4 - Обычная жизнь

Весь прикол в том, что и Габри, по большому счёту, тоже непривередлива. Но она всё-таки девушка — поэтому цена должна быть набита.

— Годится, — благосклонно приняла дар Габриэлла, и журнал благополучно перекочевал в мои руки.

Через несколько минут возмущённая Аска была оттеснена к краю дивана, несмотря на активное сопротивление, и я с удобством разместился между девушками. Взяли с Габри по рогалику, чокнулись ими и дружно нависли над открытым журналом.

Лэнгли посмотрела на нас как на сумасшедших.

— Столько сладкого? Да ещё и вечером?! Это же очень вредно для фигуры!

— Не для моей, — флегматично ответила Ферраро. — Смотри, Синдзи, какая прелестная вещица!

— "Российская штурмовая винтовка АШ-12.7", — я начал вчитываться в английский текст. — "Автоматическое крупнокалиберное оружие для ведения боя в условиях городской или техногенной местности. Отличается высокой останавливающей и пробивной силой. Первые образцы поступили на вооружение, так называемых, технобригад, специализирующихся на боевых действиях в городах, в том числе разрушенных..." Неплохо, да...

— Было бы здорово испытать её, — азартно произнесла Габриэлла. — По-моему, великолепное оружие для штурмовых действий!

— Отдача великовата должна быть — всё-таки пятидесятый калибр...

— А ты посмотри на магазин — гильза-то явно не браунинговского размера. Наверняка специальный малоимпульсный патрон сделали под эту винтовку.

— Ууу... Ну тогда, это по-любому будет оружие войск специального назначения, выпущенное мизерной партией...

— Не скажи, Синдзи. Почти все спецы следят за русской идеей технобригад — горнострелковые части уже были, егеря для лесной войны — тоже, а вот теперь новая идея появилась — подразделения для действий в городах.

— Смотрю, в вашем женском пансионате тоже за этим следили, — хмыкнул я.

— Ну да, — не стала отпираться Ферраро. — А что? Женщины по всему миру в армии служат, а если есть кадетские корпуса для мальчиков, то почему и для девочек такое не сделать?

— Агхм... — подала голос Аска. — Габриэлла, а ты что — такая же...

— Какая? — не поняла итальянка.

— Нууу... — судя по виду рыжей, у неё на языке вертелось слова "сумасшедшая психопатка с наклонностями маньяка". — Помешанная на оружии.

— Нет, с чего ты взяла?

Лэнгли выразительно посмотрела на оружейный журнал.

— Мне просто это интересно, — заявила Габри. — И вообще, я собираюсь стать первой девушкой в 9-й парашютно-десантной дивизии "Кол Мошин". Это итальянский спецназ.

Во взгляде немки появилась искренняя жалость... А затем странная задумчивость. Аска внимательно посмотрела на Ферраро, потом на меня, потом опять на Ферраро...

— Габриэлла, с такими наклонностями тебе в первую очередь нужно быть девушкой Синдзи, — сказала, как припечатала Лэнгли. — С вашими интересами вы будете отличной парой.

Итальянка подавилась шоколадным рогаликом и дикими глазами посмотрела на Аску.

— Это же невозможно! — выдавила Габриэлла.

— Почему? — невинно поинтересовалась Сорью.

Ферраро открыла рот для решительного ответа зарвавшейся рыжей... Но неожиданно задумалась.

У меня по спине пробежал холодок.

— Я не переживу у себя под боком ещё одну сваху!!! — мой горестный вопль вырвался из квартиры и полетел над Токио-3.

* * *

Гендо, одетый в скромный золотисто-чёрный френч, сидел во главе длинного стола и задумчиво курил трубку, меланхолично рассматривая кабаллистические узоры на потолке своего кабинета. Висящая позади него интерактивная карта Российской Империи весело перемигивалась разноцветными огоньками — как обычно, самую яростную цветомузыку выдавало Польское княжество и Кавказ, где опять что-то было не в порядке.

— Товарищ император, — с места поднялся Фуюцки одетый в роскошный бело-золотой мундир с аксельбантами и эполетами. — Считаю, откладывать это больше не стоит. Вашим детям уже исполнилось по четырнадцать лет, поэтому нужно принимать решение об их помолвках.

— Я вас внимательно слушаю, товарищ канцлер, — благосклонно кивнул Командующий.

Я горестно застонал и попытался упасть лицом в стол, но Рей по-сестрински пихнула меня локтём в бок и прошипела что-то грозное. Увы, но в отличие от меня, она всегда соблюдала этикет.

Фуюцки подошёл к Гендо, провёл какие-то манипуляции и из стола выдвинулся небольшой проектор. Автоматические жалюзи тотчас же преградили путь солнечному свету в кабинет, а на противоположной стене развернулся огромный экран.

— Думаю, в первую очередь стоит задуматься о женитьбе цесаревича Сергея, так как по англо-германскому прецеденту он вполне может стать в будущем правителем двуединой монархии. О цесаревне Регине мы поговорим чуть позже.

Щелчок. Слайд номер раз.

На экране появилась фотография Кацураги, одетой в вычурный бело-золотистый мундир с пистолетом на одном боку и син-гунто — на другом. Я быстро отметил для себя ровные ряды наградных планок на груди брюнетки, саму грудь и десятки тяжёлых "Евангелионов" на заднем плане.

— Принцесса Мисато, — отрекомендовал Фуюцки. — Наследница Японской империи, двадцать девять лет, майор механизированных войск. Батальон "Эдзо" под её личным командованием великолепно проявил себя в минувшей Третьей японо-китайской войне.

— Чего-то больно старая, — буркнула Рей.

— И вообще мне азиатки не нравятся, — поддакнул я.

— Мир с вами не согласен, ваше высочество, — покачал головой Фуюцки. — Мисато четырежды удостаивалась звания Мисс Азия, дважды — Мисс Мира, и один раз — Мисс Вселенная.

— Да я же ей практически в сыновья гожусь!

— Чушь, ваше высочество. Настоящей любви и, гхм, политическим союзам никакой возраст не помеха.

— Отставить японку, — меланхолично произнёс Гендо. — Как жена для моего сына действительно будет старовата... Зато как мачеха — в самый раз. Дальше, товарищ канцлер.

Щелчок. Слайд номер два.

На экране появилась фотография Акаги в бирюзового цвета платье с пышным ворохом юбок, открытыми плечами и глубоким вырезом на груди. Её лоб охватывала тонкая платиновая корона, в руках был серебристый планшетный компьютер, а позади виднелся лабораторный стол с множеством приборов, мониторов и пробирок.

— Королева Ребекка I. Правительница Кальмарского союза, двадцать девять лет, доктор философии. Обладательница Нобелевской премии в области физики, автор многочисленных научных трудов и исследований.

— Чего-то какие-то нехорошие тенденции, я смотрю... — поёжился я. — Меня так хотят женить на какой-нибудь тётке? Красивой — да, но всё же...

— Отпадает, — моментально вынес свой вердикт Гендо. — Есть твёрдая уверенность, что вскоре к ней посватается Сулейман Кадзи, а мы с османами за Суэцкий канал ещё не расплатились. Нехорошо получится. Дальше.

Щелчок. Слайд номер три.

На экране появилась нагло ухмыляющаяся физиономия Аски, одетой в характерный чёрно-серебристый мундир а-ля СС (что было странно, учитывая, что женщины вообще-то в Чёрном Ордене не служили), фуражка с высокой тульей, украшенная серебристым черепом с костями и замысловатым гербом, в котором я с большим трудом признал британский. Плюс портупея, чёрная юбка (ну... пусть будет мини, хотя скорее всё-таки нано-) и высокие сапоги.

Прям не девушка, а мечта фетишиста, йомть.

Лэнгли с победным видом держала в руках лёгкий палаш, остриём которого небрежно упиралась в броню, стоя на... Сначала я подумал, что это один из монстров Королевского Флота Открытого Моря — линкор или тяжёлый крейсер... Но, судя по характерной двухорудийной башне, это был один из ландкрейцеров Кайзервера типа "Ратте" — тысячетонных атомных танков, защищённых мощным морфогенетическим полем.

— По многочисленным просьбам трудящихся цесаревичей, сверстница его высочества, — голос Фуюцки был полон ехидства. — Кронпринцесса Астория. Наследница Англо-Германской Империи, тринадцать лет. Бакалавр исторических наук, лейтенант Королевских Люффтваффе, личный самолёт — истребитель "Мессершмитт Bf.305".

— Только через мой труп! — решительно заявил я. — Или её, потому что когда мы виделись в последний раз, мы друг друга чуть не поубивали!

— От ненависти до любви — всего один шаг, ваше высочество... — глубокомысленно изрёк Фуюцки.

— А от ненависти до убийства — одна пуля, товарищ канцлер!

— Астория очень шумная, — произнесла Рей и, подумав, добавила. — И... немного невыдержанная. И характер у неё... трудный. И... И вообще, она стерва!

— Перспективно, — задумчиво выдал Гендо. — Но давайте досмотрим список до конца.

— Как прикажете, товарищ император.

Щелчок. Слайд номер четыре.

На фотографии оказалась хмурая Габри (видать, не покормили вовремя сладким), одетая в скромное, но шикарное вечернее платье тёмно вишнёвого-цвета из какой-то бархатной материи. Общую картину дополняли такого же цвета и материала перчатки по локоть, бриллиантовое колье с умопомрачительного размера рубином в центре и замысловатая причёска, украшенная цветком жасмина.

Из общего фона выбивался только помповый дробовик "бенелли" в руках Ферраро, облепленный всякими свистелками и пыхтелками типа коллиматорного прицела, лазерного целеуказателя и тактического фонаря.

— Принцесса Габриэлла. Наследница Итальянской империи, восемнадцать лет. Известна своей благотворительностью, участием в совете директоров корпораций "Беретта" и "Нестле", а также членством во всех известных стрелковых обществах Старого Света.

— Из интересов — ружья и шоколадки, — резюмировал я. — Похоже, что девушка любит сладкое и убивать.

— Концептуально,— заявила Рей.

— А теперь, товарищи, позвольте озвучить мои доводы про и контра, связанные с каждой из потенциальных невест цесаревича...

Внезапно голос Фуюцки словно бы куда-то отдалился, а вокруг меня повисла звенящая тишина. Окружающее пространство начало подёргивать лёгкой рябью, словно бы картинку на телевизоре.

Темнота около экрана, на которой всё ещё красовалась фотография Габри, сгустилась и приняло облик невысокой фигуры, закутанной в длинный чёрный плащ с огромным капюшоном. Из темноты выглядывала лишь нижняя половина лица и несколько серебристого цвета локонов, и всё это, без сомнений, принадлежало девушке или женщине.

— Повеселился? — с лёгкой иронией осведомилась незнакомка. Её голос был отчего-то мне смутно знаком... — Вот и славно. А теперь... Встань, Виктор!

Резкий звон расколол вдребезги реальность, вышвыривая меня куда-то прочь и...

* * *

Я проснулся.

Бросил взгляд на часы — почти час ночи. И что же это, интересно, мне не спится? Нужды я никакой вроде не испытываю, так что...

Ночную тишину разорвала короткая трель дверного звонка, оборвавшаяся так же быстро, как и началась.

Мисато вернулась, что ли? Да нет, она в командировке в Матсуширо должна быть до завтрашнего дня... И ключ у неё должен быть свой...

Новая трель.

Сон как рукой сняло.

Ну, и кому же это так не спится, раз он решился побеспокоить доблестный оперативный отдел? Хулиганьё вроде бы такими вещами в Тройке не занимается... Может, всё-таки что срочное или неотложное?

Ещё одна трель. Почему-то мне показалось, что её звук исполнился какого-то отчаянья...

Тааак...

Таки встал. Натянул шорты. Немного подумав, достал из-под подушки пистолет, передёрнул затвор и пошёл открывать.

Дверь у нас хорошая — прочная и звук практически не пропускает. Из минусов — через дверь никого не окликнешь и глазка в ней почему-то не предусмотрено...

Нажал клавишу, дверь мягко отъехала в сторону...

И мне в руки буквально упала Габриэлла. Грязная и мокрая до нитки! Охнув от натуги, я всё-таки удержал не такое уж и лёгкое девичье тело (Аска не в пример легче будет). В живот больно ткнулось нечто по ощущения похожее на оружейный ствол, но обеими руками итальянка кое-как цеплялась за меня.

Прищурился в ночном полумраке, окидываю взглядом Ферраро.

Чёрная куртка, чёрные брюки, берцы, разгрузка и съехавшая набекрень чёрная бейсболка. Волосы собраны в хвост, а на боку висит короткий штурмовой автомат.

— Габриэлла?! — сказать, что я был удивлён, это значит ничего не сказать.

— Доброй... ночи... — прошептала девушка. — Синдзи... я тут... зацепило меня... немного...

Мозг мгновенно перешёл в боевой режим. Лишние мысли, эмоции и вопросы — в сторону. Потом, всё потом!

Союзник. Вероятнее всего, ранен. Требуется неотложная помощь!

— Враги поблизости есть? — напряжённо вглядываясь в темноту лестничной площадки и водя из стороны в сторону стволом пистолета, поинтересовался я.

— Нет... Не должно быть...

Ладно, пусть будет так. Закрыл дверь, отволок буквально виснущую на мне Габри на кухню, аккуратно посадил её на стул и включил свет. Инстинктивно прищурился, привыкая к новым условиям освещения, а когда всё-таки привык, то вновь нехорошо сощурился. На этот раз из-за увиденного.

Выглядела итальянка на редкость паршиво — бледное, измождённое лицо. Словно бы её морили голодом несколько недель. А ведь ещё утром в Конторе она была абсолютно здорова! Из коридора за ней тянулся чёткий след воды, грязи и капель крови.

— Что с тобой, Габри?

Перво-наперво, если есть возможность — узнать всё со слов раненого (в моём случае — раненой).

— Осколком спину зацепило, — скривилась от боли итальянка. — Сама не дотянусь... Помоги?

— Не дури. Тебе нужно в госпиталь.

— Мне нельзя в госпиталь, — замотала головой Ферраро и едва не потеряла равновесие. — Будут... вопросы... Не надо в госпиталь.

— Ясно.

Не надо, так не надо. Осколок? Значит граната или бомба. Плюс одежда и оружие — что-то явно связанное с криминалом. Но сначала привести в порядок и только потом уже задавать неудобные вопросы.

Стоило благодарить Мисато за жуткую паранойю и внушительную аптечку на кухне. Командир запихнула в солидных размеров кейс содержимое нескольких армейских медкомплектов, раздобытых фиг знает где. Там было почти всё! От антипоносных таблеток до противорадиационных препаратов и полевого хирургического набора.

Достал кейс, вывалил на кухонный стол кучу всякой лечебной всячины, отделил необходимое мне сейчас в сторону — обеззараживающее, перевязочный материл, пинцет и на всякий случай скальпель и зажим.

Теперь настала пора заняться итальянкой. Аккуратно снял с неё кепку, автомат и разгрузочный жилет. Бегло осмотрел девушку. Серьёзных ран обнаружилось две — обе на спине, где куртка была неаккуратно вспорота, словно бы тупым ножом. Одежда вокруг была пропитана кровью, которая тихонько продолжала капать на пол.

Осторожно начал снимать с Габри куртку. Поначалу она пыталась мне помогать, шипя и кривясь от боли, но вскоре вынуждена была признать своё бессилие, а мне пришлось под конец не столько стягивать одежду, сколько разрезать её, чтобы не тревожить лишний раз рану.

Кстати, то, что я, по сути, сейчас раздеваю симпатичную мне во всех отношениях девушку не нашло во мне никакого отклика. Ну, если честно, почти никакого. Организм подсказывал, что мающийся избытком гормонов четырнадцатилетний пацан с сознанием двадцатидвухлетнего парня нормальной ориентации просто не может не отреагировать.