— Макс, Макс! — орал кто-то над ухом, — Да просыпайся же ты, морда человеческая! Макс, ну вставай, пожалуйста. — Чуть ли не плача просил до боли знакомый и обеспокоенный голос.
— Да не шуми ты, рогастый, — болезненно протянул Максим, — и без тебя несладко.
— Максим! Живой! Слава Бездне, возвращение в нее откладывается, — слезно радовался демон.
Он еще что-то говорил, но Максим его не слушал. Бок сильно саднило, а во всем теле чувствовалась слабость. К огромному удивлению, правая рука хоть и слушалась хозяина с трудом, но все же слушалась, хотя буквально недавно он ею даже пошевелить не мог.
— Сколько я пролежал?
— Не больше десяти минут. — Слово взял подошедший, хмурый как туча Варт. — Странно, что ты до сих пор жив.
— Все настолько плохо?
Слорг помог Максиму подняться на ноги, получилось с трудом и не с первого раза.
— Могло быть и хуже.
— Например, я мог бы уже и не очнуться? — попытался пошутить Макс.
— Именно. — Варт был серьезен и шутки не оценил.
Только теперь Максим заметил, что кроме него, слорга и Кладия в комнате никого нет.
— Лан с бароном, с ним все хорошо. Вот, это тебе. — Сильная рука ящероподобного создания протянула дорогую бумагу, сложенную пополам и по бокам окрашенную кровью.
Максим раскрыл бумагу и увидел сбивчивый, торопливый, а главное незнакомый почерк, вместе с которым прилагалась неуклюже нарисованная карта.
Твой друг в паре часов пути от замка. Если поторопишься, то может и успеешь. За руку поблагодаришь при встрече...
Максим снова осмотрел руку, затем покрутил листок бумаги и заметил надпись на обороте: "Для Максима".
— Как тебе? — Макс протянул слоргу записку.
— Уже читал. Кто бы это ни был, у него есть юмор, — попытался улыбнуться Варт, но получилась лишь неприветливая гримаса, — посмотри на подпись.
Действительно. Юмор присутствовал. Вместо подписи или инициалов был лишь кровавый отпечаток губ. Занимательно. Очень занимательно.
— Вечно ты притягиваешь к себе всякий сброд, Макс. — Как ниоткуда выскочил Кладий. — Фу! Это еще что за вульгарные происки отрыжки Бездны? Максим, ты меня пугаешь. — Демон тоже заметил подпись и теперь с интересом ее рассматривал.
Красноречивый взгляд доходчиво объяснил Кладию, куда и насколько он должен был свалить, чтобы отсрочить свое возвращение в Бездну. Демон понял и тактично замолчал.
— Интересно, Макс, когда же ты успел знакомства такие полезные завести? — подколол друга слорг.
— Да самому бы узнать, что за благотворительность тут происходит. Ладно, времени мало.
Через десять минут из замка по деревянному мосту выехала группа людей, облаченных в темные плащи. Сейчас Максим жалел, что оставил Шэса в замке Берла. Джар мог развить скорость в два раза большую, чем лошадь, но пугал солдат союза. Кстати, говоря о барона, все случилось так, как и предполагал Лан: барон потребовал, чтобы об участии отряда Максима никому не было известно, мол, это лишь стараниями и мудростью барона Берла был повержен такой грозный враг, продавший душу Бездне, как Орид. Никто не возражал против такого развития событий, ведь в седельных сумках путников звонко позвякивали полновесные золотые и серебряные монеты, помимо этого Берл дал клятву, что будет держать язык за зубами и молчать, если его вдруг станут расспрашивать о странном отряде, очень похожим на отряд Максима.
— Хорошо чувствовать себя богатым. Так, столько у нас тут денежек? Один золотой, два золотых... — начал пересчитывать гонорар демон.
Если подумать, то сумма и впрямь получилась внушительная, а если еще и сложить деньги, которые охраняет Шэс в замке Берла, то жизнь на Гириде становится и вовсе привлекательным делом. Но сейчас Максима это заботило меньше всего: Алекс хоть и с трудом вписывался в их отряд, все равно был его частью, да и парень он, надо признать, смышленый, жалко терять такие кадры. Да, пускай не всегда руководствуется логикой и холодным расчетом, но чем-то ему нравился этот добрый парнишка, который почти в одночасье потерял все те идеалы, к которым стремился и которые боготворил. Пройдет время, верил Макс, и Алекс раскроется полностью, а это поможет парню выжить и понять суровую реальность Гирида, которая в общем, не очень и отличается от реальности Земли. Мысли прервал довольный голос демона:
— Макс, слушай, я вот чего подумал. Может ну его, этого посланника божественного. Что нам, без него плохо что ли? А так вопросов меньше, да и вообще...
Договорить он не успел — пришлось резко менять свое местоположение: Варт хоть и привык к порой эгоистичным и циничным речам демона, но такого стерпеть не мог. Бросить своего боевого товарища было выше гордости слорга, которому с раннего детства прививали добродетели настоящего воина.
— Да ладно-ладно, я ж пошутил. Чего сразу за меч хвататься? Конечно, мы не бросим нашего боевого товарища, который не раз и не два прикрывал наши спины, который своей верой облегчит наш тяжелый тернистый путь, который... — демон продолжил перечислять все достоинства и не важно, относились они к паладину или нет
Кладий решил, что лучше перечислить, чем потом жалеть о не перечисленном.
Этот маленький инцидент слегка разрядил нарастающее напряжение в отряде, но ненадолго. Дождь застал отряд врасплох всего спустя час пути. Небо заволокло темными неприветливыми тучами, которые неутолимо извергали холодные потоки воды на друзей. Все теплые вещи остались на стоянке перед замком Орида. Единственное, что спасало — заклинания Лана, который создал что-то вроде небольшого урагана и окружил им отряд. Помогало слабо — ливень все равно просачивался сквозь импровизированную защиту. Барон лишь виновато разводил плечами: в конце концов, он был магов воздуха, а не воды.
Максиму начинало казаться, что даже погода против спасения паладина — так тяжело передвигались лошади, вязли в грязи. Поднялся сильный ветер, склоняющий величественные кроны деревьев к земле. Некоторые стволы не выдерживали и ломались, падая по краям дороги и на саму тропу. В такую пору начинать верить в высшие силы: все выглядело так, будто боги разгневались на отряд за ту проказу, что учинили Лан с Максимом во время сражения и теперь желают помешать спасению паладина.
— Макс, у нас проблемы. — Демон перекочевал с лошади Варта на лошадь землянина. — За нами следят, и это явно не люди.
— Или нелюди... — демон податливо закивал головой в знак согласия.
Слорг и бароном приготовились к сражению. Минута тянулась за минутой, но лишь порывы сильного напористого ветра нарушали стоявшую на тропе тишину. Существа (были ли это химеры или что-то еще друзья не брались утверждать) следовали за отрядом, но не нападали.
— Ментально давят, заразы. — Со злобой в голосе озвучил демон то, что давно было у всех на уме.
Так продолжалось несколько часов, пока отряд ни достиг места, указанного на импровизированной карте крестом. Маленькая, заброшенная церквушка, разрушенная почти до основания, стояла в чаще темного, почти мертвого леса. Зловещий вид: темные облака, не слышно ни пения птиц, ни звука других животных, многие деревья обуглены или вовсе засохли. Мимо церквушки протекал мелкий, едва заметный ручеек с мутной водой. Плохой знак, если верить простому люду, увидеть на святой земле мутную воду. Даже обыкновенная трава и цветы не росли перед церковью.
Крест на вершине святого здания накренился влево, парадные двери, держащиеся лишь на святом духе (который, впрочем, давно покинул это место) и готовые в любой момент слететь с петель, открывали путникам проход в кромешный мрак.
Мать Хат скрылась за тучами, оставив путников одних среди кромешной темноты, порывов ледяного ветра и созданий Бездны. Из леса показались силуэты, медленно двигающиеся к церкви и упорно не желающие замечать "гостей".
— Нас уже ждут. — Не спрашивал, утверждал Максим. — А раз так, то не станем разочаровывать гостя.
Макс хотел уже зажечь пару светляков, но Лан схватил друга за руку.
— Не стоит. Кто знает, как они себя тогда поведут.
Варт с Кладием были полностью согласны с бароном.
Когда последняя тварь зашла внутрь святого здания, друзья медленно пошли следом, оглядываясь по сторонам и ожидая подвоха в любой момент. Помещение встретило путников тяжелым воздухов, наполненным смертью. Повсюду: на полу, на скамьях лежали пропавшие останки людей, о которых роптал люд окрестных деревень. Беднягам без их воли повторно дали жизнь, не всем, но большинству, не спрашивая разрешения и не страшась божьей кары.
В конце зала, на пьедестале, лежал связанный паладин и был явно без сознания. Хат снова вышла из-за туч. Огромный стеклянный витраж с плачущим ангелом и прекрасной юной девой, утешающей его — вот что увидели друзья в ночном свете. Белоснежные крылья посланца небес обгорели, с обуглившихся концов падали темные, словно угли перья, и он больше не мог взлететь туда, где ждал его Отец. Его плачущие глаза, наполненные печалью и разочарованием смотрели высоко в небеса, в надежде на то, что Он не забудет того, кто рьяно и бережно относился к воле Его. В руках он держал меч, воткнутый в обожженную землю, на которой не росло ни единой травинки, а по лезвию медленно стекала кровь врагов Его, что призван он был остановить во благо лучших созданий Творца — людей. Ступни некогда белокрылого посланца крепко увязли в сырой, вязкой земле, насквозь пропитанной кровью, и земля та не желала отпускать ангела в путь, в священное странствие. Темноволосая юная дева, от красоты которой захватывало дыхание, дальней рукой гладила обуглившиеся, некогда белоснежные крылья ангела. Ближней же она заносила над белокурой головой посланца Небес острый, сверкающий в лучах заходящего солнца кинжал. Не было ни слез, ни страдающего лица, лишь сухих глаза, в которых читалось желание облегчить муку существа, пришедшего из другого мира, желание помочь, прекратить страдания. Ступни ее крепко стояли на земле, в отличие от ангела, а рядом с ними мастер изобразил корзину полную различных фруктов: яблок, груш, винограда и персиков. Ангел не видел, как заносится роковой кинжал над его головой, поскольку взор его был устремлен далеко на запад, туда, где заходит солнце.
У каждого, пускай на секунду, но перехватило дыхание. Даже демон проникся увиденным. Настолько витраж был реалистичным, трогал даже самую черствую или темную душу — а это уже говорило о редчайшем таланте мастера.
— Удивительно, не правда ли? — послышался черствый, сухой голос, принадлежавший человеку в возрасте. — Потрясающий стеклянный витраж, я бы даже сказал лучший, что я видел в своей жизни. Настоящее произведение искусства! — из темноты вышел человек, завернутый с ног до головы в коричневую церковную рясу монаха. В некоторых местах она была порвана, но это не мешало человеку размышлять о прекрасном: — Создатель сей красоты, Вилтус де Постерццо, был настоящим гением, его работы украшают лучшие соборы и церкви в столицах по всему миру, но! — человек выдержал паузу, — Лучшее из его творений находится прямо перед вами!
Он снова замолчал, но теперь на несколько минут. Дойдя до пьедестала, на котором лежал Алекс, изгой отвернулся от "гостей" и начал смотреть на витраж, словно забыв о том, что за его спиной стоят те, кто готов в любой момент отправить его в Бездну. Затем опомнившись, он продолжил:
— Какая насмешка судьбы — великий маэстро обрел вечный покой в таком захолустье Гирида, как вольные баронства, а творение всей его жизни нашло пристанище в маленькой церквушке посреди леса, где никто и никогда не оценит его по достоинству. Как же Он порой жесток, не правда ли? — опять задал вопрос незнакомец.
Тишина послужила ему ответом, который его вполне удовлетворил.
— Что ж, вижу, вы не настроены вести светские беседы, господа. — Максим заметил, как химеры перекрыли им выход из церкви.
Это не укрылось и от остальных членов отряда.
— Макс, да он же сумасшедший! — еле слышно прошептал Кладий. — Давай уйдем, пока не поздно, а? — застонал в панике демон.
— Поздно, — только и смог выдавить Максим.
И словно подтверждая его слова, по залу пронесся властный, сухой и холодный голос:
— Раз так, то в добрый путь, дети мои. Пусть он станет для вас последним.
Потеряв всяческий интерес к происходящему, изгой склонился над телом паладина и начал напивать что-то на непонятном языке. Слова же его послужили сигналом атаки для химер, которые набросились на отряд со всех сторон.
Максим, набросив на себя защиту, вынул свои клинки. Хоть правая рука и побаливала, но уже могла держать меч. В левой же удобно расположился кинжал работы темных эльфов. Всего химер было восемь, и Максим чертовски пожалел, что так и не удосужился разобраться, как заряжать энергией амулеты полной защиты древних. Макс провел связку ударов, которые успел выучить за время путешествия, но это не доставило химере проблем — та с легкостью уклонилась и теперь жаждала добраться до своей добычи двумя жалами, которые то и дело проносились у Макса перед лицом.
— Макс, помни, всего одна царапинка этим жалом и ты ноги протянешь, — Кладий забрался на паникадило и теперь отпускал оттуда комментарии. — Ну же, Варт, убей ты эту тварь, ну, давай! Прирежь ее ко всем чертям! — чуть ли не орал демон.
Кажется, за последнее время и он проникся духом товарищества, по крайней мере начал волноваться о тех, кто окружает Максима.
Варт достал свои парные мечи и пустился в смертельный танец со смертью. В глазах слорга не было ни страха, ни смятения — он четко знал себе цену и был готов умереть от жала химеры, при этом забрав как можно больше тварей с собой. Его парные клинки танцевали лишь слоргу ведомый танец. Череда режущих и колющих ударов складывалась в сложные связки, к ним добавлялись рубящие и удары наотмашь. Варт был похож на берсерка, упивающегося смертельным сражением. Происходящее явно доставляло слоргу удовольствие, пускай на кону и стояли их жизни. Как он однажды сказал: "живем всего раз, и если не наслаждаться каждым мгновением, то можно засунуть голову в песок или забиться в самый темный угол своего дома, так и умерев: бесцельно и жалко". Выпад, режущий удар, затем уклонение и рубящий — еще одна химера падает на пыльный пол, полный мусора, и навсегда замирает.
Кладий в восторге от действий ящера, тем временем Лан, накинув защиту, не без труда сдерживал натиск двух химер. Его оружие — шпага — совсем не подходило для сражения с нечистью, в чем он очень быстро убедился. Баронская шпага раскололась пополам под натиском острых костяных костей, которые чуть не раскроили голову барона на множество мелких частей. Если бы не вовремя заметивший это Максим, который успел передать свой основной меч Лану, то быть барону последним в роду.
— Э-э-э, Лан, поосторожней, дружище, если в ящик сыграешь, то в этой компании лишь один нормальный останется — я. — Прокричал демон, уворачиваясь от хвоста одной из химер, которую привлек громкий голос демона.
Варт тем временем прикончил еще одну тварь, сократив количество противников до четырех. За мгновение до этого Лан плетением "шар молнии" прожег в еще одной химере огромную дыру. В церкви сразу запахло горелой мертвой плотью.
