Закон Жизни

Сюрпризов и неожиданностей больше не было, но настроение моё оказалось безнадёжноиспорченным. Понял, что меня сильно не устраивает мир вокруг, хочется закрыть глаза — и оказаться где-нибудь в другом месте, наверное — в том, из снов. Где асфальт, высокие дома и машины. Но, конечно, сделать этого я не мог, как не мечтал.

Малыш каким-то чудом нашёл в тумане, среди всех причалов и множества пришвартованных посудин, именно "нашего" рыбака. Тюрин отдал ему мешочек, звякнувший оговорённой платой, мы погрузились в лодку и отчалили. Я не мог унять совесть — денег у меня больше не оставалось, и получалось, что сейчас мы спасаем Валерию на средства моих друзей. Но ради неё я готов был брать у мироздания любые кредиты.

Покачиваясь на волнах, мы отплывали всё дальше и дальше. Это было похоже на сон: запах большой воды, рыбы и смолы, летящие в лицо солёные брызги, скрип снастей, плеск вёсел и сплошная стена тумана вокруг. Малыш посадил нас с Тюрином грести, а сам с уверенным видом устроился у руля. Я задался вопросом, куда мы сможем в такой туман доплыть, но не стал его задавать. Видимо, мои спутники знали, что делают.

Как выяснилось — плыть никуда мы и не собирались, когда отошли достаточно далеко от берега, полурослик просто скомандовал сушить вёсла, и мы остались дрейфовать, до тех пор, пока не начало светлеть, а туман уходить. Дальше двинулись уже только тогда, когда начали проступать очертания других судов, и стало возможно плыть без риска врезаться в кого-то.

Несколько часов мы шли вдоль берега. Уже очень скоро у меня начали гудеть мышцы и ломить спину, на ладонях появились приличного размера мозоли, и, похоже, ещё одна такая вскоре обещала появиться на заднице. Время от времени начинало казаться, будто гребёт один Тюрин, и тогда я, скрипя зубами, изо всех сил налегал на вёсла — и у меня будто открывалось второе дыхание.

Малыш явно что-то высматривал на берегу, и в какой-то момент резко завернул нас в его сторону. Мы прошли совсем близко от выдающегося далеко в море каменного мыса, похожего на гигантскую косу. Волны бессильно разбивались о него, разлетаясь осколками сияющих в лучах утреннего Ока капель и опадая пузырящейся пеной. Не хотелось представлять, что будет, если вместо этих волн на мыс налетит наше утлое судёнышко.

За каменной косой обнаружилась спокойная, уютная бухта, приткнувшись в самой глубине которой мы оказались надёжно скрыты от посторонних глаз. Прибрежные скалы и покрывающая их густая растительность встали стенами с трёх сторон.

— Всё, дальше сами! — когда мы частично вытащили лодку на берег и привязали к какому-то дереву, Малыш взял свой плащ и начал расстилать в тени, всем видом показывая намерение устроиться с комфортом и хорошенько отдохнуть. — По берегу тут не пробраться, нужно обойти по воде вон за ту скалу. Там скользко и камни, но, если осторожно, даже вещи не замочите. Воды по пояс, не глубже.

Мы с Тюрином скинули одежду, сложив в заранее заготовленные мешки. Гном положил туда ещё и свой топор с пистолетом, а в моём уже лежал запасной комплект одежды для Валерии. Закинув всё это за плечи, мы осторожно полезли в воду, помогая себе выломанными тут же палками — покрытые водорослями камни были скользкими, и дойти, не упав и не уронив мешки с вещами, было той ещё задачей.

С другой стороны скалы наверх вела едва заметная тропинка. Выбравшись на берег, мы оделись и быстрым шагом направились вглубь материка. Времени было не так уж и много, найти и привезти Валерию Тюрин и компания рассчитывали в этот же день. Не знаю, куда гномы так спешили, кто за ними гнался или куда они хотели успеть, но выйти в море они рассчитывали не позднее чем через сутки.

Мы углубились в девственный южный лес. Око, уверенно ползущее к зениту, безжалостно нагревало всё вокруг, и даже под сенью деревьев стояла жара. Там не было никакой спасительной сырости, лишь сухая, потрескавшаяся земля и застоявшийся воздух. Я в какой-то момент даже пожалел, что донёс одежду сухой — уж лучше бы уронил её, было бы хоть немного полегче.

Сначала шли молча, и это не доставяло никакого дискомфорта. Но в какой-то момент Тюрин, шагавший спереди, вдруг полуобернулся ко мне и заговорил, не сбавляя шага.

— А ты хорошо грёб, человек. Я думал, мне одному придётся...

— Да? Мне-то наоборот казалось, что это ты всё время гребёшь, а я только опускаю вёсла в воду...

— Ну до гнома тебе, конечно, даелко. В выносливости никто не сравнится с подгорным племенем! Но для человека — очень даже неплохо.

— Спасибо. Старался.

Снова повисла тишина, нарушаемая только шелестом листвы, стрёкотом кузнечиков, пением птиц и сопением Тюрина. Только, в отличие от того, как это всё было всего несколько минут назад, теперь над нами будто сгустилось некое облако, даже скорее туча из несказанных слов, и я всё ожидал, когда же она прольётся дождём. Я не обманулся. Не сразу, но это всё же случилось:

— Что ты знаешь про свою женщину, человек?

— ...? — вопрос оказался настолько неожиданным, что я не смог из себя выдавить ничего, кроме удивлённого возгласа.

— Помнишь, что я говорил тебе? Нам устроили досмотр, перерыли всё. И это делали не обычные стражники. Вернее, не только они... Там были ребята из Особой Когорты. А эти простыми беглыми не занимаются.

— Может, они искали меня?..

— Я поговорил со знакомым стражником. Ищут девку со способностями, возможно самоучку.

— Да? Странно. Когда меня поймали, говорили про колдуна-самоучку, именно мужского рода.

— Говорить могли что угодно.

— Но разве потащили бы меня на проверку, если бы девку искали? Это же легко определить...

— Вот это, и правда, весьма странно.

Ещё немного мы шли молча. Потом Тюрин заговорил снова:

— Когда, говоришь, тебя стража взяла?

— Два дня тому.

— Нас вчера, утром. За день что-то могло измениться.

Тюрин замолк, и мы снова остались наедине с шумом леса и звуком наших шагов. Я обдумывал новые вводные и пытался понять, к чему клонит Тюрин. Но гном, видимо, ещё не всё сказал, и вскоре вновь спросил меня, возобновляя разговор:

— Тебя, говоришь, проверили — и ничего?

— Сказали, умения владеть Силой во мне ни на пол медяка.

— К чему я клоню-то. Ты доверяешь своей женщине? Точно можешь поручиться за неё?

— Ну... Да.

— Просто... Она может оказаться не тем, за кого себя выдаёт. Повторюсь — Особые Когорты беглыми не занимаются.

— И... Что?

— Да так, ничего. Это ни на что не влияет. Сейчас мы её находим, вытаскиваем, сажаем на корабль. Вы плывёте с нами на север. Но мой тебе совет — будь осторожен и смотри в оба.

— Хорошо. Спасибо, — я был действительно признателен гному за искренность, и дальше шёл, глубоко задумавшись. Тюрин больше не прерывал моих размышлений, позволив им нестись вскачь и порождать из воцарившегося в голове хаоса одну теорию за другой. Убийство морозного паука, Пострел, и всё прочее, что выходило за рамки "рационального" и свидетельствовало о наличии некоторых необычных явлений, "магии" или "колдовства", вместе с отрицательными результатами проверки колдуном из городской стражи Торна — всё это не противоречило само себе и складывалось в стройную гипотезу, если предположить, что из нас двоих на самом деле может колдовать именно Валерия. Я бы на этом варианте и остановился, сделав рабочим. Но... Быстрое восстановление было со мной ещё до нашего знакомства. Из-за этой мелочи всё не складывалось, и наружу снова начинали лезть сомнения и противоречия. Да и Валерия. Неужели она всё это время врала? И ни разу не прокололась?..

Ответов на мои вопросы опять не было, как и простых, понятных решений. Но зато спустя пару часов ходьбы, теперь уже в полной тишине и без разговоров, мы вышли на "Железную дорогу" — заросшую кустарником и деревьями высокую насыпь, пронизывающую лес и горы прямо, словно луч. На её гребне, если бы его расчитстили от густой растительности, едва могли бы разъехаться две телеги. И да, мы уже проходили эту "Железную дорогу" вдвоём с Валерией. Девушка сказала, что по этому пути раньше везли добытую в шахтах руду — до тех пор, пока они не истощились. С тех пор прошло много десятков лет, и уже давно всё это стояло брошеным — и сами шахты, и посёлки вокруг них, и питавшая их некогда инфраструктура.

Вскоре я начал узнавать места, обогнал гнома и пошёл вперёд, невольно ускоряя шаг. Беспокойство за оставленных терзало сердце. Как-никак, прошло уже порядочно времени, и если раньше я опасался только егерей и стражи, то теперь всплыли ещё и эти, Особые Когорты...

Пострел, выпорхнувший откуда-то с воплями: "Полунда!", заставил сначала вздрогнуть, а затем широко улыбнуться.

— Хозяин гнезда вернулся! Хозяин гнезда вернулся!

Следом из кустов вылетел Рекс, буквально снося и подмниая под себя попадающиеся на пути небольшие деревца. Но... Следом за ними не выбежала Валерия. И я, всё больше накручивая себя, направился вперёд, к густо заросшей ложбинке, в которой её оставил.

Только раздвинул руками ветки, как в мою сторону метнулось светлое пятно почти полностью обнажённого девичьего тела, увенчаного гривой уже порядком отросших тёмных волос. Девушка оказалась на месте, и даже заметила меня ещё издалека — просто постеснялась выходить при Тюрине, ведь наш один на двоих комплект одежды пришлось забрать мне для похода в Торн...

Далеко не сразу выпутавшись из объятий Валерии, которая даже на невооружённый взгляд выглядела сильно исхудавшей и измученной, я выдал ей запасные порты и тунику, и, пока она одевалась, в нескольких словах описал ситуацию. При этом внимательно смотрел, мониторил реакцию. Но, глядя в глаза, полные ненаигранной радости и нежности, понял: просто не могу подозревать эту девушку ни в чём, а все те тяжёлые мысли про то, кем она могла оказаться на самом деле, развеялись без следа. Внезапно я осознал кристально ясно, что это моя женщина, и всё тут. Остальное — вторично.

* * *

Два амбала на входе заступили дорогу.

— Мы закрываемся!

Оба как братья-близнецы. Надменные лица, массивные подбородки, ломаные-переломаные носы. Всем своим видом, кажется, выражают желание, чтобы я начал качать права и чтобы появился официальный повод спустить меня с крутой лестницы.

— Мне на пять секунд. Забрать свою девушку.

— Мы закрываемся! — будто магнитофонная запись, даже интонации абсолютно те же.

Один из здоровяков делает шаг навстречу, врядли для того, чтобы пожелать доброй ночи.

— Я зайду, заберу её, и сразу уйду.

Ещё один шаг ко мне, и в мою сторону начинает подниматься рука — видимо, с целью взять меня за шиворот, или просто толкнуть, или ещё что-то такого рода. На тупом лице появляется улыбка. Ждёт не дождётся этого момента, когда можно будет применить силу. Тварь.

— Стой, секунду! — запустив руку в карман, извлекаю из него бумажник, а из из него тысячу. — Вот, держите. Просто впустите меня. Я заберу её, и сразу уйду. А от того, что не впустите, никому лучше не будет.

В глазах амбала появилось сомнение, а рука опустилась.

— Ладно. По тысяче обоим. Просто за то, что я зайду внутрь и через пару минут выйду!

— По две!

— Ну, хорошо. Держите по две...

Вырвав банкноты из моей руки, здоровяк смотрит на меня, будто ничего не случилось.

— Теперь я могу пройти?

— Ещё давай!

— Ещё?!

— Деньги. Ещё.

— Слушай, извини, но я тебе не лох, чтобы разводить на бабки. Я дал деньги, вы взяли их. Мы договаривались, что вы пропустите...

— Давай ещё!

Второй амбал внезапно положил руку на плечо первому, и впервые за всё время заговорил:

— Пусти его.

Не веря тому, что "пронесло", я осторожно, бочком, протиснулся к двери.

— Опиши её! — меня догнала фраза, брошенная "вторым", заставив замереть на полушаге.

Посмотрел на ничего не выражающее лицо, безуспешно пытаясь понять, что от меня хотят. Наконец, выдавил:

— Невысокая, фигура спортивная. Волосы светло-русые, длинные. Тёмные брови, губы пухлые, в очках. Была в белом платье с цветочками.

— Пришла в компании двух парней, часа три назад.

— Хорошо. Спасибо.

Помолчав с полсекунды и не услышав больше ничего, повернулся к металлической входной двери. Когда открывал её, выпустив наружу шум музыки и пьяных голосов, вслед прилетело последнее, заставившее вздрогнуть:

— Уже тогда она была косая. И вела себя не как женщина, у которой кто-то есть.

Бросив взгляд назад, признательно кивнул "второму", и быстрым шагом направился внутрь, сканируя пространство в поисках загулявшей "половины". Уже несколько часов, как она должна была быть дома, и всё это время упорно игнорировала мои звонки. По легенде, пошла встретиться с подругой... Надо ли говорить, как мне не нравилась вся эта ситуация?

В помещении было не очень людно, занятыми оказались всего несколько столов. На превращённой в нечто вроде подиума барной стойке вокруг шеста степенно вышигивала голая девка, с телом, сплошь изрисованным татуировкой. Даигалась стриптизёрша лениво, даже не пытаясь выгледеть соблазнительно, и кроме двух мужичков, кричащих что-то одобрительное, собравшаяся публика её "танец" попросту игнорировала.

Встретился глазами с официанткой. В сексуальном наряде, на высоченных каблуках, накрашенная — если бы не поднос в руках, решил бы, что это ещё одна стриптизёрша. Мотнул головой, мол, не надо ничего. Ещё раз оглядел зал.

Нигде не видно ни знакомой фигурки, ни копны светлых волос, ни подходящих под определение "парней". Зато у стены — лестница на второй этаж, на террасу, с которой должен открываться вид на барную стойку и пустой сейчас танцпол. Судя по всему, вип-зона, или что-то вроде того. Не раздумывая, взбегаю наверх.

Там обнаруживаются небольшие кабинки, отделённые друг от друга перегородками. Находясь в них можно как смотреть вниз, на снулую стриптизёршу и расползающуюся по домам публику, так и отгородиться ото всего, завесившись тяжёлыми шторами. И если сидящие в одной кабинке парень с девкой самозабвенно пожирают друг друга страстным поцелуем, наплевав на все эти занавески и возможность отгородиться от чужих глаз, то две секции рядом закрыты.

В первой — несколько мужиков "за пятьдесят", в обществе молоденьких, но потасканного вида девок. Когда засовываю голову внутрь, мужики поворачиваются как по команде, и на их лицах широкий спектр чувств, от удивления до негодования, и даже желания дать в морду. Состроив повинное выражение лица и подняв руку в извиняющемся жесте, я тут же задёргиваю штору обратно.

Заглядываю во вторую кабинку... И замираю, не в силах двинуться.

Она и правда там, внутри, я нашёл её. На коленях у какого-то смазливого красавца. Сосётся с ним совершенно самозабвенно, даже с приглушёнными постанываниями — которые я всегда так любил. Вот только, причиной этому, судя по всему, не поцелуи. Второй спутник, на которого моя женщина положила свои ноги, ритмично двигает своей рукой — которая находится под её подолом.