На арене смерти

В этот день барон купил себе бутылку самого дорогого коньяка, который подавали в ресторане отеля и выпил в своем номере за здравие и за победу Антона. Теперь барон точно знал, что у Антона есть все шансы одолеть и Пьера де Шаттруа, если жребий сведет их в поединке. А то, что он их сведет, в этом барон не сомневался.

Антон проснулся утром, на следующий день после боя и в первую секунду удивился необыкновенной тишине, царившей в блоке 28N. И сразу же все вспомнил. Он был один во всем блоке. Многие гладиаторы больше не вернутся в этот блок. Погиб Николай, скорее всего погибли Рой Тайлер, Франсуа Монтель, Жан Соше, Франческо Конти и Пьер Луиджи Скъявоне. Когда Антон ушел от умирающего Николая и вступил в схватку, он защитил от двух черных упавшего Ли Цзина. Ли Цзин больше не поднялся с песка, скорее всего он был ранен. Питер тоже был ранен, Антон видел его окровавленные руки и ноги, когда он пришел ему на выручку, но Питер держался на ногах и лишь потом сел от усталости. Скорее всего Питер находился сейчас в госпитале и он еще вернется в блок, чтобы продолжить борьбу в следующем круге командных боев. А вот насчет Ли Цзина Антон был не уверен. Скорее всего он уже не вернется. Итак, на сегодняшний день в семьдесят второй команде состояло всего два гладиатора, и то, один из них в данный момент залечивал в госпитале свои раны. Если команда, которая в следующем круге достанется семьдесят второй будет иметь пять, шесть или более бойцов, Антону и Питеру будет очень тяжело сражаться.

Антон позавтракал, потренировался, принял душ, пообедал. После обеда он посмотрел бои, посмотрел различные программы, рассказывающие о боях. Во многих программах обсуждался вчерашний бой семьдесят второй команды, который в рейтингах по зрелищности сейчас стоял на первом месте. Антон удивился, узнав, что он сейчас самый популярный гладиатор. Миллионы людей хотели узнать, кто он такой, но информацию о преступниках организаторы игр будут давать только в начале четвертого круга боев командной стадии.

Николай погиб и Антону тяжело было справиться с этой потерей, но он не позволял себе впасть в уныние от того, что он остался в одиночестве. Он понимал, что немалая часть пути уже пройдена и впереди его ждала самая драгоценная награда на свете — его любимая жена Лена. И ради того, чтобы ее увидеть и прикоснуться к ней, нужно было лишить себя на время многих человеческих чувств, стать несгибаемой целеустремленной машиной. Не мучиться жалостью к погибшим товарищам, не мучиться угрызениями совести от убийств противников. Они точно также могли его убить, они шли к своей мечте, он — к своей и в чем же его вина, если он победил?

Антон просто тренировался, как одержимый. Он выработал расписание занятий на каждый день и строго следовал ему. Бои четвертого круга должны были начаться в понедельник, 31-го октября, и у Антона было около двух недель для подготовки. Хотя последний бой и так показал, что он готов отлично. Уверенность в своих силах была лишним поводом не поддаться хандре. Впервые с самого момента своего попадания в застенки Антон реально ощутил, что он сможет выйти на свободу, если продолжит биться в том же духе. Теперь свобода не казалась Антону каким-то несуществующим фантомом, а была реально ощутима и представлялась ему в образе девушки в цветастом платье. У девушки было то лицо, которое было Антону дороже всего на свете. У девушки было лицо Лены. И ради того, чтобы вновь обнять эту девушку и вдохнуть свободным чистым воздухом, Антон перестал тяжело вздыхать, мучиться самоистязаниями и заниматься высасывающими энергию воспоминаниями. Он превратился в стальную машину, задался целью и шел к ней. И теперь он был уверен, что его никто и ничто не остановит. Пусть только попытается кто-нибудь стать между ним и Леной!

Сейчас в двадцать восьмом блоке не было других гладиаторов, с которыми Антон мог бы проводить тренировочные поединки, но Антон не терял времени даром, а занимался упражнениями, развивающими силу, выносливость, реакцию. Он занимался со штангами, приседал, прыгал, бегал на беговых тренажерах. Отрабатывал скорость ударов, их силу. Через неделю после боя в двадцать восьмой блок вернулся Питер. Все раны его затянулись и он начал тренироваться вместе с Антоном. Питер рассказал, что погибли все, кроме него и Ли Цзина. Ли Цзин лежал в госпитале вместе с Питером, но у Ли Цзина ранение было куда серьезней. Левая рука его была почти перерублена в районе локтя, но все равно, Ли Цзин намеревался вернуться в двадцать восьмой блок и продолжить тренироваться с командой. Ли Цзин дрался с двумя мечами, а теперь, если он вернется, он сможет сражаться лишь одним мечом. Даже щит в своей раненой руке он не удержит. Антон сомневался, что Ли Цзин вернется, ведь его возвращение было бы равносильно самоубийству. Но через десять дней после боя Ли Цзин действительно появился в двадцать восьмом блоке и заявил удивленному Антону, что он лучше погибнет на поле боя, чем вернется догнивать в свою тюрьму. Левая рука его была загипсована, он не мог сгибать ее в локтевом суставе, но мог вращать в плечевом.

Двадцать шестого октября, в среду, были проведены последние бои третьего круга и с четверга и до понедельника арена пустовала. В субботу, двадцать девятого октября была проведена жеребьевка оставшихся команд и в тот же день трое оставшихся в живых гладиаторов семьдесят второй команды узнали, что в следующую субботу, пятого ноября им предстоит сражаться с девяносто третьей командой.

В субботу, двадцать девятого октября, поздним вечером, Влад и Света прогуливались по главной улице Гуан-Куая. Они держались за руки и не спеша шли в толпе гуляющих людей мимо ярких неоновых огней различных заведений.

— Вот видишь, — говорил Влад Свете, — уже прошли бои третьего круга. Впервые у нас появилось полных четыре дня выходных. Завтра еще последний наш выходной. Постепенно жизнь налаживается. Уже начинает виднеться свет в конце тоннеля. Мы за эти три дня и не вспоминали про эти игры. Отлично отдохнули, купались, загорали на пляжах. Тебе же все понравилось?

— Конечно, — улыбнулась Света, — еще бы это могло не понравиться. Такой океан, такие пляжи! Было просто супер!

— Ну вот, — заулыбался довольный Влад, — и никакие кошмары, связанные с этими играми нас не преследовали. И нам еще совсем немножко осталось выдержать.

— Ну не так уж и немножко, — возразила Света, — пройдена только половина пути.

— Уже известен день финала, малыш, — Влад хотел удивить Свету и это у него получилось.

— Да? И когда же он будет? — удивленно спросила Света.

— Семьнадцатого января! — восторженно произнес Влад, — аккурат после всех наших праздников. После нового года, рождества и старого нового года. Почти что на крещение. Мы даже можем успеть на крещение домой, представляешь, — замечтался Влад и аж зажмурил от удовольствия глаза. — Успеем скупаться в проруби. Э-э-эх, соскучился я по России, по морозам, надоела уже эта вечная приторная жара.

— Я тоже уже хочу домой, — капризно надула губки Света, — хочу в Москву, хочу на дачу, там где сосны, березы, пруды. Маму хочу обнять...

— Малыш, — Влад развернулся лицом к Свете и обнял ее, — еще чуть-чуть и мы вырвемся из этого десятого королевства и больше в Таиланд ни ногой.

— Да, больше ни ногой, — прошептала Света и потянулась губами к губам Влада.

Молодые люди долго целовались посреди снующей туда-сюда толпы, а потом направились к своей гостинице.

Часть 4

Глава 1

В субботу, пятого ноября в блоке 28N первым проснулся Ли Цзин. Он не спеша направился в душевую, чтобы привести себя в порядок. Сегодня был день четвертого и последнего боя семьдесят второй команды. Если семьдесят вторая одолеет противников и пройдет в следующий круг, те гладиаторы, которые останутся в живых, продолжат борьбу уже не в составе команды, а каждый сам за себя в боях один на один с выжившими гладиаторами других команд, или между собой, если выпадет такой жребий. В любом случае сегодняшний бой будет последним боем семьдесят второй команды. Бой семьдесят второй команды был вторым и последним боем сегодняшнего дня и должен был начаться в восемьнадцать часов пятьдесят минут по местному времени.

Питер и Антон проснулись практически одновременно. Они приняли душ и присоединились в столовой к Ли Цзину, который уже доедал свой завтрак. Антон выбил на автомате интересующее его блюдо и Автомат выдвинул Антону из приемника тарелку с едой. Питер ограничился на завтрак стаканом чая с бутербродом.

Все трое гладиаторов несколько раз пересмотрели все три боя девяносто третьей команды и пришли к выводу, что противник на этот раз более чем серьезный. Кроме того, что девяносто третьих будет, как минимум, в два раза больше, чем семьдесят вторых, так девяносто третья команда еще и действовала на удивление грамотно и слаженно. Вероятно бойцы этой команды еще до первого своего боя сумели договориться друг с другом и решили действовать сообща. Из-за такой слаженной тактики девяносто третья и сохранила в своем составе такое количество здоровых бойцов. В семьдесят второй было всего два здоровых бойца — Антон и Питер. Ли Цзина с его ранением можно было считать за половину здорового бойца.

Кроме всех прочих достоинств, девяносто третья команда имела своего явного лидера. Гладиатор под номером десять из девяносто третьей сражался лучше других бойцов своей команды и руководил в бою действиями своих бойцов. Конечно, он не совершил такого подвига, как Антон, который уложил за десять минут шестерых противников, но тоже весьма неплохо владел мечом и выбил из борьбы многих своих противников в трех предыдущих боях. И Антон вполне справедливо предполагал, что именно с десятым номером из команды соперников ему придется скрестить мечи на первой же секунде боя.

Позавтракав, гладиаторы приступили к тренировке. Ли Цзин, несмотря на свое ранение, был настроен весьма решительно и с остервенением отрабатывал удары и способы защиты единственной рукой, вооруженной мечом. Питер ни за что не хотел расставаться со своим двуручным мечом. Он уже достаточно хорошо научился им владеть, к тому же уверенности Питеру придавал и кинжал, висящий на поясе. Антон знал, что в день боя не стоит сильно перенапрягаться, чтобы не выйти на арену обессиленными, но небольшая тренировка просто необходима. Нужно, чтобы тело находилось в готовности, чтобы мышцы были железными.

Позанимавшись в невысоком темпе около двух с половиной часов, гладиаторы разбрелись по своим делам. Ли Цзин пошел обедать, Питер решил отдохнуть и посмотреть какой-то футбольный матч, а Антон прилег на кровать и попытался немного поспать. Хотя он не был уверен, что к нему придет сон, но неожиданно для себя он стал погружаться в дрему. Разбудил его Питер и оказалось, что Антон проспал около двух с половиной часов.

Когда Антон присел на кровати протирая глаза, Питер сказал ему:

— Крепкая у тебя нервная система. Через два часа бой, а ты спишь, как медведь в берлоге. Еле разбудил тебя. Слушай, тебе нужно идти в космонавты.

— Непременно, как только выйду отсюда, — ответил Антон мотая головой, чтобы разогнать остатки сна, — так сразу запишусь в космонавты. А у тебя она не крепкая? — задал Антон встречный вопрос, — до боя три часа, а ты футбол смотришь.

— Так то ж футбол! — с достоинством ответил Питер, — футбол — это больше чем жизнь! Футбол — это вся вселенная!

— Ладно, хватит, Питер, — Антон поднял руку, — я знаю, что футбол — это все, но если тебя не остановишь, ты будешь и на арене расхваливать футбол. Где Ли?

— Да он у себя в камере. Медитирует, что ли.

— С чего это ты так решил? — спросил Антон.

— Да сидит, ноги скрестил, смотрит в одну точку и не шевелится, — пожал плечами Питер, — значит медитирует.

— Ну пусть медитирует, — сказал Антон вставая с кровати и выходя из своей камеры. Питер пошел следом, — что ему еще остается? Ему сегодня придется труднее, чем нам.

— Нам всем сегодня придется тяжело, друг. Если ты снова не совершишь свой подвиг.

Антон обернулся и посмотрел на Питера.

— Я постараюсь, — сказал Антон и похлопал Питера по плечу и спросил: — ты как? Готов?

— Готов! — твердо ответил Питер и добавил: — как космонавт!

— Ну и отлично, — сказал Антон, — пойду приму душ и пообедаю. Ты уже обедал?

— Да, я обедал, — ответил Питер.

Во время обеда Антон размышлял о том, что главное для него будет вновь ощутить это состояние упоения битвой. Если он войдет в такое же состояние духа, которое было у него во время прошлой битвы, то Антона трудно будет остановить.

Вскоре пришел надсмотрщик и велел гладиаторам следовать за ним. Настало время покидать свой блок. Антон на прощание оглядел тренировочный зал и вышел в коридор, вслед за надсмотрщиком. За Антоном шли Питер и Ли Цзин. Кто-то из них уже не вернется назад, а может не вернутся все.

На этот раз в зале для переодеваний лежали черные доспехи и гладиаторы семьдесят второй облачились в них. Девяносто третья команда всегда выступала, как и семьдесят вторая, в серых доспехах и, видимо, организаторы решили, что раз девяносто третьих больше, то в черные доспехи пусть облачаются семьдесят вторые. После того, как гладиаторы семьдесят второй надели на себя черные доспехи и помощник закрепил на их спинах номера, надсмотрщик подал знак гладиаторам следовать за ним.

В восемьнадцать часов сорок минут тройка гладиаторов семьдесят второй команды ожидала в полукруглом зале выхода на арену. На этот раз надсмотрщик вел семьдесят вторую команду совершенно другим путем. Они шли гораздо дольше чем обычно, шли очень долго по какому-то полукруглому коридору и Антон догадался, что их ведут на южную сторону амфитеатра. Видимо, на этот раз девяносто третья команда должна была выйти через северные ворота, а семьдесят вторая — через южные. Наконец они пришли в полукруглый зал, откуда начинался подъем на арену. Южный зал был точной копией северного. В зал доносился шум ревущего амфитеатра. Гладиаторы семьдесят второй начали разминаться, приседать, прыгать, вращать мечами. Наконец надсмотрщик повел на подъем гладиаторов. Шум амфитеатра становился все громче. При приближении гладиаторов к выходу южные ворота распахнулись и амфитеатр мощным ревом встретил появление бойцов. Из северных ворот выходила девяносто третья команда, облаченная в серые доспехи. Питер и Антон переглянулись. В команде противников оказалось семь гладиаторов. Семеро против троих, один из которых до сих пор не оправился от ранения. Семеро против двух с половиной — это очень существенный перевес.

Гладиаторы по сигналам своих надсмотрщиков выстроились в круги для приветствия зрителей.

В это время Влад и Света вели репортаж об этом бое, находясь в своей комментаторской комнате.

— Итак, друзья, скоро начнется бой, — Влад почти кричал в микрофон, — и признаюсь, я очень жду этого боя. И не только я. Многие из вас его ждут тоже. Теперь настала очередь семьдесят второй и девяносто третьей команды и мы расскажем вам все об этих гладиаторах. Бой семьдесят второй команды ждут многие. И это все из-за прошлого боя, когда один из гладиаторов этой команды, выступающий под номером тринадцать совершил просто чудеса на арене. Из-за этого зрители боев во всем мире по интернету даже дали ему прозвище "Ахилл", по имени самого сильного древнегреческого героя. Теперь и мы так будем его называть. Ты не возражаешь, Света, если мы будем называть "тринадцатого" Ахиллом?