Аномальная зона

Поднимаясь в лифте, Хрустов думал, что первым делом должен встретиться с Камышиным, и через него попробовать выйти на Семигорцева. Наверняка они общаются и в этой жизни, во всяком случае, их пути где-то пересекались. В одной из статей, посвященных параллельным реальностям, Семигорцев математически доказывал, что, несмотря на возможные отклонения в биографии, лица, обладающие большой энергией и степенью свободы, повторяют главные этапы жизненного пути. Камышин и командор принадлежали именно к этой категории. И если они встретились в том мире, значит, обязательно встретятся здесь!

В приподнятом настроении он переступил порог квартиры, где был встречен гневным взглядом супруги. Выражение лица его вновь обретенной половины не предвещало ничего хорошего. За долгие годы совместной жизни, Хрустов хорошо изучил нюансы ее настроения. Он знал, что сейчас с ним либо не будут разговаривать вообще, либо скажут все, что он нем думают. На этот раз события развивались по второму варианту.

— И о чем это мы так мило беседовали?

Похоже, что за их разговором с Юлией внимательно наблюдали из окна. Особой вины за собой Хрустов не чувствовал, но врать все-таки пришлось.

— Сказал, чтобы место мое не занимала. А что такого?

— А то, что она тебе сейчас заперла, не говорил? С такого пяточка никогда в жизни не выедешь!

— Я до выходных никуда и не собираюсь. Потом, Юля свой телефон дала. Если что, попрошу...

Тут же он понял, что совершил уже совсем не позволительный промах.

— Ах, она уже Юля! Мы еще и телефонами обменялись!

Оборвав разговор, Нина гордо повернулась и пошла в комнату. Спину она держала подчеркнуто прямо, словно гвардеец на параде. На лице застыло ледяное презрение.

"Теперь точно. Неделю словом не обмолвимся." — подумал Хрустов. Когда-то игра в молчанку доводила его до белого каления. В итоге он всегда сдавался и начинал искать примирения первым. Однако теперь Антон не ощущал прежнего дискомфорта. На кухне обнаружились приготовленный для него салат и котлеты с вкусной томатной подливой. В холодильнике поджидала початая бутылка. Проглотив залпом рюмку холодной водки, Хрустов накинулся на еду. Нина больше не показывалась из своей комнаты. Но он привык к одиноким вечерам на кухне. Страх потерять семью, кошмарные призраки одиночества не пугали, как прежде. Он научился прямо смотреть в их постные бледно-зеленые лица. А супруга, ничего не зная об этом, поджидала, когда он явиться с повинной.

Неожиданно он подумал о том, чье место сейчас занимает.

"Наверное, Антон Хрустов из этой реальности — это уже другой человек!"

По одной из гипотез Семигорцева параллельные миры могли почковаться, словно расходящиеся от главного ствола ветви. Так что с некоторых пор их пути разошлись, и жизнь каждого из двойников протекает по разным сценариям. А различные жизненные обстоятельства могут, как сломать, так и укрепить веру в свои силы. Хрустов не без гордости отмечал, что в той другой жизни он стал увереннее и главное свободней.

" Ничего, приятель! К твоему возвращению, наведу порядок у тебя в семье" — думал он, заканчивая ужин. И вдруг ему стало стыдно:

" Да кто он такой! Какое право имеет вмешиваться в уже не свою жизнь! Что-то поправлять, что-то перекраивать на свой лад..."

Зайдя в комнату дочери, Хрустов включил компьютер. Память двойника подсказывала, что после того, как девчонка заявится домой, его с этого места выгонят. И действительно, не успел он набрать в "Гугле" фамилию Камышин, как щелкнул дверной замок. Через несколько секунд эмансипированная юная особа появилась в дверях комнаты, небрежно бросила на кровать сумку и прямо с порога заявила:

— Пап, комп освободи!

— Подождешь! -огрызнулся Хрустов. Потом, уже более миролюбиво, добавил — На кухню сходи, поужинай. С мамой пообщайся.

— Слушай, я как-нибудь разберусь, что делать — огрызнулась в свою очередь дочь. И тут Хрустов взорвался:

— Ты как с отцом разговариваешь! А ну пошла отсюда!

На лице дочери удивление, сменилось испугом и обидой.

— Между прочим, это моя комната и мой компьютер! — произнесла она и со слезами на глазах выбежала за дверь. Вскоре он услышал голоса за стенкой. Девчонка жаловалась матери на отца, а та в свою очередь жаловалась ей на мужа.

С минуту Хрустов просидел, тупо уставившись в монитор. Наконец, обуздав эмоции, начал перебирать предоставленные поисковиком варианты. Фамилия Камышин успела основательно обосноваться в Интернете. Первые строчки занимал некий ИП "Камышин", предлагающий моющие средства и товары для домохозяек. Далее следовали авторы научных статей, миниатюрный сварочный аппарат системы Камышина, и, наконец, где-то в конце второй страницы после "Камышового кота" из ВИКИПЕДИИ удалось обнаружить Сергея Егоровича Камышина главного редактора литературного журнала "Альтаир". От названия сразу повеяло звездной мечтой строителей светлого будущего, уходящим в небо дымом костра и чем-то еще родным и знакомым. С Камышиным, которого он знал, все это плохо вязалось. Жесткий мир и темные бездны души человеческой всегда были главной темой творчества метра. Сильно сомневаясь в успехе, Хрустов все-таки зашел на сайт и тут же на первой странице наткнулся на стихи Светланы Весенней. Покопавшись в архивах журнала, обнаружил еще несколько знакомых фамилий, правда, себя среди них не нашел. Но потом, внимание почему-то привлек некий Богдан Хрустецкий. Подчиняясь голосу интуиции, он заглянул в раздел и на титульной страничке увидел свою собственную физиономию. Судя по возрасту, фотография была сделана не так давно, и он с интересом рассматривал своего двойника.

" Вот он какой, здешний Антон Хрустов! Неужели я и в той своей жизни так выгляжу? Зрелище, конечно, мало утешительное: залысина, двойной подбородок, взгляд какой-то испуганный..."

Хрустов посмотрел в зеркало. Фотография не врала. Может быть, только в глазах что-то изменилось.

От горького созерцания своего внешнего облика он перешел к творчеству. В разделе были представлены несколько рассказов, одно эссе и фантастическая повесть "Странное путешествие". С нее Хрустов решил начать знакомство со своим творчеством и с первых же страниц обнаружил, что читает об экспедиции в аномальную зону. Сюжет, главные персонажи — все словно было списано с его реальности. Изменились только имена и географические названия. Семигорцев стал Столетовым, Колька превратился в Василия, себя Хрустов переименовал в Рысакова, а Глухаревка переехала в Предуралье и стала Погибловкой.

Получалось, что все пережитое в своей настоящей жизни пришло здесь к его двойнику в форме литературных фантазий! О таких свойствах параллельных миров Семигорцев, наверное, даже не подозревал.

" Пусть командор в соавторы берет! Эффект Хрустова — хорошо звучит! "— подумал он не без гордости, и в это время в дверях появилась дочь. Во взгляде девчонки уже не было напускной молодежной бравады, а читался испуг и детская растерянность:

— Пап, мамочка с тобой разводиться собралась!

— Ерунда! — отмахнулся Хрустов.

— Тебе все ерунда! Совсем с ума сошел, уже под нашими окнами блондинок кадришь!

Она говорила громко всхлипывая. Худенькие плечи дрожали. Хрустов почувствовал острый приступ жалости. Вспомнилось, что дочь росла очень нервной впечатлительной девочкой. Когда была маленькой, они с женой водили ее по специалистам, выслушивали длинные рекомендации важных людей в белых халатах, доставали лекарства, заставляли девочку глотать прописанную гадость, а летом на последние деньги снимали дачу в Подмосковье. Неизвестно, что помогло больше: — свежий воздух, лекарства или забота родителей. Истерики и нервные припадки прекратились, но сейчас он снова видел тревожные симптомы.

— Надюша, успокойся! Не будет никто ни с кем разводиться: — говорил он, гладя жесткие вымазанные какой-то косметикой волосы дочери.

Он снова был в своей семье, и даже начинал верить, что все происходящее его настоящая жизнь.

Глава 7: Осложнения продолжаются

Чтобы не травмировать девчонку, с женой пришлось помириться. Она сама ждала этого, но не хотела сделать первый шаг, и его пришлось делать Хрустову. Ночью примирение закончилось интимной близостью. Все возвращалось на круги своя. На следующее утро, отправляясь на работу, Хрустов уже совершенно не знал, что ему делать:

" Продолжить попытки вернуться или оставить все как есть?"

Однако новая реальность, вскоре напомнила, что в этой жизни у него кроме хрупкого семейного счастья существуют и проблемы. На работу он снова опоздал на три минуты, за что тут же получил выволочку. Возможно, для его двойника все эти мелкие унижения были делом привычным, но познав свободу, уже не хотелось менять ее даже на семейный уют. А ближе к вечеру, начались уже более серьезные осложнения. Вынырнув из-за ширмы, Лесик жестом руки поманил его к себе. Выражение лица шефа не предвещало ничего хорошего.

— Садитесь, пока! — произнес он с гнусной ухмылкой и сунул под нос какую-то бумагу. Прочитав текс "по диагонали", Хрустов понял, что их фирме предъявляют финансовых претензии. Память двойника тут же подсказала, что речь идет о работе, которая завершилась пару недель назад. Вернее завершенной ее считал сам Хрустов, у заказчика мнение было совершенно другое. Владелец участка оказался типом на редкость мерзким и скандальным. Правда, кое в чем облажался и сам Хрустов. Нанятая им бригада сработала далеко не лучшим образом, но теперь парни уже вернулись к себе в сопредельную славянскую республику, и он оставался крайним.

— Ну, что делать будем? — с безразличным видом поинтересовался Лесик.

— Да послать, эту сволочь! — предложил Хрустов. Шеф явно не ожидал от него такой смелости. Сначала во взгляде даже промелькнул испуг, но тут же Лесик перешел в атаку:

— Ух, ты какие мы борзые стали! Да нет, брат, не получиться у тебя никого послать. К делу серьезные люди подключились, я уже и "крыше" звонил. Но они говорят, сами виноваты, вот и разбирайтесь. Так что придется тебе Антоша все претензии из своего кармана выплатить.

Дав подчиненному секунду на осмысление. Лесик подытожил :

— Две трети с каждой получки будешь в кассу возвращать. И не вздумай взбрыкнуть! Все тогда отдашь. Квартиру, жену в залог.

Желание врезать по морде у Хрустова появилось, как обычно, с опозданием. К тому времени он уже вышел из-за ширмы, оставив на столе шефа заявление об уходе. Полчаса ушло на то чтобы собрать вещи и отправить по электронной почте сообщение для Камышина. Хрустов спрашивал метра, не знаком ли он с исследователем аномальных явлений Семигорцевым. И если такое знакомство действительно имело место, слезно просил дать ему контакты.

Бывшие коллеги старались не смотреть в его сторону. Не было ни прощальных слов, ни сожаления, ни сочувствия.

" Ничтожества, планктон офисный " — с презрение думал о них Хрустов. Хотя вполне возможно тут он был не прав. Одни Богу известно, что творилось сейчас в голове этих людей. Какие чувства испытывали те, кто уже много лет жили под страхом потерять работу, и кого старательно отучали от проявления товарищества и просто человеческого сочувствия.

Перед тем как покинуть здание, Хрустов зашел в буфет и заказал себе бутылку самого дорогого пива. На вкус оно мало отличалось от привычных для него сортов, но пил он с большим удовольствием. Краем глаза наблюдал за компанией "офисных" девиц за соседним столиком и старался вообще ни о чем не думать. Выйдя на улицу, остановился под козырьком и закурил. Накрапывал дождь. Казалось, что серый смог над домами выжимает из себя грязную почти не осязаемую изморось. Проходящие мимо люди то открывали, то закрывали зонтики. Хрустов провожал их рассеянным взглядом, жадно затягивался и по-прежнему старался гнать прочь нерадостные мысли.

" Не давай прошлому и будущему убивать настоящее. Каждый прожитый миг имеет свою ценность. Даже в такой дождливый и неудачный день."

И вдруг из каких-то дальних закоулков памяти прорвался образ совершенно другого дождя: — Чистые прозрачные струи выбивают веселую барабанную дробь по крыше. У крыльца дачного домика пузыриться огромная лужа. Деревья за калиткой радостно купаются в низвергающихся с неба потоках, и, кажется, вся природа с ликованием встречает это короткий летний ливень. А они с Ниной, еще молодые и беззаботные, пьют чай под козырьком веранды, говорят о всяких пустяках и не догадываются, что именно сейчас они счастливы.

" Сколько же потом было того, что казалось важным, а теперь и вспоминать не хочется! А вот этот дождь остался. И будет вспоминаться до конца дней моих" — думал Хрустов. Но скоро ностальгический настрой был нарушен. Импульс страха он ощутил, пройдя с десяток шагов в сторону метро. Казалось бы, дано забытый зверь, снова зашевелился внутри. И проснувшаяся волчья интуиция заставила почувствовать пока еще не видимую опасность.

Как и прогнозировал Семигорцев, последствия от укуса волчонка оборотня, давали рецидивы и после выхода из аномальной зоны. В серого хищника Хрустов, слава Богу, уже не превращался, но зверь продолжал в нем жить. В полнолуние не давала заснуть странная тоска. Казалось, он слышит чей-то далекий зов. Будто давно забытая прародина откуда-то из космической бездны зовет к себе блудного сына. И заслышав этот зов, сердце наполнялось сладко-горьким, словно поздняя "Антоновка" соком печали. При свете дня такие ощущения не возникали, но иногда в экстремальных ситуациях вдруг необычайно обострялась интуиция. Вот и сейчас он все кожей чувствовал, что за ним кто-то наблюдает.

" Кому я мог понадобиться? Лесик выбивальщиков долгов натравил? Вряд ли. Во всяком случае, они не успели бы так быстро слежку организовать. "

Хрустов попытался убедить себя, что это разыгравшиеся нервы, но интуиция упрямо подсказывала:

— За тобой наблюдают!

По дороге к метро он несколько раз резко оборачивался, однако ничего подозрительного заметить так и не удалось. Проехав две станции, он выскочил из поезда в момент закрытия дверей. Перебежав на другую сторону платформы, запрыгнул в отходящий поезд, проехав одну остановку, снова вышел из вагона и сел в уже своем направлении. Ощущение слежки пропало, но когда он вышел из метро, возникло снова. Хрустов даже показалось, что он заметил некого молодого человека в темных очках. Полной уверенности не было, но вполне возможно этот тип сегодня уже попадался ему на глаза. Подойдя к своему дому, Хрустов снова быстро обернулся, преследователя нигде не было. Он словно испарился, хотя еще минуту назад, шел метрах в тридцати сзади.

" Ну правильно, до дому довели, теперь наблюдение другому передадут!" -подумал он, оглядывая припаркованные у подъезда машины.

" И все-таки. Кому я мог понадобиться?"

-Антон Петрович! Опять с вами встретились, это прямо судьба — ласково проворковал женский голос.

Креативный директор Юля возникла рядом с ним словно фея из сказки. Она стояла совсем близко и лучезарно улыбалась. Хрустов не раз поражался умению некоторых женщин озарять этот хмурый мир своей улыбкой. У Юленьки это получалось мастерски. Казалось, она искренние хочет одарить всех вокруг частичкой своей бескорыстной любви.