| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Зэер нежно, успокаивающе, погладил Алю по голове.
— Твоя задача — совершенно расслабиться. Больше ничего. Ложись на воду. Я тебя поддержу.
Подставив ладони под её голову и спину, помогая ей удержаться на поверхности, Зэер с горечью вспоминал недовольное лицо Краасса в тот миг, когда рискнул прочесть ему 'мораль'. Надо будет обязательно довести до его сведения, к чему привела его несдержанность. И пускай психует, сколько влезет. В крайнем случае, прикроемся должностью. Она у Зэера такая, что — при определенных обстоятельствах — он не то что может, а и обязан давить вождю на все его мозоли, возвращая, так сказать, к бренности бытия. Переживет, никуда не денется. И его, Зэера, тоже не убьет, потому как — не за что. На том и порешим.
Рагезт посмотрел на Алю. Контуры тела едва проглядывали сквозь массу изумрудных огоньков. Арника трудилась вовсю, восстанавливая повреждения. Наклонившись, Зэер прошептал искоркам 'спасибо', выпрямился. Закрыл глаза. Напряжение отпускало. Сменялось уверенностью — все непременно будет отлично. Если не у него, то — хотя бы — у Алиры!
* * *
Бескрайняя, ослепительно белая площадь. Возвышения помостов по периметру заполняет бесчисленная толпа. Острия ограждающих колонн пронзают небесную синеву. Серебристые полотнища стягов с изображением черного лотоса полощутся, реют. А выше них, в прозрачной лазури, покачиваются на распростертых огромных крыльях стражи Дворца Высших — могучие и всевидящие драконы Акаварра. Лишенные век провалы глаз неотрывно следят за всем и всеми в пределах их владений. И не будет пощады посмевшему нарушить закон и безопасность древнего города.
Широчайшая каменная лестница, сложенная из прозрачных плит оканчивается гигантским овалом террасы. Балюстраду увивают миллионы живых цветов. Густой пьянящий аромат кружит в утреннем воздухе. Незримой дымкой виснет на арках и парапетах. Воздушными струйками перемещается над головами, сливаясь с охватившим и заполнившим пространство напряженным ожиданием.
Диск транспортера переносит его из модуля вниз. Он ступает на мозаику площади. Останавливается на миг. Андроиды набрасывают на плечи снежное покрывало плаща, сгибаются в низком поклоне. С двух сторон подходят, становятся по бокам приземистые поджарые саблезубые — его личная официальная охрана. Он медленно обводит всех холодным пристальным взглядом. Салютует встречающим вытянутой над головою рукой. Гром приветственных выкриков волною прокатывается по площади, затихает. Краасс неторопливо идет вперед, к лестнице.
Навстречу уже спускается Денио с сопровождающими. Они тепло здороваются, обнимают друг друга. Брат надевает ему на шею массивную алмазную подвеску — многолучевую звезду, отсвечивающую кобальтово-синими бликами. Протягивает, приняв из рук андроида на алой парчовой подушке, символ власти — императорский жезл. Взяв его, Краасс поворачивается к ступеням спиной. Берет в обе руки, поднимает вертикально перед собою. Длинное огненное лезвие с гудением выскальзывает из рукояти, превращая жезл в лазерный меч. Легко перехватив оружие одной рукой, рагезт делает несколько молниеносных замахов и выпадов, заканчивая стремительным вращением лучевого острия над головою. Опускает меч, лезвие втягивается в рукоятку. Оборачивается к брату, добродушно улыбается.
— Да! Я по нему соскучился.
Денио тоже улыбается, указывает на дворец:
— Главы кланов прибыли в полном составе и ожидают тебя, Император.
Краасс согласно кивает. Снова приветствует собравшихся. Под неумолчные овации и ритуальные восхваления поднимается по лестнице и скрывается в распахнувшихся перед ним Вратах дворца.
* * *
До ушей опять долетел тихий призывный свист. Носферату приподнялся. Скованные кандалами лапы, затекли и отказывались служить. Через боль, мучительно медленно, он подгреб конечности под себя. Пошатываясь, встал. Подтащил тело к зарешетченому квадрату окна, вытянув шею, постарался выглянуть.
— Гор? — Удивился, увидав. — Что ты тут делаешь, приятель?
— Приятель! Отлично сказано! — Раздраженно перебил итран. — Из-за тебя у меня вся жизнь накрылась, и все перспективы, тоже.
Носферату подавил вздох, промолчал.
— Слышишь, оборотень. — Единорог снова подал голос.
— Чего тебе, Гор? — В голосе Носферату сквозила усталость и неподдельное равнодушие. — Пришел посетовать на неудавшуюся судьбу? Я уже ничего не смогу исправить. Извини. Всего тебе.
— Постой! — Единорог огляделся по сторонам. — Мысленно общаться можешь?
— Вроде бы, да. Похоже, мне отрезали только способность к перевоплощению....
— Ладно, слушай! — Гор продолжал осматриваться. Торопливые тирады пробегали в голове оборотня пулеметными очередями. — Император в городе. Говорят, он пробудет недолго. Сегодня — большой пир во Дворце Высших. После него он отбывает на Рагез. А потом — внимание — возвращается на этот свой, ну, как его? Ага, вспомнил — Центал. Вчера я видел Тамелона. Он велел мне быть готовым к отлету. Сечешь?!
— Не очень. — Буркнул Носферату. — И зачем ты мне все это рассказываешь?
— Тебя тоже берут на Центал. Похоже, он передумал отправлять тебя в мир иной.
— Как бы не так! — Зло усмехнулся оборотень. — Да я ему, как кость поперек глотки. Надеется промучить подольше в свое удовольствие, вот и весь сказ.
— А меня тогда зачем туда тянуть?
— Ну, это уж я не в курсе, дружище. Если не замечаешь сам, так подскажу — свободен из нас двоих именно ты. И если ответа нет у тебя, откуда он у меня возьмется?
— Мне это не нравится. Ну, прямо, очень не нравится! — Итран переступал с ноги на ногу, нервно пофыркивая. — Он ничего не предпринимает просто так. И угораздило же тебя вляпаться, глупец! Всю жизнь себе искалечил.
— Заткнись, Гор! — Зарычал Носферату в бешенстве. — Ради всего святого, заткнись и иди, уже, отсюда!
— Ты не дослушал главного, пес. — Упрямо продолжал единорог. — А новость эта для тебя о-очень важна!
— У меня больше нет ничего важного и нужного. Я уже мертв. И не о чем больше толковать.
— Он не убил её, Носферату!
Так странно.... Воздух словно сгустился и стал водой. Или маслом?! Но он не может его вдохнуть. И выдохнуть тоже не может. Сердце не стучит, а прыгает в грудной клетке, болью ударяя по ребрам. Времени нет. Оно обтекает его, обходит стороной. Все в его сознании и инстинктах из последних сил протестует, отказываясь поверить, отрекаясь от надежды. Нет, он не даст себя обмануть. Это ложь. Подлая ложь!
— Я убью тебя!!! — Безумный отчаянный вопль вырвался вместе с выдохом и чуть не разорвал ему грудь. Носферату с натугой, толчками, дышал, качаясь на широко расставленных лапах. Не видя и почти не ощущая ничего вокруг себя.
— О, замечательно, гони истерику! — Раздраженный и испуганный голос добрался-таки до него, оглохшего и одеревеневшего, пробился. Заставил думать. — Я правду тебе говорю, тупица! Слышишь, Нэттэ?!
— Откуда? — Прошептал оборотень. — Как ты узнал?
— Морфей велел передать, сын Тамелона. Сказал — ты должен это знать. Он сказал еще — неизвестность хуже смерти....
— Морфей?! Он имя официально взял? А где он сам? Почему не пришел?
— Он, как раз, на Центале. И у него, вроде, партнер появился.
— Непостижимо, — потерянно проговорил Носферату, — но как он мог, если Аттали жива?!
— А кто тебе сказал, что твоя подружка дееспособна? Морфей свободен от своих к ней обязательств, тем более, что он к ним, фактически, и не приступал. Ты же помнишь — официального воссоединения не было. Аттали и не особенно этого хотела.
— Да, — тихо, ласково произнес оборотень. — Она всегда говорила, что этот союз на самом деле — завуалированное рабство. Вот, и не хотела постоянного спутника. Пользовалась временными, по найму.
— Она вообще слишком много думала. — Съязвил Гор. — Теперь, зато, себя мыслительными процессами не утруждает.
— Не понял! — Нэттэ громыхнул по решетке головой. — Ты же только что сказал — она жива!
— Номинально. Она в городе Мертвых. Краасс усыпил её и оставил там. По-видимому — навсегда.
— Пусть так! — Носферату лихорадочно обдумывал сложившееся положение. — Это, все равно, в корне все меняет. Главное — она жива! А, раз так, её можно разбудить... можно!
— Ты, для начала, придумай, как самому в живых остаться! — Не упустил возможности куснуть его Гор. — Кто у нас тут только что себя живым трупом именовал? Или, скажешь, я ослышался?
— Спасибо тебе, друг! — Горячо воскликнул оборотень. — Спасибо, старый ты пройдоха! Это лучшая весть за всю мою паршивую жизнь.
— Не такую уж и паршивую, до последнего времени! — огрызнулся итран. — пока ты не постарался закопать себя сам, причем в дерьмо, и — по уши!
— Ладно-ладно. Бранись, сколько влезет. Все равно, я тебя, практически, люблю!
— Чур, меня, чур, от подобного ужастика. Я, знаешь ли, к однополой любви, да еще с представителями иных рас, от рождения как-то не расположен.... Все. Ладно. Думай, решай, прикидывай! Может, что и выгорит. Я пошел.
— Храни тебя Разум, приятель. — Проводив единорога глазами, Носферату отодвинулся от окна. Лег на бок, вытянулся. Перевел дух.... Надо думать.... Надо что-то придумать срочно!.. Аттали!.. Нет, справедливость все-таки не умерла....
* * *
— Слушай, а почему вы меня заставляете осваивать исключительно земное оружие? — Аля, плюнув про себя на все правила, уронила базуку на землю. Прислонилась к уступу скалы, отдуваясь. Морфей крякнул и испарился за поворот. Через минуту осторожно выглянул из-за камней.
— Все живы?
— Нет, — задумчиво проронила Аля, извлекая из кармана шоколадку. — Только — я. Все еще!
Итран потянул носом. Раз, другой. Подошел, уселся рядом по-собачьи.
— Знаешь, Морфей, — Аля усердно жевала, наблюдая за проползающим у ног ужом, — мне сейчас чудная картинка нарисовалась. Иду я по чисту полю. Тяну за собою танк на веревочке. Ну, или ракетную установку.
— Странные мысли. — Он зевнул. Заметил ужа. Молниеносным движением слизал его с валуна и зачавкал в такт Але.
— Гад! — Обиделась девочка. — Такой ужик чудный был. Гладенький, блестящий.
— И вкусный, главное, тоже! — Воодушевленно согласился единорог.
Еще пару минут они молча расправлялись каждый со своею закуской. Потом Аля, тяжко вздохнув, выволокла из кустов многострадальную базуку. И, подобравшись сзади к облизывающемуся Морфею, водрузила её на спину итрану, быстренько закрепив магнитною лентой страховки.
Морфей подскочил, опять сел, скосил на Алю недовольный глаз.
— Это еще что такое?
— У меня отдых! — Заявила девочка непререкаемым тоном. — Уж извини, друг, но обратно, на базу, эту радость сам потащишь.
— А ты?!
— А я — своим ходом! — Аля игриво-насмешливо шлепнула Морфея по носу, крутанулась вокруг оси, раскинув руки.
Встряхнувшись и пританцовывая, сфинкс выбросил крылья, взвился в воздух и, прочертив по косой вверх широкий полукруг, скрылся за вершинами деревьев.
Морфей поглядел ей вслед. Улыбнулся довольно. Неспешно углубился в лес.
* * *
— Зэер... Зэер, ты слышишь меня? — Аля снова постучала в закрытое окно его отсека. Попыталась настроиться на телепатическую связь. Тщетно. Очевидно, здесь его не было. Персональный визифон тоже не отвечал. Ладно. Обойдемся без разрешения. До окончания срока свободного вылета за территорию у нее еще пять часов. Если постараться и нигде не задерживаться, она успеет обернуться даже и с запасом времени. Зэер, конечно, рассердится. Но она его честно пыталась предупредить. Эх, была, не была!
Выбрав модуль, приложила к борту опознавательный жетон. Купол открылся. Отлично! Аля быстро забралась внутрь, сняла блокировку, послала запрос Периметру.
— Ответ положительный. — Известил визифон. Она перевела дух, пристегнулась. Спустя немного времени, катер благополучно пересек границу внешнего кольца, приземлился на проселочную дорогу и, вырулив на трассу серым Опелем, набрал скорость. Аля мечтательно улыбалась себе, напевая.
'Немножко свободы, но, все равно, здорово!..'
У нее не было каких-то определенных целей и пунктов назначения. В город ехать не хотелось. Общаться с кем-то — тоже. Просто охота прокатиться, не более. Благодаря Морфею, территорию базы она знает, как свои пять пальцев. И, когда ничем не занята, ей бывает откровенно скучно.... Ей бывает скучно! Надо же. А, ведь, было время, когда Але элементарно не хватало часов в сутках, чтоб переделать все заданное и запланированное. Тогда она не верила в себя, указаниям следовала скорее по инерции, боясь, что накажут. Уставала ужасно, к концу дня ничего не соображала. Мечтала об одном: отоспаться. Но и в этом ей было отказано.... Але иногда казалось — она отключается и спит прямо на ходу, жуя бутерброд или вычерчивая руны рекбиза.
Теперь она готова поверить — это было жизней семь назад, не ближе. Хотя, на самом деле, прошло всего два с половиной месяца. Половина? Нет, уже почти три недели. Краасс обещал вернуться через месяц....
Улыбка вдруг исчезла с её губ. В душу медленно заползал страх. Воспоминание о кошмарной боли не выветрилось до сих пор. После того их, с позволения сказать, свидания, Аля еще несколько дней боялась на себя в зеркало лишний раз взглянуть. И на общее обозрение являлась разве что не в парандже. Ворот высоко поднят, на руках — перчатки. Арника сняла боль и воспаление, а вот синяки не проходили еще долго. Аля не жалеет ни о чем, все равно. Если бы понадобилось, она прошла бы через это снова и снова, лишь бы спасти Славика. Но Краасс показал себя тогда настоящим зверем. Уже не раз и не два она с тоской размышляла о том, что, уйдя от семейного террора и безвыходности в обещанную им сказку, оказалась во власти чудовища. Так мучительно понимать это разумом, а душою тянуться к нему и любить до безумия.... Тем более, он-то её вовсе не любит!
Да, она этакая фаворитка, экзотическая забава, пикантное развлечение. Он играет с нею, как кошка с мышью. Откровенно наслаждается своей властью и её тягой к нему. Воплощение Нарцисса!
Мимолетные красивые жесты, мимолетные красивые слова. Только настоящего внимания не было, и нет. Тот же Зэер несравненно ближе ей. Але с ним гораздо проще. Она может открыть ему душу, поделиться проблемой, спросить совета. Он поможет, подскажет, поддержит.... А Краасс, скорее всего, лишь высмеет и отмахнется. Без сомнений, она нужна ему только для утоления голода. По крайней мере — сейчас.
И, все равно, не смотря на это свое понимание, Аля знает, твердо и безоговорочно: она хочет быть с ним рядом. Вопреки всему и вся — собственной гордости, собственной воле. Она не представляет жизни без него. Он её наркотик, а зависимость — неизлечима.... Господи, да когда ж уже месяц этот закончится?!
Аля трясет головой, будто пытается выбросить из нее никчемные мысли. Нужно просто не думать. Сидеть себе и наслаждаться — летом, ветром, скоростью. Стекла опущены, теплый вихрь развевает волосы, окатывает воздушными волнами. Это почти как продолжение вчерашнего полета. Она впервые сама добралась до жилблока по воздуху. Что на нее нашло, удаль какая-то, желание доказать что-то? Аля не знает. Да, и не хочет знать. Важно другое. Она больше не чувствует себя неуверенно и скованно в своем новом теле, в открывшемся своем естестве. Теперь меняться почти так же легко, как и дышать, есть, спать. Вот здорово-то, а! И теперь она будет трудиться над собою еще прилежнее и больше. Она докажет ему, что гораздо сильнее и выносливее, чем он считает. И, может быть, когда-нибудь, ему придется её уважать. Аля усмехается себе — какое бахвальство!.. Хорошо, никто не слышит эти её пустые мечты. Заставить Краасса воспринимать себя всерьез и уважать — что может быть нелепее и глупее?.. Но хотеть, ведь, не вредно. А значит — выкладываемся сейчас, чтобы будущее все расставило по местам после....
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
