Обер понимал, однако, что долго им не продержаться. Миноносец снова сменил позицию и готов был обрушить на горстку защитников острова огонь своей артиллерии.
Снаряды рванули среди скал, подняв в воздух кучу каменных обломков, с шумом обрушившихся вниз. Теперь миноносец мог вести огонь прямой наводкой и опытным артиллеристам должно было хватить нескольких залпов, чтобы накрыть маленький отряд береговой стражи.
Обер втиснулся между камней и накрыл телом винтовку, пытаясь спасти тонкую оптику прицела от падающих сверху скальных обломков, когда очередной снаряд разорвался буквально в нескольких шагах от него. Отряхнувшись, он взял винтовку за ствол и поднял ее вертикально вверх, не высовываясь, однако, из-за камней. Рядом с ним ударило несколько пуль, с визгом отрикошетив от скал.
"Не стрелять!" — закричал Обер. — "Я полковник Грайс! Я готов к переговорам! Прекратите огонь!" — выкрикивал он в промежутках между разрывами снарядов.
С берега кто-то из десанта начал семафорить флажками на корабль. Через несколько минут разорвался последний снаряд и наступила тишина. Обер медленно встал, все так же держа винтовку за ствол, но уже не над головой, а перед собой.
"Я согласен на переговоры!" — снова крикнул он и медленно двинулся вперед.
Темные форменки предпочитали не высовываться. Лишь зайдя за крупный, выше человеческого роста, обломок скалы, Обер лицом к лицу столкнулся с несколькими офицерами в форме деремских военно-морских сил. Обер прислонил винтовку к скале и произнес по-деремски:
"Проследите за винтовкой. У нее хорошая оптика и точный бой. Жаль будет, если пропадет". — И добавил, после короткой паузы, оглядев офицеров, которые, в свою очередь, глядели на него во все глаза, — "Кто здесь старший?"
"Фрегатен-капитан Олотюн!" — козырнул рослый, чуть грузноватый офицер с коротко подстриженной бородкой.
"И что же вы можете мне предложить?"
"Мы предлагаем вам гостеприимство Империи, господин полковник. Мы тотчас же переправим вас на корабль..."
"Но зачем Империи понадобился какой-то полковник? Тем более, что война уже закончена..." — изобразил недоумение Обер.
"О, не скромничайте!" — фрегатен-капитан слегка иронически улыбнулся. — "Ваша роль в создании военно-технической мощи Тайрасана нам хорошо известна".
"Надо ли понимать эти слова таким образом, что мне предлагают послужить военно-технической мощи Империи?"
Продолжая улыбаться, фрегатен-капитан Олотюн кивнул головой.
"Так именно за этим вы явились сюда?" — уточнил Обер Грайс.
"Мы ценим вас весьма высоко" — отозвался Олотюн, машинально дотронувшись до своей бородки и тут же опустив руку.
"К сожалению, вынужден вас разочаровать!" — с виноватой улыбкой развел руками Обер. То, что произошло в дальнейшем, не оставило после себя свидетелей, за исключением самого Обера Грайса. Во всяком случае, когда замолкла трескотня выстрелов, раздававшихся едва ли не со скоростью пулеметной очереди, и все четыре офицера валялись на камнях, в обойме пистолета полковника Грайса еще было три патрона.
В стане противника возникло замешательство. Несколько человек, выбежавших на выстрелы, наткнулись на пистолетные пули, выпущенные в упор. Затем Обер Грайс вновь взялся за винтовку. Далеко не сразу среди десантников нашелся командир, сообразивший снова запросить огневую поддержку с миноносца. За это время женщины, сначала полностью обескураженные уходом полковника Грайса, а затем услышавшие лихорадочную пальбу в расположении противника, опомнились и открыли интенсивный огонь по темным форменкам, подобравшись к ним как можно ближе. Снаряды стали ложиться в опасной близости от обеих противостоящих сторон. С берега опять просигналили прекращение огня...
Лишь примерно через полчаса десант сумел организованно отойти, увеличив дистанцию между собой и кучкой женщин, что позволило, наконец, миноносцу начать без помех расстреливать защитников острова. Отчаяние опять стало овладевать Обером. От снарядов было некуда скрыться.
Вдруг звук разрыва снарядов заметно изменился — он стал как будто несколько отдаленным и глухим. Да и обломки камней перестали падать сверху. Обер чуть приподнял голову и заметил водяной столб, вспухший среди ряби морских волн. Между грохотом разрывов с моря стал доноситься другой звук, хорошо знакомый полковнику Грайсу — надсадный рев дизельного двигателя. Выглянув из укрытия, Обер увидел одинокий торпедный катер, мчавшийся к миноносцу со стороны моря. Миноносец попытался поставить заградительный огонь и это ему удалось. Рев мотора внезапно сделался глуше, катер задымил, отвернул, и стал отходить к берегу, стараясь скрыться за одним из выступавших в море скалистых мысов. Миноносец преследовал катер артиллерийским огнем до тех пор, пока, наконец, катер все же не скрылся из вида. И тогда огонь по берегу возобновился с новой силой. Вспыхнувшая было надежда опять покинула Обера. Это не помешало ему загнать в магазин оставшиеся три патрона и терпеливо ловить в оптическом прицеле очередного неудачника. Он старался не думать о снарядах, в щебенку разносивших камни вокруг него, и о молодых женщинах, погибающих одна за другой.
И тут опять между звуками взрывов до полковника Главного штаба Обера Грайса долетел другой звук, который также был ему знаком — ровное мерное гудение моторов. Обер задрал голову вверх и в ярко-голубом небе над ним пронеслась тройка двухмоторных аэропланов, осыпавших бомбами вражеский миноносец. Этот первый заход не нанес миноносцу какого-либо видимого ущерба, но за его кормой забурлила вода, у носа вспенились буруны, и миноносец стал набирать ход. Бомбежка не помешала ему продолжать обстрел берега, но точность его огня тут же снизилась.
На миноносец тем временем стала заходить вторая тройка бомбардировщиков. Но почему-то, не долетев до вражеского судна, они стали сбрасывать бомбы между ним и берегом. Когда с воды потянулись широкие шлейфы густого белого дыма, Обер понял, в чем дело. Самолеты ставили дымовую завесу, стараясь ослепить миноносец и не дать ему вести прицельный огонь.
Снова в небе зарокотали моторы. Сначала Обер не видел в небе ничего, а затем низко-низко над водой из-за дальнего мыса выскочил гидроплан и, поднимая фонтаны брызг, приводнился, выруливая ближе к береговой линии.
"Все к воде!" — закричал Обер. — "Раненых не бросать! Я прикрываю!"
Гидроплан тем временем подошел к самой кромке берега и ткнулся поплавками в прибрежные камни. Пропеллеры его продолжали вращаться, разгоняя рябь по поверхности моря. Видя, что добыча уходит из-под самого носа, десант противника, подстегиваемый энергичными выкриками, двинулся вперед. Обер не потратил даром ни одного из двух оставшихся в винтовке патронов. Бросив ее, он всадил в рукоять пистолета запасную обойму и сменил позицию, перекатившись за другой камень, поближе к берегу.
То и дело стреляя из пистолета по подбиравшимся все ближе темным форменкам, Обер короткими бросками продвигался к гидроплану. Оттуда длинными очередями ударил пулемет и застучали редкие винтовочные выстрелы.
"Прикрывают", — с благодарностью подумал Обер и в несколько прыжков преодолел остающееся ему расстояние. Рывком подтянувшись в распахнутую дверцу кабины и ввалившись внутрь, он хрипло выдохнул — "все на месте?".
Аита Колейц коротко бросила — "живые — все".
Гидроплан уже отходил от береговой кромки, разворачиваясь для взлета. Молодой парень в щегольской летной куртке с треугольными клапанами на карманах, стоя на специальной подставке, позволявшей ему чуть ли не пояс высунуться в верхний люк, не переставал бить длинными очередями по берегу из установленного у люка пулемета на поворотной турели. Время от времени в корпус гидроплана с тупым звуком впивались ответные пули. Иные из них насквозь прошивали кабину, рассчитанную на шестерых человек, в которой кое-как сгрудились тринадцать женщин.
Гидроплан уже развернулся для взлета, но тут пилот закричал:
"Перегрузка! Не взлетим! Все лишнее из кабины — в воду. И оружие тоже! Слышь, Лустин!" — пилот обернулся вглубь кабины, к молодому стрелку, — "сбрасывай пулемет с турели! И все патроны! Все в воду!"
Гидроплан набирал скорость, а из дверцы кабины летели в воду ящики из-под патронов, пустые пулеметные ленты, спешно отломанные от креплений лавки, карабины, ремни с подсумками, тяжелые армейские ботинки, впопыхах сдернутые с ног. Подняв тучу брызг, в воду плюхнулся пулемет. Натужно воя двигателями, гидроплан слегка подпрыгнул, потом еще раз, не в силах оторваться от поверхности воды, и, уже набрав приличную скорость, запрыгал по гребням волн, подобно аэроглиссеру, чувствительно встряхивая при каждом касании поверхности воды всех своих пассажиров.
Тем времен дымовая завеса, поставленная бомбардировщиками, потихоньку рассеивалась и вслед беглецам заговорили четыре скорострельные малокалиберные пушки миноносца. Рядом с гидропланом стали вспучиваться и опадать водяные столбы. Миноносец устремился в преследование, добавляя и добавляя ход, используя всю мощь своих двух новейших паровых турбин.
"Не взлетим!" — снова крикнул пилот, стараясь перекричать натужный вой моторов. — "Так и будем прыгать, пока нас не подстрелят, как утку на болоте! Остается одно — сливать бензин. Оставлю топливо только до Фаамси! Лустин, стравливай горючку!"
Молодой стрелок вылез на крыло и открыл клапан бензобака, затем перебрался на другое крыло и проделал ту же операцию. Из клапанов фонтаном хлынул авиационный бензин. Обер вздрагивал при каждом близком разрыве снаряда. Стоит разлитому по поверхности воды бензину вспыхнуть, как все они превратятся в огромный факел...
Гидроплан шел зигзагами, стараясь помешать прицеливанию артиллеристов миноносца, а заодно подрасплескать бензиновую лужу, расплывавшуюся радужными пятнами по поверхности моря. Когда показатель уровня горючего в баках стал приближаться к нулевой отметке, пилот заорал — "Лустин, закрывай клапана!".
Моторы взвыли, набирая полную мощность и гидроплан снова запрыгал по волнам. Лустин, проскользнув через верхний люк, свалился в кабину, плюхнувшись одной из девушек на колени, чем вызвал насмешливые комментарии со стороны ее подруг. Гидроплан подпрыгнул раз, другой, каждый раз смачно шлепаясь об воду и вытряхивая душу у пассажиров, затем все же оторвался от воды, пролетел несколько секунд, снова зацепил гребень волны, еще разок встряхнув всех находившихся в кабине, и, наконец, окончательно оторвавшись, пошел над самыми волнами, медленно-медленно набирая высоту.
Обер сидел в кабине, молча кусая губы. Шестеро из его телохранительниц погибли. Устроил себе отдых, нечего сказать. Хорош полковник, отсиживающийся за дамскими спинами!
В таких невеселых раздумьях прошли двадцать минут полета до Фаамси. В порту Обер сразу направился к начальнику местного отряда сторожевых кораблей. Услышанные от него новости несколько успокоили Обера Грайса. Командующий Южным участком военно-морского флота организовал преследование вражеского миноносца силами двух эскадренных миноносцев и четырех звеньев морской авиации. На Воомси со сторожевиков высажен десант береговой стражи — два взвода, все, что было под рукой.
На следующий день Обер узнал подробности инцидента. Миноносец получил повреждения в результате воздушной атаки и не смог оторваться от преследующих его эсминцев. Те потопили его огнем своих 13-сантиметровок, подобрав и взяв в плен остатки команды. Десант береговой охраны на Воомси частью уничтожил, частью пленил вражеских десантников. Из допроса пленных выяснилось, что полковник Грайс не был единственной целью вражеского рейда. Деремцы намеревались также взорвать маяк на Воомси, предварительно сняв с него осветительную арматуру для устройства ложного маяка, предпринять внезапную торпедную атаку стоянки сторожевиков в порту Фаамси и поставить морские мины на торговых путях вблизи островов. На обратном пути они должны были заложить тайник с оружием для одной из ранее высаженных бандитских групп на побережье Ахале-Тааэа.
Обер Грайс мог утешать себя тем, что его телохранительницы, сковав боем вражеский десант, и привязав к себе миноносец противника, сорвали эти обширные замыслы. Да и потери, понесенные врагом, были значительно выше, чем их собственные. Но шесть молодых женщин, убитых в мирное время, после окончания войны, не оставляли в покое совесть полковника Грайса. Чтобы оставлять поменьше места для душевных терзаний, он с головой окунулся в работу.
Глава 6.
Шпионка
Окончание войны позволило, наконец, Оберу вплотную заняться мирными проектами. Процветание Федерации народов Тайрасана во многом обеспечивалось техническими новинками, поставляемыми заводами и лабораториями экономической империи Грайса. Но следовало дать его новой родине возможность развиваться и вне зависимости от личности одного человека. Для этого Обер Грайс развернул беспрецедентную по масштабам кампанию развития системы образования и поощрения научных исследований.
Пользуясь своими политическими связями, Обер стал проталкивать увеличение ассигнований Федерального и местных бюджетов на развитие системы образования всех уровней — от начального до высшего. По его настоянию была введена система гарантированного субсидирования десятилетнего образования для детей из малоимущих семей и резко увеличен фонд государственных стипендий в университетах. Расширилось число государственных и субсидируемых государством научных институтов.
В прессе была организована пропаганда благотворительных пожертвований на развитие науки и высшего образования, как выгодного стратегического инвестирования частного капитала. За несколько лет заметно увеличилось число благотворительных образовательных и исследовательских фондов.
Обер инспирировал несколько научных докладов, в которых анализировались причины высокой конкурентоспособности его собственной промышленной империи. В этих докладах делался упор на высокую долю расходов на исследования и разработки в контролируемых им фирмах. Такого рода информация побудила многие крупные промышленные компании также увеличить расходы на эти цели. Информация о росте расходов на науку нередко способствовала подъему курса акций компаний на бирже Латраиды.
Государственный бюджет трещал, но Обер с упорством маньяка каждый финансовый год предпринимал отчаянную схватку за увеличение ассигнований на науку и образование. Обер сам основал несколько новых частных фондов, один из которых, например, специально предназначался для приглашения в университеты Архипелага лучших профессоров из университетов Элинора и Старых Земель.
Вторая затея Обера, которая потребовала гораздо больше усилий и политического искусства, поскольку была невозможна без привлечения влиятельных политических сил, заключалась в развертывании уже созданной ранее на Тайрасане системы социального страхования в невиданную ранее сеть всеобщего обязательного медицинского и пенсионного страхования, а также страхования безработных вместе с созданием фонда поощрения занятости, которые должны были полностью удовлетворить основные потребности населения в этих услугах. Одновременно с этим Обер настойчиво подталкивал политиков и деловые круги к расширению участия рабочих в прибылях компаний, к расширению поддержки самоуправляющихся компаний, и к расширению права наемного персонала государственных предприятий на соуправление.
