Волшебник Кеи Захват Хассании

— А если это враг и пришел убить твоих родных?

— Не знаю, наверно если сильно разозлить, то смогу, но учиться этому — противно...

— Тебе лететь не страшно?

— С тобой — нет, а как ребята вниз нырнули, думала — сердце выскочит, я бы так никогда не смогла...

— Сама не знаешь, чего хочешь, Ириска... Дома чтобы не сидеть, но не бегать и не летать, это как же так?... Сейчас смотри внимательнее, где-то наши должны копошиться...

— Я смотрю... Я бы с тобой куда хочешь...

— Со мной бывает и очень скучно, и очень страшно, противно и очень мерзко, и скажи, зачем мне тебя таскать? Хорошо, что ты рисуешь, но это в любой стране понадобится только один раз, да и то в безопасном месте, где можно долго сидеть, красками мазать, но в это место ещё надо попасть! Ножками... Или на крыльях...

— Я боюсь на крыльях... Смотрела, как они в пропасть прыгают, лицом вниз, когда учатся, даже голова закружилась... Ой, вон наши! Левее... Развернись, Мроган... Видишь?

— Да, молодец! Глаза как у орла!.. А может, тебя во Дворец устроить? Будешь жениха искать, платья менять каждый день, украшения?..

— Не знаю.. Канче рассказывала, так я со смеху падала, как она своих "кавалеров" отваживала... Только кем я могу быть? Мы же, считай, безродные, земель нет, Дворца нет, родословная хоть и длинная, но там одни простолюдины, тут ни платья, ни наряды не спасут... Ой, колючки, осторожно... Вон Кайтар, давай к нему...

Память не сохранила этого кулуара... Двигались мы тогда с другой стороны, упираясь в тележку, и жара в то время высушила всё живое, а сейчас в каждой трещинке камней что-то цвело, даже с кустов летела густая пыльца... Тропа, пропечатанная копытами и каблуками, чуть поднималась от подножия вверх, потом спускалась вниз и повторяла это же движение на втором скалистом выступе. Как будто две гигантские волосатые ноги высунулись из древнего нагромождения песка и камней, заросшего колючками, образовав между "ступнями" хорошую естественную крепость, если смотреть изнутри или ловушку, для того, кто стоял снаружи.

Поставив сестру рисовать приметный, почти кубический обломок, чуть не докатившийся до нижней точки и криво зависший над тропой, я пошел размечать места для будущей стенки. Опасной сейчас казалась та лёгкость, с которой мы взялись за уничтожение не отряда, а войска... Так легко недосмотреть, недодумать... Ещё недавно я боялся неожиданностей, подстраивал ловушки, трясся за синхронность событий, опасался недостатка умения своих воинов, а сейчас никакого сомнения не вызывала обреченность целой тысячи — не каждый город мог похвастать таким населением — взрослых мужчин, не сомневающихся в своей победе...

Сколько же ещё крови придётся пролить, чтобы заставить чужие мозги повернуться в другом направлении? Может быть, стоит поставить на тропе что-то ужасное и угрожающее, как Бог Рыбы с его вечножующим ртом? Ведь по реке никто не сплавляется... Боятся.. Но тогда, вполне возможно, что просто изменится направление потока искателей наживы и придётся затыкать его в другом месте, и так бесконечно? К тому же, дорога была нужна для мирных целей...

Пальцы привычно щёлкали, создавая украшенные цветами фантомы. Чуть в стороне от них Пашкины колдуны поставят прозрачные стенки во всю длину внутреннего понижения, если их шестеро, то должны быстро справиться. Когда ловушка окажется запертой, тем, кто будет внутри, останется только сдаться или поубивать друг друга.

Лик Сияющего почти скрылся за холмами, когда уверенно пройдя через мерцающее пятно, мы вышли у ворот дома и Фарис-Та, сияющая от возбуждения, попала в объятия матери, давно уже волновавшейся за своего ребёнка, причём, за дочь, а не за меня. Это кольнуло ревностью, но несильно, как боль при поцелуе, мать уже не могла ждать в доме и, стоя на пустыре, с тревогой смотрела в сторону заходящего светила...

Подбежал с докладом дежурный. В Городе всё шло по расписанию, группы ушли в дозоры, хассанов-углежогов нашли, но привести не успели, выполняя распоряжение, группа забрала часть вещей, в основном, топливо, а дойдут они сами... Прибыл вестовой из Велиры, скадрон Крориган приказал поместить его в Доме, пакет при нём, но сейчас он ушел смотреть Город. В кабинете рисует Вланс, с ним Ланат-Та, согласно распоряжению... По связи получено сообщение от Кайтара: "войско обнаружено, ведётся наблюдение". Арестованный в карцере что-то пишет. Пришли три грузовых обоза из скадров, с зерном, шкурами и топливом... Обозы разгружены и ночуют на рынке. Особых новостей нет.

Контраст доброго, уютного мягкого вечера и того, что должно было произойти завтра, вызывал раздражение и раздвоение. Поэтому я почти не задержался у малыша и надолго застрял в кабинете, провонявшем едкими жидкостями художников... Район, который мы сегодня облетели за день, точнее, за полдня, легко накрывался ладонью. А для всей границы не хватало нескольких размахов рук.

Конечно, первым делом глаза пытались понять, логично ли то, что мы завтра готовим? Как могло исторически случиться, что граница шла не по естественной полосе, называемой сейчас Трактом, а глубоко втиснута в тело нашего королевства? Справедлива ли идея Мастера и в состоянии ли мы перенести Башни на десяток дней пути? Ведь тогда и река станет нашей, а не будет принадлежать жалкому племени голубокожих бадырс-хоев. Или они присягнут нашему королю...

Рисование шло успешно и бодро, общие контуры вычерчены на листах углем и сейчас мальчишки весело раскрашивали кожу, ясно понимая, что важно вовсе не сходство цвета, а точность взаимоположения. Мой приход погасил неуёмный гомон и вопли, но потом появилась переодевшаяся Фарис-Та и шум начался заново, должна же была моя сестра хоть ненадолго стать героиней, лично видевшей огромное войско, пусть даже и видела она только хвосты аралтанов...

Примчавшаяся жена напугала всех криками, что "Они летают", оказалось, что неожиданно сработала игрушка, которую я делал для младшей сестрёнки, заколдовав на полёт маленькое детское сиденье из кожи... Когда родители приехали в Город, малышка сумела своей мыслью поднять нас обоих в моём первом волшебном костюме... Тогда я и сделал ей сиденье, способное взлетать, но мысль двухлетней девчушки, почему-то заснула и не отдавала больше таких приказов... Сиденье год без пользы пропылилось среди игрушек... А тут... Сын вдруг взлетел и в пару, штурманом, мигом добавилась и его "тётя", быстро вспомнившая прелесть полётов и вскарабкавшаяся рядышком...

Летавшая под потолком парочка была насильно спущена на пол и устроила такой рёв, что поневоле пришлось усадить их обратно, только теперь я детей привязал верёвками... Безопасности такая сомнительная мера не прибавила, уже через несколько штрихов они перевернулись вниз головами и чудом не разбили себе черепа, за что я был предан анафеме и остракизму, а сиденье вынесено подальше от глаз, в мой кабинет.

Вскоре оттуда раздался грохот мебели и, пунцовый от стыда, выскользнул Фарлин, понявший, что и он может пользоваться волшебством не хуже малолеток... Венцом всеобщего полётного маразма стала Фарис-Та, нарисовавшая свои картинки, которую я застал сидящей на крохотном седле в момент отрыва ступней от пола, в паузе ожидания высыхания краски.

Поскольку картинки не были повреждены, я не стал сильно ругаться, только объяснил, что устройство по размеру должно соответствовать величине задницы. Она, решив не отставать в остроумии и воодушевлённая сегодняшними подвигами, заявила, что выданные Кайтару камни ничуть не больше, чем поверхность его штанов в соответствующем месте, что, однако, не мешает полётам. Откуда она узнала про кости, которые я выдал вместо камней, осталось загадкой.

Проблемы соответствий большого и малого докатились до ужина, вся семья была взвинчена и смягчил обстановку вечно спокойный отец, объяснивший, что завтра, видимо, будет дождь, вот дети и бесятся... Курьер из Велиры принёс секретный пакет, в котором сообщалось о передвижении войск врага в сторону нашей границы и рекомендации к принятию мер по её защите. День подготовки закончился.

Отец, костями почувствовавший изменение погоды, оказался прав. За это он напросился на участие в ненастоящем бою. Отправление по картинке сестры после её бешеного сопротивления по поводу домашнего ареста и требования равноправия полов, происходило под дождём, от штаба, где собрались все боеспособные единицы, снятые с дежурств, около сотни воинов, взявших запас шкур вместо палаток, еду и верёвки. Десяток девчонок -санитарок завершал парадный выход.

Переход длился несколько штрихов. Каждый входящий со страхом замирал на выходе и те, кто уже очнулся от страха, силой оттаскивали замершее тело в сторону, вбивая приказ отходить еще дальше. Пришлось увеличить площадку около камня, очистив склон от колючих кустов, что я мог бы сообразить сделать ещё и вчера.

Дождь на тропе шел вяло, в отличие от нашего холма, хассанов пока что не было ни видно, ни слышно, дав команду спрятаться под шкуры, я полетел смотреть ловушку. С эстетическим наслаждением маэстро добавил высоты стенок и продлил защиту на входе, замаскировав её под колючки. Сделав неловкий шаг назад, наступил на мягкое, с шипеньем сообщившее мне, что оно еще и живое. Разведчики Кайтара сохраняли маскировку даже в момент наступания на их тела каблуков начальника, поэтому я с щелчком приподнялся вверх и только оттуда извинился, чтобы не топтаться по живому, в ответ мне прозвучало ржание с мягко выраженной просьбой убраться подальше.

Это было единственное ранение с нашей стороны за сегодняшний день. Битва прошла скучно и привычно. Мне, честно говоря, было неловко бить беззащитных. Вся задача заключалась в вылавливании нового тела из гигантского аквариума и в переносе его к принимающим, которые быстро и деловито связывали руки, обшаривали одежду и обувь, привычно сваливая в кучу монеты, оружие и всякий мусор, луки шли отдельно, пользоваться ими под дождём было практически нельзя, сберегая тетиву, её сняли, а запас стрел немного не дошел до общей массы и стоял, спокойно пожевывая колючки и цветы аралтаньими губами.

Как всегда, лица передних до крови были разбиты о преграду, часть смельчаков лезла вверх по их спинам, что облегчало процесс переноски. После связывания ругательства прекращались, потому что каждый обезоруженный начинал понимать, что он уже не воин, а всего лишь раб, особенно, лишенный острого воровского ножа или просто заточенной стальной пластины, вытащенной из дырки в штанах.

Корзины возвращались владельцу после такого же тщательного обыска, расчёт был примитивно меркантильным, не тащить же нам за раба еду и одежду, которые помогут сохранить качество "товара". Конвейер работал бесперебойно, рёв по мере перекачки из ловушки на свободное место уменьшался и по брезгливому, безрадостному выражению лиц моих героев, я понял, что они себя таковыми не чувствуют.

Не было остроты схватки, драки, куража, удачного удара и боли от хотя бы небольшой раны. Точно также сейчас могли орудовать на обыске обычные необученные солдафоны и даже крестьяне из скадралов. Нечем было похвастать в будущем, даже количество обшаренных тел было примерно одинаковым. А самым гадким, для них, наверно, стало ожидание длительного перегона этого "скота" к месту продажи. "Старики" с горечью бурчали, что раньше была хотя бы казнь, бой на равных, в которой враг мобилизовался до конца и это было чрезвычайно жгуче, метки на рукавах не зря позволяли гордиться собой и своим отрядом... А тут...

Поэтому прежде, чем отпустить на отдых Пашкину сотню, я провёл с ними скучную и тягомотную беседу, напомнив, с какой целью топали безобидные дяденьки в нашем направлении, что работа не всегда бывает заманчивой и развлекательной, короче, много, чего наговорил, приплёл, что в Хассании по прикидкам, не меньше двух сотен тысячного войска, и не такого бестолкового, а злого и дисциплинированного, так что приключений на наш век хватит... А в конце ещё напомнил о б обязанности сдать трофейное оружие, висевшее на каждом как связки сушеной рыбы, а потом доложить в штабе для оформления и пристрочить две новые нашивки на рукавах, приравнивая к битве и игрушечную войну.

Переход через Дверь к моему дому прошел для самых храбрых ребят первый раз в жизни и сопровождался тем же оцепенением, которое было у Фарис-Та позавчера, хоть они и пытались выпячивать губу и грудь после того, как приходили в себя, но растерянность выражений на лице выдавала обычный животный страх неизведанного. Отец ушел, не прощаясь, мрачный и молчаливый. Ему не дали в бою шевельнуть ни одним пальцем, уж не знаю, какие струны грохотали сейчас в голове старого воина, надо было бы и с ним поговорить... Но мне пришлось вернуться к ловушке...

Сегодня был особый день. День открытых Дверей! Догоняя умением старуху, убитую в Оазисе, я дважды пропустил через плёнку пространства отряд иритов с грузом и никто не потерялся, не сбился, не пропал и не был ранен. Кроме воина, на которого лично я наступил... Вместо пустого размахивания кинжалами, на сцену незаметно выползла другая война, другая техника, позволяющая быстро пролететь, окружить, нейтрализовать.

Даже сигнальные трубы уходили в небытие, еще и не начав толком работать. Зачем лепить и обжигать, тащить, пробивать в камнях траншеи, прятать, замуровывать, держать девушек с тонким музыкальным слухом, если можно просто войти и услышать или взять записку с донесением? Не зря же сообщение от Кайтара было плохо слышно... Может быть, весенняя вода нашла в замазке щели и просочилась вовнутрь, может, камень, слетевший сверху, пробил отверстие и поселились в глиняном доме мыши, которым наша барабанная дробь ласкает слух?

А сейчас всё меняется. Я сделаю Дверь, приду, возьму донесение и всё! Даже не так. Проще. Открываю Дверь, никуда не хожу, сменный входит, а отдежуривший выходит с донесением и заслуженно топает спать в тёплую постель, заметьте, а не на каменные нары. Да о чём я говорю?! Вообще никому не нужно дежурить! Просто иметь тайник, куда разведка будет кидать информацию. Пришел, взял, ушел... Зачем дежурить? Правда, тогда теряется возможность срочного, экстренного сообщения, зато сам разведчик может ходить дальше от Города, раньше заметить передвижение... Или ещё приземлённее — он может жить хоть на краю Кеи и сливаться с той народностью, в которой живёт. Шпионить, короче. А если натаскать ребят, чтобы они умели сами, без меня обходиться, то сколько времени освободится... Как это там, в сказке? "Кири-ку-ку, царствуй, лёжа на боку!"

— Что это рожа у тебя довольная, Мроган? Рад великой победе?

— Ты где бродишь, Кайтар? Я ребят отправил... Заслужили...

— В гробу видеть такую заслугу!

— А тебе надо всё вокруг залить кишками и кровью, чтобы ноги скользили в месиве, да? И голова забинтована... А один кинжал сломан пополам, да?... Иди, режь, вон они...

— Иди ты сам, помнишь, куда?.. Не знаю я... Мерзко как-то... Это не война уже... Танцы какие-то...

— Газом лучше?

— Каким ещё газом?

— Зорин — Зоман — Иприт — вы что, не проходили, что ли на ОБЖ? Ядом!