Перст Высшего

Я со своими питомцами, оруженосцами и 'суровой нянькой' Сурвом двигался чуть в стороне основной колоны. Люди еще не привыкли к огрину в своих рядах, да и мрим, вымахавший мне по уже выше пояса, постепенно внушает окружающим закономерную опаску. Впрочем на реакцию окружающих мне фиолетово — есть проблемы важней, особенно после того что я увидел в своем сне.

Наверное, Крах, Грим и Сурв подумали что я окончательно обезумел раз решил выступать немедля как проснулся. Каюсь, действительно поступок вышел опрометчивым, но сердце, сердце то не каменное! Как я могу оставить своих женщин, свою кровиночку без защиты?! Вот и поддался эмоциям. Правда соратники мне популярно все объяснили, пытались надавить на то что мол время неподходящее, следует подкопить силенок и многое в том же духе. Я стоял на своем даже после того как понял что не прав, единственное на что согласился — отсрочить поход на две недели. Этого времени по моим подсчетам хватит на подготовку, в том числе и на выборку всех воинов. Думаю Грим с десятниками и двумя дружинниками, что прибыли в Грохт 'из-за кромки' справятся без проблем. Что не говори, а опыта у них не занимать.

Свои мысли и соображения, подкрепленные клятвенными заверениями в гранитности намерений, я донес до соратников к полудню. Они правда пытались меня отговорить, но были вынуждены согласиться. Этим же вечером начались приготовления к походу. Крах и Сурв подошли к этому делу с всевозможным старанием.

Грим же решив текучку с самыми авторитетными воинами, перекину на них бремя забот, занялся мной вплотную. Время что я думал уделить на развитие своих способностей Перста (а то что они есть, не считая 'навигатора' и доморощенной алхимии, суть которой только в выдаивании из себя как можно больше крови, я просто уверен!) забрал себе наставник. Мало того их не избежали Сема, Крын и Воздран. Грим не взирая ни на какие отговорки и рыки заставлял выкладываться нас по полной, да так что тело с утра ломило нещадно, казалось что и пошевелиться не получится, но приходил спозаранку наставник, жестко всех реанимировал и мы вновь бодрые, злые готовые к новым свершениям...

Сейчас тот кошмар воспринимался не таким уж и злым деянием, не смотря на все синяки, ушибы и раны. У Крына даже перелом был, но после благословления Краха кости за минуту срослись. Самое удивительное Сила у первожреца появилась не в тот момент когда произошла инициация Источника (хоть я и дуб дубом в этой области, но уж больно Сема не похож на кровожадного мрима). Она появилась у него в то время, когда мы блуждали по Ледяным Горам. Может после создания криптового оружия или после боя с огринами. Одним словом — хрен его знает, главное — Сила появилась.

В целом культ Корвуса, захиревший и порядком зачахший, за пару месяцев поднялся и как мне кажется не только в Грохте. Там где есть жрецы Высшего непременно должен произойти всплеск. Что не говори, а Сила появилась не у одного Краха, другое дело как ей воспользовались остальные последователи Корвуса. Что ж в любом случае вскоре мы это узнаем...

— Дядька Сурв а почему так получилось, что наш Грох от остальных земель Мрачным Лесом отделен? — спросил у мастера-кузнеца Крын, оглядываясь по сторонам. Волей-неволей, хочешь или нет, но монументальность деревьев, их невообразимая толщина внушает уважительную опаску. А ведь впереди нас ждет долгий переход.

Сурв крякнул, посопел как гигантский еж и секунд через десять ответил:

— Наша деревня насчитывает пять поколений и люди пришли на ее земли не для того, чтобы жить как все. Им было приказано поселиться именно там.

— А почему? — тут не выдержал Воздран.

— На этот вопрос лучше искать ответа у первожреца. Есть желание? — хмыкнул Сурв.

Теперь уже оруженосцы засопели. Обращаться к Краху чтобы слушать яростный ор мало кому хочется. Последнее время первожрец стал почти невыносим, постоянно ко всем придирается и орет. Хотя в Лесу он себя сдерживает, знает, что спасение от его обитателей в тишине и незаметности.

Я вместе с Семой и Тотом, мальцом-огрином шел первым. Оруженосцы и Сурв отстали шагов на десять, тихо разговаривали друг с другом. Метрах в сорока от нас мелькали спины пары разведчиков бокового охранения. Еще три пары так же шли слева сзади и спереди колоны. От кого они нас должны были предостеречь мне и остальным новикам никто не сказал. На мой вопрос Грим ругнулся, добавив 'харн мне в печень', и приказал меньше болтать.

По сравнению с топтанием гор это пусть не детский поход по грибы да ягоды, но и не изматывающий до дрожи в коленях переход. Хотя может заслуга не только в моей теперешней подготовке и физическом состоянии. Грим, руководящий походом, ветеран с богатым багажом. Да-да, я всего лишь знамя, по крайней мере пока. Впрочем в свое время я не зря подробно изучал Макиавелли, был знаете ли такой период в жизни. Пусть некая часть из воспоминаний выветрилась, но кое-что по военным действиям и политике осталась. Вот их в свое время и применим.

Первый день похода закончился за час до наступления сумерек. Встали лагерем с тройкой костров и полноценным охранением.

— Вот где наш командир, а я думал, что эти дуболомы тебя потеряли, харн мне в печень!

Как и положено моему нынешнему положению отдыхал в отдельной палатке вместе с Тотом и Семой. Мера на самом деле вынужденная, дабы не смущать воинов. Так что потерять меня при всем этом непросто, выходит наставник что-то задумал.

— Не возводите напраслину на десяток Микулы, они парни бойкие, уж я в этом уверен.

— В этом и проблема,— нахмурился Грим, окинул тяжелым взглядом палатку в поисках места, но все были заняты. Тогда он без зазрения совести спихнул задремавшего Сему с топчана.

— Гррр!! — огрызнулся мрим, но даже не боднул старого воина. Понимает что тот силен и важен для меня, а мримы хоть полуразумные иерархию чтят.

— Ты порычи — порычи, глядишь меньше на людей бросаться будешь! Иди, давай вон к мальцу под бочек и нечего глазищами хлопать. Пшол, я сказал, харн мне в печень! — теперь уже Грим рыкнул, да так, что сема словно нашкодивший пес поджал свой маленький медвежий хвостик и спрятался за огрином. — Персту Высшего интересно, что происходит в отряде?

Мои брови медленно сошлись на переносице. Вроде наставник говорил серьезно, но чувствую скрытый сарказм, вон и смотрит на меня смиренно, чего раньше ни разу не было. Не к добру это, ох чую, все не просто так. А вот Тот с Семой старались не фонить и даже стали меньше.

— О чем именно ты спрашиваешь, наставник?

— А ты не знаешь?

— Нет.

— Ну тогда слушай...

Наставник говорил ровно, не повышая голоса, но мои уши начали пылать уже на второй минуте его монолога. Такого нагоняя честно признаюсь, я не ожидал, даже не подозревал о происходящем, думал — все идет своим чередом, ан нет, ошибся.

— Если все так безалаберно с моей стороны, почему не говорил во время перехода? — хрипло спрашиваю я.

Грим хотел было ответить, даже рот открыл, но затем захлопнул, будто капкан клацнул. Я молча ждал пока он продолжит. Наконец наставник заговорил, да так что у меня волосы на ногах зашевелились. Он прикрыл веки, оставив лишь щелочки, поднял подбородок и будто в трансе монотонно-восторженно прошептал:

— Перст указывает путь. Перст защищает нас. Слава твоя — наша слава. Сила твоя — наша сила. Умереть, восхваляя тебя — наше счастье!

Закончил фразу и замолчал, полностью закрыв глаза. У меня в голове вовсе будто ураган пронесся — мысли, идеи и просто обыденные рассуждения перемешались и улетели в тартарары. В эти минуты я сидел опустошенным, будто бутылка пива после утреннего моциона хорошенько проспиртованного алкаша. Чувствуешь себя не человеком, а овощем, который только и ждет когда придет повар и нашинкует в салат или суп. И что самое интересное мой 'повар' сидел рядом...

Сторонние звуки: разговор воинов, поучения новиков ратниками, шум леса, далекий волчий вой и многое другое — все сейчас было вторичным, несущественным. Давно опустилось солнце, из-за низких туч иногда проглядывали две луны этого мира, но освещение от них было бедным, не сравнить с их 'земной сестрой'. Уж это я могу сказать с полной уверенностью.

Не знаю сколько бы еще времени ушло на прострацию в которой я оказался после короткого спича наставника, сомневаюсь что мало. Однако проверять это опытным путем мне не дал сам Грим. Косарь отмер так же неожиданно как и застыл, даже харн, лежащий рядом погладил, словно стан девицы.

— Кхм... я отвлекся. Но смысл надеюсь ты понял.

— Не совсем, — честно признаюсь ему.

Наставник низко склонил голову, так что брови оказались ниже ресниц, взгляд вышел тяжелым угрожающим. Не будь я учеником Грима, непременно бы схватился за харн, к слову рука рефлекторно потянулась к оружию, но разум остановил ее. А то бы нехорошо получилось.

— Тар не имеет права быть неправ. Он не может указать неверную дорогу, как не может просить прощения за свои деяния у подчиненных. Такова воля Тара! — глаза Грима впервые за то время что я его знал фанатично заблестели.

Ярослав, кажется, тебе стоит подумать о дальнейшей жизни куда детальнее, чем думалось в начале. С таким подходом Косарь тебе в скором времени станет не помощником, а вредителем...

Как не прискорбно это осознавать, но голос прав. Етитская сила, да Грим по ходу умом тронулся после того как я с Ледяных Гор вернулся. Раньше незаметно было, да и виделись с ним по большей части или на Совете или на тренировке, теперь вон поди ж, вообразил себе невесть чего.

Наставник меж тем продолжал:

— Я то думал, что ты понял свое предназначение, когда приказал выступать. Как твой наставник я воспротивился, но как воин Высшего возликовал, но теперь ты разочаровываешь меня. Хуже всего, ты отделяешь себя от доверившихся тебе людей. Такого быть не должно! Перст Корвуса — отец народа и единственный светоч в этом мире. Подумай об этом и прими верное решение.

Не прощаясь, наставник покинул палатку, оставив меня наедине с ворохом мыслей, постепенно сплетающихся в нерасплетаемый клубок. Черт те что происходит! Казалось вроде с ума сошел, ан нет, просто Грим Косарь имеет свое мнение, по сути верное, хоть и однобокое. Есть о чем задуматься. Словно чувствуя мое смятение Тот с Семой подползли под бок и прижались как верные псы. Оба излучали потоки нежности и спокойствия, стараясь успокоить и принести безмятежность.

Увы, это не в их силах. Чувствую, ночка предстоит непростая. Нужно обдумать не столько слова наставника, сколько поведение вообще. Пора вырастать из подгузников и действительно становиться таром!

Отступление 4.

Сбили с ног — сражайся на коленях! Встать не можешь — лёжа убивай!

Мрачный Лес — это не просто территория с первозданной природой. Это нечто большее, могучее. Для людей это страшнейший кошмар. Матери пугают Мрачным Лесом детей, когда те шкодят, старики наставляют молодежь и требуют клятв, чтоб глупые юнцы не лезли куда не следуют. Правители схоров вовсе выставляют кордоны за многие версты от границы с Мрачным Лесом. И пусть давно уже не было выходов тварей из первозданного сумрака, но память пращуров осталась.

В народе витают байки о земле, что раскинулась на другой стороне Леса, о благах и радости царивших на неизвестных просторах Грохта. Ведь по завету Тара именно оттуда должен прийти новый Перст.

Конечно, многие уже не верят в это, прошло столетие, сменились поколения хортеймцев. Однако не так просто выкорчевать из народа надежду на светлое будущее. Хотя правители схоров и приложили немало усилий для этого. Кому-кому, а им не хочется застать пришествие очередного Перста. Вместе с ним они потеряют львиную долю власти. Вот и давят они любой намек на возрождение Перста Корвуса, впрочем и культ самого Высшего искореняют с завидным упорством. Вон в западных и центральных схорах от храмов остались лишь каменюки, да тлен от сгнивших бревен...

Естественно как каждый здравомыслящий человек, да еще к тому же обремененный властью, яр Светид обо всем этом знал. И сомневался в правдивости, считая большую часть россказней — страшилкой. Для яра из центрального схора, не видевшего нашествия монстров Мрачного Леса это было нормально.

В итоге отряд блудней шел к легендарному Грохту не зная дороги, представляя только общее направление. По большей мере это авантюризм чистой воды, вот только выбор у них оказался невелик: смерть от изнеможения на шахте или попытка достать 'звезду с неба'.

...Шел третий день как яр Светид с воинами вошел под кроны многовековых исполинов. В голове у командира кроме злых мыслей на себя ничего считай и не было. Тяжело чувствовать взгляды доверившихся людей, понимающих, что на этот раз выбраться из передряги, сохранив голову, не получится.

От двух сотенного отряда яра Светида нанявшегося к тару Бромиду два года назад осталось полторы сотни. Что сделаешь — два года непрерывных боев и стычек. И за верную службу блудни вместо надела получили удар в спину!

Тяжело осознавать, что тебя предал тот кто должен заботиться. Впрочем, это не первый раз. Тем более что после ночного нападения все сомнения отпали. Рано утром перед лагерем блудней показался многочисленный отряд схора Бромид. Их намерения легко читались в боевом построении и едва ли не атакующим тактом боевых барабанов.

Выхода кроме как уйти в Лес у Светида не было. Время до столкновения с недавним нанимателем было. Яр предоставил всем самостоятельно выбрать судьбу: идти с ним или сдаться тару Ельцу, возглавляющему войска Бромида. Все знали, что пленных отправляют на каменоломни и шахты, где те загибаются через три-четыре года, но альтернатива оказаться в Мрачном Лесу многих ветеранов ужасала до дрожи в коленях...

Через десять минут после того как определился последний воин, сильно уменьшившийся отряд блудней ступил под сень деревьев-гигантов. Под рукой Светида остались шестьдесят семь воинов, меньше половины тех кто был у него под рукой.

Войска Бромида в Мрачный Лес не пошли. Вместо этого тар выставил усиленные посты на двадцати километровом рубеже своих земель, на случай если яр попытается выйти чуть дальше, только создав видимость похода в едва ли не сказочный Грохт. Но ни через день, ни через три никто не вышел. Заслали партии разведчиков, те никого не обнаружили и командиры с великим облегчением сняли посты и тронулись обратно в форты.

Судьба блудней в Мрачном Лесу казалась предрешенной...

Те два дня, что отряд пробыл под кронами гигантов, мало отличались от других лесных походов. Разве что деревья здесь оказались много выше и толще, впрочем, такие исполины встречаются и в центральных схорах. Возле разрушенных храмов Корвуса. Ни кошмаров, ни неведомых тварей, никого.

Разве что...

— Три дырки в дышло! Да сколько их тут?!

Шлеп, шлеп, шлеп! Один из самотрельщиков не выдержал и с упоением начал хлестать себя по шее, рукам и ногам.

Все-таки один лесной ужас здесь был. Имя ему — гнус. Огромный такой, будто с осени закормленный раз в десять больше обычного с выводящим из себя ультразвуковым полетом на грани слышимости. А кружат эти бестии не по одному — многие сотни собираются на одного человека, облепят его и пытаются пробраться ближе к телу, испить кровушки горячей. Воины терпели сколько могли, обтирались вонючими травками, пускали на гнуса дым от костров. Помогало мало, равно до тех пор пока в воздухе стоит плотный смок, вином случае гнусы пикировали на людей будто коршуны на голубя. Неотвратимо, безжалостно. Помучались блудни с ними, но вроде к концу второго дня пообвыкли. Ан нет, порой хладнокровие наемников разлетается как черепица от снаряда требушета.