Третья ипостась. Часть 2

— Так, а как мы-то с Ташей поедем? — всполошилась я. — В масках?

— Не говори глупостей, я что-нибудь придумаю!

— Придумаешь? Но что?

Я откинула меховое одеяло, вскочила и забегала по палатке. Господи, да что же это! Я ведь хочу помочь, но постоянно забываю о своей неординарной внешности, о том, что многие боятся меня до одурения. А теперь вот и Таша вдали от своих фанатов, а местное население настроено не слишком дружелюбно. Тут бы не помешать, вдруг мы отпугнем кого-то, вдруг народу не понравится, что принц, за которым они идут, якшается с демоническими существами! Может, нам вообще лучше слинять потихоньку, не доводя до беды?

Я некоторое время металась, размахивая руками, пока не поняла, что между нами установилась плотная тишина. Ну что еще?! Медленно подняла глаза. Таким откровенно обалделым и восторженным взглядом на меня никогда не смотрели, он даже на руке приподнялся, одеяло сползло с широкого торса, обнажив четко очерченные плитки мышц. Недоуменно оглядевшись, я опустила глаза на себя и оцепенела. Выскакивая из постели, я не задумалась о том, что, мягко говоря, не одета, поэтому стояла сейчас на свету в чем мать родила. И только потом вспомнила, что вот так, в полный рост, при свете дня, ни перед кем и никогда еще не представала полностью обнаженной. Я имею в виду особей мужского пола, даже кот или Пуш не имели такого удовольствия, хотя уж последнего-то, строго говоря, совершенно мужским полом назвать было нельзя. Ведь прежде даже Апрель, охваченный страстью, изучал мое тело далеко не глазами, когда мы снимали одежду, самым чувствительным местом становилась поверхность кожи, а все остальное отходило на второй план, тут не до разглядывания. А жаль... Записать в ежедневнике — обязательно наверстать упущенное.

И чтобы еще сильнее смутить меня, полог палатки мотнулся, и внутрь влетела Таша со словами: "Хорош дрыхнуть, тетери, все на свете проспите!". Картина маслом!

Первой среагировала Таша.

— А парень-то качек! — воскликнула она, откровенно пялясь на моего жениха.

Я подлетела к кровати и схватила... нет, не одеяло! — подушку, которую с силой швырнула в наглое отвратительно ухмыляющееся серебряное рыльце. Та неожиданно ловко ухватила снаряд практически у своего носа и обиженно просопела:

— Я же просто посмотрела!

— Я тебя придушу сейчас! — шипела я, хватая вторую подушку.

— Все, все! Я ничего не вижу! — завопила она и прикрыла глаза ладонью. — Просто там уже народ с учений возвращается, и Тиви нам обед несет.

— Вот блин! — я беспомощно огляделась в поисках своих шмоток, ловя на себе восхищенный и лукавый бирюзовый взгляд.

Ситуация какая-то пародийная, в палатку того и гляди нагрянет куча народа, а я не могу найти свои трусы!

Апрель уже натягивал штаны под одеялом, он нашел искомый мной предмет туалета в складках меха, я выхватила белую ткань из его пальцев и поспешно натянула, потом нырнула в майку. Фу-х, даже полегчало! Я подняла взгляд на принца, но он уже не веселился. Взгляд его был... жаждущим. Тяжелым. Настойчивым. Похоже, он хочет меня до умопомрачения. И я не облегчила ему жизни, послав такой же точно взгляд. В следующую секунду я поняла, что у парня железная воля, потому что он, хоть и с трудом, но смог взять себя в руки и продолжил одеваться, только улыбнулся смущенно. Если бы все зависело от меня, я пинками бы выгнала серебрянку за полог палатки, присовокупив пару советов, что Тивиза может сделать с обедом, и мне было плевать, куда они обе денутся. Его взгляд обещал так много! Я чуть не застонала вслух. Дай мне Боже сил выдержать все это!

Когда в палатку вошла Тивиза с котелком и свертком, мы все уже приобрели приличный вид, только Апрель силился сохранить серьезность, а Таша зловеще похихикивала.

Котелок установили на широкую табуретку, и мы вчетвером принялись уплетать вкусную наваристую мясную похлебку. Остальные паладины, оказывается с утра пораньше уже проводили учения среди мобилизованного населения, а Таша с Тивизой коротали время в штабной палатке, дав нам с Апрелем немного времени побыть друг с другом. Я благодарно посмотрела на девушек. Таша кивнула, ласково глянув из-под ресниц. Она знает, что для нее я сделала бы то же самое.

Мы уже заканчивали обед, когда услышали какой-то шум, доносящийся снаружи. Несколько голосов спорили, один настаивал, два других, в том числе узнанный мной голос Гарса, возражали. Насколько я поняла, кто-то пытался прорваться в палатку, а герцог его не пускал. Но посетитель оказался слишком настойчивым. Я услышала вскрик "Куда?! Стой!", Апрель напрягся и вскочил, мы с Ташей с испугом отклонились назад. Полог взметнулся так же высоко, как раньше, и в палатку влетел субъект, показавшийся мне странно знакомым.

Он дезориентировано огляделся, потом нашел глазами Апреля и обрадовано сделал к нему шаг. Следом за ним уже входили Гарс и Кир.

— Мой Король!... — начал посетитель, преклоняя колено, но вдруг осекся.

Апрель стоял к нему лицом, развернувшись полностью, и его огромная фигура закрыла сидящую на лавке Ташу, но вот меня было видно во всей красе. Ладно, хоть одетую.

Странно, но ощущение, что я где-то видела этого навязчивого посетителя, не оставляло. Я задумчиво разглядывала его, а мужчина вдруг пошатнулся и отпрянул назад, будто его оттолкнула воздушная волна, отчего он со всего маху шлепнулся на задницу, сохраняя на лице выражение крайнего ужаса.

Тут не надо было обладать гипертрофированными самомнением и тщеславием, и так понятно, что служака узнал меня. И я даже со спины заметила едва сдерживаемый гнев Апреля. А потом я тоже узнала. Передо мной был не кто иной, как Малай Мальт, один из троих оставшихся в живых стражников Парящего, тот, который с усами. Как он тут очутился? И чего так испугался-то?

Но мгновенье спустя лицо Мальта, к моему возрастающему изумлению, вдруг приняло другое выражение — совершеннейший восторг. Все еще сидя на полу, он сотворил рукой в воздухе перед собой какой-то знак, после чего выдавил:

— Клянусь Великой Цитаделью, вы живы!

Окончание фразы одновременно можно было принять и за вопрос и за констатацию.

— Конечно, я жива, Мальт! — уверенно произнесла я. — С чего ты решил...

Ах, да! Меня же сперли прямо с крепостной стены религиозные фанатики на верховом люфте!

— Да, да, все нормально! — поспешно ответила я. — У меня везде связи.

— Госпожа...госпожа Всемогущая помнит мое имя? — полузадушено выдавил Мальт.

Кажется, именно этот факт поразил его больше всего.

— Конечно, я помню! До маразма еще далеко.

А вот в этом я совсем не уверена.

— Но значит, вы с нами? — будто не веря, уточнил Мальт.

— Со всеми потрохами! — подтвердила я. — То есть целиком и полностью!

Он помедлил несколько мгновений, после чего вскочил и вдруг подпрыгнул почти под потолок высокой палатки.

— Всемогущая с нами! — заорал он восторженно и вылетел за полог, по пути чуть не сбив Первого и Третьего паладинов.

— Всемогущая! Всемогущая с нами! — орал он, и судя по тому, что этот вопль раздавался то с одной, то с другой стороны, бедняга бегал по лагерю кругами и восьмерками, сея между людьми панику и вызывая восторг.

— Вы знакомы? — ревниво спросил обернувшийся ко мне Апрель.

— Да! — неохотно ответила я. — Он из Парящего, типа меня сторожил.

— Сторожил? — неверяще переспросил Апрель. — Тебя там содержали взаперти?!

— В смысле? — переспросила я.

О чем он вообще? А что там должны были со мной делать? И тут я поймала выразительный взгляд Тивизы и вспомнила, что она мне говорила: и принц, и паладины, все они были уверены, что меня отправили туда просто подальше от опасностей восстания, памятуя о моих хороших отношениях с покойным Королем. Они не знали о том, что меня убил Хлед, ну, по крайней мере, пытался. И о шантаже Королевы тоже не были в курсе.

— Не начинай! — раздраженно попросила я его. — А ты думал что, меня на курорт отправили? Я там полгода парилась... То есть, томилась. Пока меня не украли.

Апрель странно смотрел на меня. По выражению его лица стало понятно, что он осознал наконец факт сокрытия мной множества подробностей обо всех приключениях, которые я пережила без него. Да, после того, как мы выбрались из Аахронды, я кое-что рассказала ему, но далеко не все. И никогда он не узнает, по крайней мере, от меня, что я умирала уже целых два раза. А то и три, если считать Шерлока, но тогда все происходило на его глазах, и я уверила его, что все было легко и просто. Он сделал вид, что поверил мне. Но... Ему и так досталось, не стоит вываливать на него еще и остальное.

— А чего он так обрадовался? — со вздохом спросил принц.

— Я вроде как его спасла.

Глаз Апреля расширился.

— Ты ему скажи, как! — посоветовала Таша.

Она снова сидела обиженная. Ага, сейчас начнет возмущаться: вся она такая незаметная и неизвестная, ее не узнают и не восхваляют! А то, что она бандитов перевоспитала, и они теперь молятся на нее в буквальном смысле слова, это вроде не считается.

— Не скажу! — уперлась я.

Апрель хотел было настоять, но я одним взглядом пресекла его попытки. Не хочу об этом вспоминать больше никогда!

— В любом случае, теперь придется тебе показаться им! — со вздохом констатировал принц.

— Да мне все равно! — пожала я плечами. — Просто я помню, как реагировал на меня народ во дворце, как бы и эти не устроили аутодафе.

Апрель, улыбаясь, покачал головой.

— Я же говорил тебе! Не все они боятся, многие на самом деле видят в тебе Всемогущую богиню и рады твоему существованию. Боюсь только, нам придется выдержать митинг, а еще некоторые наверняка захотят к тебе прикоснуться, — он помрачнел, — не уверен, что выдержу это!

— Главное, чтобы колено не целовали! — пробормотала я.

Таша прыснула.

За полотняными стенами палатки нарастала волна восторженных криков. Гарс и Кир выскочили наружу, наверное, сдерживать натиск моих поклонников, а может быть, и линчевателей.

— Ты не бойся, я буду всегда рядом! — успокаивал меня Апрель, убирая с лица упавшую прядь.

— Я просто боюсь все испортить! — тревожно ответила я. — Ведь многое поставлено на карту! Вдруг я кого-то отпугну?

— Ну, что ты!

— Но ведь ты не спешил обнаруживать мое присутствие!

— Только потому, что не хотел использовать тебя в этих целях! — ответил Апрель. — Народ должен поверить мне, мне, принцу, будущему Королю, и я должен сам...

— Ты уже все сделал сам! — твердо сказала я. — Я появилась в самый последний момент, на все готовенькое! Не преуменьшай свои заслуги!

— Я не заслужил тебя! — качая головой, пробормотал Апрель.

— Еще как заслужил! — успокоила я и поцеловала его.

Это я тебя не заслужила.

— Смотри, — громко сказала Тиви Таше, — они уже никого не стесняются, совсем стыд потеряли, целуются на глазах у людей!

— И не говори! — поддержала ее Таша. — И знаешь, сегодня я получила доказательства того, что они не только целуются!

Мы с Апрелем не могли сдержать смех, увидев ошеломленное лицо Четвертого паладина.

* * *

Мы взошли на тот самый холмик, с которого я сама в первый свой визит любовалась на Город. Ну, да, второй раз меня сюда притащили связанную, а потом вообще убили, тут не до красот. А тогда я просидела тут несколько часов, сопровождаемая беспокоящейся Тивизой. Как выяснилось потом, беспокоилась она не напрасно. Но сейчас я будто видела его впервые. Конечно, ведь раньше это было просто красивое место, никаких личных ассоциаций, никакого душевного трепета. Но теперь все совсем по-другому. Этот город скоро станет моим домом, надо только выгнать наводнивших его паразитов, и тогда все будет хорошо.

Я услышала рядом восхищенный вздох.

— Минас Тирит! — с придыханием прошептала Таша. — Город Королей!

Да, я тоже в первый момент так и подумала, Верейна была очень похожа на вымышленную, но от этого не менее красивую столицу одного из государств Средиземья. И хотя по фильму она была похожа на выступающий из скалы нос огромного океанского лайнера, а Верейна скорее напоминала гигантский многоярусный торт с единственной свечкой-башней по центру, установленный на вершине холма, на зеленой скатерти вековых лесов, обе производили одинаковое впечатление величия, монументальности и какой-то возвышенной чистоты, что ли? Ведь Город основан века назад, и, судя по всему, простоит еще гораздо дольше. И этого восхищения он заслуживал.

Мы подошли к стенам столицы позавчера. Все ворота наглухо задраены, такое ощущение, что его обитатели, не дыша, притаились за белыми стенами и усиленно делали вид, что никого нет дома, а по самой внешней стене горела цепочка огней. Тут любой допетрит, как напряженно ждали здесь нашего появления.

Меня познакомили со схемой предстоящей битвы, правда, в общих чертах. По законам тактики сначала неплохо было бы провести артиллеристскую подготовку, но Апрель не хотел разрушать древние прекрасные стены своего города, поэтому никакого камнеметания, подкопов и огненных стрел запланировано не было. Да и зачем что-то рыть, если все что надо было вырыто уже давно — тот самый потайной ход, через который мы смылись из дворца после убийства Короля. Штурмовой отряд, состоящий из самого принца, Гарса, Кира, меня и еще тридцати лучших воинов должен был пробраться во дворец втихаря, и начать заваруху. Все остальные войска в это время уже будут штурмовать ворота. Командование стремилось не допустить больших жертв, особенно среди горожан, иначе все, за что мы боролись, будет достигнуто слишком высокой ценой.

После того, как меня обнаружили, я и правда стала достаточно популярной фигурой. Никто не шугался от меня, а мощная PR-акция Мальта и второго стражника, Корта, тоже оказавшегося здесь, проведенная в рекордно короткие сроки, вообще вознесла меня на недосягаемую высоту. Я морщилась, но заткнуть им рты не имела никакой возможности. И в очень скором времени до сведения Апреля было доведено все, что произошло в Парящем.

— Кочергой, значит? — уточнил он только, задумчиво глядя на меня.

Я потупилась. Судя по выражению лица, он сейчас притащит указанный предмет и начнет приставать с мольбами продемонстрировать пару ударов.

— Пойми, я не горжусь этим! — в моих глазах стояли слезы. — Я не должна никого убивать!

Он обязан понять меня!

И он понял. Обнял очень крепко и поцеловал в макушку.

— Я прослежу, чтобы ты никогда больше не брала в руку ничего колющего, режущего или бьющего, но обещаю подумать насчет столового ножа, а если будешь хорошо себя вести, получишь даже вилку.

Улыбаясь, я вытащила из-за пояса кинжал, который вынесла из подземного хранилища. На него уже давно пускали слюни как сам принц, так и почти все его паладины, и я решила все же избавиться от него, от греха подальше.

Он обрадовался подарку, как ребенок пожарной машине. Да о чем я, в мое время парень его возраста не отходил бы от компа, играя в игры и качая порнуху. А у него другие игры...

Периодически я посещала штабную палатку и присутствовала на обсуждениях, во время которых окончательно шлифовалась наступательная доктрина повстанцев. В эти споры я благоразумно не лезла — Боже упаси! — сидела себе в уголке, притворяясь предметом интерьера. Я поняла одно — с "ними" действительно было трудно, но и узнала, что принц умеет жестко отстаивать свои позиции.