Ищущие дом главы 1-12

— Мья-то, ты же сам предлагал поискать мужа за пределами империи, а оставаясь на Хейде, это затруднительно. К тому же это же единственная возможность увидеть людей в привычной для них среде, понять, как они успевают за свою короткую жизнь так много и так быстро... — Дева встала и прошлась по кабинету. — Больше такого шанса никогда не представится! И ты предлагаешь отказаться мне от этой возможности?

— Руо, ты — императрица. Ты должна думать не о собственных прихотях, а о трех с половиной обитаемых планетах под твоим правлением!

— Я знаю. Вэй, ну пожалуйста... — Умоляющие интонации в голосе девы заставили Ветра поднять на нее удивленный взгляд. Но Вэй тут же нахмурился и неодобрительно покачал головой, больше ничего не сказав. Руо недовольно поджала губы, минутку подумала, и гордо вскинув голову, спокойно ответила: — Я императрица, решать мне, как и расхлебывать последствия своих решений. Я сделаю так, как сочту нужным. Разговор окончен!

Ветер проводил гостью к выходу и мысленно улыбнулся — иногда лучший способ заставить что-то сделать — отговорить от этого действия.

Глава 12

Дева снова принимала Ветра в той же комнате дворца, что и прошлый раз. Видимо потому, что это было помещение, за которым не велось наблюдение, Руо могла здесь свободно демонстрировать чувства. А по количеству индивидуальных мелочей — комм с горсткой мемори-чипов, любимые украшения и гребни, полупустая корзинка с орехами — она проводила здесь явно больше времени, чем было необходимо.

— Зачем вы меня позвали, ваше величество? Я вполне мог удаленно отчитаться о степени своей готовности к выполнению вашего поручения.

Руо подошла вплотную, и Ветер обнял ее, легко провел по волосам, дева доверчиво прижалась и тихо заговорила:

— Мне хотелось тебя увидеть. И просто побыть немного собой. Неизвестно когда вновь представится такая возможность. Думаю, Совет не захочет терять Амалькару. А значит, война состоится, и какое-то время мне придется быть у всех на виду. За мной могут наблюдать из соображений безопасности, даже если я нахожусь одна, — тяжело вздохнула дева, — я не смогу позволить себе ослабить контроль над чувствами.

— Не уверен, что Кай будет счастлив тем, что его невеста...

— Прекрати! — взвизгнула Руо, отталкивая Вэя. — Я уже сказала, что не выйду замуж за Аракава!

Вэй удивленно приподнял бровь, ничего не сказав, Руо тут же успокоилась и, вернувшись в объятия Вэя, как ни в чем не бывало, продолжила:

— Я обдумывала твою идею поискать кого-то за пределами империи, но так и не смогла понять, кого ты имел виду, озвучивая мне этот вариант.

— Никого конкретного, — улыбнулся Ветер в ответ.

— Ложь!

— Есть немного, — улыбка Вэя стала шире. — Но неужели ты всерьез думаешь, что я напрямую скажу тебе, кто это?

Руо молча отошла к окну и замерла там на некоторое время, затем повернулась и спокойно поинтересовалась:

— Значит, каким-то опосредованным образом я все-таки могу о нем узнать?

— Возможно, — уклончиво ответил Вэй. — Но все же, будет лучше, если ты найдешь кого-то здесь, на Хейде. Пусть это будет не столь харизматичная личность как Аракава, даже кто-то из младшей семьи. Совет не одобрит, но помешать тебе не сможет. Тот же Дэй. Пусть он не подходит на роль отца правящего клана, но ты и сама неплохо справляешься, а он будет счастлив поддержать любое твое решение. Он не будет ничего делать за твоей спиной, как Аракава, и он любит тебя, в отличие от меня. Да, он не сможет разделить твой груз ответственности и забот, но поддержка и понимание у тебя всегда будут.

Руо снова отвернулась к окну и молчала довольно долго.

— Может быть ты прав. Но Дэй никуда не денется, а если я попаду за пределы империи я должна знать, кого именно ты имел ввиду. — Руо повернулась, — Если он меня не устроит, обещаю больше не капризничать и выбирать из того, что есть.

— К сожалению, я действительно не могу тебе сказать прямо кто это. Важно, чтобы ты сама решила, что он тебе подходит.

— А не напрямую, это значит, с помощью твоего загадочного колечка?

— Не такое уж оно и загадочнее, — усмехнулся Вэй, — но ты права.

Руо задумчиво прошлась взад-вперед, остановилась перед Ветром, внимательно оглядела его с головы до ног, сузила глаза и медленно заговорила:

— Сначала полушутливый намек, потом отговоры, затем снова намеки, раззадоривание любопытства и снова отговоры... Что за игру ты затеял?

Неожиданная догадка Руо одновременно порадовала и огорчила его. Зная ее такой, какой она была раньше, он недооценил ее проницательность. Но девочка подросла и поумнела, и этот факт больше нельзя игнорировать.

— Смогла отследить игру, сумей догадаться о причинах, — металлические нотки в голосе Вэя заставили Руо испуганно сделать шаг назад.

— Ты хочешь отомстить за те тринадцать лет изгнания и попытки убить тебя, — кивнув, уверенно озвучила дева. Это было совершенно нелепое и вместе с тем удобное для него предположение. Пусть думает, что он мстит, чем понимает, что ее используют. Вэй едва удержался от того, чтобы не рассмеяться в голос — уголки губ дернувшись тут же вернулись на место. Руо, оценив его молчание как согласие, продолжила: — Ты хочешь, чтобы я была несчастна. Наверное, ты имеешь на это право.

Ветер не удержался и расхохотался. Дева откровенно недоумевала, оценивая реакцию на свое заявление. Успокоившись, Вэй подошел к ней и, обняв, проговорил:

— В моих интересах как раз, чтобы ты была счастлива настолько, что забыла обо мне и вспоминала только по официальным поводам. — Отрицание порой хороший способ убедить в обратном.

Руо нахмурилась и недоверчиво возразила:

— Слишком хорошо звучит, для того, чтобы быть правдой.

— Плохо же ты меня знаешь, — пробормотал Вэй, осторожно укладывая бессознательную деву на пол.

Прошло немало времени с тех пор, как он был в лабиринте Руо последний раз. Тогда ее ментальная карта не слишком отличалась от таковой у большинства дев, критические изменения в ней только-только начинались. В настоящий же момент лабиринт понимался как два, вложенных друг в друга. Эдакая аномалия восприятия — похожая у всех дев, сложно-упорядоченная бесцветная однообразная архитектура, за очередным поворотом внезапно ошеломляла цветом и хаотичным разнообразием структур. Однако этот буйный беспорядок, лишь на первый взгляд, казался бесполезной мишурой. На деле, он совсем не мешал воспринимать и понимать основной, упорядоченно однообразный лабиринт. Хаос цвета и архитектоники оживлял основу, делал ее более индивидуальной, да и выглядел намного приятнее, чем стерильное бесцветие. Как бы то ни было, центр у лабиринта был один, как и существо — пушистое, свернувшееся в тугой комок, и спрятавшее спящую морду в когтистых лапах.

Будить существо, разглядывать подробности и сравнивать его с тем, каким оно было раньше, сейчас не было времени. Нужно успеть найти и слегка скорректировать "образ прекрасного принца" — своеобразный шаблон идеального партнера, с которым невольно сравнивается каждый потенциальный кандидат. Они с отцом после тщательного анализа и споров, пришли к согласию в отношении того, кто наилучшим образом послужит исполнению его маленького желания. Кроме того, он отлично вписывался в шаблон Руо, за исключением единственного, но очень существенного компонента, сводящего на нет всю его остальную "подходящесть". Осталось лишь избавить деву от одного предрассудка.

Отец всегда говорил: "надейся на результат, но не рассчитывай на него". Действительно, учитывая количество шагов и множество непредсказуемых случайных факторов на его пути, рассчитывать на успех было бы глупо, остается только на него надеяться...

Руо открыла глаза и села. Помолчав, внимательно прислушиваясь к себе, она недоуменно высказалась:

— Я ничего не чувствую, во мне ничего не изменилось.

— А разве должно было? — удивленно вскинув бровь, поинтересовался Вэй.

— Но ведь ты же...

— Коварный злодей, — перебил деву Ветер, вставая, — только и думающий о том, как бы во имя мести сжить со свету прекрасную деву. Да! И ты в полной мере ощутишь это на себе, когда придет время. А сейчас, простите, ваше величество, но мне пора заняться одним очень важным поручением далеко отсюда.

— Ненавижу тебя, Мья-то, — прошипела дева, поднимаясь с пола.

— Взаимно, — довольно мурлыкнул Вэй, выходя.

Оставшись одна, Руо размышляла: несмотря на то, что Вэй ведет какую-то свою игру и она в ней лишь средство к достижению его цели, не доверять ему невозможно. Может быть это связано с тем, что она слишком хорошо помнит, как совсем недавно, он прикрыл ее перед Советом. Если бы у нее хватило решимости встать и рассказать о том, как все было, изгнали бы ее, а может и казнили. Возможно, он просто не хочет портить то, что ему удалось спасти такой ценой...

Перед советом он говорил ей, что расскажет всю правду, она тряслась как осиновый лист, чудом удерживая маску девы. Но на совете он молчал и на все обвинения лишь улыбался. А когда ему предоставили слово, отказался говорить, сославшись на то, что присутствующие гораздо лучше него знают, в чем он прав и в чем виноват. Она до сих пор помнила его взгляд, короткий и хлесткий, как пощечина. Тогда она и решила его убить. А теперь очень рада, что этого не случилось.

Игра Вэя — точно не месть, глупо это было предполагать. Мья-то слишком благородны, чтобы опуститься до такого. А еще они видят гораздо больше и гораздо дальше, чем она способна себе представить. Так может, все же стоит рискнуть и сыграть по его правилам...

* * *

Эли сидела на жестком неудобном табурете у стены и вполуха слушала болтовню, с комфортом расположившегося на своей койке Рикардо — очень молодого приятного хейдаганца, уже третий год проходящего "практику по кризисным состояниям" на этом линкоре. Эли слушала, но не слышала, голова была занята Айн — она вела себя довольно странно, с тех пор как они встретились — плохо спала, повторяла, что не хочет ничего видеть и слышать, просила, чтобы все ушли, металась по кораблю в поисках каких-то укромных мест. Рикардо предположил, что Айн спонтанно стала видеть образы в голове у всех тех, кто находится неподалеку от нее, независимо от ее желания. Эта теория подтверждалась тем, что в присутствии полукровок, Айн чувствовала себя намного лучше. Вот только все равно было не понятно, как научить ее контролировать этот процесс. Да еще и Жебровски ждет результата — он разрешил остаться только при условии, что она придумает, как можно использовать способности Айн в предстоящей битве с армадой Нового альянса. Но за несколько прошедших дней ничего придумать не удалось, в основном из-за состояния Айн.

Зато ей самой после бесед с Рикардо стало немного легче. Каким-то непостижимым образом этот с виду шестнадцатилетний взбалмошный мальчишка умел расположить к себе и не влезая в душу, по капле нейтрализовать часть того яда, что отравлял ее жизнь. Правда, помочь с Айн он отказался, сказав, что не возьмется работать с тем, о чем не имеет представления. Настаивать она не решилась, особенно после того, как случайно увидела, насколько тот устает, делая все, чтобы люди и полукровки могли бесконфликтно сосуществовать здесь почти в невыносимых условиях.

— Что? — Эли будто очнулась, что-то выбило ее из колеи потока мыслей. Рикардо укоризненно покачал головой — "ты совсем меня не слышишь". Эли даже не стала делать вид, что смущена или ей стыдно, только попросила: — Повтори то, что ты сейчас сказал.

— Я сказал, что сюда направляется старший из близнецов Мья-то, и я ужасно рад, что увижу его вживую, а может быть даже он позволит поработать с ним вместе. Это же почти что мечта всей моей жизни! Мне, как рожденному в младшей семье, встреча с кем-то из глав клана может только присниться!

— Так ты тоже Мья-то?

— Ну... не совсем. Точнее, я принадлежу к генетической линии и клану Мья-то, но поскольку я из младшей семьи, фамилия у меня другая. И что значит тоже? Ты знаешь кого-то с такой фамилией?

Эли внимательно посмотрела на собеседника — раньше она совсем не обращала внимания, что его цвет волос и глаз, такой же, как у Вэя. Это и род занятий, единственное, что их объединяло. В остальном они совершенно разные. Вэй не говорил про брата, только однажды упомянул про сестру. И ничего не рассказывал о Хейде и том, как у них все устроено. Рикардо оценил ее молчание по-своему:

— Действительно, глупый вопрос, никто же не будет разговаривать с полукровкой. Даже я тут такой весь из себя толерантный сейчас, привыкал больше года. Кстати, Вэй-то-Эйр совсем недавно...

Но услышав имя, Эли уже больше ничего не слышала, сердце отчаянно замерло, затем заколотилось так, что отдалось болью в висках. Глубоко спрятанные чувства вдруг разрушили тщательно возведенную платину из смирения и безразличия и хлынули наружу бесконечным потоком горячих слез...

Усталый корабельный врач бегло осмотрел Эли и, констатировав переутомление, вколол какой-то литический коктейль.

Рик-то-Ард разглядывал спящую девушку: она сумела его удивить, и он наблюдал за ней с тех пор, как она здесь появилась. Полукровка, но явно не с Хейды — нет в ней даже следов характерного бунтарства с одновременным желанием угодить, чтобы заметили, во что бы то ни стало перед хейдаганцами, и чувства превосходства в отношении людей. Она на равных с любым собеседником, будь то человек, полукровка или хейдаганец. Звания и статус ее также не впечатляли — она разговаривала с Жебровски, будто у нее и самой генеральское звание, а с рядовыми ровно и сама такая же, как они. И она безнадежно влюблена в хейдаганца. С людьми так часто бывает, он уже не раз испытал это на себе, но ведь она не человек... Нужно обязательно предупредить господина Мья-то о ней, пусть он сам решает, как поступить.

Айн было плохо. Все было плохо — сны теперь больше не снились они стали настоящими. Она теперь не только слышала все, что говорят потоки, но и видела — бесконечные образы, будто она находится в одной гигантской голове и не может никак оттуда уйти. Легче становилось только если вокруг нее находились полукровки — образов и голосов не было, зато все что чувствовали они, чувствовала и она, одновременно все эмоции смешивались и это было невыносимо. И нигде на корабле не было места, где бы сны наяву ее не доставали. Закрывать глаза, затыкать уши и прятаться было бесполезно. Но как по-другому все прекратить она не знала. Сны наяву не давали ей спать по-настоящему. Стоило заснуть, и образы врывались к ней в голову и будили. Мама ничем не могла ей помочь, и Айн чувствовала ее бессилие и сама переживала...

Айн сидела, раскачиваясь вперед назад — сосредоточенность на движении немного приглушала голоса, а если еще и считать при этом, то и образы в голове становились бледнее. Она недавно проснулась — снотворное лекарство перестало действовать. Ей пришлось разрешить лекарствам, попадающим в кровь оказывать свое действие, потому что спать без них оказалось невозможно, как и не спать вовсе. Но это касалось только тех, что давала ей Елена. Она много раз просила, называть ее другом, а не мамой. Но это была неправильная просьба и Айн ее упорно игнорировала, потому, что она мама, и только потом друг...