"Значит, еще одного ребенка повесим себе на шеи", — понял я.
Шми я узнал сразу, хотя она куда была моложе и красивее, чем я помнил по фильму — видимо, суровый климат Татуина еще не сказался на ней. Энакин, разумеется, тоже был моложе — года три-четыре — но такой же светловолосый и голубоглазый. Внешность Китстера по фамилии Банаи я не помнил вообще, но, судя по тому, как они с Энакином тут же оживленно зашептались, это был тот самый Китстер — друг Эни.
Хаттша играла, не вылезая из воды. Ставкой в первой партии стал именно Китстер. И, к собственному удивлению, я выиграл.
Гардулла опять захохотала.
— Могущественная Гардулла оценила ваше неумение играть, — перевел дроид. — Тут ирония, как мне кажется.
— Просто повезло, — уверенно ответил я.
Во второй партии играли на Энакина, и мне выпал "Чистый саббак". Я уже обеспокоился. Что за фигня творится? То ли Гардулла прикидывается невезучей, чтобы заставить меня поднять ставки и проиграться в пух и прах, то ли... происходит что-то более непонятное.
Хаттша больше не хохотала, а грозно взглянула на меня и тут же поставила на кон Шми Скайуокер. Вскоре, увидев свои карты, я уже испугался не на шутку. Мне не могло так везти! Если это не Гардулла зачем-то жульничает в мою пользу, то... Нежели какие-то штучки от самой Силы?! Не нужны мне такие "подарочки" в данный момент!
— "Чистый саббак"! — перевел дроид комментарий хаттши, когда она, наконец, довольно усмехаясь, выложила карты на стол.
— "Расклад Идиота". Простите, — пробормотал я, открыв свои карты. Наверное, именно так звучало "Вам мат, товарищ гроссмейстер"...
Гардулла впилась взглядом в карты, а затем взревела и плеснула хвостом по воде, подняв волну. Была только одна комбинация, которая била "Чистый саббак" — и именно она сейчас выпала мне.
— Могущественная Гардулла очень недовольна. Кажется, она подозревает вас в жульничестве!
— Да простит меня могущественная Гардулла, но как я мог принести аппаратуру для мошенничества, когда я даже не знал заранее, что мы будем играть в саббак? — резонно возразил я. Скромно умолчав при этом, что сам стол для саббака со всей его техникой принадлежит Гардулле, так что жульничать могла, скорее, она.
— Могущественная Гардулла не верит вам, — ответил переводчик. — Она объявляет результаты игры недействительными!
— Тогда я прошу прощения, что не смог доставить могущественной Гардулле удовольствия игрой, однако по-прежнему готов заплатить за этих рабов назначенную цену.
Хаттша только отмахнулась. А затем мрачно посмотрела на свои "ставки", явно обдумывая какую-нибудь гадость...
— У меня другое предложение, — быстро сказал я. — Предлагаю могущественной Гардулле пари, в котором невозможно жульничать.
— М-м-м? — заинтересовалась та.
— Если мой охранник победит в бою десять ваших охранников разом — эти трое рабов станут моими.
— А если нет — твой охранник умрет, — через переводчика ответила хаттша. — Это будет хорошее развлечение, да!
Ни меня, ни Мола такое предложение не напугало — мы знали пределы его возможностей.
— Не показывай всех своих способностей, — шепнул я забраку. — Просто поколоти их хорошенько.
— Всего показывать и не понадобится, — пренебрежительно ответил он.
Наш матукай не ошибся. Свиномордые гаммореанцы просто накинулись на него все разом, размахивая вибротопорами. Мол мигом выбил оружие у одного, у другого, увернулся от третьего, опрокинул на пол четвертого и пятого, оглушил шестого... А затем просто принялся бить всех еще стоящих на ногах древком своего уон-шена, как палкой, легко уходя от ответных ударов. Вскоре все охранники уже лежали на полу едва шевелящейся и стонущей кучей.
Гардулла смотрела на избиение, разинув рот. Потом вдруг захохотала.
— Забирай троих рабов, зрелище того стоило, — перевел дроид.
— Прошу прощения, могущественная Гардулла, один момент.
Я подозвал Энакина и Китстера и поинтересовался:
— У вас в замке Гардуллы еще остались друзья? Я могу забрать и их тоже.
— Пала! — не задумываясь, выпалил Энакин. — Она твиллека. Она наш друг!
Я кивнул, хотя не помнил среди друзей Энакина твиллеки. Возможно, с ней что-то случилось до того, как Энакину исполнилось девять лет.
— Прошу могущественную Гардуллу также продать мне молодую твиллеку Палу.
Хаттша задумалась.
— Пари, — наконец, сообщила она через протокольного дроида. — Твой охранник против моих шести вооруженных бластерами боевых дроидов системы Б1! Победит — прибавлю твиллеку к остальным. Проиграет — умрет. Бой до смерти!
Я повернулся к Молу — тот согласно кивнул. Б1 не представляли большой угрозы для тех, кто владел Силой.
И верно, бластеры дроидам не помогли. Как только в зал привели дроидов, установили вокруг них и Мола передвижные силовые щиты, создав импровизированную арену, и дали команду к началу поединка — Мол тут же крутанулся, уворачиваясь от выстрелов, в два прыжка приблизился на расстояние удара и просто порубил дроидов в куски, перемещаясь между ними так быстро, что те не успевали даже прицелиться.
— Хо-хо-хо! — Гардулла захлопала в ладоши, плеща в бассейне хвостом так, что вода заходила ходуном. Несмотря на потерю своих дроидов, ее настроение явно улучшилось. Жестокие схватки ей действительно нравились.
После этого хаттша, уже не торгуясь, подписала все необходимые электронные документы на четверых рабов ("За удовольствие надо платить, хо-хо-хо!") и передала мне пульты управления детонаторами, внедренными в их организмы. Которые я тут же отключил — от греха подальше, а то мало ли что может случиться.
Можно было еще задержаться на Татуине и удалить детонаторы хирургически, но я не доверял переменчивому настроению Гардуллы, так что, выйдя из ее дворца, мы тут же поспешили в космопорт. Операции им можно будет провести и на Раттатаке.
— Вы больше не будете рабами! — торжественно сообщила Асажж, пока мы шли по улицам Мос Эспа. — В Станджере я рабство запретила.
— Правда?! — обрадовался Энакин.
— Правда-правда, — подтвердила Шара.
— Станджер? Где это? — осторожно поинтересовалась Шми.
— Достаточно далеко от мерзких хаттов, — ответила Вентресс. — Вам там понравится!
Я несколько усомнился в этом, впрочем... после жизни в рабстве у хаттов на пустынном Татуине — и скалистый воинственный Раттатак может показаться раем.
— Мама! Мы будем свободными! — запрыгал Эни.
"А Избранный будет с нами", — отметил я мысленно.
К тому времени, как вся наша компания села в корабль, настроение Гардуллы, видимо, все еще не поменялось — никто нам не мешал взлететь и покинуть татуинскую систему.
Настало время обсудить с Шми будущее ее сына...
Глава тридцать первая
Пока Шара и Асажж в окружении щебечущих детей дружно помогали Молу избавиться от твиллечьей маскировки, я скинул плащ и фальшивый дыхательный аппарат, одновременно, как бы невзначай, показав Шми рукоять светового меча у меня на поясе. А затем обратился к ней самой:
— Шми, можно вас на минутку?
— Хочу поговорить с вами насчет Энакина... — осторожно начал я, когда мы выбрались в коридор
— Вы ведь джедаи, верно? — перебила Шми.
— Да. Хотя у нас на Раттатаке несколько изолированный анклав — но это и к лучшему. Вы ведь сами понимаете, что рождение Энакина было несколько... нетипичным?
— Вы знаете?!
— Да. Немного знания будущего мне доступно. Я, правда, не знал, где он должен родиться, знал лишь, что вы с ним появитесь на Татуине — иначе спас бы вас раньше. Ребенок был зачат без участия отца и обладает высоким потенциалом в Силе — у джедаев есть предсказание на эту тему. Он может стать могущественным джедаем. Если вы с ним останетесь у нас на Раттатаке — никто не будет отнимать у вас ребенка, мы обучим его, не разлучая с матерью. Остальной Орден не будет знать о нем еще много лет. Или вы можете отказаться — тогда мы не будем вам мешать жить, как хотите — можете отправиться на любую планету. Только тогда Энакина позже могут найти другие... Орден джедаев, который заберет его в Храм, или что гораздо хуже — последователи каких-нибудь темных культов, которые все еще существуют в галактике. Ребенок с высоким потенциалом в Силе заинтересует многих. Мы же поможем ему и обеспечим защиту. И научим использовать свои способности.
— Тогда Эни станет джедаем?
— Когда-нибудь. И вы останетесь с ним.
— Я верю вам, — ответила Шми Скайуокер после недолгого раздумья. — Я согласна.
— Только прошу вас об одном, — добавил я. — Никогда и никому больше не рассказывайте об обстоятельствах его появления на свет. Если пойдут слухи... Привлечение к ребенку излишнего внимания — вызовет только лишний риск.
— Никто не узнает этого от меня, — твердо пообещала Шми.
"Осталось уговорить Кая стать учителем Эни", — заключил я. Впрочем, это не должно было стать слишком трудным делом.
* * *
— Больше двадцати тысяч мидихлориан на клетку?! — опешил Нарек.
— Больше, — кивнул я.
— И ты знал. Ты предвидел будущее. Ты специально отправился за ним...
— Ну да.
— А... остальные дети? — забеспокоился Кай.
— Просто его друзья. Не одаренные. Выкупил их заодно с ним.
— Так... Еще что? — в голосе джедая прозвучало подозрение. — Договаривай.
— У него не было отца. По-видимому, зачат Силой или мидихлорианами, что, в общем-то, одно и то же.
— Избранный... — внезапно охрипшим голосом произнес Нарек.
— Да.
— Надо немедленно сообщить Совету Ордена!
— Ни в коем случае! — поспешно ответил я. — Дело в том, что я знаю и то, что было бы в том случае, если бы его нашел Орден. Сначала им пренебрегали бы и опасались бы его учить из-за того, что он слишком взрослый и слишком любит мать, потом, когда все же позволили бы ему учиться — запрещали бы ему вспоминать о ней. Но он не создан для обычного обучения джедаев в Ордене, и такое вызовет только ответное недовольство. Все бы знали, что он Избранный, и постоянно ожидали бы от него исполнения пророчества, а он в результате возгордился бы и из-за этого произошли бы многие беды... Сейчас я перехватил его раньше Ордена. И если теперь он не будет с детства лишен матери, и если с ним не будут носиться, как с писаной торбой, одновременно требуя слишком уж соблюдать правила Ордена...
— Да, пожалуй, ты в чем-то прав насчет Ордена. Но ты хочешь, чтобы я взял на себя ответственность обучать самого Избранного...
— Да. Энакин будет жить и учиться здесь, находясь рядом с Шми. И вы никогда никому не скажете, что он Избранный! Это должно остаться тайной.
— Понимаю, ты уже все рассчитал... Но ты уверен, что такие меры позволят избежать этих твоих бед в будущем? — осторожно спросил Нарек.
— Не то чтобы уверен, но думаю, хуже того, что стало бы с ним в альтернативном будущем, просто быть не может.
— Избранный, павший на темную сторону... — Кай, конечно, догадался, о чем я не упомянул. — Действительно, хуже и быть не может. Что ж, я готов рискнуть. Возьму еще одного ученика. Обещаю, что никто не узнает его тайну.
Глава тридцать вторая
Еще два года спустя...
— Мы победили! Победили-победили-победили!! — сообщила мне Асажж, ворвавшаяся в штаб. Похоже, примчалась она прямо с передовой. Вся грязная, закопченная, чем-то перемазанная, но очень веселая. — Они сдались! Последние бойцы волликов сдались! Ты понимаешь!
— Конечно. Поздравляю! — как можно солиднее ответил я.
— Мне надо сделать заявление! — победительница кинулась прочь. — Где мой мобильный пресс-центр?!
— Умойся сначала! — крикнул я ей вслед.
Вентресс победила, да. Разгромила волликов и, наверное, водрузила свое знамя над их последней крепостью. А мне, как исполняющему обязанности начальника штаба ее армии, надо было продолжать работу. Следить за продолжающимся потоком сообщений и составлением ответных приказов, сбором данных об обстановке (обстановка-то после победы никуда не исчезла!), учетом потерь, трофеев и пленных, организацией взаимодействия подразделений... В общем, поддерживать везде порядок, пока она будет ликовать.
И как я только дал себя уговорить принять эту должность?..
Впрочем, вскоре стало ясно, насколько я был несправедлив к Асажж. Закончив свое историческое выступление, в котором объявила о полной победе, распространении власти Станджера на всю планету и переименовании самого государства в Объединенный Раттатак — она не улеглась почивать на лаврах, а вместе с Нареком вернулась в штаб и честно принялась помогать мне.
Все вместе мы разбирались с организационными проблемами еще несколько дней, пока Вентресс не назначила местную администрацию, а армию — не направила в места постоянной дислокации. За исключением частей, оставленных наблюдать за новоприсоединенными территориями, конечно.
Убедившись, что механизм отлажен и работает, завоевательница решила, что пора и нам вернуться в столицу — чтобы отпраздновать уже как следует, а потом приступить к строительству мирной жизни — пусть Асажж пока и плохо понимала, что это вообще такое, но не сомневалась, что и тут хорошо справится. Тем более, что я и Нарек уже подготовили программу этого самого строительства.
И был, разумеется, Парад, и праздник, нет — Праздник! И все вокруг были счастливы, хотя тоже не очень хорошо соображали, что будут делать дальше: никто из ныне живущих не застал времен "до войны", поскольку войну считали попросту вечной. Вентресс обещала всем скорое процветание и торжество гуманизма в своей политике.
Правда, уже на следующий день гуманная политика Асажж наткнулась на первое препятствие...
* * *
— Сколько?! — удивилась бывшая главнокомандующая, услышав мой отчет о доходах, которые воллики еще недавно получали от гладиаторской арены "Котел". Арену мы захватили вместе с их последним оплотом, и уже вновь объявились пропавшие на время сражения представители галактического криминала, интересующиеся, когда продолжатся бои.
— Ну-у... — Асажж задумчиво полистала отчет. — Рабство теперь на всем Раттатаке под запретом, как я сказала. Без исключений. И гладиаторские бои — это, конечно, не гуманно. Но если в них будут участвовать только добровольцы или, скажем, осужденные преступники — вместо того, чтобы проедать казенные деньги — то почему нет? С теми космическими уголовниками я сама поговорю — пусть знают, что мы не воллики, отныне все будет по-нашему!
— Теперь, что касается наемничества, — продолжила она. — Услуги наших раттатаков неплохо оцениваются в близлежащих регионах галактики. Пора обложить этот доход налогом. У нас сейчас возникнет некоторый... излишек солдат, которым некуда девать силы, сколько там процентов должны оказаться крайне неприспособленными к мирной жизни?
— Пять или десять... — осторожно ответил я. — Или даже пятнадцать!
— Хорошо. А то я думала — все тридцать. Вот их — исключительно добровольцев — теперь будем регистрировать, они будут считаться законными представителями Раттатака и часть своих доходов уплачивать в наш бюджет. И если их обманут и не заплатят за работу — то мы за это будем наказывать! Так, тут все ясно... Перейдем к сельскому хозяйству...
