Торговец эпохами - 7 общий файл

И ещё через час таки отыскали отличное местечко, которое опытные спелеологи наверняка бы назвали пещерным раем. Несколько анфилад, масса путанных переходов, несколько тоннелей смыкалось на громадный комплекс пустот. Причём в этих пустотах при всём внимательном осмотре не обнаружилось ни единого свежего обвала, ни свежей осыпи, да и подстроенных ловушек, сколько ни старались, высмотреть не удалось.

Уселись, расслабились..., ну и вполне естественно, что злобный узурпатор не упустил случая поворчать и покапризничать:

— Ведь предупреждал: любую деятельность надо начинать с сытного завтрака. Ещё лучше — с обеда... А теперь что? Будем бросать жребий, кого первого пустим на корм?

— Не хочу травиться, — поморщился граф. — Ведь от твоего мяса не существует противоядия...

— Ладно, четыре — четыре! — вёл какой-то свой подсчёт Крафа.

— ...Тем более что до "столовой", не больше часа ходьбы в самой целебной атмосфере. Как раз прогулка придаёт отличный аппетит.

— Ты так считаешь? Ладно, оставлю тебя на крайний случай... Ты для меня гораздо ценней в нежеваной виде... Но раз тебе спать не хочется, а до обеда ещё далеко, то может обсудим одну интересную тему?

— Смотря какую, — без всякой охоты отозвался граф. Ему хотелось посидеть в полной тишине и прислушаться: не раздадутся ли новые отголоски взрывов.

— Самую актуальную, — Крафа уселся как можно удобнее, вытянул ноги вперёд и только после этого продолжил тоном лектора: — Тема: "Почему в данном горном массиве нет ни одного створа?" И сразу дам свои предварительные выводы: мне кажется, что во всём виноваты уникальные составы местной породы. Я хорошо разбираюсь в геологии, и большинство минералов, руд и сплавов определяю чуть ли не на ощупь. Поэтому готов утверждать, что здесь имеется некий состав, уничтожающий стыки между мирами и переходы в межмирское пространство. Если ты хоть что-то понимаешь в геологии или имеешь другие гипотезы, присоединяйся к диспуту.

В повисшей глухой тишине, ничего похожего на взрывы и вибрацию не ощущалось, да и с другой стороны нежелательно, чтобы враг догадался о возможной помощи, поэтому Светозаров согласился:

— В геологии я тоже разбираюсь нормально. Только почему ты считаешь виновником именно состав породы? Вдруг здесь искусственная аномалия? Созданная теми, кто оставил письма-послания?

Прения по теме были открыты.

Глава двадцать вторая

ВЫПАДАНИЕ ИЗ СТРОЯ

Елена никак не могла понять, почему невестка так настроена против неё, вернее против её участия в спасательной операции. Ведь по собственным ощущениям и понятиям она стала настолько сильной, умелой и разносторонне развитой, что кажется могла бы теперь уничтожить своих похитителей собственными руками. Не используя при этом даже оружие. А уж с оружием, да тем, которое сейчас при ней, она могла бы справиться с целой армией негодяев.

А если прибавить к этому комплекту знаний, умений и экипировки ещё и Вихря — то недавняя рабыня сама себе казалась самой непобедимой и самой независимой воительницей во всех вселенных. На фоне этого самолюбования даже сильные чувства к Курту как-то меркли и теряли яркость. Хотелось и ему и всему миру вначале доказать какая она стала отважная, ценная и незаменимая. А тут Шура её поставила на место, куда обычно определяют самых несмышлёных новичков. Обидно! Но! Всё-таки в операции участвует, да ещё и вместе с красавцем пегасом.

И теперь можно посмотреть, кому повезёт больше!

Елене страстно хотелось и брата спасти и подлого Крафу пленить. А что?! Мощнейший парализатор при ней, оружия хоть отбавляй, да и заплечные ускорители позволят пролететь даже в таком месте, куда Вихрь не протиснётся из-за своих внушительных габаритов. Осталось только внимательно всматриваться вниз, чтобы сразу заметить любое существо, неосторожно выбравшееся под палящие лучи сразу трёх солнышек.

"Хотя какие они палящие? — удивлялась женщина, присматриваясь к показаниям забортной температуры на своём забрале. — Греют только, да и красиво как!.. О! Семьдесят шесть градусов! Ну вот, даже такая надёжная техника порой подводит. Или это мне из-за сюртука не верится? Вихрь! — мысленно прокричала она, когда хотела чтобы летающий конь её услышал. — Тебе не жарко? Может, хочешь в тень?!"

Пегас на лету чуть повернул голову, покосился на наездницу глазом, и единым образом, словно в одном слове послал сообщение:

"Мне хорошо. Полёт прекрасен. Я люблю высоту. Я люблю тебя. Не беспокойся".

Из чего так и не прояснилась истинная забортная температура. Но Елена всё-таки благоразумно воздержалась от желания чуть приоткрыть забрало или снять с руки перчатку. Не хотелось собственным телом проверять истинность неисправных показаний.

Как раз пошёл очередной обмен мнений между тремя спасателями, находящихся в недрах. Помех не было, особых трудностей — тоже, так что рассекающей высоты на крылатом красавце Елене, стало опять скучно:

"Ну вот, все чем-то заняты, а меня опять оттёрли на десятые роли. А ведь как я помогала той же Шуре, стоя на Тропе и уводя кайреги в их мир. Тогда она на меня чуть ли не молилась, так радовалась помощи. А сейчас за всё время только два раза спросила, что я тут вижу... А что тут увидишь? Всё те же унылые горы и бесцветные ущелья. Ни одной зеленой точки куста, ни одной травинки... Как всё выжгло, однако! Может и в самом деле там везде эти семьдесят шесть градусов выше ноля?"

За последний месяц своего интенсивного существования Елена выучила и узнала столько, что вся предыдущая жизнь ей показалась только первым уроком. А использование магической силы во время приобретений знаний и развития навыков, могли заставить человека и более скромного, чем она возомнить о себе бог весть что. Знания и умения наполнили жен

ПОЛЕЗНЫЕ ДИСПУТЫ

Вместо запланированного изначально одного часа, недавние невольники просидели безвылазно в сухой пещере целых четыре. И как это ни странно, не слишком истомились от скуки, голода или жажды. Ибо всё это время прошло в непрекращающихся и довольно горячих спорах, дискуссиях и обсуждениях. Причём не только на предложенную изначально Крафой тему о причине отсутствия створов именно в горном массиве и в его окружающем пространстве. Хотя все последовательность диспутов как раз и проистекала из начального обсуждения.

Как выяснилось, титул Трибуна Решающего в древности давался не тому Торговцу который был лидером в политике или продвижении в жизнь неких новых устоев и правил, хотя и аура лидера играла немалую роль. Награждали подобным титулом в первую очередь учёного, который досконально изучал и знал основные существующие законы химии, физики, математики, астрономии, биологии, философии и так далее и тому подобное. Того, кто знал всё: от строения простейших одноклеточных организмах, до создания ядерной бомбы. И Торговец, которого стали звать только одним именем, что уже само по себе не имело аналогов в истории, в самом деле знал невероятно много, так что до сих пор мог с гордостью носить звание Трибуна.

Мало того, он и к своим собеседникам относился в этом плане довольно требовательно и придирчиво. И если тот не соответствовал минимально допустимому уровню, игнорировал его сразу и навсегда. Именно поэтому разговор на первую тему начался с беглого опроса-показа собственных знаний. То есть Гегемон не спрашивал словно на экзамене, а сам скороговоркой стал вываливать свои знания о геологии, образовании земных твердей и тектонических плит, о месторождениях руд и прочих полезных ископаемых. При этом он специально делал различные ошибки или оговорки и следил за реакцией графа Дина. Но когда тот его раз десять поправил, и раз пять с улыбкой уточнил некоторые неверные значения, Крафа даже извинился:

— Прошу прощения, дальше отвлекаться на пустяки в виде оценки твоих знаний не буду. Вижу что они фундаментальные и совершенно не зашторенные древними представлениями, существовавшими в нашей среде полторы тысячи лет. Так вот, по поводу окружающих нас пород: подобных нет ни в одной вселенной.

— Да оно и понятно, — согласился Светозаров. — Потому как створы есть везде, а здесь их нет. Но вся эта аномалия — чисто природного значения. А значит...

Ну и спор начался. Хотя сразу следовало сделать оговорку: во всех фундаментальных обоснованиях, уверенней чувствовал и оперировал научными понятиями именно Крафа. И он скорей даже радовался найденным несуразностям в выдвинутых теориях или указании на определённые неточности и прямо-таки упивался конечными результатами, когда удавалось быстро и чётко доказать свою правоту. При этом он не злорадствовал и не унижал оппонента, когда тот был даже заведомо неправ. То есть знаниями он обладал и с лёгкостью оперировал воистину фундаментальными. Чем, в конце концов, поразил даже своего заядлого и непримиримого врага.

Светозаров вслух этого признавать не стал, хотя косвенно выразил в одном единственном вопросе:

— Как же так получилось, что ты стал врагом для твоих же друзей, учеников и соратников?

Гегемон печально улыбнулся и нравоучительно помахал указательным пальцем:

— Не для всех! Ни в коем случае ни для всех своих друзей и соратников. Многие мои ученики, и тем более друзья осознано шли на смерть, веря в наше правое дело. Причем, не просто веря, а чётко понимая всю опасность нависшей над мирами катастрофы. И когда прошёл слух, о моих ментальных ударах и якобы подчинённом сознании в стане неприятеля — это было смешно всем, кто меня знал и в меня верил. Потому что моя ментальная атака, конечно же, сильна, но единовременно могла лишить воли двух, максимум трёх человек. К тому же всего через час любой наш коллега вновь начинал действовать только по личному усмотрению.

— Да кто бы сомневался, что ты пушистый, мягкий и добрый, — кривился и фыркал граф Дин. — Как будто не ты пытался сделать из меня зомби в самый первый момент нашей встречи, и не ты норовил сразу разнести мой мозг по площади в квадратный километр...

— Ничего личного, — поднял Трибун обе руки ладонями вперёд. — Просто маленький тест любого коллеги на профпригодность. Если я вижу, что он слабее меня, я всегда отступаю, и мы ведём обычную светскую беседу...

— Надо же! Выходит, когда твои твари откусывают непокорным пленницам конечности, это называется светской беседой? Вот уж, век живи, век учись... Не знал...

Крафа с досадой почесал многодневную щетину, и не стал оправдываться или выспрашивать у собеседника, откуда и что конкретно тому известно, а продолжил прерванную не так давно тему:

— ...Раз состав пород здесь уникальный, подобных не существует нигде больше во вселенных, что это могло спровоцировать?

Идеи на этот счёт у Светозарова имелись, но он выдвинул самую абсурдную:

— Всё дело в лягушках, и этом таинственном Врубу. Каждая попрыгунья после своей смерти оставляет в окружающем пространстве частичку души. Чем больше Врубу их пасёт, тем больше их умирает. Частички накапливаются, эгрегор планеты чернеет, и вот уже над горами нависло невидимое облако Инферно, под влиянием которого стыки, ведущие в пространство между мирами, истончаются и рассасываются...

Крафа даже пару раз сморгнул, настолько изумлённо слушал собеседника. Хотя полная темнота нисколько не способствовала ослеплению, а пыли в пещере не было. И только обратив внимание на расцветку скрытности в ауре графа, облегчённо вздохнул:

— Правильно, шутить надо в любой обстановке. Даже перед смертью желательно отнестись к последней минуте с юмором и пасть с улыбкой на устах именно одного научного гения. Все вместе так анализировать не смогут и не додумаются сложить то, что никак не складывается.

Доктрина гласила: встречное, единовременное наложение шести или более векторов перемещений, ведёт к аннулированию оных. То есть сила перехода не растолкает путешественников в стороны, а просто вернёт обратно в точку отправки. Кстати доктрина бессмысленная, никем никогда не оспариваема и не проверяемая. Даже сам выдвинувший это измышление учёный к старости лет от него отказался. Оправдывался тем, что это его в молодости током сильно ударило, вот и родилось нечто... Не выбросили из хранилища по той причине, что решили показывать молодёжи в поучительных целях, как образец бессмысленности и ни на чём не основанных тупиковых размышлений.

В математической таблице давались гипотетические, подтверждённые только вычислениями результаты абсурдного соревнования. Сами условия с первых строк вызывали глумление у любого учёного и он отбрасывал таблицу от себя подальше. Как она вообще оказалась в хранилище Теорий, так и не смогли впоследствии разобраться. Условия и в самом деле смешны. Например: имеется две тройки достаточно сильных и умелых в магическом плане Торговцев, Они становятся друг против друга шеренгами на расстоянии десяти метров друг от друга, а затем по команде начинают одновременно прыгать черед подпространство между мирами на место коллеги из второй шеренги. Причём каждый при этом смещается наискосок правее, левее, или на край. Ещё конкретнее: стоящий в ряду слева, после перемещения оказывается посредине, после второго — справа своего первичного ряда, потом слева второго ряда... В общем без схемы объяснить трудно, но Светозаров сразу уловил порядок: на каждый шестой прыжок исследователь возвращался на своё изначальное место.

Но! Если Торговцы ускорятся до одного прыжка в две секунды, то ровно в центре между шеренгами возникнет центр сразу четверых, обращённых дугами друг к другу створов. Или, как особо подчёркивал в своих выводах свихнувшийся математик, произойдёт рождение чёрной дыры прямо в пространстве материального мира. Что он имел в виду, под чёрной дырой, выяснить не удалось, как и спросить у него самого: лет за тридцать до рождения Крафы математик где-то пропал при путешествии по иным мирам. Сам пропал. Ещё пятерых идиотов с ним не сгинуло, это выяснили отдельно. Понятное дело, что и проводить подобные эксперименты, где на встречных курсах выхода из подпространства можно было сшибиться между собой до переломов, а то и смертельного сотрясения мозга, никто не собирался.

Ну и свидетельские показания рассказывали о следующем: на одной из технически развитых планет построили жутко мощный агрегат для разгона, бомбардировки и изучениё мельчайших составляющих материи. То есть всё тех же пресловутых атомов и электронов. Да видимо при строительстве с мощностью-то и перестарались. Или ещё какое непредвиденное обстоятельство произошло. В момент широко разрекламированного очередного опыта, на той планете находился, скорей чисто случайно, один энтомолог, собиратель редких бабочек да уникальных насекомых. Он про испытания узнал попутно, да лишь из чистого любопытства замер в намеченное время и стал прислушиваться. Вот тогда и дрогнуло! Вот тогда и взревело вокруг несчастной планеты рассинхронизированное время и пространство. Энтомолог только и успел спастись оттуда чисто на выработанных с годами инстинктах. Ведь порой насекомые ему попадались ох как опасные.

Потом этот мир искали уже и он сам, и его друзья, но даже следа не нашли. Из чего сделали вывод, что людишки того мира доигрались со своими опытами и полезли не туда, куда следует вообще носом тыкаться. Хотя было и несколько мнений, написанных от руки на полях этих свидетельских показаний, что любитель бабочек "...тот ещё псих!"