Русский шпион-инопланетянин

— Хорошее место, побольше бы таких, — удовлетворенно констатировала напарница. — Давненько я такого ярко выраженного отвращения не наблюдала. Сразу видно, что ни в Европе, ни в той же Москве никогда не жил.

— Лар! Ты прости, пожалуйста, я сразу не врубился...

— Не, не... Всё ты понял. Просто у тебя слишком богатое воображение. Я ж тебе говорила, что умею читать эмоции? У тебя такой букет был... — Гейша покрутила головой. — К тому образу, что я тебе предложила, ты ещё столько говна насочинял... Мальчик для тебя даже мочой пах!

— Да ладно...

— Не ладно, а точно. Я и вылетела, как пробка обратно, что б у тебя лично на меня никакого негатива не отложилось. Всё! Меньшинства отменяются! Хотел в катакомбы? — добро пожаловать! Будем сваливать по всем законам приключенческого жанра.

Гейша снова куда-то уметелила, а я начал облегчать наполовину собранную сумку. Пробравшись через шкаф в "основную квартиру", увидел, как Ларек разбрасывает по комнатам полдюжины пустых бутылок и мятые упаковки от презервативов.

-Хата сгорит, займётся в нужное нам время. Компьютерная половина выгорит дотла, до полного расплавления всей аппаратуры. И это правильно! Дилетанты здесь не ходят, одни профессионалы шляются. Если что найдут, растрясут до винтика.

На "жилой" половине кое-что останется. Надо что бы видели, как тут крепко гуляли накануне.

Мы выскочили из дома, пробежали через скопление каких-то сараев, где в трех-четырех местах, на натянутых веревках, прозаически сохло итальянское стираное белье. Прошли насквозь махонький, заросший садик и оказались в старинной, чуть покосившейся беседке.

Гейша попинала что-то под лавкой и скомандовала:

— Двигаем! Толкай, говорю!

Я навалился плечом, и древняя, миллиард лет вросшая в землю беседка, довольно легко повернулась на боковой оси, обнажая под собой каменный зев люка.

Никаких скоб в стенках не торчало. Шахта не была вертикальной. Вниз вели массивные, каменные ступени.

— У тебя фонарик есть?

— Нет...

— И у меня нет. Вот и славно, побежали.

Мы бодро ломанулись по лестнице. Вглубь и вдаль. Мне-то было абсолютно поровну. Ещё помнится в нашу бытность в Москве, Дэха, ради развлечения, ставил над моим организмом свои бесчеловечные опыты.

— Ну-ка залезь под одеяло, — скомандовал он как-то перед сном, когда я смотрел в гостинице телевизор, — что видишь?

— Да всё и вижу... Правда серое какое-то... Читать можно... Классно как! Что ты сделал?

— Отражатель присобачил, как у кошки. Только прозрачный, что бы внешне глаза не изменились. В абсолютной тьме хреновато будет смотреть, а если хоть какая мизерная подсветка есть, — не вопрос.

Так что видел я вполне приемлемо, по крайней мере двигающуюся впереди Гейшу — прекрасно. Плюс нескончаемые Дэхины знания, в том числе и про развивание и использование ночного зрения, помогали. И давали мне возможность заценить Гейшину подготовку. Она передвигалась очень быстрым шагом. Или медленным бегом. Локацию проводила следующим образом: периодически "цикала" сквозь зубы, и как я понял, "слушала свои ноги". Постоянно ими "пришепетывала". Не то что б шаркала, а как-то постоянно чиркала, то одной, то другой подошвой по полу.

Лестница давно кончилась, и передвигались мы, по моим ощущениям, на глубине метров десять-пятнадцать. Хотя пол порядочно "гулял" уровнем. Постоянного наклона вверх или вниз не было. Стены коридора, тоннеля, подземного хода, в общем, той штуки, по которой мы передвигались, были не то что бы совсем ровные, но каких-то следов кирки или тому подобного кайла я не замечал. Видимо "добытчики" туфа пилили его пилой или ещё каким-то хитрым способом. А разработки здесь когда-то велись, несомненно. Время от времени то слева, то справа появлялись разных размеров полые пространства-пещеры. Там, насколько различил в темноте, было местами набросано мусора, каменных обломков и прочей дряни. Иногда попадались участки коридора, где стены были выложены или закреплены каменными блоками из того же туфа. Толи здесь была другая, более слабая порода, толи были замурованы некие помещения.

"Пол" пошел вверх, постепенно увеличивая угол подъема. Потом появились ступени, они привели к круглой площадке, после которой ход делился на четыре ответвления. Мы юркнули во второй справа аппендикс. Он провел нас ещё метров пятьдесят и закончился тупиком.

Гейша пошарила рукой по боковой стене, а потом шандарахнула пяткой по одному из туфовых кирпичей, сантиметрах в тридцати от пола. Камень немного выдвинулся. Вытащив блочок, она просунула руку внутрь, и чем-то глухо клацнула. Посыпая нас пылью, стена начала подниматься.

Щурясь и смаргивая слёзы от света, мы вышли в вырубленный в скале дом. В пустых окнах-бойницах, на утреннем солнце, серебрилось море.

Бывший "замок в скале" был изрядно загажен. Мусор, какие-то тряпки, пустые бутылки, презервативы, просто насранные кучки. Почти как дома.

— Гейш! А как русские туристы сюда добираются?

— Обижаешь! Это наши, итальянские дети! — ухмыльнулась Ларёк, толкая здоровенную четырехугольную колонну, которая прежде закрывала дырку, в которую мы пролезли. Огромный, каменный параллелепипед, неожиданно бодро, и "с видимым облегчением" вернулся на место.

— Сколько, наверно, веков эта фигня работает... — с уважением посмотрел я на скрипучий, каменный механизм.

— Система противовесов, что ей будет? — пожала плечами Гейша. — С этой стороны её не откроешь. А детишки прибывают сюда отдыхать с моря, по лестнице.

— То есть уже всё, добрались?

— Ну, не совсем... На этом спуске нас могут засечь. На последних десяти метрах. Там ещё и полоска берега имеется, и мелковато, кораблик не подогнать... Поэтому ещё разок "пересядем".

Выйдя в бывшие двери замка, мы попали на очередную каменную лестницу, вырубленную в скале. Для более пологого наклона она была глубоко врезана в берег. Со временем верхнюю часть этого рукотворного каньона заплёл плющ и мы опять шли как в туннеле. Метров через десять лестница перемежалась уступами для отдыха.

— Это здесь, — сказала Лоредена на очередной "лестничной площадке".

К этому времени мы уже изрядно спустились, и "плющевой потолок" над нами поднялся метров до семи. Когда мы только начали свой "хадж", высота стен была метра два с половиной.

Место для отдыха усталых владельцев замка, в этот раз было достаточно солидным. Пятачок где-то два на три метра. С одного края площадки стояла каменная скамейка, а с другого круглая, мраморная чаша. Видимо под цветы.

Гейша тем временем наполовину посунулась под скамью, и тихонько чертыхаясь по-итальянски, что-то там колупала.

— Всё! Опрокидываем "вазочку"! — сказала она, выпрямляясь и дуя самой себе на нос, для избавления от пыли.

С нагрузкой килограмм в пятьдесят, полутонная мраморная хреновина откинулась примерно на две трети. Открывшийся под ней лючок глаз не радовал. По мне так и меньше нашего канализационного. И скоб, между прочим, тоже не было! Всё те же дурацкие, каменные ступеньки. Ведущие вниз, всего-то под углом градусов сорок пять — пятьдесят.

— Ты здесь уже была или мы первопроходцы? — спросил я, в сомнении покрутив головой.

— Была, была! Лезь не бойся!

— Ну, хор...

— Да куда ты головой полез?! Ты как кверху задом ползти будешь? Разворачивайся жопой!

В люк я, вслед за Лореденой, пролез, но ощущения, сразу скажу, куда как ниже среднего. Кишка узкая, ползти можно только на четвереньках. А это, между прочим, коленками по ступенькам! Чуть попытаешься, ноги выпрямить, — бороздишь спиной по потолку.

— На хрена, спрашивается, они эти пупыри здесь понаделали? Уклон-то всего ничего, какой смысл?

— Во-первых, этот ход использовался по направлению сюда, а не как мы, обратно. Вверх идти удобнее. А во-вторых, без ступеней вельможа или контрабандист, уж не знаю, кто этот ход "тайным каменщикам" заказывал, работу бы не принял. А что узковатый, так это видимо дело чисто житейское. Заказчик наверняка был маленький, ледащий, как глист. И жлобоват при этом. Чем больше объем, тем выше цена. Или баб-наложниц этим ходом доставляли. Данный объем был максимально допустимым. Может "Казанова" какой-нибудь в замке обитал...

— Далеко ещё?

— А я знаю? Здесь время теряется. Но вообще, ход недлинный, почти пропятились, сейчас выйдем в основную галерею.

Ещё где-то через полминуты послышалось её: "Ф-фу... приехали!". Потом и я наконец-то выполз в более объёмный коридор.

— Вот так же наверно какашки вываливаются из... сама знаешь откуда, — пробормотал я, разминая поясницу,— неужели они испытывают такое же облегчение?

— Не при даме, конечно, лучше бы сказано, но ход мыслей правильный, — согласилась Гейша. — Дайка сюда свой баул! Он тебе действительно весь нужен, в сборе?

— Не знаю, но точно не помешает. Там деньги, документы... трусы, опять же имеются.

— Доки пока не "свеченные" — сгодятся... денег у тебя электронных, да безналом наверняка по миру разбросано... Молодому без трусов даже и лучше... удобнее, если чо. А насчет "сумка не помешает", не знаю, не знаю... Что ты плавать умеешь, я не сомневаюсь, а вот пронырнуть по подводному ходу, метров сто-сто пятьдесят, сможешь? Со своим баулом на шее!

— Без понятия... Думаю, что смогу. В детстве занимался подводным плаванием.

— Н-да... судя по твоим многочисленным умениям, детство у тебя было тяжелое. По ходу, ты в нем половину курса разведшколы освоил.

Я смущённо пожал широкими, "дэхойизготовлеными" плечами.

Гейша достала два черных непромокаемых мешка, и мы начали наши хахаряшки упаковывать. Потом, уже с "чемоданом без ручки", в плавках и в купальнике, пробежали еще метров триста. В подземелье запахло морем. Никакого "колодца", в который надо было бы отважно прыгать, не оказалось. Просто подземный ход заканчивался водой.

— Возьми, на всякий случай, — Ларёк протянула мне небольшую темную трубочку с загубником посередине. Нечто подобное я видел в кино у Джеймса Бонда. Только у него была блестящая.

— Зубами зажимаешь и дышишь. Если технично, да не паниковать, то с одной трубой, можно сплавать туда — обратно, раза три-четыре.

С этими словами, она сделала мне ручкой и скользнула в воду.

— Видал, как погрузилась? — тут же глубокомысленно заметил Дэха, появляясь на мониторе. — Ни брызг, ни капелек. Даже ряби на воде, считай, не подняла. По ходу на автомате. Глава двенадцать, третий подраздел: скрытное вхождение, погружение в воду. Совершенно секретно. Учебное пособие для боевых пловцов ВМФ. Минобороны СССР, год издания 1956, эн-ное количество экземпляров.

— Ни хрена себе древность...

— Да нет, конечно, это я так, как одно из первых упоминаний обозначил. Она-то наверняка по другим, более современным методикам тренировалась.

Пробежав в голове кое-что из того, что "наложил" мне туда по этой тематике Дэвис, я тоже "стёк в воду", не хуже Гейши. В черной воде Дэхино "кошачье" зрение совсем не помогало, но благодаря прочим, опять же специфическим, вновь обретённым знаниям, плылось всё равно нормально. Тем более что Гейшина дыхательная трубочка, была мне нужна, как рыбке зонтик.

— Давай я тебя хоть сейчас отключу, от здешней атмосферы! — божился Дэха ещё в Москве. — Быть скафандром, одна из моих основных функций, да.

Вот, допустим, ты не задрот какой-нибудь... Не, не, не!!! Извини, оговорился! Я хотел сказать, что вот, например, ты из развитой, высокотехнологичной цивилизации... Да. И расшибаешься где-нибудь на Гегедане. Или на Юпитере вон вашем агроменном... А там минус двести, метановая атмосфера, кислотные моря... И пока наши заспанные спасатели до тебя доберутся, да пока они, дебилы, перепутанные координаты разберут, да парочку просратых восстановят, что ты делаешь? Правильно! Находишься на полном моем обеспечении! Любишь меня... слова против сказать не смеешь!

Вода неожиданно посветлела и кроме черноты стала отдавать зеленым. Осторожно всплыв на поверхность, обнаружил, что мы находимся в гроте. Который, по-видимому, всё ещё является "берегом". Пещера довольно обширная, в потолке почти правильная, круглая дырка и оттуда весело светит щедрое, итальянское солнце. Ларек сидела на камне и набирала что-то в своём влагозащищенном мобильнике.

— В этом гроте телефон берет. Буду хату поджигать. Сейчас резидентура, что с Наполи приперлась, наши, соррентовские орлы, те кто "пон-н-ае-хал-ли" с других стран и весей, ломанутся на пожар! Проклиная всё и вся. Инструкции же примерно одинаковые: если где-то пожар, возможно, кто-то заметает следы — туда! Все понимают, что там не хрен делать, но ПОЛОЖЕНО, а вдруг? Вдруг шпиён проклятый торчит на пепелище и ждёт, когда ты приедешь, да на хвост ему упадешь? Или, несмотря на то, что его конспиративный домишко уже час полыхает, всё ещё бегает вокруг с канистрой. Остановиться не может! "Бодибилдинги" так и говорят: Поехали, на коллег из других стран и контор полюбуемся! Половина зевак на пожаре топтуны.

— Что, и у нас в Красноярске?

— Нет! Ни у вас в Красноярске, ни в остальных дремучих деревеньках России, правильных, отвлекающих пожаров не бывает. Ни пожаров, ни топтунов. Хм-м... Это я раньше так полагала, пока ты со своим артефактом не нарисовался. Сейчас не знаю, что и думать.

— Думать это хорошо... Как насчёт действовать?

— Годи... Мы идём с опережением. Нужно пересидеть минут десять. Что бы быть в графике. Я же не знала, что ты по катакомбам, в кромешной тьме, будешь нестись галопом, как по свету. Здесь уютней и надежней, чем потом в море, у всех на виду бултыхаться.

— Корабль ваш, "странников", или левое судно?

— О! Приехали. Дорылся-таки! Наконец-то! Интересно, как? Что дальше делать будешь? Откроешься, кто ты на самом деле, да вербовать начнешь?

— Куда вербовать?

— Ага, то есть, по-прежнему будешь настаивать, что ты лох деревенский. С "от природы в меня вложенным, полным курсом спецподготовки".

— В чём ты меня обвиняешь?

— Во всём! Ты вспомни, как только что всплывал! И ножкой-то он в стороне кулдырик вывалил, типа рыбка там возится. И ничего не потревожил на поверхности... Только носик, лобик и глазки: лып-лып! У вас в деревне все так выныривают?

Если бы не твоя похоть по отношению ко мне, я бы вообще подумала, что ты киборг какой-нибудь. Чья-то новейшая, крутейшая разработка. Но у тебя в каждом глазу по моему влагалищу нарисовано. Такое никакими технологиями не подделаешь. Будь ты хоть инопланетянин. Колись, как на нас вышел? Рассказывай подробно и детально: откуда ты узнал, что я "странник"? Что ты ещё про нас знаешь? Ты изначально затеял всю эту байду, для того что бы к нам внедриться?

— Кто, я!? — заорал я бессмертными словами Дэхи.

— Между нами говоря, это меня одна красавица вербанула!

Я просто шарашился по интернету и влез ненароком в ваш сарайчик. Потом за меня взялась ты. Затем поперли странные, но однотипные, как бы повторяющиеся события. Кто-то, чтобы добиться желаемого результата, делал всё с двойным, тройным запасом надежности.

— Можно подумать, мне было легко из себя дурочку изображать! "Почерк" обозначать, улики разные подсовывать...