Стая испуганных попугаев, с шумом пронёсшихся за окнами нашего жилища, своими воплями возвестила о рождении ещё одного чуда архитектуры рядом с Тадж-Махальчиком. Точной копии первого.
Короче, обещание я выполнил. Тем более, что мне это не составило никакого труда.
— Чудишь? — кивнула Настя на птичий гвалт за окном.
Я улыбнулся:
— Не отходя от кассы. А то скажет: "Трепло!"
— И будет недалёк от истины.
— Это почему?
— Потому. Ты ведь мне тоже много чего обещал...
Я удивлённо замер:
— Например?
Она переложила Витьку к другой груди и с обидой, плохо замаскированной под шутку, сказала:
— А шубу песцовую помнишь? Как у тётки? Я-то ведь всё жду, когда же...
Я обалдел:
— Да на кой тебе шуба в тропиках?!
— Неважно! Обещал, значит выполняй!
— О, гос-с-споди! — воздел я руки к потолку. — А напомнить — не айс? У меня и так забот — полон рот!
— Ну конечно! — всё больше распаляла себя Настя. — Друзей ублажать — у тебя первейшее дело! А меня можно и на потом отложить! Или, вот, его, — она заботливо разгладила на Витьке распашонку.
— А ему-то чего не хватает?! Обут-одет, накормлен... Или тоже — песцовой шубы?!
— Внимания, — сузила Настя заблестевшие влагой глаза. — Внимания твоего ему не хватает! Ты что, слепой? Не видишь, что с ним делается? Вместо обычного ребёночка получается... не знаю, как и сказать!..
Я с досадой крякнул. Выходило так, что она кругом права! И муж из меня хреновый. Да и отец — не лучше. Даже хитрое Витькино поглядывание из-под сиськи говорило мне о том же. Действительно, тот ещё фрукт получается! От горшка два вершка, а туда же — критиковать почём зря! Чует моя задница: ещё намаемся мы с этим вундеркиндом...
Настя крупно вздрогнула, когда с потолка на кровать посыпался мохнатый ворох свежеиспечённых белых шуб. Витька, уже порядком наевшийся и только баловавшийся с обмякшим соском, воспользовался замешательством матери и легко взмыл под потолок. Два помогайчика осторожно отклеились от ног отца и, тихо воспарив, присоединились к нему. И вся летающая компания с интересом стала наблюдать за происходящим в комнате, изредка перебрасываясь невнятными звуками, будто давнишние друзья "не-разлей-вода".
— Да ты сдурел! — охнула утонувшая в мехах Настя, насилу распознав и оценив, наконец, мой презент. — Ну, куда мне столько?! То ни фига, то до фига...
— Тебе не угодишь...
— Меру знать надо! — назидательно сверкнула она повеселевшими глазами и выхватила из кучи одну из шубок. — Остальное убери! — И она, резво накинув на себя подарок, увлечённо завертелась перед зеркалом. — А ничо так, — наконец, вынесла она свой вердикт. — Вот только одно плохо: носить здесь негде такую красоту.
— Давай пингвинам визит нанесём, — усмехнулся я.
— Щас! — последовал резкий ответ. — Охота была задницу морозить!
— Так ты ж теперь при шубе! В такой одежде и лютый мороз не страшен. Хочешь, сейчас ещё унты нарисую? И шапку-ушанку?
— Поговори мне! — метнула она острый взгляд и сбросила обнову с плеч на согнутые в локтях руки: — Уф-ф! Упарилась!
— Ну дык ведь мечта же исполнилась! — подковырнул я её. — И... теперь, кажись, я тебе ничего не должен?
— Хм! Обрадовался! Да ты со мной вовек не расплатишься! — И она игриво посмотрела на меня через плечо: — "Воротись! Поклонися рыбке!"
— Чем теперь больна моя старуха? — лениво подыграл я.
— Я те дам "старуха"! — швырнула она в меня лёгкой, как пух, шубой.
Пока мы с Настей обменивались любезностями, Помогай, оказавшийся невольным свидетелем и ни слова не понявший из всего препирательства, подошёл к окну. Оттуда всё громче наше внимание привлекали радостные вопли и визг тормозов.
Я повернулся:
— Что там опять?
Помогай аккуратно отодвинул штору и выглянул наружу.
— Твоя Игорь хорому гляди. Такая сильно радуйся. Машина задом крути!
Настя хихикнула:
— Больше он там ничем не крутит?
На что Помогай, не искушённый в тонкостях русской речи, для достоверности ещё раз оглядел панораму за окном и честно признался:
— Ничем.
С потолка послышался тихий смешок, больше похожий на всхлип. Я невольно посмотрел на летающую братию и поймал на себе мимолётный насмешливый взгляд. Сами понимаете — чей. Да неужто этот стручок уже и юмор понимает?!
А, может, мне и показалось... Возможно, это и не смех был вовсе, а... Ну, я не знаю, какие там звуки и по какому поводу может в таком возрасте издавать младенец! Мы курсов молодых родителей не кончали. Но то, что в его присутствии я не чувствую себя в своей тарелке, это точно. Насмешливый взгляд, которым он время от времени окидывает мою фигуру, ужасно нервирует. Я уже не ощущаю себя хозяином положения, невольно сверяя каждый свой шаг и каждое слово с этим "индикатором глупости", болтающимся под потолком.
И вообще! Что это за странный способ существования?! Он так и ходить никогда не научится!
Хотя и это ему ещё рано... По нормальным-то меркам...
Из задумчивости меня вывел мобильник. На сей раз "пейджер-джан", почему-то, не соизволил огласить наперёд имя звонившего. Он с новыми друзьями был занят загадочными молчаливыми перемещениями вокруг люстры.
Настя капризно напомнила мне, чтобы я убрал "этого дурака" с вызова на телефоне.
— И ничего он не дурак, — вяло взбрыкнул я и нажал на зелёную кнопку. — Хороший дядька.
— Ет' ты про меня? — спросила трубка дурашливым голосом Пашки. — Да! Я уся такая!
— Про тебя, про тебя. Чего хотел?
Пашка гыгыкнул:
— Странный вопрос! Мы что? Уже никуда не едем? Дристун меня опередил, и наши планы поменялись?
— Нет.
— Что — "нет"? "Не едем"? Или "не поменялись"?
Я вздохнул:
— Не поменялись.
— Ну, тогда принимай гостей! Мы — на старте!
— Минутку... Ты — как? — спросил я у Насти. На всякий случай. Бог его знает, в какую сторону дует ветер её настроения в данный момент?
— Куда ж деваться-то? — преувеличенно бодро вздохнула та и стала на скорую руку наводить в комнате в порядок.
Но я её остановил:
— Не суетись. Я их сразу на место нового проживания определю.
Настя расцвела:
— Как скажешь! — И, расправляя покрывало, как бы между прочим, продекламировала: — "Цыгане шумною толпою..."
16. ''Нарисуем — будем жить!''
"Цыганей" я встретил на площадке, образовавшейся между Тадж-Махальчиком и его копией.
— О-о! — заорал Пашка, едва переступив светящийся порог в авангарде своего семейства. — Да нас тут уже обскакали! — Он задрал голову и принялся сличать "хоромы" между собой. — "Что нам стоит дом построить: нарисуем — будем жить!" Копи-паст чистой воды! Никак Игорёк подсуетился?
— Ну дык!.. — усмехнулся я при виде дурашливой Пашкиной физиономии.
Вот уже второй экземпляр за сегодня в необычно приподнятом настроении. Непонятно — с чего бы это? В предвкушении путешествия, что ли? Или планиды на небе по-особому схлестнулись? А, может, опять всему причиной — женщина?
Ну, положим, Пашку я привык таким воспринимать. Дурь из него всегда фонтаном прёт. Но Игорь, честно говоря, меня удивил. Всегдашний скептик, он сегодня сиял, будто начищенный пятак. В данный момент он как раз усёк наше появление и приветственно махал руками из окна своего "терема", возбуждённо при этом горланя.
— Чё эт' с ним? — замер Пашка с раскрытым ртом. — Али то не мастер ПрОволочка?
— Не, не он, — улыбнулся я. — Как есть — подменили.
— Ну ты посмотри! Всё-таки исполнилась мечта идиота! — загоготал он, приобнимая за плечи заметно робевшую Наталью. Она старательно прятала от меня глаза, озираясь по сторонам. — Ты, что ль, теремок сварганил? — поинтересовался Пашка. — Или наша зелёная Помогаина расстаралась? Кстати, он уже здесь, или ещё там? — указал он большим пальцем в небо. — В соплях барахтается?
— Зай... — нахмурилась Наталья. — Ну как ты можешь? Вы ж, всё-таки, друзья...
— А чё? — "Зая" тут же прикинулся белым и пушистым. — Я что-то сказал? Помогай! Ты что-нибудь слышал? Помога-а-ай! — суетливо завертелся он по сторонам. — Нету Помогая!
— Здесь он, здесь. Контакт налаживает.
— О как! — взметнулись Пашкины брови. — И с кем, если не секрет?
— С Витькой.
— Чё за хрень? — моментально накуксился Пашка. — Ты, вообще, про какого Витьку?
— Про какого же ещё? Про своего! Он у нас один.
— Да какой с ним может быть контакт? "Сисю-писю"? Или Помогай тоже отрастил эт' самое? — показал он на себе объёмную грудь.
Наталья с интересом навострила уши.
— Да при чём тут это? — фыркнул я. — Он базарит по-ихнему!
— Кто "базарит"?! Твой шкет?!
— Ну да! И Помогай с пеной у рта заверяет, что ему, видите ли, всё понятно, чего там такое Витька вышепетывает. Да и его детям — тоже. Вон, гляди, — кивнул я на окно своей комнаты. — Хороводы вместе под потолком водят.
— Клава, я фигею...
— Вот и я фигею. Особенно, когда он меня "какой" обзывает.
Вытянутая физиономия Пашки сказала всё остальное без слов.
— Я не поняла, — покосилась на меня Наталья. — Это сколько ж ему?
— А то ты будто не знаешь! — окрысился Пашка. — Не с тобой ли мы у неё в больнице группу поддержки изображали?
Наталья смешалась, беспокойно оглядываясь куда-то назад:
— Ничего не понимаю... Это что-то ненормальное... Не может он в таком возрасте разговаривать...
— Козе понятно! — авторитетно подтвердил супруг. — Об чём и речь!
Вместо ответа Наталья резко развернулась и с криком: "Женька! Сашка! Куда вас черти понесли?! А ну, щас же слезайте!" поспешила к ближайшим зарослям, куда, пользуясь моментом, укрылись её непоседы.
Подоспевший к этому времени Игорь схватил меня за руку и молча затряс её, сияя, как монета упомянутого достоинства. Потом сразу же посерьёзнел и вылил на меня ушат воды:
— Вовчик! Ну, ты, ей-богу, как маленький! Нельзя ж всё так буквально понимать!
Я, приготовившись к ложно-скромным отмазонам, типа: "Да ладно, чего уж там!" и "Мне это ничего не стоило", удивлённо переглянулся с Пашкой.
— Это значит: "Спасибо!", — ядовито пояснил тот.
Игорь фыркнул:
— Благодарность моя, конечно, не знает границ...
— Оно заметно! — с готовностью закивал Пашка.
— ...Но скажи мне, бестолковому, — невозмутимо продолжил Игорь, — куда, к примеру, мне ту же машину ставить? Кругом одни архитектурные выкрутасы!
— А вы, батенька, нахал! — хохотнул Пашка. — Сам же недавно причитал: "Хочу ничем не хуже!" Я лично это слышал, не пытайся отмазываться!
Но Игорь и не пытался. Он продолжил высказывать претензии, загибая пальцы:
— Какая-никакая мастерская мне ведь тоже нужна? Как думаешь? Нужна!
Пашка с удовольствием заржал:
— Ой, не могу! И на кой хрен тебе теперь мастерская? Скажи, пожалуйста!
— А вдруг в ней чего полетит, в машине той? Я что? Буду её курочить среди вот этого лепного безобразия?
Пашка, не переставая глумливо гыгыкать, покрутил у виска и вытер выступившие от смеха слёзы.
— Да вот она, мастерская твоя! — Он осторожно похлопал меня по плечу. — Аль до сих пор не догоняешь? Только шепни — и все болячки у твоего драндуля вмиг куда подеваются! "Мастерская!" — И, отвернувшись, он безнадёжно махнул рукой.
— Так-то оно так, — смущённо почесал Игорь свой крючковатый нос. — Но, если вдруг чего, то вот тебе и пожалуйста!.. Ну, если на то пошло... я, вообще-то, комфорт имел в виду. Мастерская — это как... Ну, душу отвести, что ли?..
— Ладно, не напрягайся, — улыбнулся я. — Прекрасно тебя понимаю. Сам такой. Только вот до своей мастерской никак не доберусь... Знаешь, что? У меня к тебе предложение. Бери за хобот Помогая и кромсайте вы с ним ту хату, как Бог на душу положит. На свой извращённый вкус и цвет. Он — парень покладистый, выпендриваться не будет. Только ты попроще ему объясняй. И желательно — литературным языком. Усёк? Да ещё и по нескольку раз.
— Понял! — Игорь с готовностью крутанулся на пятках и сорвался с места. Уже издалека он прокричал: — Щас мы ему обрисуем задачу!
Я проводил его взглядом и повернулся к Пашке:
— Так. Теперь — с вами...
— А у нас к вам встречное предложение... — Он смущённо закривлялся и придвинулся ко мне вплотную, перейдя на гнусавый шёпот. — Пока Натальи рядом нет... Мы тут меж собой посовещались... Мня... Короче! Ты не мог бы таким же вот макаром, — выразительный взмах в сторону Игорева "теремка", — мой островок — того! М? — Его кустистые брови застыли в верхнем положении.
— Чего — "того"?
— Ну... скопировать и там... Ну, как это?.. В память, что ли, закинуть?.. Чтоб потом уже, на новом месте... Ну, ты понимаешь...
Я рассмеялся:
— Ты не меняешься!
— Чего ржёшь? Я же серьёзно...
— Да ладно тебе! — хлопнул я его по плечу. — Не дуйся! Чего-нибудь придумаем.
— "Чего-нибудь" мне не надо. Мне копию надо. Абсолютную! Один к одному. Потому как мне без моих девочек — кирдык! Засохну к едреней фене!
В этот момент из дальних кустов нарисовалась Наталья, ведя за руки упирающихся пацанов.
— Нет, вы на них посмотрите! — ещё издалека стала возмущаться она. — Вольницу почуяли! Что твои обезьяны!
— Зов предков! — подобострастно хехекнул Пашка, с притворным умилением сцепляя на пузе пальцы.
И тут мне не в голову пришла простая идея, как направить кипучую деятельность Пашкиных отпрысков в относительно безопасное русло. Площадка, на которой мы стояли, моментально преобразилась, превратившись в самый настоящий парк аттракционов.
Идея-то, конечно, была проста, но выполнять её пришлось с некоторым "скрипом". В этом месте в голове моей, к сожалению, обнаружилась довольно бесформенная масса. Понадобилось поднапрячь вображение и выудить оттуда никогда мной даже в детстве не посещавшиеся устройства для развлечения. Разные каталки, стрелялки, вертелки... Где-то что-то когда-то видел. То ли в телевизоре, то ли в Сети... Но по оглушительному визгу обоих "обезьян" я понял, что моя работа была принята. И наибольший восторг у них вызвали, опять-таки, электромобильчики в закрытом павильоне.
— Дядя Вова! — дружно пропищали пацаны с широко раскрытыми глазами. — А нам туда можно?!
— А для кого же оно всё? — улыбнулся я. — Вперёд!
Наталья с обалдевшим видом непроизвольно разжала руки:
— Балует вас дядя Вова...
Естественно, "баловники" тут же воспользовались предоставленной свободой.
— Ну, так, — сказал я, довольный собой. — Половина семейства с жильём определилась. Их оттуда теперь и за уши не вытянешь. Давайте с вами. Чего, как говорится, изволите?
Наталья странно посмотрела на меня:
— А что? Паша тебе ничего не сказал?
Я удивлённо уставился на стушевавшегося "Пашу".
— Дык эт-та... — засопел он и закашлялся. — Не успел я...
— А мне показалось...
— Да не... Мы просто трепались... Про музыку... Про новую! — нашёлся он. — Тебе оно неинтересно будет.
И мельком покосился на меня. Я едва сдержал улыбку.
— Нашли же время... Ты по делу говори! Человек занятой, всё-таки... А нам ещё...
— Так я вот и собирался... Короче! Вовчик, мы тут хотим тебя попросить... Гм-гм! Как бы это?.. — беспомощно развёл он клешнями.
