... — сказал Иклан, потихоньку пятясь к выходу и оставляя Перси наедине с его начальством.
Ну? — повторил лейтенант, внимательно разглядывая художества Перси.
Сэр... Я покрасил симулятор полетов, сэр!
Да уж не слепой, вижу. Это казенное имущество. Правила, регламентирующие его окраску не предусматривают подобного рода... художеств. — Уистлер ткнул пальцем в криво намалеванные на фюзеляже когти и продолжил: — Поэтому сейчас вы, стажер возьмете нейтрализатор и быстренько вернете симулятору первоначальный вид. Вам ясно?
Перси некоторое время поколебался, так как весь опыт его службы в армии говорил ему, что надо сказать 'есть, сэр!', а потом исполнить приказ. Но мысль о том, что ему придется самому писать на боку его машины слово 'дерьмолет' заставила его передумать.
Нет, сэр.
Вот и отлично, а когда закончишь... Что ты сказал?!
Я сказал — нет, сэр.
Да... как ты смеешь... под трибунал захотел, мальчишка?! Ты у меня этот дерьмолет языком вылижешь! Весь ангар выскоблишь бритвой! — вскипел лейтенант: — Шагом марш выполнять приказ!
Сэр, я сделаю все что скажете, сэр. Но только не приказывайте перекрасить 'утенка' назад, пожалуйста. — Перси чуть не плакал от несправедливости.
Ты сделаешь все, что я скажу, стажер. В том числе перекрасишь этот твой ... постой, как ты его назвал? — Уистлер остановился и взглянул на Перси.
'Утенок', сэр.
Хм... — Уистлер обошел симулятор и уставился на затейливую надпись 'Гадкий утенок', гордо украшавшую фюзеляж. Некоторое время он молчал. Потом, уже тоном пониже, сказал:
Почему ты его так назвал?
Потому, что он такой... некрасивый, но он намного лучше, чем вы думаете, сэр. — не задумываясь, ответил Перси. Лейтенант еще раз обошел симулятор вокруг, зачем-то нагнулся и заглянул под него, потом сел на трубу, в том же месте, где сидел Иклан.
Ну, что стоишь? Садись, стажер... — он потянул из нагрудного кармана сигарету, закурил, выпустил облако сизого дыма к потолку ангара. Перси, подумав, устроился рядом с ним, чувствуя себя очень неловко. Лейтенант протянул ему пачку.
Спасибо, сэр. Я не курю. — отказался Перси.
А. Ну ладно. — лейтенант снова затянулся и посмотрел на симулятор.
Ты, вот, что, стажер. Запомни — так когти не рисуют. Рисуют на два пальца ниже турбин, видишь, где технические лючки? Потом — номер должен быть. Порядковый номер эскадры. Если у нас всего... ага, нанеси номер 627. На тридцать сантиметров выше когтей и левее на пятьдесят. Понял?
Так точно, сэр, понял!
А эти... художества... ты все же закрась. Ладно?
Лад... Так точно, сэр!
Ну-ну. — лейтенант встал, затушил сигарету и пошел к выходу. Перси, с облегчением выдохнув, смотрел ему вслед.
— Вот один раз я попал в переплет. Эта девчонка была из касты жриц, а на пятой Кассиопее там все просто на этом культе помешаны. Каждую третью луну вся ихняя братия бросает жребий, кого принести в жертву. Выпало ей. Ну и она мне говорит — спаси меня, Иклан. — увлеченно рассказывал техник, свесив ноги и болтая ими в воздухе.
— Что, прямо так и сказала? — спросил Перси, протирая место сварки ветошью.
— А то! Я же не мужлан какой. Всегда представляюсь даме в начале беседы. Ну а как я ее спасу, ежели там контроль таможенный — как мелкое сито. Клянусь Икландом и всеми его четырьмя тысячами псевдоподий!
— И что, ты не помог девушке, попавшей в беду? — Перси еще раз приложил плазменный резак к технологическому отверстию, поправляя неровные края. Мелкие искры брызнули в стороны огненными мотыльками.
— Ты, что не знаешь Иклана? Когда это я не помогал даме, попавшей в беду?
— Например вчера, когда у Андромахии полетел кабель воздухоподдува в зоне нуль-гравитации. Она летала вверх тормашками и материлась как сапожник.
— А... Ну во-первых это была не дама, а моя сестра. Во-вторых, подумаешь воздухоподдув... Ничего бы с ней не случилось. Она из категории железных леди, об нее нанонити рвутся. Один раз она самому адмиралу в глаз заехала!
— Да ну?
— Клянусь Икландом и его яйцекладом! Это было на тридцать втором участке, адмирал как раз с инспекцией на 'Гермес' прилетал. Ну и как всегда разорался, мол, бардак, всех на планету спишу, везде грязь, личный состав козлы поголовно, а капитан — осел и кретин. И что, мол, само существование этого корыта — позор для военно-космических сил Империи. Ты заплатку-то выше бери. А то заусенцы останутся. — прервал повествование Иклан и показал, как ставить сталепластиковую заплату на кожух магистрали подачи энергии.
— Вот так? — Перси прихватил заплату по краям, выключил резак и отошел на шаг.
— Ага, так лучше. Берись за следующую. Вот, а шел он по второй главной магистрали, там как раз наши ремонт делали. Ну, понятное дело, искры, грохот, а там балки тяжелые, двух робопогрузчиков с третьей палубы пригнали. Офицеры немного посторонились, а адмирал прет танком. Ну и наступил Мамочке прямо на ногу, аккурат как та за пневмомолотом потянулась. Ты же знаешь Мамочку, у нее характер — огонь. Она взвилась вверх, подскочила, как чертик из коробочки, ну и попала Волкову локтем в челюсть. Нокдаун. Адмирал сидит на полу, моргает, капитан в шоке, офицеры в панике и только Мамочка в своей тарелке. Она протягивает Волкову руку и говорит — Боже, адмирал, вы меня так напугали. Занавес.
— И что, ей это сошло с рук? — Перси выровнял края очередного отверстия и достал заплату из кармана на бедре.
— Конечно! Старый волк был даже доволен, вот, мол, как я девушек пугать умею. Раскланялся, как на банкете и пошел себе дальше, такие дела. По краям лучше приваривай, не дай Икланд отойдет, Мамочка мне потом устроит веселую жизнь.
— А что стало с той девушкой, ну, с Кассиопеи?
— А, с той жрицей? Я ее все-таки вывез. Понимаешь, тут вышла такая история, в Военно-Космическом уставе написано, что запрещено вывозить иммигрантов с планет не принадлежащих к Империи, но дело в том, что они там, на Кассиопее, когда их готовятся принести в жертву перестают быть людьми и становятся, ну, полубогами, что ли... Причем официально, с печатями и фотографиями на удостоверениях. Ну, а запрета вывозить с планет полубогов не было. Так я ее через таможню, а там — мол иммигрант, а я им — вовсе даже полубог. Полчаса рядились, потом капитан на судно все-таки протащил. Не без последствий понятно. Вот, с 'Гая Юлия' выперли, я там в артиллерии служил, в звании понизили и на 'Гермес', да еще в подчинение к своей родной сестре. Думаю, это специально сделано. Да, а еще, с тех пор в Военно-Космическом уставе появились строки — ' а также полубогов, богов, демонов и прочих...'
— Ну ты даешь... — сказал Перси, давно уже отчаявшийся разобрать, где правда, а где выдумка в занимательных рассказах Иклана. Вторая заплата встала на свое место. Перси помогал Иклану в его повседневной работе, а тот развлекал его разговорами. Все равно больше никто с ним не разговаривал. Ну а Иклана похоже никто больше не слушал. Как сказала Мамочка — вот и встретились два одиночества.
— Да, ладно, это что ... Вот я помню один раз попал в трюм транспортника и две недели жил питаясь только одними таблетками для похудения. Вот это было ужасно.
