— Сергей, давай ты не будешь наседать. В каждом проекте есть загвоздка, разрешить которую часто не представляется возможным.
— А в чём загвоздка с этим 'Огненным Валом'? Мне показалось, там были уже разработки. Кто это предложил?
— Гончаров Виктор, Высший Мастер.
Сергей осторожно поднялся с кресла, ускользая от бедра Зезиры, и заходил по комнате:
— Давайте его сюда пригласим. А заведующий лабораторией будет разбираться.
Влад с кислой миной набрал на мобильном номер:
— Виктор, ты не можешь зайти ко мне? Нет, это по поводу твоего проекта. Лучше сейчас.
— Слушайте, а где наш пленник? — Воронов остановился посреди комнаты.
— Ты имеешь ввиду 'джинна'? Так он до сих пор в соседнем зале. Аакян пытается наладить с ним контакт. Пойдём, посмотришь, — Айшат открыла дверь в следующее помещение. — А ребята пока разберутся с этим 'Валом'.
Воронов даже не ожидал, что их лаборатория окажется такой огромной. Они прошли по короткому коридору и вошли в небольшой зал, единственным экспонатом которого была 'Сфера' с 'джинном' внутри. Около неё стоял стол, за которым сидел черноволосый мужчина средних лет. По центру комнаты голограммы сменяли одна другую. Аакян обернулся на входящих, поднялся из-за стола:
— Ничего не могу поделать. Знаю ведь, что они разумны, но на контакт не идёт ни в какую. Скажите, Сергей, а как долго Ваша 'Сфера' может продержаться?
— Плетение очень стабильно. Все руны жестко связаны. Необходимо просто периодически подпитывать его. Постойте, я чувствую его эмоции! Да он нас прекрасно понимает! Сейчас он испытывает приступ необычайной ненависти. И направлена она... гм... на меня. И ещё... 'Сфера' его предельно сжала. Ладно, попробуем дать ему несколько побольше жизненного пространства.
Сфера вновь засветилась радужным светом и расширилась в диаметре:
— Может быть, так он будет сговорчивее. Ну что, Айшат, пойдём, посмотрим, что там с 'Валом'.
Они вернулись в свой 'офис'. Там работа кипела вовсю. Пришёл Виктор и яростно о чём-то спорил с Владом. Воронов сел в дальний угол на диван и стал рассматривать висящую в воздухе голограмму плетения. Потом встал, обошёл её вокруг, повернулся к спорщикам:
— Вроде всё правильно... А что вас не устраивает?
— 'Огненный Вал' должен двигаться, причём, желательно, с большой скоростью, — размахивал руками Гончаров. — А он стоит на месте! Хотя руна движения встроена в плетение! Не можем понять, в чём дело!
— А какова длина 'Вала'?
— Около ста метров.
— Ого! Это серьёзно... А предполагаемая скорость?
— Двести метров в секунду.
Воронов удивленно посмотрел на Виктора:
— Какова температура пламени?
— От трех до четырёх тысяч.
Сергей задумчиво достал из серванта стакан, затем вытащил из холодильника графин с красно-коричневой жидкостью. Подойдя к столу, поставил всё это на него. Сёстры вскочили и тут же подставили ещё пять стаканов. Воронов, продолжая думать о своём, разлил в них содержимое графина. Затем взял один и стал курсировать по комнате, отпивая из стакана мелкими глотками. Снова обошёл голограмму:
— Виктор, а ты расчёты питания делал?
— Естественно, — Гончаров так же держал в руках стакан с неизвестной жидкостью, удивлённо поглядывая на неё при каждом глотке. — А что это у вас за сок?
— Что? А... не знаю, у девушек спроси... покажи-ка свои расчёты.
Гончаров открыл папку, нашёл нужную страницу и стал тыкать в неё пальцем: 'вот'. Воронов передал папку Стасу:
— Пересчитай, пожалуйста, с учётом заданных параметров.
Стас углубился в вычисления, затем сказал:
— Сто пятьдесят.
— Что 'сто пятьдесят'?
— Блоков питания.
— Вот видишь, — подвёл итог Сергей, — а у тебя их в десять раз меньше. Где ты собрался взять столько энергии? И, на кой чёрт, позволь тебя спросить, такая скорость и температура? Температура лавы от 1200 до 1300 градусов! От твоего же 'Огненного Вала' всё сгорит на десятки метров вглубь! Или надо ставить снизу экран, что потребует ещё больше энергии. И в самом плетении есть одна ошибочка, — он подвёл Виктора к голограмме. — Это у тебя что? — указал он на одну из рун.
— Блок питания.
— А это?
— Блок стабильности.
— А это?!
— Руна движения...
— Ничего не замечаешь?
— Они... перекрещиваются...
— Вот всё это и не даёт твоему 'Валу' двигаться. Мало энергии, да ещё руна стабильности удерживает его на месте. Надо переделать. Уменьши скорость и температуру.
Воронов отдал ему папку. Когда Виктор ушёл, Зезира отметила:
— Влад доказывал ему то же самое.
— Так почему не смог доказать?
— Ты оказался более убедительным. Надо было просто посчитать, а не глотку рвать.
— Ну, если честно, — Влад поставил стакан на стол, — я тоже не заметил пересечения.
Они разбирались с различными проектами до самого вечера, поочерёдно вызывая авторов. Помогали найти ошибки и заставляли переделывать. Причём Воронов старался принимать как можно меньше участия. Он не собирался подрывать авторитет своего друга. На следующее утро на своей двери они увидели табличку: 'Отдел Технического Контроля'. Ясно было, что это шутка, но табличку снимать не стали.
Глава XXI. 'Диверсант'
Работа в лаборатории кипела вовсю. Несколько раз заходил Светозаров, рассматривая законченные проекты. А их набиралось всё больше и больше. Очень много было проектов бытовиков, что Председателя, почему-то, больше всего радовало. К боевой магии он относился прохладнее. Воронов, просматривая очередную папку, заметил ему:
— Вы говорили, у вас нет Конструктора. А их вон сколько набралось. Не успеваем разгребать.
— Вы не путайте, Сергей Владимирович, прирождённого Конструктора и эти единичные случаи. Да и то вам всем постоянно приходится вмешиваться.
— Каждый может стать Конструктором, было бы желание... и немного фантазии. А знания и умение придут со временем.
* * *
Однажды Воронов задержался у Светозарова. Айшат достала из холодильника полный кувшин, уже ставшего привычным, 'нектара'.
— Может нам всё-таки спросить, как он это делает? — Стас наполнил свой стакан.
— Так он же считает, что это — наша работа, — Зезира с наслаждением сделала глоток. — К тому же, знаешь притчу о сороконожке?
— Какую?
— Когда её спросили, какую ногу она ставит первой, она разучилась ходить. Нам это надо?
Дверь резко распахнулась, в их комнату буквально влетел Аакян. Лицо его было бледным, как мел, руки тряслись:
— 'Джинн' пропал!
Все бросились в 'камеру'... ни 'Сферы'... ни 'джинна'... В полном молчании они вернулись в свой офис. Угрюмо расселись кто куда. В таком состоянии и застал их Воронов:
— И что у нас случилось такое ужасное?
— Исчезли 'джинн' и 'Сфера'.
— Как... исчезли?! Да этого просто не может быть! За стабильность сферы я ручаюсь!
— Однако факт остаётся фактом.
Сергей резко повернулся к Владу:
— Был какой-либо посторонний фон?
— Что-то было, не совсем ясное, еле уловимое...
— Так, пошли!
Встав около того места, где раньше находилась 'Сфера', Сергей прикрыл глаза, словно вслушиваясь. Все стояли не шевелясь. Воронов, не открывая глаз, стал поворачиваться, словно определяя пеленг. Затем открыл глаза, перешёл в большой зал, медленно продвигаясь вперёд. Увидя процессию из ОТК, все притихли и старались не шевелиться. Было ясно, произошло что-то из ряда вон выходящее. Воронов прошёл около одного отсека, затем вернулся назад, в упор глядя на сидящего там бытовика:
— Как зовут?!
— Григорьев ... Александр, — губы его дрожали. — Что я сделал?
— Вот и мы хотим узнать, что ты сделал со 'Сферой'...
— Да я туда даже не заходил!
— Не заходил?! — Зезира нависла над ним, её зрачки стали вертикальными. — Тогда почему там тобой воняет?! Твоей магией?!
Бедный бытовик вжался в кресло, в глазах его застыл ужас:
— Я просто попытался сам создать 'Сферу', — заторопился Григорьев, — но у меня ничего не вышло! А вашу 'Сферу' я не трогал, клянусь!
— Подожди, Зезира, слопать ты его всегда успеешь, — Сергей отстранил её в сторону.
— Так что ты пытался создать?
— 'Сферу'...
— И почему у тебя не получилось?
— Да не знаю я! — парень был на грани обморока. — Я сказал формулу, а она не появилась...
— Повтори эту формулу.
Григорьев дрожащим голосом произнёс заклинание.
— Ты именно так сказал?
— Да. Слово в слово.
Воронов повернулся к Стасу:
— Стас, создай 'Сферу'.
Голицын произнёс заклинание. 'Сфера' появилась посреди зала. Сергей повернулся к Григорьеву:
— Теперь ты произнеси заклинание.
И только тот закончил последнюю фразу, как сфера исчезла.
— Да он же переставил буквы в заключительной слове! — поразилась Айшат.
Влад подошёл к Александру:
— Твой статус?
— Старший стажёр, — он опустил голову.
Сергей присел на корточки и обхватил лицо руками. Его плечи затряслись. Сначала все подумали, что он рыдает. Но всё громче и отчетливее становился слышен его смех, пока он не рассмеялся во весь голос. Через некоторое время Сергей встал, вытирая слезы с лица:
— Представляете, мы создали, казалось бы, нерушимое плетение! А этот, — Сергей опять засмеялся, — одним махом его разрушил! Вот так делаются великие открытия...
И он направился к выходу из лаборатории. Зезира, проходя мимо Григорьева, опять наклонилась к нему, тот вжался в угол:
— У-уши бы тебе оборвать, дво-о-е-ечник.
* * *
На следующий день, проходя по залу, Воронов заметил, что место 'террориста' Григорьева пустует. Задержавшись на секунду, пошёл дальше. Зайдя в ОТК спросил у всех:
— А куда это Григорьев подевался?
— Его куратор вызвал, — Стас что-то набирал на компе.
Сергей походил по комнате, мимоходом взял у Зезиры стакан с 'нектаром', потом повернулся к Владу:
— А у Григорьева были какие-то разработки?
Айшат тут же сунула ему в руки синюю папку. Воронов стал её листать:
— Удаление пыли... очистка канализационных труб... удаление ржавчины и... гм... восстановление металла... Так, а здесь у нас разработки.... О! Практически законченные! А что, темы хоть и не глобального масштаба, но в быту крайне необходимые. Стас они есть у тебя в компе?
— Так у нас они все соединены в единую сеть. Сейчас найду, а-а... вот. Григорьев Александр. Кстати, у всех разработок уже готова вербальная формула. Без стенографии, правда. Но это только наши девушки умеют.
— Выведи голограмму... 'пылесос'.
В воздухе повисла незатейливая конструкция. Из любопытства все стали её рассматривать.
— А что, — отметила Айшат, — очень даже мило. Зезира, а ты его сожрать хотела...
— Сестрёнка, и ты туда же! Да никого я не собиралась жрать, я двоечниками не питаюсь, — Зезира сладко потянулась. — Я предпочитаю Мастеров, желательно Высших, — и плотоядно облизнувшись, посмотрела на Воронова.
Тот сделал вид, что не заметил её телодвижений:
— Тогда тебе надо в Совет Высших Мастеров. Там обширное меню, — Сергей продолжал рассматривать голограмму. — А ведь в ней ничего ни прибавить, ни убавить. Очень изящное плетение. Стас другие, пожалуйста, покажи.
Другие так же были целиком закончены.
— А ведь парень-то — талантлив, — брови Воронова внезапно взметнулись вверх. — Твою мать... Влад, нельзя ли узнать, кто его куратор?
— Да я и так знаю. Высший Мастер Валентин Заронин. А что ты там такое увидел?
— Набери его номер, хотелось бы поговорить.
Влад протянул ему трубку, в которой уже слышались гудки вызова, затем:
— Привет, Денгоф. Если ты насчёт Григорьева, то можешь не беспокоиться. Больше он у вас не появится.
— Извините, это не Денгоф, это Воронов.
На другом конце поперхнулись и закашлялись:
— Извините, Сергей Владимирович, никак не ожидал...
— Я вам не помешал?
— Нет. Но если Вы насчёт Григорьева...
— Именно насчёт него...
— Извините, Сергей Владимирович, но более весомо, при всём уважении к Вам, я его наказать не могу.
— Валентин...
— Олегович, — подсказал Стас.
— Валентин Олегович. Мы не просим его наказывать. Мы хотим, чтобы он вернулся в лабораторию. Если, конечно, вы, как его куратор, не против.
— А зачем он Вам? Говорят, вы его там сильно напугали. А кое-кто даже хотел сожрать.
— Валентин Олегович, я забыл Вас предупредить, что у меня включена громкая связь, и эта 'кое-кто' Вас прекрасно слышит.
Заронин опять поперхнулся:
— Извините, госпожа Зезира, я не хотел Вас обидеть.
Воронов прикрыл трубку рукой:
— Ну и славу же ты себе снискала, 'госпожа Зезира', — затем снова заговорил с Зарониным. — Валентин Олегович, слухи о кровожадности этой прекраснейшей из женщин сильно преувеличены. Можете не опасаться за жизнь Александра. Так мы можем Вас попросить прислать к нам Вашего ученика?
— Да, Сергей Владимирович, сейчас пришлю.
Денгоф снова подошёл к голограмме:
— И что же наш Мэтр здесь нашёл? Накачка и руна... разложения... Твою мать!
— Ругаться-то зачем так? — Айшат, стоя рядом с Владом, рассматривала плетение. Проследив за соединением рун, у неё невольно вырвалось:
— Твою мать!!!
* * *
Григорьев осторожно приоткрыл дверь ОТК и заглянул:
— Вы меня вызывали?
— А, Григорьев! — Денгоф изучающе рассматривал худощавого, высокого вихрастого парня. — Проходи. Пить хочешь?
Александр облизнул пересохшие губы, настороженно осмотрелся вокруг. Увидев Зезиру, как-то весь съёжился. Стас сунул ему в руки стакан с 'нектаром'. Тот сначала стал жадно пить, затем — мелкими глотками, то и дело посматривая на стакан. Когда тот опустел, с сожалением поставил на стол:
— А что это было?
— Нектар экзотических растений, — Айшат подвела его к голограмме 'пылесоса'. — Долго трудился?
— Не очень. Около трёх дней. Приходилось всё время ходить в библиотеку, изучать новые руны.
Айшат оглядела окружающих...
— Какой принцип работы?
— Определение мелкодисперсных образований и разложение их на атомы...
Воронов вплотную подошёл к Александру, глядя на него снизу вверх:
— Остальные твои разработки основываются на этом же принципе. И ещё восстановление металла... Ты хоть сам понял, что создал? Стас, открой окно к Светозарову.
Председатель ничуть не удивился, увидев в воздухе лицо Воронова в круглом окне.
— Олег Павлович, Вы не могли бы зайти к нам?
— Это срочно?
— И ещё — чрезвычайно важно!
Окно закрылось, Сергей стал ходить по комнате. Григорьев с напряжением наблюдал за его перемещениями:
— Я что-то опять не так сделал?
— Саша, сядь, посиди. Сейчас придёт Председатель и будем во всем разбираться.
Светозаров пришёл минут через десять. Воронов остановился посреди комнаты, протянул руку по направлению к голограмме:
— Вот полюбуйтесь, что создал этот... молодой человек.
Светозаров стал обходить конструкцию:
— Опять Григорьев? А что вас здесь не устраивает? Несколько рун определения параметров, блок питания, накачка и руна... разложения...
