— На поверку выходи! — выдал в продолжение Ясюлюнец.
Выяснилось: отсутствуют две личности, прозванные со вчерашнего дня алказаврами.
— Да и пёс с ними! — вставил Зуб. — Кто не с нами, тот против нас!
Затем последовало оглашение списка штрафных работ и перечисление кличек тех, кто на какие именно направлялся.
Не все парни были разогнаны практикантропами. Они оставили себе кое-кого из них, подобрав самых высоких и плечистых, а габаритных.
— Вы рекрутированы в создаваемую дружину! — заявил Мих.
Мак обомлел. Змей ничуть не лучше его почувствовал себя, и то: ноги не держат его — гнуться в коленях.
Ишак и вовсе офигел. Микола, так у того на лице — его ведре — всё было написано, а сразу сам того не подозревая, записался в ряды практикантропов. Борец вроде бы единственный, кто принял всё как должно. На то второгодник — для него работать хуже некуда. Хотя спорт уважал.
— Будем экипироваться, и тренироваться? — поинтересовался он сходу.
— Ага, угадал, — подтвердил Зуб.
— На ком?
— Дикарях... — озадачил Варвар.
— И сначала в стрельбе из луков по бегущим мишеням, — старался поднять боевой дух отряда Мих. — Тем более нам это не впервой!
Одно дела не знать о том, что предстоит схватка с людоедами и оказаться в ней из-за их провокации, и совсем иное чётко знать — боя не миновать!
— Да ладно вам... и рано ещё помирать! У нас преимущество в оружии с доспехами! И потом, если вдруг кого-то найдём вблизи лагеря — какого-нибудь лазутчика! А искать следы тех, кто тут ночью бродил — и не животных! Хотя... можно и на них поохотиться!
Шок, а это по-нашему, в лучших славянских традициях.
Примерно час ушёл на сборы. И время тянули те, кто меньше всего хотел бы оказаться в рядах практикантропов. Но кто-то же должен был, а в дальнейшем влиться в их ряды, а со временем все остальные парни и девушки. Чем не амазонки — в будущем. Если оно было у них. А будет. В это в лагере верили исключительно единицы, хотя и не задумывались, а далеко не заглядывали. День прожили — можно смело ставить крестик и заносить его себе в актив. С утра проснулись после ночи — второй туда же. Итого уже два — сутки позади. Неделю продержаться, а там глядишь: полегче будет, когда вокруг бараков вырастет какой-никакой частокол, и все — хотя бы парни — вооружаться костяным оружием. А девчонкам передадут орудия труда в качестве него.
Тут не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: челюсти водного монстра обеспечили сокурсников не только оружием, но и доспехами в будущем, даже мясом. А и тренировочной грушей послужил.
На нём и оттачивали мастерство ударов и боевую наглость со злостью будущие практикантропы — пятеро из вновь влившихся в ряды к трём другим.
Затея прошла на ура. Дрожь в руках и ногах исчезла без остатка, но это до первой настоящей схватки и покажет, чего стоят они, как воины костяного века.
— Знать пора на охоту... — заключил Мих, взирая на довольные лица измученной пятёрки.
— А мы этого хренозавра на пару с ним завалили, когда вы впятером толком колоть не научились, — залепил Зуб. — Даже бить в незащищённые места!
— Я, если что, один справлюсь, — пообещал Варвар, взяв всю пятёрку новобранцев на поруки.
Глава 11
БРОДЯГИ
"Вскрытие показало: больной спал!"
(запись в журнале патологоанатома)
Чёрт с нетерпением ждал, когда же, наконец, уйдут надоедливо-привередливые практикантропы, и как только Вежновец принёс ему сие отрадное известие, он затребовал выделить ему несколько девиц с вёдрами, пообещав принести довольно сочные и вкусные плоды. При этом настаивал на безальтернативной основе.
— А кто тушу хренозавра будет делить? Я что ли воевать с ней? — возмутился Паштет. — Да и лишние руки не помешают! А сила нужна и... Девки вида крови бояться, а этого хренозавра и подавно, обходят за версту! Одни мы тут мужики в лагере остались!
— Да я быстро, ты даже опомниться не успеешь, как я вернусь! Ну, дай девок...
— Баловать...
— Даже и в мыслях ничего дурного не было! И потом кто из нас студент, а кто учитель!
— Слышь ты, мучитель! Не те времена! Тут я поставлен практикантропами за старшего сейчас — на мне вся хозяйственная часть работы в лагере! Вот так! И я — прораб! А ты, даже не мастер... И уж тем более не бригадир! Так... иждивенец, как и ещё две фифы! Вот с ними и иди в лес за тем, чем собрался! Всё понял? — состоялся у Вежновца с бывшим преподом относительно двух иных короткий разговор.
И не поспоришь. А с другой стороны, зная жадность обоих класук, Чёрт лишний раз уяснил: притащат на себе значительно больше пьянящих и дурманящих фруктов, чем, если бы Паша дал ему вдвое больше девиц! А со всеми бы явно не управился! Да и от этих не обломится! Оно ему надо связываться с ними? По такому случаю, Тушёнка даже придумала, во что собирать плоды — в пододеяльник с прорезью с одной стороны.
— Чем не мешок?
— Выдержит ли ткань вес — вот что, — пояснил Чёрт.
— Лишь бы сам не порвался... — озадачила Тушёнка.
Чёрт не подписывался батрачить на них. Ещё подумал: а стоит ли ему раскрывать для них место расположение райских кущ посреди диких дебрей? Сами-то вряд ли отыщут!
Но деваться некуда, тем более что Лаптевой требовалась пешая прогулка — проветриться и как водиться развеять тоску со скукой.
Неведомская настояла, и та не смогла отказать. И как-то даже странно было: очень быстро согласилась. Поэтому подруга и призадумалась, что задумала Валенок.
Не самоубийство же? Хотя если дикари налетят на них — одними тумаками не отделаются — так их отделают: мало не покажется.
Выходить за пределы лагеря без охраны Тушёнка не торопилась — из барака, ещё куда ни шло, но рисковать собой — собственной жизнью — помнила, чем это чревато. Стреножила Вежновца, как бывшего старосту собственной группы, у которой была класухой, а не той, как её обзывали за спиной студенты. За что и ненавидела их ещё больше.
А за что её любить?..
— Какая ещё охрана!? — изменился и Вежновец. Преподы теперь его не узнавали. И он всё валил на практикантропов, как утопленников. — И чего бояться? Они рыскают в округе, пугая залётных дикарей и зверей! Так что бояться давно нечего! Этот край — вокруг лагеря — на многие вёрсты уже давно наш! Но дальше одной я всё-таки не советую вам уходить, и далеко, а то мало ли что! А так всегда успеем примчаться на крик!
— Кто? — округлились глаза у Тушёнки.
— Мы — практикантропы!
Только тут она поняла: спорить с тем, кто обозвал себя, уподобившись местным аборигеном — бесполезно. Только время даром уходит. А если и впрямь удастся найти сад посреди леса, то можно будет сделать не одну ходку и особо не рассчитывать на порцию от хренозавра. Хрен обломится... им.
Меж тем Паша не обращая ни на что больше внимания, всецело сосредоточился на чудовищной туше — изучал её строение, выискивая наиболее слабые и незащищённые места.
Ни те полового органа, ни дыры под хвостом-плавником. Оставалась пасть. Через неё и можно было добраться до вожделенной плоти с внутренними органами, а прочих потрохов и требухи.
Он дождался, пока в лагерь заявится одна из бригад носильщиков брёвен, и те с его подачи вогнали хренозавру в пасть меж двумя из трёх челюстей то, которое он приготовил заранее. А понял, что ничего не понял. Третья челюсть находилась угрожающе близко. И также имела клыки с бивнями, пусть через один, но практикантропы не все вырвали из неё. А он только собирался плоть.
— Чё будет на обед?
— Даже на ужин не думайте рассчитывать! Исключительно на завтрак, да и тот завтра — не раньше! — озадачил Вежновец бригаду носильщиков.
— Почему?! — изумились изнурённые тяжёлым физическим трудом парни.
— Да всё очень просто — я один, и не управлюсь! Ясно!
По такому случаю ему оставили помощника, но взамен потребовали, чтобы к полудню можно было похрустеть жареными боками хренозавра, запеченными на углях.
— Я вам чё — кулинар!?
— Нет, стряпун...
Носильщики ушли.
— Чё встал, аки ёлупень, и также вылупился? Губу закатал, а и рукава рубахи! Помогай, давай, а не стой, точно истукан!
Вежновец удивил помощника. Вооружившись ножом и топором, он полез прямо в пасть чудовища в поисках изысканного деликатеса, но на что наткнулся вместо языка на какой-то щуп с шипами.
Выругался громогласно. Пасть резонировала его голос, усиливая эхо. Лучше матюгальника, а рупора на будущее не найти, если использовать по назначению.
Обкололся о зазубрины — несильно, но раны саднило и щипало. На язык хренозавра закапала кровь, орган сократился. Даже челюсти. Третья щёлкнула по бревну и, вонзила в него клыки с бивнями.
— А-а-а... — закричал Паша. — Вытащи меня-А-А...
Помощник растерялся. Он не знал, как ему быть — поступить. Напротив отскочил в сторону от смертельно-опасной твари.
Бревно затрещало и стало деформироваться. Едва помощник залёг на траву, его осыпало щепой из развалившегося бревна.
Вежновец оказался там, где до него уже побывал Варвар с Молдовой — Мих ни в счёт, он скорее как хирург тогда производил научный метод... тыком.
Вот и Вежновцу пришлось потыкать тем, что прихватил с собой, а нашёл в итоге выход в конце туннеля, представ на свет божий пред помощником ни живым, ни мёртвым.
С него стекала плямами едкая и липкая слизь. Выбраться оттуда вручную, а точнее врукопашную, откуда он — не всем дано, а постичь основы выживания в диком мире.
Помощник боялся не то что приблизиться к нему и тронуть за плечо, а издать даже звук. Зато Вежновец плевался, стараясь избавиться от того, во что вляпался и, похоже...
— Дерьмо... — выдал наконец-то он, бросив взгляд, преисполненный ненависти и злости на помощника. И не говоря больше ни слова, направился прочь от хренозавра, задержавшись у колонки.
Придя в себя, он снова вернулся для разборок и сначала с помощником.
— Ты где был всё это время пока я...
— А сы-сам... — выдал тот от испуга в ответ, перебивая на словах вожака.
Тот грозился это сделать физически, намекая: заставит лезть туда, где сам побывал.
— Вот уж спасибо! Я лучше с парнями в лес по дрова пойду!
— Я те пойду... Стоять — бояться! — замахнулся Паша топором на дезертира.
Сокурсника спасли иные носильщики леса — вторая бригада.
— Мы слышали: вы тут мясо запекаете? — пытались они уловить хоть какие-то мало-мальски похожие запахи мясной плоти поджаривающейся на углях. Но не было даже разведено костра по такому случаю. — Почему?
— Да этот хренозавр — живее всех живых! — заявил Вежновец.
— Ну да... — подтвердил помощник.
— Всё ясно с вами — нам! Пока мы пашем в поте лица, вы тут прохлаждаетесь в тени этой хренотени! Мы всё Михею с Зубом и Варваром про вас расскажем! Так и знайте!
— И чем раньше, тем лучше! — снова обескуражил Паштет. — Скажите им: я очень-очень сильно хочу их видеть в лагере подле хренозавра! Так и передайте! Это важно!
Новость, а хреновость...
Вооружившись колом, Вежновец вновь двинул к чудовищу, и принялся тыкать его остриём в бока, проверяя реакцию. Туша как лежала неподвижно, возвышаясь громадиной посреди двора меж двух бараков, так и дальше продолжала это делать неподвижно.
— Похоже, ты ему нерв зацепил — стандартная реакция организма... — предположил помощник, строя догадки.
— Слышь ты, хи-хи-хирург... — явно наметились некоторые нестандартные подвижки в коре головного мозга Вежновца. — Умный, да! Вот ща и заставлю тя пластать сообразно анатомическим изречениям этого хренозавра! И если что — помощи от меня не жди, как я тогда от тебя так и не дождался!
Вежновец грозился применить силу против словоохотливого помощника. Болтун сразу пригрозил рассказать всем о приключениях Паштета сокурсникам.
— Только попробуй...
— И попробую...
— Попробуй-попробуй...
— Попробую-попробую...
Спорщики не заметили, как явилась новая бригада носильщиков с бревном.
— Уже? И как этот хренозавр на вкус?
— Да пока не очень, правда, Паша? — оскалился ехидно помощник.
Его подельники уставились вопросительно-пытливыми взглядами на Вежновца.
— Ну чё я могу вам на это сказать... Не распробовал пока...
— Нет, они тут жируют на таких харчах, а мы значит, с голоду в лесу пухнем! — послышались недовольные возгласы возмущения. — Чтоб по нашему возвращению сюда была еда! Иначе...
Носильщики грозились побить Вежновца, и мог даже не пытаться за это время искать защиты у практикантропов, а уж тем более сбегать — всё одно найдут и... накажут. А как — придумают что-нибудь, какой-то особо изощрённый метод специально для него.
И противопоставить, а не только на словах, было нечего.
* * *
— Где твои плоды, Чёрт тебя дери, а побери? — устала бродить по лесу в шлёпках Тушёнка. Посбивала все ноги и порвала один сланец...
— Засранка... — заскрипел зубами про себя тот.
— Я не глухая в отличие от некоторых!
Валентина всё больше помалкивала. Лаптева по-прежнему была сама не своя — брела за подругой, а та за Чёртом, не разбирая дороги. У них вся надежда на него.
— Вот... — наткнулся он на огрызок — то, что осталось от покусанного плода. А затем обнаружил иные такие же точно и на деревьях.
— И кто это их успел затрущить до нас? — потекли слюни у Тушёнки. Как говориться: глаз видит, да зуб неймёт.
Чёрт уже знал наверняка.
— Лабух! Молдова! Вы где? А ну выходите! Кому говорю — покажитесь! Мы не сделаем вам ничего плохого!
В ответ на крики Чёрта гробовая тишина. Ни те шороха, ни те иного постороннего звука. Классический вариант точно в игре в жмурки. И здесь, как там: кто не спрятался — я невиноват.
— Мне страшно... — занервничала Тушёнка. — Пойдём назад — в лагерь, дом-Ой...
Она что-то или кого-то увидела, а сразу и не поняла. Только её Чёрт и видел, оставшись с Валенком внизу. Ему показалось: Тушёнку схватили дикари или тварь, бросился бежать, куда глаза глядят, покинув Лаптеву, а той хоть бы хны. Похоже на это и рассчитывала — покончить с жизнью за счёт тех, кто станет охотиться на них.
Не судьба. А вот у Чёрта как раз наоборот — судьба...
До Лаптевой донёсся треск и крик соответствующей направленности. Чёрт ругался, на чём свет стоит, провалившись в какую-то яму. И ладно бы оказался там один, а то наткнулся на какого-то очередного гиганта и теперь орал на всю округу, пугая фауну.
— Свят-Свят-Свят... — принялась креститься Тушёнка.
Лаптевой показалось: стал накрапывать дождик. А это подруга дала течь. Её над головой и обнаружила. Та приложила в ответ палец к устам, моля Валенка не выдавать её ни для кого. А к ним уже подбирались две тени.
— Попались... — радостно воскликнули...
— Алказавры?! — изумилась Лаптева при виде своих студентов, поваливших её наземь.
— Ёп-тя... — отскочил Лабух от неё, как от огня.
И Молдова последовал его примеру.
— А где бабы?
— А мы кто, по-вашему?!.. — запричитала сверху Тушёнка.
— Мы это... про девок! А в чё подумали?
— Чёрт... — вспомнили класуки про проводника.
