Дважды рожденный

Но в чувство меня привела не женская рука, а кулак ее бойфрэнда. Развернув нетвердо стоящего на ногах меня, кочевник с размаху заехал мне в челюсть. Кукарекнув что-то на своем наречии, он занес руку для второго удара, не обращая внимания на повисшую за его плечами визжащую курицу. Единственное, что я уловил из его невнятной речи, было 'гхаар'. Слово общеупотребляемое, но оттого не менее обидное. Одно из немногих, чье значение я успел выяснить. Кочевник назвал меня отрыжкой бурбура. Как и их далекие предки, эти славные животные пережевывали пищу постоянно, по мере надобности отрыгивая ее из собственного желудка.

Признаюсь, неожиданный удар в челюсть произвел феноменальный эффект, вернув на место мои мозги. В них еще успела просочиться первая трезвеющая мысль, когда я заметил летящий навстречу кулак. Увернуться я уже не успевал. Оставалось героически принять наказание, и выбраться из переделки с наименьшими последствиями. Должен признать, что алкоголь все еще действовал на меня, отчего образ мышления был излишне оптимистичным.

Говорят, что боги хранят пьяниц и убогих. Видимо в небесной канцелярии меня причислили к обоим категориям, потому что ничем иным свое везение я объяснить не смог. Танцующих людей оставалось немного, но их хватило, чтобы нас развело встречными потоками. Искры перед глазами и заработавшая на форсаже фабрика привели меня в чувство, как раз для того, чтобы на следующем круге я был готов к бою.

— Какому на хрен бою! — В голос завопил я, с размаху отвешивая оплеуху. — Бежать надо!

Голова от удара чуть не треснула пополам, но время поджимало. Лихорадочно соображая, как меня вообще угораздило так влипнуть, я начал проталкиваться в сторону выхода, борясь с подступающей тошнотой. Как назло тамтамы утроили ритм, и меня раз за разом вгоняло обратно упругими волнами толпы. Круг завершался, а я так и не смог выбраться наружу. Алкоголь еще будоражил кровь, так что, махнув на все рукой и не фигурально сплюнув, я приготовился продать свою жизнь подороже.

Каким-то чудом я умудрился не потерять свой пистолет. Вяло обсосав кровожадную мысль со всех сторон, я решил не обострять ситуацию. Шансы на выживание и так не поражали воображения, а при таком раскладе они и вовсе стремились к нулю. Вряд ли орда вдрызг пьяных кочевников спокойно отреагирует на смерть одного из своих. Боюсь, в такой ситуации меня не спасет даже вмешательство Дабла. Чернокожий вождь просто не успел бы прийти на помощь.

Обшаривая толпу взглядом в поисках своего противника, я надеялся не пропустить очередную плюху. Медленно вращающаяся комната намекала, что еще одного удара моя голова может и не выдержать. Толкающиеся, орущие со всех сторон кочевники не старались облегчить задачу, но я справился! Глупо, но, готовясь к потасовке, я совершенно не представлял подобного развития событий. Они просто забыли про меня. Полуголая парочка уже вовсю занималась друг другом, наплевав на меня с высокой колокольни. Глупо, но их отношение показалось мне жутко обидным.

Впрочем, обида продолжалась недолго. Словно почувствовав мою усталость, толпа наконец выплюнула меня наружу и, как ни в чем небывало, продолжила праздновать. В последнюю минуту один из танцующих сунул мне какую-то флягу, но я уже ни на что не обращал внимания. Мне хотелось выбраться на свежий воздух. Впрочем, организм выбрал другой способ, чтобы прийти в себя — быстрей и не очень аппетитный. Стоило выбраться в ближайший коридор, как меня сложило пополам и вывернуло наизнанку. Собственное тело мстительно наказывало за бесцеремонное обращение и, кажется, собиралось прикончить. Двадцатилетнее воздержание от выпивки не прошло даром.

В себя я пришел стоя на коленях, возле едко пахнущей лужи. Грохот барабанов больше не вызывал эйфорию, и я с трудом удерживался от желания расстрелять барабанщиков к чертям собачьим. Останавливало только то, что в таком состоянии я бы просто в них не попал. Покатав во рту языком, я нашел в себе силы сплюнуть, и едва переставляя ноги, побрел в темноту коридора. Чтобы выбрать правильное направление мозгов уже не хватило.

Интерлюдия 5

— Гхааров землянин! Где он шляется?!

Марсия топнула ножкой, и прикрыла дверь в каюту. Дочь Дабла не отличалась ростом и комплекцией, но характером пошла в папу. Если девушка выходила из себя, то даже суровые кочевники старались не попадаться под горячую руку. Сейчас была как раз такая ситуация.

Мало того, что ей пришлось в одиночку ковыряться во внутренностях незнакомца, так он еще и оказался одним из красных соколов. Умом девушка понимала, что пилотировать пограничный корабль и бомбить негров с орбиты — это не одно и то же. Но сердцу, как говорится, не прикажешь. Еще свежи были воспоминания о последнем марсианском восстании. И пусть самой Марсии тогда еще не было, рассказы стариков очень ярко звучали в ее мыслях. Девушка едва сдержалась, чтобы не отключить систему жизнеобеспечения Рауля. Четырехчасовая операция вымотала до предела, а потому раздражение ее было вполне оправданным — в указанной отцом каюте землянина не оказалось.

Мара тихонько ругнулась и легким движением руки отбросила лезущую в глаза прядку. Доставшиеся в наследство от Дабла густые кудряшки мешали не только в работе, но и в жизни. Будь на то ее воля — давно бы постриглась. Но суровей принятых в селении правил и обычаев могла быть только воля отца, а в этом случае они единогласно утверждали — длинным волосам быть! Шикарная грива — показатель здоровья, она определяет уровень статус женщины. С таким приданным легче выйти замуж.

Хотя в ее случае с женихами проблем не предвиделось. Дочь вождя крупнейшего в Могильнике поселения, да еще прилично разбирающаяся в медицине и фармацевтике. В последнее время соседние поселения начали активно засылать сватов, что не лучшим образом отражалось на характере симпатичной, но слегка избалованной принцессы.

— Чтоб тебя пустотные крысы сожрали!

Непривычно настойчивый папаша десять минут распинался, какой нужный человек этот землянин, и как необходимо выходить 'пернатого' задохлика в рекордные сроки. Доводы, правда, не отличались структурой и логикой, но Мара уже давно привыкла, что вождь, а по совместительству еще и ее отец, нередко полагался на доставшееся от предков звериное чутье больше, чем на голые факты. И в случае Дабла этот подход себя оправдывал. Интуиция у негра была просто невероятной. Если судить по возбужденно горящему взору папани, землянин оказался чем-то выдающимся. Не иначе как в гости пожаловал будущий член Совета, а то и цельный Глава.

Только если судить по пустой каюте, этот самый Глава не придумал ничего лучшего, чем отправится на сумасшедшую пирушку кочевников, где даже Мара не чувствовала себя в безопасности. Пары циклохлои, наркотики, алкоголь и тамтамы сбрасывали племя далеко вниз по эволюционной лестнице. До каменных топоров и плясок вокруг костра. Во время праздника мелкие племенные дрязги нередко заканчивались кровью.

Дочка Дабла разрывалась между двумя желаниями: вернуться в лабораторию или пойти и устроить скандал. Она уже почти склонилась к разумному варианту, когда очередной сквозняк донес до нее аромат жареного мяса. Пустующий с утра желудок судорожно сжался от одного запаха пищи. Провозившись с раненым, Марсия совсем забыла об ужине.

— Не найду этого идиота, так хоть перекушу. Весь день во рту ни крошки. — Успокаивала себя Мара.

Злость на гостя и усталость от многочасовой притупили чувство самосохранения. Могильник оставался Могильником при любых обстоятельствах, и ночь — далеко не лучшее время для прогулок в одиночестве. Так или иначе, пылающая праведным гневом девушка целенаправленно зашагала в сторону племенной пирушки.

Сама не подозревая, Мара почти дословно повторила слова землянина. Освещая дорогу пластинкой светлячка, девушка шагала по коридору. В отличие от Виктора, ей приходилось полагаться на искусственные источники света. Нанофабрика, намертво сживленная с нервной структурой, позволяла Кизляру обходиться без множества костылей, придуманных человечеством на пути к прогрессу. Без сомнения, единичные экземпляры специализированных имплантатов могли соревноваться с разработкой 'Pharma Group' в отдельных областях, но фабрики оставляли их далеко позади своей универсальностью. Человеческое тело просто не могло вместить в себя достаточно имплантатов, чтобы конкурировать с ней на одном уровне.

Впрочем, в данном случае вопрос усилителей был и вовсе неактуален. Среди кочевников биожелезо почти не встречалось. Немногие модификанты, что смогли пробраться в Могильник минуя бдительное око закона, очень быстро погибали от излучения соларуса. Они оставляли после себя дорогие, но совершенно бесполезные игрушки. Подходящего оборудования и квалифицированных специалистов, обладающих необходимыми знаниями, на Парковке не было. Откуда и вытекала необходимость передвигаться темными коридорами используя допотопные светлячки.

По мере того как усиливались звуки празднования, усиливалось и беспокойство Мары. Сперва пружинистая походка превратилась в неуверенную поступь, а затем девушка и вовсе замерла в нерешительности. Пешая прогулка и пробравшаяся вглубь корабля ночная свежесть слегка остудили ее пыл. Потоптавшись на месте, она уже развернулась в сторону лаборатории, когда сквозь грохот барабанов пробились чьи-то голоса. Слишком поздно девушка распознала знакомые интонации.

— Козырь. — Выдохнула враз побелевшая Мара.

Девичьи пальцы напрасно сжались вокруг несуществующей рукояти пистолета. Усталость и некоторая рассеянность сделали свое дело — перевязь с оружием осталась висеть в лаборатории. В надежде быстро проскочить к землянину и обратно, девушка легкомысленно забыла переодеться. Встречать навязчивого ухажера пришлось фактически безоружной. Будь в запасе хоть немного времени, Мара постаралась бы скрыться в закоулках корабля, но троица знакомцев вынырнула из-за угла слишком неожиданно. Яркий свет ударил прямо в глаза, заставив дочь вождя крепко зажмуриться.

— Опа! Мариша, родненькая. — Судя по голосу, Козырь встречи не ожидал, но очень ей обрадовался. — Мы к тебе, а ты навстречу. Приятный сюрприз.

— Отвали, придурок! Дай пройти!

По спине девушки пробежал неприятный холодок, и внутри все зазвенело от страха и дурных предчувствий. Хуже пьяного Козыря могла быть только стая пустотных крыс — зверей кровожадных, но на людей, в общем-то, не охотящихся. Довольствуясь отходами, эти твари обитали на нижних уровнях корабля. Вот туда спускаться меньше чем вдесятером настоятельно не рекомендовалось. Хотя и большие группы нередко возвращались изрядно потрепанными.

Хотя, глядя на масленую улыбку Козыря, Мара вдруг засомневалась в верности своей оценки. В отличие от крыс, наглый ухажер мог сотворить и кое-что похуже. В его глазах все отчетливей проступала похоть. Девушка агрессивно оскалилась и рванула вперед, надеясь проскочить пока кочевники не сориентировались, но время было безнадежно потеряно. Ухватив Мару за предплечье, Козырь с размаху швырнул ее в стену. Уж чем-чем, а силой его предки не обидели.

— Куда-то торопишься, сучка? — Осклабился вожак. — Сколько раз ты меня отшивала? Четыре?

— Шесть! — Выкрикнула девушка, хватаясь за ушибленную коленку.

К горлу медленно подкатывала паника. Последняя надежда — продержаться до прихода помощи. Выдернув засапожный нож, без которого не ходил ни один порядочный кочевник, Мара во все горло закричала:

— На помощь! Помогите!

— Кричи-кричи, Марочка. Слышишь, тамтамы надрываются? Кто тебя здесь услышит? А придет — ему же хуже. У меня сегодня праздник, девочка, и никто мне его не испортит. Верно говорю, мужики?

Козырь в очередной раз реготнул, но поддержки так и не дождался. Если правый сообщник только щерился в сторону девчонки, показывая проемы гнилых зубов, то оставшийся все больше переминался с ноги на ногу. Никто и никогда не называл Мару глупенькой. Ветреной и взбалмошной — да, но не глупой. А выброс адреналина заставил ее соображать с удвоенной скоростью. С вызовом глянув в глаза Козырю, девушка произнесла:

— Отец узнает и тебя распнут. Даже если ты до меня доберешься. — Она выставила перед собой клинок.

— Да откуда ему узнать? Ну, сама подумай.

— Вот этот хмырь, — девушка ткнула ножом в дальнего, — тебя и сдаст. И награду свою получит. Двойную. За башку твою и за яйца.

Козырь склонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то. Не понаслышке зная повадки своего знакомца, сомневающийся кочевник рванул было в сторону, но не успел. Резко обернувшись, вожак одной из стай 'Титана' взмахнул рукой. Мелькнувшая в воздухе полоска стали воткнулась в горло несостоявшемуся бегуну, и опрокинула его на спину.

— Правда твоя, Марочка, плохо я знаю этого человека. Незнакомый он был, пришлый. А пришлого мне не жалко. Верно говорю, брат?

Второй подельник шутливого тона не поддержал, но и протестовать не торопился.

— Заканчивай трепаться, Козырь. Скоро народ попрет. Хочешь повеселиться, давай работать. Крути ее и пошли к низу. Я тебе давно говорил, пора отсюда перебираться. С таким подарком нас везде примут. Порченная, не порченная — верится мне, бате ее все равно будет. Выменяет. Так что убивать ее нельзя.

— Но поиграть-то можно! — Скорей утвердительно сказал Козырь, даже не пытаясь убрать похоть из голоса.

— Да хоть заиграйся, только шустрей давай.

Кочевник шагнул к распростертой на полу девушке и ударом ноги в запястье выбил нож. Болезненный вскрик вызвал у поганца лишь довольную улыбку. Расстегивая ремень, он

— Не кричи, Марочка. Тебе понравится.

Увлеченный процессом раздевания Козырь не обратил внимания на полный ужаса взгляд девушки. Да если бы и заметил, то скорей всего принял бы на свой счет. К сожалению, второй кочевник не был столь самоуверен. Мака вообще уважали в банде за рассудительность. Пусть весьма специфическую и кровожадную. Вот и сейчас он сперва встал полубоком, скрывая оружие собственным телом, и обернулся, лишь сняв пистолет с предохранителя. Взгляд обежал пустой коридор, и пальцы на рукояти слегка расслабились. Только мгновение спустя насторожившийся кочевник понял, что глаза девушки смотрели уровнем ниже, параллельно полу. Увиденное заставило его медленно выдохнуть, осторожно вынимая оружие.

— Козырь, не шевелись! — В негромком шепоте Мака было что-то, отчего замерли все трое.

Впрочем, девушка и без того боялась двигаться, первой заметив новую опасность. На самой границе освещенного пространства, прямо на теле убитого кочевника сидела пустотная крыса. Замерев, она не сводила хищного взгляда с двуногой пищи,. Привлеченная запахом разгоряченных тел и жареного мяса, стая выбралась на поверхность в поисках чего-нибудь съедобного. Окровавленный человеческий труп для этой цели подходил как нельзя лучше. И сейчас все присутствующие, исключая разве что животное, дружно оценивали шансы и прикидывая дальнейшие действия. Трое вооруженных людей против одной, пусть и очень большой крысы — на первый взгляд расклад очевиден. К сожалению, пустотные крысы никогда не охотились в одиночку, и кочевники это отлично знали. Выжить при встрече со стаей шансов было мало.