-Интересно, когда он по бабам шляться успевает? — задалась ненужным вопросом Алина, — вечерами постоянно с Сонькой — то читают, то гуляют, скорее всего, в рабочее время урывает, с какой-нибудь длинноногой секретаршей!
Как-то Сонька, частенько бывавшая у него на работе, рассказывая что-то, упомянула Николаича, Алина недоуменно спросила:
-Это кто?
-Ну, мам, чем ты слушаешь? Николаич — папкин секретарь и завхоз, такой смешной мужик, меня внученькой зовет, а самому тридцать где-то лет.
Алина аж подвисла:
-Надо же, стопроцентно была уверена, что у него секретарь по совместительству — грелка постельная. Видать, поизрасходовал мужик силу богатырскую полностью... даже жаль, ведь для него бабье — это неотъемлемая и самая необходимая часть жизни.
-Надо отдать должное, за семь прошедших месяцев он ни разу не изменил своего обожающего отношения к дочке: все также баловал и старался быть нужным ей, постоянно куда-то ходили на всякие спортивные соревнования, полюбили хоккейные матчи — оба болели за ЦСКА, имели абонементы в бассейн, ездили на экскурсии. Тут Алина уж тоже присутствовала — не доверяла до конца она ему, хотя и видела что папаня вроде бы искренне старался возместить дочке все годы, что прожил без неё. А Тонков и не подозревал, что бывшая его определила в импотенты.
Алина, знавшая свою хитрюгу дочку, казалось, вдоль и поперек, и не подозревала, что ею плетется тонкий заговор. Дочка, вместе с папкой объездившая наверное пол-Москвы в поисках подарка для мамочки на Восьмое марта, видела как нервничал и боялся Тонков, что Алина не возьмет его подарок, как тщательно выбирал цветы для букета, сказала:
-Папка, а давай мы тебя на маме женим?
Он как-то длинно вздохнул и произнес, помолчав,:
-Эх, лисёнок! Я бы хоть сегодня, но мама, она меня очень сильно не уважает, смотрит как на таракана какого. Я, знаешь ли, сильно ёе обидел, когда ты была совсем крошечная, дурак был и дебил...А теперь я не нужен, рад бы, да поезд, как говорится, ушел. Я до трясучки боюсь с ней даже разговаривать лишний раз, вдруг что-то не то скажу, и вы уйдете, а как я теперь без тебя? Не выживу, точно.
-Пап, а ты правда-правда меня теперь любишь? Сильно-сильно?
-Да, дочь, я каждое утро просыпаюсь и радуюсь, что вы у меня появились! Я твоему папе Науму очень благодарен и за тебя, и за маму, но теперь больше всего на свете хочу, чтобы ты стала София Михайловна Тонкова.
Дочка задумалась, как-то странно молчала всю дорогу до дома, потом сказала:
-А София Михайловна лучше звучит чем София Наумовна. Не грусти, добрый молодец, это службишка, не служба — служба будет впереди.
Сонька влюбилась в сказку "Конёк-Горбунок" и обожала вставлять всякие двустишья из книги в свою речь.
-Сонь, ты ничего не придумывай, я точно свихнусь без вас.
-Не буду, не буду! — как-то очень быстро согласилась Соня, Тонков пристально посмотрел на неё, но ребенок ответил честным и серьезным взглядом, и папаня успокоился.
Он действительно очень хотел, чтобы обе его девочки были рядом, впервые за долгие годы он стал нужен, и его искренне, ну, может, и не любила, а уважала собственная дочка. Это грело, только глубоко в душе кололо сожаление о сыне. Там без вариантов: его и не приняли, и никогда не примут, может, ещё и из-за этого, Тонков так панически боялся потерять дочку.
ГЛАВА13
В июле у Алины, неожиданно для неё, получилось двадцать дней отпуска — её непосредственное начальство, с кем она постоянно присутствовала на встречах и переговорах — укатило, вернее? улетело в Австралию. Сонька запрыгала, сразу же позвонив папке и озадачив того:
-У нас у мамы отпуск получился неожиданный, давай куда-нибудь вместе съездим!!
Тонков задумался: Египет, Турция, Кипр — все не то, девочкам после Израиля это неинтересно. Италия, Испания... О, Испания? Барселона? Точно!!
Позвонил дочке, предупредив, что задержится ненадолго:
-Какой вы, Михаил, ответственный товарисч стали! — поехидничал сам над собой, и поехал в знакомое турагенство. Там долго и тщательно выбирал гостиницу для девочек, тут же оплатил путевки и волнуясь, как пацан,вечером за легким ужином сказал:
-Алин, Сонь, что мы будем летом сидеть в душной Москве? Я вот предлагаю слетать в Барселону... — и замер, чуть ли не зажмурившись, ожидая реакции в первую очередь Алины.
Дочка тут же повисла на нем, выражая восторг, а Алина заколебалась:
-Это, наверное, дорого, я, скорее всего, не потяну.
-Не дороже денег!! — резковато ответил Тонков. — Могу я хоть так выразить вам свою благодарность за то, что вы рядом? Прошу тебя, не отказывайся!!
, -Мам, мы же с тобой так мечтали побывать там, посмотреть Саграда Фамилию, ты же мне столько про Барселону рассказывала, парк Гуэль, старый город, мы же с тобой все в инете просмотрели, а хочется вживую!! А Черную Мадонну Монсеррат и хор мальчиков увидеть?? Мамочка, поедем, ну, мамочка?? — и столько ожидания было в одинаковых карих глазах устремленных на неё, что она не выдержала и кивнула.
И Барселона оправдала все их надежды и ожидания. Девочки Тонкова были в восторге, они уходили из гостиницы с утра и весь день, перекусывая в небольших кафешках, ездили, бродили по городу. Гуляли по знаменитому бульвару Ла Рамбла, от площади Каталонии по шумной и оживленной улице Лас Рамблас вечером неспеша ходили до порта, два дня посвятили парку Гуэля. Долго любовались творениями великого Гауди — Собор Святого Семейства, дворец Гуэля, дом Бальо, дом Мила — все вызывало восторг и восхищение. Тонкова красоты Барселоны тоже не оставили равнодушным, но больше всего грели его душу сияющие восторгом лица мамы и дочки.
А гора Монсеррат... это была отдельная песня... Сначала, поднявшись на гору, долго любовались открывшимися перед глазами великолепными видами с горы, гид сказал, что с вершины видна практически вся область Каталония, а уж шпили горы с как бы надетыми на них шапками... У местных жителей существует легенда, что такие шпили выпиливали сами ангелы золотой пилой, стараясь выпилить корону для Божьей Матери.
Монастырь тоже поразил и снаружи и внутри. До статуи Мадонны — деревянной с потемневшим от времени почти черным ликом, надо было дотронуться рукой и просить все, кроме денег. Девочки его, одна за другой подошли к статуе, и Тонков, помедлив, тоже коснулся Богородицы и истово попросил здоровья и спокойствия его девочкам. А ещё, помявшись, подумал:
-Хотелось бы жену вернуть, чтобы получилась настоящая семья!
Когда же начал петь хор мальчиков, Тонков просто растворился в пении, казалось, его душа парит где-то высоко в небесах и ликует... он стоял, ничего не видя и не слыша, и не замечал, что по его лицу текут слезы...
Алина, тоже замершая при первых звуках чудесного пения, краем глаза уловила мокрое лицо Тонкова и впервые, на удивление, жалко стало ей этого, гадкого когда-то и такого внимательно-предупредительного теперь, мужика
А дочка мысленно истово попросила у Черной Мадонны:
-Пусть папка и мамочка поженятся, и станем мы Тонковы!
Последние дни посвятили морю, много плавали, поднимались на холм Монжуик, с которого открывался прекрасный вид на порт и синеющее, огромное море.
В последний вечер в узких улочках старого города набрели на небольшое кафе... засиделись там до сумерек... рыба на гриле, паэлья, прекрасное вино — Алина расслабилась и просто наслаждалась неожиданно прекрасным отдыхом.
Зазвенели гитарные переборы, и через десять минут все находящиеся в кафе танцевали под зажигательную испанскую мелодию, кто во что горазд, не усидел никто, даже английская пожилая пара не утерпела.
Сонька отрывалась по полной, а Тонков как-то по наитию подхватил Алину и, осторожно обняв, повел её в каком-то самому непонятном танце, боясь, что она вырвется. Но всеобщая атмосфера веселья захватила жену — глаза блестели, улыбка не сходила с её лица, и Тонков четко и пронзительно понял: нет ни до каких других дам-девушек ему дела кроме этой вот — с лукавым взглядом и слегка растрепавшимися волосами — женщины, которую он не разглядел и не удержал по собственной дурости и слепоте.
Что-то сдвинулось в их отношениях с Алиной после Барселоны, на воробьиный скок, но сдвиг был. Алина перестала смотреть на него с явным недоверием, не закрывалась наглухо при его появлении, чаще принимала участие в общих вечерних посиделках. Тонков держал лицо, радуясь про себя такому прогрессу — старался не спугнуть бывшую, и не замечали оба родителя хитрющую физиономию своего ребенка, которая изо дня в день придумывала разные поводы, чтобы родаки оба были возле неё.
Тонков познакомил-таки дочку с семьей Афанасьевых, симпатия получилась обоюдная. Дочка понравилась всем, а Серега о ней выразился кратко: "один в один-ты!"
Аверы по приезду Настасьи отметили два дня рождения: папкино сорокапятилетие и семнадцатилетие дочки. Филюня нарисовал две неплохие картины — у него проявился несомненный талант к рисованию. Алька с Сашей изумлялись, как бы не было в родне хорошо рисующих, но дядюшка, Иван Цветков, позвонивший поздравить именинников, просветил — у Филиппа Панасовича такой дар имелся. У дядюшки сохранился рисунок, сделанный братом перед самым уходом на фронт — на небольшой фанерке углем была несколькими штрихами нарисована их старая хата. Как выразился дядя — точь в точь такая и была в те годы.
-Отдам, племянница тебе этот рисунок. Сохраните, как и дедовы медали — это память о Цветиках. — И помявшись, добавил, — Альк, а батька ваш помёр ,вот уже два месяца как, я не успев поехать, дОчка его, на следуюшчий день его уже схоронила. Он у баптистах был, а они не стали никого ждать, вроде так у них положено, а я не успевал доехать, вот и не простился... Как говорится, жил смешно и умирал грешно. Вы с Сяргеем усеж помяните, прости, плямяшка, от волнения на батькин раговор перешов.
А Алька слушала дядюшку своего и глотала слёзы — у дядьки к старости голос стал похож на дедов, и она как бы с дедом разговаривала. Настя, вышедшая в коридор, увидела расстроенную мамку.
-Что?
Алька, не говоря ни слова, протянула ей трубку, дочка послушала и заплакала:
-Дядя Ваня, как же у Вас голос на дедов похож, если б Вы знали, как нам его не хватает.
-От я дурак, расстроив тебя, Настюш. Прости, не хотел, вы там эта, не плачьте, он большую жизнь прожил, особенно последние годы среди вас. Мне завсягда хвалился усеми и очень любил вас. У меня Ляксей надумал жениться. Вы летом, може, приедете? Я что-то прибаливать стал, мне до батькиных годов, точно, не дожить, а поглядеть на усех хочется. Минька уже мужик, а Хвилипушку не видав, батька говорил — вылитый братка растеть. Да и Настюша нявестою стала, Альк, вы подумайте.
Настюшка к Новому году стала весьма заметной личностью в общаге благодаря... стрижкам. Навыки, приобретенные за два с лишним года, весьма пригодились. Сначала она стригла своих одногруппников, потом потянулись другие девчонки и ребята, а когда она сделала крутую модельную стрижку для старого знакомого из ССУ — Андрея Власова (собирался на какой-то престижный семинар), и тот остался безмерно доволен, тем более там его стрижку заметили, оценили и несколько человек поинтересовались координатами мастера, то дела пошли в гору .
Власов, энергия у которого била через край, подумал, прикинул и вскоре нашли небольшую комнатенку в хозблоке, 'пошуршали по сусекам', где-то приобрели б/у кресло, прикрепили на стенку зеркало, поставили списанный письменный стол 'времен Очаковских и покоренья Крыма', но Настька была довольна— все не в комнате, где живешь, стричь, вот и появилось у Насти первое рабочее место. Два-три часа через день она проводила в своем "кабинете".
Часть денег, вырученных от стрижек она отдавала за аренду, а остальные по-честному делила с Михой. Стоядинович мотался по оптовым рынкам, закупал краску, шампуни, всякие нужные мелочи, сделали с ребятами рекламный щит, дело потихоньку приносило денежку на хлеб, иногда с маслом, иногда и с колбаской. Декабрь и начало января готовились к сессии, сдали оба без хвостов, особенно радовался Миха, надеясь, что второй курс он будет учиться со стипешкой.
-Пусть и немного, но буду как все.
На заметного Стоядиновича обращали внимание многие девушки, но Дашка Чертова была вне конкуренции. Насте же он был как двоюродный брат, а видная, вся такая упакованная, признанная красавица и стервозина по совместительству, пятикурсница Марианна Орехова соизволила обратить свое царственное внимание на Стоядиновича. Уверенная в своей неотразимости и привыкшая, что все мужики, стоит ей просто взглянуть благосклонно, у её ног — тут натолкнулась на полнейшее равнодушие...
Стоядиновичу не хватало времени: учеба, помощь Насте и тренировки — съедали часы, да и "заштото ему другия дэвушки?"
Марианна же из принципа клятвенно объявила, что добьется упрямца и заставит ползать у её ног. И посчитала главным препятствием в достижении своей цели Настюшку.
А тут как раз и вечер предновогодний случился. Видя, что Стоядинович танцует и веселится, а не пускает слюни на сногсшибательную её, она и верные шестерки решили проучить Аверченко, чтобы знала место. И подвернулся момент — Аверченко с девчонкой из баскетбольной команды пошли 'припудрить носик', а мисс красота и "иже с нею" загородили им выход.
-Малолеточка, ты почему путаешься у меня под ногами? — пропела Марианна. — У меня соперниц не бывает, так что отойди в сторонку, не мешай, дай мне немножко сбить спесь и зазнайство с этого серба, а то будет бо-бо.
-Не от тебя ли? Что, и драться будешь? -Не царское это дело, в... ковыряться, — ухмыльнулась та, — прикажу, как говорится, боярам, оттрахают... У меня вон сколько желающих личико тебе подправить.
Настька порадовалась, что одела легкие шелковые брюки — стеснять движения не будут, это не платье.
— За бойфренда или как там ещё, я бы драться не стала, а за други своя — святое дело!
-Не поняла, значит? Ну, смотри! Я предупредила, девочки, проучить надо малолетку!!
И кто ж из этих прихлебал знал, что Настюша много чего умеет — учили на славу папа и Минька постоять за себя. Три девицы дружно, завизжав рванулись к Насте, желая вцепиться в волосы и через три минуты две из желающих расцарапать лицо валялись охая на полу, а третьей, самой рьяной, совсем не повезло, Настька, осерчав, заломила ей руки за спину и держала, наклонив над унитазом, в пяти сантиметрах от водички.
-Ну что, красавицы, будем морды полоскать в унитазе, или больше руки протягивать не станете? -Да ты, да я!
-Слышь, красотка. Я к тебе не лезу. И ты меня не трогай, разряд у меня по самбо, — присочинила Настька, — в следующий раз жалеть не буду — покалечу. Выбери себе другой объект для поклонения. -Да ты знаешь, кто у меня в поклонниках? -И хорошо, и не лезь к нищему студентику из бедной семьи, ну что он тебе может дать? В студенческое кафе сводить и быстрый перепихон в общежитии? Таким как ты надо все по высшему разряду, так что навешай всем лапши, что нищий он — тебя не прельщает и успокойся. Это совсем западло из-за пацана тебе и устраивать драку? Возомнила себя королевишной, так и веди себя не как базарная баба. И лучше бы нам не пересекаться!
