Такие смешные человечки

— Все это, конечно, так, — согласилась Сара, — но я имела в виду другое.

Она осторожно убрала Ивановы руки со своей груди и подойдя к подойдя к кровати забралась на нее с ногами. То же самое сделал и Иван. Так они и сидели по-турецки, друг против друга.

— Я говорю о счастье. . . Материальное благополучие, свобода, не зависи­мость — все это хорошо, но это еще не счастье. . . Ведь что творилось на Земле былые времена? Кругом царили голод, нище та, тяжелый физи­ческий труд, народы угнетали царьки и диктаторы самых разных масшта­бов, но разве не было среди всего этого кошмара по-настоящему счаст­ливых людей? 0ни были всегда! Люди находили счастье в семье, в работе, в вере в конце концов и это помогало им не обращать внимания на все трудности вызываемые существовавшим в те времена укладом жизни на Земле. Так что счастье это какое-то особое состояние души, часто не зависящее от внешних условий. . . Вот ты говоришь что жизнь твоего деда да и любого другого работяги до "прыжка" была сплошным кошмаром, что они ничего не видели кроме своей работы. Да, такая жизнь может показаться кошмаром, но только с позиции нашего времени. теперь, когда мы создали "самовоспроизводящиеся системы благодаря которым и совер­шили прыжок в своем развитии, теперь, когда нам не надо заниматься физическим трудом для того чтобы создавать материальные блага, нам кажется ужасным что человеку — существу наделенному творческим интеллектом, приходилось быть не более чем биороботом, но, повторяю, так мо­жет, по казаться только с точки, зрения соответствующей нашему уровню развития цивилизации. В те же времена однообразным физическим трудом занималась большая часть жителей Земли, и это вовсе не представля­лось чем-то ужасным, тогда такой труд был совершенно необходим и по­этому люди относились к нему абсолютно спокойно, более того, они даже находили в нем некие прелести. Каждый человек, даже грузчик или прос­той дворник знал что своим честным и добросовестным трудом он вно­сит свой вклад в общую копилку прогресса, обеспечивает другим людям нормальные условия для творческой деятельности. Каждый нас­тоящий человек гордился своей работой, потому что каждый, даже прос­той истопник, кидающий уголь большой лопатой, понимал что без него, например, все эти интеллигенты-головастики померзнут как мухи в своих квартирках и тогда некому будет писать мудреные научные труды, неко­му будет двигать человечество к его "светлому завтра". Получалось что каждой лопатой угля брошенной в топку котельной этот самый истопник обеспечивал пускай крохотный но важный шаг человечества к звездам. Ну разве можно было не гордиться таким трудом! И такой труд не смо­тря на всю его утомительность и примитивность никак не мог поме­шать человеку быть счастливым. Я уверена что и твой дед находил ка­кую-то радость в своей работе, в своей жизни. . .

— Этак можно найти некую прелесть и в ритуальном людоедстве и да­же в войне, но от этого они не становятся менее ужасными, — усмехнул­ся Иван.

— Да, конечно, но ведь даже эти столь ужасные явления в свое время способствовали развитию общества и люди умели находить в них свою изюминку, и так было всегда, даже в годы самых тяжких лишений, а иначе люди не выжили бы. А между тем они не просто выжили, они размножались постепенно завоевывая всю Землю, они создавали куль туру, науку и искусство, выходит что жизнь их вполне устраивала. Да вообще, много ли человеку надо для счастья? Возьмем, хотя бы, того же неандертальца: пускай ему приходилось спать голодным в холодной каменной пещере, но его не съели дикие звери, не убили свои же соплеменники, он просто остался жив и этого ему уже вполне хватало для того, чтобы быть счастливым. Но по мере развития цивилизации люди стали постепенно развращаться, в конце концов большинство из них просто разучилось радоваться самому факту жизни, теперь для того чтобы быть счастливым человеку требовалось как минимум сытно питаться, хорошо одеваться и спать в. теплом жилище на мягкой постели. Но цивилизация не стояла на месте и вскоре в общественном сознании прочно укоренилось мнение что для счастья человеку просто необходимо иметь роскошные хоромы,

украшенью огромным количеством различных безделушек, а так же

множество рабов или слуг, лошадей, карет, борзых собак, охотничьих соколов, книг, автомобилей, радиоприемников, телевизоров, компьютеров, видео комплексов и так далее. Чем дальше — тем больше. Люди совершенно забыли о том что существует некая абсолютная норма потребления при достижении которой уже ничто не мешает человеку быть счастливым, и норма эта довольно скромная: это прежде всего пища, простая но сытная кое-какая одежда, чтобы не зябнуть на ветру, не большое уютное жилище, чтобы было где провести ночь, и все! Больше-то человеку, в принципе, ничего и не нужно! Все остальное — от лукавого. А посмотри что творит­ся сейчас. Люди окружили себя огромным количеством порой совершенно бесполезных вещей, удовлетворили все свои материальные капризы, но принесло ли это им счастье? По-моему, в понимании истинного счастья неандерталец был гораздо ближе к истине чем мы.

Сара умолкла, задумчиво обратив взор в иллюминатор. Иван протянул руку чтобы погладить ее волосы, но Сара мягко уклонилась. Яхта слегка развернулась, и сидящий на полу спальной возле иллюминатора солнечный зайчик будто дразня Ивана переместился на постель, расположившись, прямо у Сары за спиной. Легкий шелковый покров с Сариного тела вновь словно испарился, растаял в потоке света.

"Какой идиотизм, — размышлял Иван, любуясь Сарой, — сейчас бы повалить ее прямо на этого нахального солнечного зайца, сорвать этот такой дразнящий пеньюар. . . "

Но Сара опять заговорила и Ивану пришлось сдержать свои первобытные порывы:

— Мне кажется что счастье и горе это вообще две стороны одной медали и одно не познается без другого. Чтобы ощутить счастье в полной мере, нужно перед этим хоть ненадолго почувствовать себя несчастным, ведь все познается в сравнении. Не отсюда ли все наши беды? Не для того ли мы искусственно создаем для себя всякие трудности, что бы потом, преодолев их, оказаться на вершине блаженства? Ты только посмотри как изобретательны мы в поисках проблем. Раньше-то о этим было проще, раньше существовали материальные проблемы, теперь же с ними вроде бы покончено. Ну и что? Это внесло какое-нибудь смятение в наши мысли? Да ничего подобного! Отсутствие проблем это — меньшая из проблем! Люди напрягли воображение и пожалуйста — готово! Теперь у всех сплошь и рядом проблемы личного характера. Господи, сколько дурней и дурех пытаются покончить жизнь самоубийством только из-за того что их очередной сексуальный кумир оказывается вовсе не сказочным принцем или принцессой, а обыкновенной порядочной: свиньей. Слава Богу, теперь можно травиться совершенно безбоязненно зная что датчик индивидуальной жизнедеятельности всегда вовремя вживленный подаст сигнал тревоги на ближайшую станцию скорой помощи и тебя обязательно спасут. Может поэтому у нас так модно стало кушать цианистый калий. . . Ты говоришь что мы избавились от проклятия, но вместо одного проклятия мы тут же изобрели себе множество других, пусть менее масштабных, но для нас не менее важных, так сказать индивидуальных. Зависть, тщеславие, ревность, жажда власти. . . Да мало ли есть средств для того чтобы превратить свою жизнь в оплошной кошмар! Знаешь, например, какое проклятие у Яна? — Сара хитро глянула на Ивана.

— У Яна?! — удивился Иван.

— Да-да, именно у нашего веселого, беспечного балагура Яна! И кстати, пример с Яном наглядно показывает как можно придумать себе матери­альную проблему в мире всеобщего материального благополучия: Барбара говорила мне что Ян мечтает стать миллиардером. Вот это и стало для него настоящим проклятием, он думает об этом все свободное время, просто с ума сходит.

— Ян! Миллиардером? — Иван был просто потрясен. — Не может быть! Он же совершенно равнодушен к деньгам!

— Да, он равнодушен к тысячам и миллионам и в пределах таких сумм вполне следует за модой пренебрежительного отношения к презренному металлу, но Ян совершенно неравнодушен к миллиарду, более того, он не спит по ночам, размышляя о том как бы заполучить этот заветный миллиард.

— Но зачем?

— Да хотя бы затем чтобы иметь такую яхту как у тебя.

— Но чем моя яхта лучше других? Да на одну свою месячную зарплату Ян в любом магазине может купить целую дюжину чудеснейших космических яхт, ни в чем не уступающих "Фортуне"!

— Вон ты как сейчас запел. — Сара хитро прищурилась. — А когда-то ты отлично понимал чем отличается яхта сделанная по индивидуальному проекту от какого-нибудь там "Вояджера СХ" с шестизначным серийным номером. Напомню что эти самые "Вояджеры" и им подобные болтаются в космосе миллионами, возле каждой планеты они вьются словно мухи во­круг банки с медом, продают их только пучками и различают только по номерам. А твоя "Фортуна" — одна на всю солнечную систему, ее знают по "имени" и "в лицо", когда она идет, то серийные жестянки уступают ей дорогу чтобы ненароком не повредить столь редкий экземпляр. Подобных яхт, сделанных по индивидуальному проекту и в единственном экземпляре всего-то около сотни, а те что могут сравниться с твоей "Фортуной" и вовсе можно по пальцам перечесть. Фортуна" это твое лицо, твоя визитная карточка, твоя гордость в конце концов, удовлетворенное тще­славие. Ян тоже хочет иметь такую яхту, но индивидуальный проект стоит около 10 миллиардов, все эти художники-дйзайнеры-архитекторы, энергетики, системщики, им же надо платить, и платить немало: за миллион сейчас уже никто палец о палец не ударит. Тебе самому удалось уложиться в миллиард только благодаря тому что тебе многие помогали просто по дружбе, а все программирование ты делал сам, со мной на пару. А я, дура, была тогда от тебя просто без ума ты был со мной так нежен, снизошел даже до того что жил в моем доме и великодушно спал со мной в одной постели, а когда яхта наконец-то была построена и мы вернулись из испытательного полета который я по глупости посчитала свадебным путешествием, то ты на следующее же утро удрал от меня в свою лабораторию. Тебя, видишь ли, испугали прелести семейной жизни: толстая беременная жена, сопливые ребятишки с которыми вечно столько хлопот. Ах как ты заливался соловьем: "У нас еще все впереди! Мы еще так молоды! Куда нам спешить? Еще успеем. . . "— но я то знаю что ты удрал от меня только потому что сам еще был ребенком, да и сейчас еще недалеко от этого ушел. С тех пор мы с тобой периодически встречаемся, ты берешь меня на прогулки в качестве любимой игрушки, но от тех, может быть самых счастливых дней в моей жизни, остались одни лишь воспоминания да разрушенью иллюзии.

Сара умолкла, обижено закусив губу и уставившись Б иллюминатор, глаза ее влажно заблестели. Иван чувствовал себя неловко: "Это все Ян виноват, — думал он, — вечер начался так чудесно, а этот пьяница все испортил. И вообще, нельзя было оставлять Сару наедине со своими мыслями. . . " Иван протянул руку, что бы погладить Сару по плечу, но Сара глянула на него так что рука у Ивана невольно опустилась.

— Уж не собираешься ли ты меня утешать? Спасибо, обойдусь. . . Что-то я вообще не о том вспомнила. . . . Извини. О чем мы говорили-то?

— О том что. Ян хочет иметь такую же яхту как у меня. — Иван охотно сделал вид что его сейчас в самом деле интересуют Яновы проблемы.

— Ах да. . . Такую же яхту. . . — Сарины мысли были далеко.

— Но он бы мог попросить у меня дискету, я бы ему охотно дал. — Иван прикинулся дурачком.

— Все ты врешь, — вяло огрызнулась Сара, — ты бы конечно дал, но вовсе не охотно. Я же помню как у тебя радостно заблестели глаза когда я сказала что мне яхта не нужна. Если бы мы построили по этой дискете две яхты, то каждая из них обесценилась бы более чем наполовину, пять яхт представляют ценность уже чисто символическую, а десять и вовсе не стоят практически ничего. По этому то ты и запрятал дискету подальше чтобы не дай Бог кто-нибудь не скопировал, и даже я ее с тех пор не видела. Ян тоже отлично разбирается в этой нехитрой арифметике и поэтому он никогда не попросит у тебя дискету. Да это было бы для него просто унижением!

— Но тогда бы он мог попросить у меня деньги. Разве я не дал бы ему 10-20 миллиардов?

— Ты или в самом деле ничего не понимаешь или просто притворяешься, -раздражаясь Сара забывала о своих обидах. — Во-первых, я тебе повторяю что Ян — гордый человек, а во-вторых, тут ведь дело в общем-то и не в деньгах. . . Ну что такое деньги? Это всего лишь символ чего-то большего, а это большее — уважение людей, их признательность за то что ты сделал для общества, но для того чтобы завоевать такую признательность, деньги надо заработать своей головой. А ты что предлагаешь? Ну построит себе Ян яхту за твое деньги, и что из этого получится? Люди увидят и спросят: "Чей это такой хорошенький кораблик? "Да это Яна Бзежинского!" "Яна Бзежинского? Что-то не слышали мы о таком предпринимателе. Как он заработал свои деньги?" "А он их не заработал. Он их выклянчил у Ивана Попова!" "Ах, у того самого Ивана Попова? Ну ясно! Ваня — душа-парень, у него кто угодно может выпросить что угодно!" И люди будут смеяться и чуть ли не показывать на Янову яхту пальцами. Ты этого хочешь? Да Ян скорее удавится чем допустит подобное. Ян отлично понимает что у него есть только две возможности заработать на индивидуальный проект: Изобрести что-либо грандиозное, например — Подпространственный излучатель, или же придумать что-нибудь попроще но пооригинальнее, что бы каждый обыватель вдруг почувствовал что если завтра у него где-то под кроватью не будет валяться эта самая хреновина, то он просто помрет от тоски. Ну на Подпространственный излучатель надежды мало: ты сам знаешь как у вас продвигается работа, так что по всей видимости подпространственное сообщение еще долго будет оставаться чем-то из области фантастики, но еще меньше надежды на эту самую оригинальную хреновину. Тебе-то повезло, ты довольно легко нашел золотую жилу, твой в общем-то бесполезные финтиклюшки приглянулись покупателю, их берут и миллиарды буквально сыплются на тебя дождем, но ты у нас счастливчик, по этому даже не представляешь как трудно пробиться на рынок. Люди пресытились, у них абсолютно все есть, в этих условиях проще в самом деле найти золотую россыпь чем выкинуть на рынок что-нибудь новенькое, что бы заинтересовало покупателя, так что и тут Яну похоже ничего не светит, а если он будет простым ученым, даже очень талантливым, и будет зарабатывать по 10, даже по 100 миллионов в год, то посчитай сколько лет ему потребуется на то, чтобы накопить несколько миллиардов на яхту, которая бы в самом деле могла считаться шедевром инженерного искусства. От таких вычислений недолго и запить.

— И далась же ему эта яхта, — вздохнул Иван.