Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

Второй раз за день я лишилась дара речи, рот сам собой приоткрылся в немом изумлении, мысли судорожно заметались в голове, наслаиваясь одна на другую. Уже готовое сорваться с языка "нет, ни за что!" застыло, потому что на какое-то мгновение я действительно задумалась. Сбежать? Из Империи? Сколько раз я об этом мечтала, но знала, что стоит мне только попробовать, императорские ищейки тут же меня найдут, не пройдет и суток, и будет только хуже. У меня никогда не было союзника. Меньше всего я думала о внезапном признании и чувствах гвардейца. Меня зацепили слова о свободе, а что если Риан действительно мог бы...

— Я... я должна подумать, — растерянно пролепетала я, теряя возможность мыслить здраво. Леденящий страх быть пойманной и дикая жгучая надежда на спасение перемешались в голове и в душе.

— Свадьба уже завтра, — Риан, не отрываясь, смотрел мне в глаза, словно хотел загипнотизировать. — Думай сейчас.

Мысли окончательно заметались, как белки в клетке, сшибая все на своем пути. Ухватить хоть одну из них за наглый рыжий хвост не представлялось возможным.

Наглый рыжий...

Как Янтарь отнесется к моему исчезновению? Будет рад? Или... нет? И почему я об этом подумала? Почему я о нем подумала?

— Возможно, это поможет решиться, — внезапно прошептал Риан чуть слышно и... поцеловал.

Я изумленно расширила глаза, уперлась ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть или вырваться, но не успела. Тишину разбил на осколки раздавшийся за спиной ледяной голос:

— Руки. От нее. Убрал.

Я вздрогнула всем телом. Риан от неожиданности выпустил меня, и я поспешно отшатнулась. Янтарь стоял позади в привычной позе: прислонившись спиной к стеклянной стене оранжереи и засунув руки в карманы. Но взгляд из-под рыжей челки сверкал отнюдь не безбашенным весельем. Полыхавшей в нем злостью, если превратить ее в материальный огонь, можно было бы, наверное, спалить пол-Империи. И на этот раз злость была предназначена не только гвардейцу. Я впервые в жизни увидела, как Янтарь злится... и на меня.

"Это не то, что ты подумал", "между нами ничего нет". Чуть не вырвавшиеся с перепуга глупые слова застряли в горле, царапаясь, словно рыбья косточка.

— Тебе не следовало сюда приходить, — медленно произнес Риан.

Внешне он оставался совершенно спокойным, даже голос не дрожал. Зато меня колотило за двоих. От все возрастающего напряжения между двумя магами, казалось, сейчас даже воздух расплавится. Стало очень жарко, иней на заснеженных ветках начал стремительно таять. Пара капель скатилась мне за шиворот, заставив неприятно поежиться.

— Нет, — Янтарь качнул головой. — Это тебе не следовало.

Он выпрямился, отталкиваясь от стены и делая несколько шагов вперед, чтобы поравняться со мной. Я хотела отступить, сбежать, но огневик вскинул руку и вцепился в мой локоть, до боли сдавливая его пальцами.

— Если я еще раз увижу тебя рядом с ней, я тебя убью, — произнес он каким-то невыразительным будничным тоном, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Казалось, лучше бы он кричал и швырялся огненными шарами. — И скажи спасибо, что каким-то чудом не убил прямо сейчас.

А затем Янтарь развернулся и резко дернул меня, вынуждая идти за собой.

— Она все равно никогда не будет твоей. Она тебя ненавидит! — выкрикнул вдруг Риан ему вслед.

Мне захотелось затопать ногами и закричать, что они оба идиоты, что мне никто не нужен, чтобы меня оставили в покое, и перестали дергать туда-сюда, втягивая в свою давнюю вражду. Но один взгляд на застывшее лицо и ледниковый холод в глазах, лишал способности издавать какие-либо звуки, не говоря уже о связно выражать мысли.

— Ты ошибаешься, — отчеканил Янтарь, на мгновение остановившись в дверях. — Она будет моей. Женой.

За нашими спинами в стену оранжереи с бешеным ревом врезался огненный шар. Раздался дикий грохот и звон лопнувшего стекла. Янтарь даже не обернулся, только еще сильнее стиснул мою руку и ускорил шаг.

— Отпусти! — опомнилась я через несколько десятков шагов, пытаясь вырваться.

— Нет, — ответил Янтарь, не поворачивая головы.

— Куда ты меня тащишь? — я невольно услышала в своем голосе истерические нотки.

— В твою комнату, — в отличие от меня, он был невозмутим, как ледяная глыба. Ледяная глыба, с заточенным внутри адским пламенем. — И прямо сейчас лучше помолчи.

Я хотела возмутиться, но благоразумие в кои-то веки взяло верх. Янтарь меня пугал. И я впервые в жизни не могла предугадать, как он себя поведет в следующую минуту.

В комнату он меня буквально впихнул, отпуская локоть. Я по инерции сделала несколько шагов вперед и едва удержала равновесие.

— Ты не выйдешь отсюда до завтрашнего дня.

— Что? — я развернулась, не веря своим ушам. — Как ты смеешь?

— Как я смею? — вкрадчиво поинтересовался он. — Мало того, что я предупреждал... просил тебя держаться от него подальше. Ты все это время отказывалась выходить из комнаты, опасаясь покушений, а потом убежала, демон знает зачем, с малознакомым гвардейцем! Не говоря уже о том, за чем я вас застал! — его голос постепенно набирал обороты.

— Малознакомый?! Он спас мне жизнь! И не раз! — я в свою очередь тоже сорвалась на крик, чувствуя, как на глазах начинают скапливаться злые слезы незаслуженной обиды. О чем он вообще подумал, и какое право имеет кричать на меня? Да еще и запирать меня в комнате! — Он сказал, что ему нужна помощь, я понятия не имела, что... да и какое тебе дело?! Я могу сама выбирать, кому доверять, а кому нет! И с кем и когда мне встречаться! И не тебе мне указывать, когда ты сам марионетка в руках папаши. А Риан, он...

— Не смей упоминать при мне это имя! — Янтарь рявкнул так, что словно даже стекла задрожали.

Слезы одна за другой покатились по щекам, как я ни пыталась их удержать. Меня ни капельки не тронуло признание гвардейца, только огорошило. Он нравился мне, но я ни мгновения не задумывалась о том, чтобы ждать чего-то большего, воспринимая его как друга. А вот реакция Янтаря потрясла. Почему он так разъярился? И словно в ответ на эту ярость во мне тоже поднималась волна злости.

— Ненавижу тебя, — прошептала я. Ладони закололо иголочками льда, магия начинала выходить из-под контроля, но это волновало меня сейчас меньше всего. — Ненавижу твоего отца. Ненавижу этот дворец и всю Империю. Оставьте меня в покое!

— Анаис, — словно что-то почувствовав, Янтарь сам неожиданно успокоился и шагнул вперед, примирительно поднимая руку, но меня уже было не остановить.

— Уходи. Видеть тебя не могу. Убирайся! — вслед за последним выкриком вылетел целый рой ледяных стрел.

Я даже успела слегка испугаться. Их было так много, что мне показалось, что все их остановить просто невозможно, и спустя мгновение в моей комнате вместо Янтаря окажется его труп. Но я, как и прежде, недооценила мага. Его фигуру обхватило слепящее глаза пламя, такое сильное, что те стрелы, что могли в него попасть, растаяли в воздухе, а остальные смертельным градом врезались в стены, сдирая обивку, круша вазы и картины.

После оглушающего грохота в комнате повисла столь же давящая на уши тишина. Янтарь зачем-то пнул осколок, который с легким звоном пропрыгал через всю комнату, а затем вышел, так громко хлопнув дверью, что со стен рухнули остатки картин.

Я обессиленно упала на кровать, сжалась в комок, прижимая к себе подушку и глухо разрыдалась.

Я сама не заметила, как бесконечные, душащие рыдания перешли в сон, но, когда открыла глаза, на улице уже стемнело. В высокие окна ярко светила луна, окрашивая всю комнату в синие тона и расчертив ее длинными полосками теней. Нестерпимо болела голова. С трудом сосредоточившись, я прочитала нужную формулу, дополнив ее пассами, и по комнате словно летний ветерок прошуршал, зажигая многочисленные свечные фитильки. Теплый желтый свет разогнал сумрак, высвечивая белоснежный циферблат: семь вечера.

Я поднялась, медленно подошла к туалетному столику, чувствуя, как под подошвами туфель хрустят осколки, опустилась в кресло, запуская руки в волосы. Из зеркала на меня смотрела сумасшедшая на вид девица, с покрасневшими глазами и растрепавшейся прической. Я протянула руку и дернула за шнурок колокольчика.

Тая явилась всего спустя пару мгновений, будто караулила под дверью, и выждала пару мгновений за ней лишь для приличия. Или я провалилась в какое-то очередное беспамятство? Я видела в отражении, как девушка прижала ладонь к губам, сдерживая изумленное оханье, при виде царившего в комнате хаоса.

— Причеши меня, — я сама не узнала своего голоса, прозвучавшего таким приказным тоном, которого я раньше никогда себе не позволяла. — И потом прибери здесь.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — служанка поспешно приблизилась.

Я закрыла глаза и откинулась на спинку стула, чувствуя, как умелые пальцы, ворошат пряди, выпутывая застрявшие шпильки. Тая словно прочитала мои мысли, ненавязчиво массируя голову и избавляя от боли. И вместо того, чтобы соорудить очередной шедевр с кучей стягивающих волосы заколок, ограничилась свободной косой, закрученной в пучок на затылке.

— Спасибо, — совершенно искренне произнесла я, чувствуя легкий укол вины, за слишком резкий приказ.

Тая только обнадеживающе улыбнулась в ответ.

Я поднялась и подошла к двери. Помедлила несколько мгновений, а затем решительно взялась за ручку.

Стоило мне ее распахнуть, как навстречу тут же шагнули два бело-красных мундира, загораживая проход. Я смерила их презрительным взглядом с ног до головы, и гвардеец тут же произнес почти виновато:

— Простите, Ваше Высочество, но у нас приказ не выпускать вас.

— Я иду к Императору, — известила я его ледяным тоном. — Можете меня сопровождать, если вам угодно.

Гвардейцы едва заметно облегченно выдохнули. Сопровождать — это почти то же самое, что не выпускать. А им меньше всего хотелось ввязываться в ссоры между двумя венценосными особами.

Насколько я успела изучить дворцовые порядки, в это время Император обычно занимался разбором документов в присутствии ближайшего советника, поэтому я уверенно направилась к его любимому Зеленому кабинету.

И не ошиблась. У дверей стоял двойной почетный караул, который на его счастье и не подумал меня задерживать.

— Ее Высочество Анаис Авернская, — провозгласил слуга, с поклоном распахивая передо мной дверь.

Император при моем появлении вскинул голову, отрываясь от разложенных на столе бумаг.

— Рад видеть вас, принцесса, — улыбнулся он. Впрочем, в глазах эта улыбка не отразилась никоим образом, они все так же сияли холодной сталью.

Вместо ответа я хмуро посмотрела на застывшего за его правым плечом советника. Тот дождался разрешающего императорского кивка и вышел, оставляя нас наедине.

— Чем я могу вам помочь? — любезно осведомился мужчина, словно был не первым человеком Империи, а заботливым старым слугой, нежно воспитывавшим меня с самого детства.

Я села в кресло и, не став ходить вокруг да около, спросила в лоб:

— Что вы сделаете, если я откажусь выходить замуж за вашего сына?

Вся доброжелательность с лица Императора тут же испарилась. Вокруг рта легли суровые складки, брови сдвинулись, а взгляд еще больше похолодел, пробирая буквально до костей.

— Милая моя, давайте не будем продолжать этот крайне неприятный для вас разговор?

— Давайте я сама решу, какой именно разговор для меня неприятен? — внесла я свое предложение.

— И зачем, позвольте узнать, вам нужны подобные сведения? — раздражения в его голосе слышно не было, а вот определенная угроза присутствовала.

— Хочу взвесить за и против, — честно призналась я.

— Я так полагаю, это незначительные разногласия с Дарелом сегодня заставили вас внезапно начать взвешивать за и против?

Я зло стиснула зубы. Глупо было даже надеяться, что Император не узнает о ссоре, учитывая ее громкость, но назвать ее "незначительными разногласиями"?

— Вас это не касается, — я постаралась произнести это как можно более безразлично.

— Вы ошибаетесь, моя дорогая. Абсолютно все, что происходит в Империи, меня касается. Но в одном вы правы, это действительно не относится напрямую к теме нашего разговора. Что ж, если вы так настаиваете, то у меня есть несколько вариантов развития событий, касающихся вашей судьбы. Если бы вы попытались сбежать, то свадьбу бы отложили в связи с вашим внезапным нездоровьем. Вас бы поймали, — заметив тень сомнения в моих глазах, он холодно улыбнулся. — Да-да, принцесса, поймали бы, стой за вашим побегом хоть сам командующий гвардии...

При этих словах я едва сдержала эмоции. Неужели он знает и о первопричине нашей ссоры? Нет, этого не может быть. Меньше всего мне хотелось, чтобы из-за меня у Риана были неприятности. Гвардейца было жалко. В конце концов, я, возможно, и сама отчасти спровоцировала его, непривычная к мужскому вниманию. А Император продолжал:

— ...и вернули во дворец. Если бы вы продолжали упорствовать в вашем нежелании и утверждать, что на весь зал сообщите о том, что не согласны брать Дарела в мужья, то вас бы опоили — есть, знаете ли, чудесный эликсир, очень редкий и дорогой, но нам ли жаловаться на стоимость — и все равно выдали замуж. И в дальнейшем вы бы жили под надежной охраной, посвящая свою жизнь рождению нового авернского наследника и дожидаясь кончины ваших родителей и вступления на престол. Эту кончину в таком случае, Империя могла бы даже ускорить.

Он говорил обо всем этом так спокойно и уверенно, что у меня не возникало ни малейших сомнений в том, что все сказанное от первого и до последнего слова — истина. Если поначалу мне было просто противно и дико слышать такое, то после упоминания родителей стало еще и страшно. А Император продолжал, пристально глядя в глаза:

— В том случае, если бы вы притворились послушной девушкой, но в итоге сорвали свадьбу. Я бы с горечью признал, что мы были категорически не правы, заставляя вас променять путь сердца на путь долга. После чего с почестями отправил бы вас к родителям.

Мне показалось, я ослышалась. Но мужчина неумолимо закончил:

— В дороге с вами бы, вот жалость, произошел несчастный случай. Безутешные король с королевой, потерявшие единственного ребенка быстро зачахнут с горя, оставив Аверн на растерзание дворянства. И Империи придется вмешаться, чтобы установить порядок на входящей в ее состав территории. Так какой из этих вариантов, моя милая, вам нравится больше всего?

Я смотрела на него и думала, как можно быть таким жестоким? И на самом ли деле любой стоящий у власти, должен таким быть? Неужели нельзя править, не разменивая чужие жизни, словно пешки в шахматной игре?

Император воспринял мое молчание по-своему.

— Как видите, принцесса, у меня есть много способов достигнуть желаемой цели. И я, заметьте, выбрал самый бескровный и миролюбивый. Вместо того, чтобы уничтожить династию Горных Королей, а я мог б это сделать, хоть это и создало бы потом мне, а, возможно, еще и моему сыну несколько десятков лет головной боли, я пытаюсь объединить ее с Императорской, что само по себе большая честь. За то, что вы настолько не приемлете сложившуюся ситуацию, можете винить ваших родителей. Именно они настояли на том, что вы будете до семи лет воспитываться дома и лишь потом переберетесь в Империю. Если бы вы выросли здесь, то Сьерр-Таш, а не Нериат стал бы вашим домом. Да и вам с Дарелом было бы проще привыкнуть друг к другу.