Александр отпустил её, но пошел сбоку, положив ладонь на рукоятку меча. Впереди показалось здание, сильно напоминавшее дом Сарвия Корнелла Апера. Только на месте боковых ворот белела более поздняя штукатурка. Возле распахнутых центральных дверей торчали две фигурки, освещенные льющимся изнутри светом. Заметив их, женщины скрылись.
В передней с расписанными стенами ярко горели два больших многорожковых светильника. Из глубины дома доносились звуки музыки и визгливый смех. "Не похоже, что у них кто-то истекает кровью?" — моментально насторожился юноша. Вдруг на боковой стене раздвинулась малозаметная штора. Он увидел узкий дверной проем и маленькую женщину в длинном красно-желтом хитоне с короткой, но пышной прической.
— Вы лекарь? — спросила она приятным, мелодичным голосом.
— Да, — кивнул Гернос, поудобнее перехватывая шкатулку.
"Надо ему саквояж сделать, — внезапно подумал Александр. — С красным крестом для солидности".
— А вы кто? — нахмурилась она, заметив молодого человека.
— Я с ним, — твердо ответил тот, входя вслед за евнухом в узкую каморку, где на длинной лежанке у стены лежала девушка, до пояса прикрытая одеялом. Её грудь пересекала широкая грязная повязка. Алекс принюхался. В помещении отчетливо пахло канализацией.
Гернос опустился перед ней на колени.
— Свет!
Маленькая женщина, похожая на фарфоровую статуэтку, с глазами убийцы быстро сняла с полочки масляный светильник.
— Что с ней случилось? — спросил лекарь.
— Какое это имеет значение? — судя по серебряным пряжкам хитона и аккуратным сандалиям, перед ними была хозяйка заведения.
— Мне нужно знать характер повреждений, — спокойно ответил евнух, открывая шкатулку.
— Один из гостей ударил ножом, — Далная передернула гладкими плечами. — Слишком много выпил. Что-то не понравилось.
Александр не поверил ни одному слову. Повязка выглядела старой, волосы, кое-как собранные в пучок, лоснились от грязи. "Сладкий родничок" — заведение, уважаемое. Здешние клиенты не станут пользовать шлюх, принимающих ванну в канализации. Тут что-то не то. Поймав недоуменный взгляд Герноса, он еле заметно покачал головой. Евнух пожал плечами.
Их безмолвный диалог не укрылся от внимания Далнаи. Хозяйка мгновенно насторожилась.
— Вино? — спросил лекарь, указав на столик в углу.
— Да.
— Подержите ей голову, — обратился евнух к застывшей у стены женщине в грязном рваном хитоне.
Покопавшись в шкатулке, он добавил в стакан с вином по щепотке трех разных порошков и аккуратно размешал серебряной ложечкой.
— Выпей, это придаст тебе сил.
С удовлетворением взглянув в пустой стакан, Гернос обратился к хозяйке:
— Здесь слишком темно.
Та торопливо вышла. Не дожидаясь её возвращения, лекарь расстелил на столе чистую тряпочку и стал раскладывать инструменты. Охранник внес большой четырехрожковый светильник из прихожей.
— Поставь сюда, — попросил евнух.
— Сам ставь, — буркнул укр, выходя. — Я тебе не раб.
Алекс взял тяжелую деревянную подставку и установил её у стены, так чтобы свет падал на грудь девушки.
Лекарь взял широкий бронзовый нож и осторожно разрезал повязку по сторонам от раны.
Вошла хозяйка.
— Что-нибудь еще нужно?
— Уксуса, и кипяченой воды.
— Кипятка? — страшно удивилась женщина. — Ты собираешься её сварить?
— Нет, — возразил Гернос. — Мне нужна вода, которая кипела, а потом остыла.
— Много? — поморщившись, уточнила Далная.
— Дебенов сто.
— Пойду, распоряжусь.
— И еще чистых тряпок, — добавил евнух. — Только обязательно, чистых!
— Не считайте меня деревенской дурочкой, лекарь! — возмущенно фыркнула хозяйка борделя. — Я знакома с учением философа Гелеса Анторийского о связи чистоты и болезней!
— Я не хотел вас обидеть, госпожа, — чуть поклонился Гернос.
Александр посмотрел на грязные волосы раненой девушки, принюхался, но ничего не сказал.
Далная удовлетворенно кинула и скрылась за занавеской, позвякивая серебряным бубенчиком на лодыжке.
Лекарь обернулся к раненой.
Щеки её немного порозовели, взгляд стал более осмысленным, а на губах появилось подобие улыбки.
Из глубины здания доносились звуки разгульного веселья. Пьяные выкрики, пение, легкий звон посуды, то ли испуганный, то ли довольный женский визг.
Гернос взял со стола длинную деревянную ложку.
— Сейчас будет больно. Сожми зубами
Девушка кивнула и послушно открыла рот.
— Алекс, держи ноги! — скомандовал лекарь, срывая присохшие тряпки.
Раненая вытаращила глаза и заорала сквозь стиснутые зубы. Раздался деревянный треск. Юноша изо всех сил прижал затрепетавшее тело к лежанке.
— О боги! — выдохнула она, выплевывая перекушенную пополам ложку. — Так больно, так больно
Евнух очень осторожно стер выступивший гной и сукровицу.
— Что там? — спросил Александр, отпуская глухо рыдавшую пациентку.
На бледной коже груди выделялось ярко-розовое пятно с узкой сине-красной раной, из которой сочилась какая-то гадость.
Парень с профессиональной точки зрения отметил, что удар нанесен прямо в сердце. Но жертва все еще жива. Видимо это место расположения раны заинтересовало и Герноса. Он взял её за руку, нащупал пульс, одновременно загибая пальцы на другой руке.
— Ну и что? — поинтересовался Алекс.
— Сердце бьется очень часто, но так и должно быть, — ответил евнух, недоуменно пожимая плечами.
— Возможно оно справа? — предположил юноша. — Я слышал, такое бывает.
— О чем вы говорите? — пролепетала девушка.
Вскинув брови, лекарь положил ладонь на её маленькую грудь.
— Ты прав! Сердце бьется не там, где должно быть.
— Я умру? — раненая попыталась приподняться на локтях.
— Не обязательно, — евнух заставил её лечь. — Тебе очень повезло.
— И не только тебе,— громко добавил Александр, услышав приближающиеся шаги.
В комнату вошла хозяйка с маленьким кувшинчиком и пожилой раб, тащивший большой, паривший котел. Поставив его в угол, невольник удалился. Женщина хмуро взглянула на лекаря.
— Что вы там говорили о везении?
С первых минут пребывания в доме, Алекс почувствовал какую-то странность. Далная смотрела на раненую с откровенной неприязнью, словно та раздражала её одним своим присутствием. Кто она ей? Рабыня? Но состоятельные люди так наплевательски к своему имуществу не относятся. Хозяйка даже не поинтересовалась перспективой её выздоровления. Нелюбимая родственница? Вот это, скорее всего. Судя по всему, Далная вынуждена с ней возиться. Зная, насколько нидосцы суеверны и как верят в различные приметы, юноша решил немного приободрить хозяйку борделя.
— Ей очень повезло, а может и вам.
— Почему это? — с откровенным недоверием спросила женщина.
Александр кивнул Герносу. Ничего не понимая, тот проговорил:
— Любого другого человека этот удар убил бы на месте.
— Она что такая особенная?! — фыркнула "мадам".
— Да, — стараясь придать голосу максимальную серьезность, подтвердил Алекс. — У неё сердце справа. Говорят, это приносит удачу.
— Не слышала, — с сомнением покачала головой Далная.
Не успел лекарь подтвердить слова юноши, как входная дверь задрожала от ударов.
— "Гиены!" — испуганно выдохнула женщина.
Из прихожей донесся шум шагов и непривычно любезный голос охранника.
— Сейчас, сейчас открою.
— Сидите тихо! — строго предупредила хозяйка публичного дома. — Как все закончите, Зуб вас выпустит.
Выскользнув из комнаты, она тщательно задернула занавеску.
Услышав название местной братвы, Алекс встал у двери, положив ладонь на рукоять меча. Раненая вскрикнула, но рабыня, безмолвно стоявшая у изголовья лежанки, сердито зашипела, зажала ей рот ладонью.
— Господин Гилл! — с натужной радостью вскричала Далная. — Рада вас видеть. Что же вы не предупредили о своем визите...
— А я должен здесь кого-то предупреждать? — с легким недоумением ответил мужской голос.
— Только затем, чтобы мы смогли лучше приготовиться к встрече — быстро отыскала подходящий ответ хозяйка.
— К чему такие церемонии? Я же не адмирал.
— Но клиенты...
— Гони всех прочь! — чуть повысил голос Гилл. — Да пусть поторопятся. Или мои ребята им помогут. Они стосковались по вину и женской ласке.
Незваные гости прошли мимо. В комнате все облегченно вздохнули.
— Алекс, мне нужна помощь, — прошептал Гернос.
Юноша кивнул и спросил у рабыни.
— Тебя как зовут?
— Синица, господин.
— Будешь помогать лекарю.
— Слушаюсь, господин.
Неодобрительно покачав головой, евнух протер кожу вокруг раны драгоценным спиртом. Достал из шкатулки круглую деревянную коробочку и выложил на тряпку несколько черных, блестящих камней. С тревогой наблюдавшая за его манипуляциями раненая испуганно пискнула. Александр шикнул на неё и поинтересовался:
— Что это?
— Стекло подземного огня, — пояснил лекарь. — Мой учитель говорил, что это самая острая вещь в этом мире.
"Обсидиан, наверное," — подумал юноша.
Выбрав подходящий, с его точки зрения, обломок, Гернос убрал остальные, примерился и ловко сделал разрез на воспаленной коже. Девушка вскрикнула зажатым ртом и дернула руками. Потекли кровь и гной. Рабыня стала промакивать его заранее припасенной чистой тряпкой.
— Мне нужен еще свет, — озабоченно проговорил лекарь, разглядывая рану.
Алекс наклонился к уху девушки.
— Мне надо отойти. Если они нас услышат, у всех будут большие проблемы. Поэтому лучше молчи.
Та судорожно всхлипнула.
Юноша отыскал в шкатулке спиртовку, зажег, приладил к ней серебряное зеркало и подал рабыне.
Синица понимающе кивнула.
— Чуть в сторону, — шепотом приказал Гернос. — Повыше. Вот так. Не дергайся, свети ровно.
А в публичном доме кто-то кричал, что-то падало, визжали женщины. Мимо их дверей торопливо бежали к выходу клиенты, так не вовремя заглянувшие в "Сладкий родничок". "Гиены всех баранов распугали", — невольно усмехнулся Александр.
Не обращая внимания на переполох, лекарь неторопливо копался в ране. Внезапно девушка замычала, задергалась так, что евнуху пришлось навалиться на неё сверху, и затихла, закатив глаза. Гернос озабоченно пощупал пульс, удовлетворенно кивнул и вернулся к работе. На полу возле его ног уже высилась кучка окровавленных тряпок.
— Зашивать не будешь? — удивился юноша, глядя как лекарь накладывает на рану тряпку, густо намазанную зеленовато-синей мазью.
Ответить евнух не успел. Из прихожей донесся женский вопль, потом рычание.
— Стой, дрянь.
Затем падение, звуки ударов, перемежающихся натужным хаканьем.
— Вставай, сучка! Не притворяйся!
— Она без памяти, господин Гилл, — сказала Далная дрожащим голосом.
Александр вновь скользнул к двери, вытаскивая меч.
— Что же у тебя девки такие хлипкие? — глумливо спросил вожак "гиен". — Придется тебе её заменить. Остальные заняты.
— Желаете прямо здесь? — спросила хозяйка борделя, даже не пытаясь скрыть страх.
Мужчина хмыкнул.
— Лучше на ложе. Там удобнее.
Занавесь дрогнула. Юноша поднял клинок, держа его параллельно полу. Конечно, убивать здесь и сейчас главаря местной мафии крайне нежелательно. Но умирать самому совсем не хотелось. В дверь протиснулся Акулий Зуб с обнаженной девушкой на руках. Голова с длинными черными волосами и окровавленным лицом бессильно свесилась. Алекс быстро убрал оружие за спину.
— Посмотри, что с ней, — пробурчал охранник, пряча глаза.
Держа в руках бинт, Гернос мельком взглянул на него.
— Сейчас закончу и займусь ей.
— Брось эту падаль сейчас же! — повысил голос укр.
— Мне осталось только наложить повязку, — попытался урезонить его евнух.
— Потом наложишь! — Акулий Зуб шагнул к лежанке, но остановился, почувствовав у своего бока острие меча.
— Ты бы на "гиен" так кричал, — вкрадчиво проговорил Александр. — Когда они ваших девушек уродовали.
Гнев исказил черную физиономию, превращая её в маску злобного божества.
— Даже не пытайся, — чуть покачал головой юноша. — Я успею пробить твою печень. Тогда даже мой названный брат не сможет тебя спасти.
— Пусть он поторопится, — скрипнул зубами охранник. — И убери свою железяку!
Одним движением юноша отправил меч в ножны.
— Тебе придется потесниться, — проговорил лекарь, завязывая кончики бинта. — Я должен помочь другой девушке.
— Если нужно, я могу встать, — предложила раненая. — Мне лучше.
— Нет, — с мягкой улыбкой возразил Гернос. — Испортишь всю мою работу. Просто прижмись к стенке.
Вдвоем с Синицей они помогли ей отодвинуться. Затем, отойдя в сторону, лекарь предложил охраннику положить на лежанку бесчувственное тело.
На секунду замерев, тот сверкнул на Алекса бешеным взглядом и вышел, грозно сопя.
Юноша перевел взгляд на новую пациентку и едва не присвистнул. Но удивила его не красота и соблазнительность обнаженной натуры, а щедро разбросанные по телу синяки. Вся правая сторона лица оказалась в крови, сочащейся из раны возле самого уха. "Чуть в сторону — и сонная артерия", — подумал он, качая головой.
Евнух вымыл руки, тщательно их вытер и склонился над девушкой. Та вздрогнула, открыв глаза.
— Тихо, Жаворонок, — быстро зашептала рабыня. — Это лекарь. Он тебе поможет.
Избитая проститутка попыталась что-то сказать разбитым ртом.
— Сейчас будет легче, успокоил Гернос. Он заставил её прополоскать рот, выплевывая кровь и кусочки зуба. Напоил вином с порошками. После чего стал смывать кровь теплой кипяченой водой.
— Этот Гилл, что всех женщин так... любит? — морщась, поинтересовался Александр.
Рабыня промолчала, сурово поджав губы.
От тяжелого застоялого воздуха, наполненного гарью, запахом крови, спирта и уксуса, першило в горле. По всему телу выступил пот, сбегая ручьем между лопаток.
Юноша откинул полог, чтобы впустить в комнатку немного свежего воздуха. Но охранник тут же задвинул его обратно.
— Ты чего? — возмутился Алекс. — Здесь дышать нечем!
— Задницей дыши! — оскалился здоровяк.
— Ну, хоть чуть-чуть? — попросил парень.
— Нельзя! — сурово сдвинул брови укр. — Вдруг кто-нибудь свет заметит и припрется?
В душе понимая справедливость слов Акульего Зуба, Александр выругался по-русски и подошел к Синице, собиравшей с пола грязные тряпки.
— И часто у вас такое?
Рабыня подняла на него испуганные глаза.
— Да ты не бойся, — он присел рядом. — Я никому не скажу.
Поколебавшись, женщина кивнула.
— Почти каждый месяц. Приходят, пьют, бьют девушек. И не платят ни гроша.
Она всхлипнула и вытерла выступившие слезы тыльной стороной ладони.
— Изверги, хуже халибских пиратов! А этот вообще сумасшедший!
Рабыня испугалась, что сболтнула лишнее, и испуганно ойкнула.
— Я же обещал, что никому ничего не скажу, — напомнил молодой человек и вновь поинтересовался. — Этот горбун со всеми своими девушками так обходится?
— Да, — прошептала женщина. — Он любит бить по лицу или в живот попинать. Иногда душит, пока не начнешь задыхаться.
