— Маккензи спустил все деньги на мохнатых шлюх, — Айзек скрипнул зубами. — Термодатчики первого контура показывают каждый своё, а на замену ничего нет.

"Первый контур? Да, помню. С ними давно непорядок," — подумал Гедимин, растерянно глядя на сарматов. На всякий случай он придерживал Кенена за плечо и прикрывал спиной люк — Маккензи, когда пахло жареным, становился очень быстрым и увёртливым.

— Надо купить, — сказал он. — У нас официальная АЭС. Городской совет должен понимать...

Айзек мотнул головой, с ненавистью глядя на Кенена. Командир базы съёжился и пригнул голову, подёргивая плечом, — он не терял надежды вывернуться.

— Когти выпущу, — вполголоса предупредил его Гедимин. Кенена передёрнуло.

— Надо, — согласился Айзек, переведя дыхание. — Шестнадцать датчиков, по тридцать койнов за штуку.

Кенен, забыв о недавней угрозе, дёрнулся и громко хмыкнул.

— Я же говорил, Айс, — у нас нет лишних пяти сотен! Надо было в начале года внести их в смету...

Гедимин мигнул.

— Я вносил, — процедил Айзек. — Ты понимаешь, что это кончится аварией? У нас вообще не будет ни АЭС, ни базы!

Кенен хлопнул себя по карманам.

— Айс, ты скажи, — откуда мне взять денег, если у меня их нет? Всё, что было, ушло на содержание базы. Постарайся не взорваться до июля, хорошо? Вот, тут у нас Джед, он хороший механик, и он тебе всё почи...

Гедимин молча сжал пальцы. Кенен охнул и схватился двумя руками за помятое плечо — скорее от неожиданности, чем от боли.

— Я видел твои датчики, — сказал ремонтник Айзеку. — Их ещё в ноябре надо было менять.

Айзек кивнул и угрюмо сощурился на Кенена.

— Слышал? Ищи деньги. На этой неделе мне надо найти новые датчики. Иначе я ни за что не отвечаю!

Кенен через плечо оглянулся на Гедимина и криво улыбнулся.

— Всё настолько плохо, да? У нас тут физик-ядерщик, и даже он ничего не может... Ну хорошо! Конец марта. Я вывернусь из кожи, но найду тебе пятьсот койнов. Идёт?

Гедимин снова сжал пальцы. Айзек одобрительно ухмыльнулся.

— Не идёт. Я не видел твой главный счёт, но там должно быть тысячи полторы. Мы работали весь год, и ты экономишь на всём подряд. Обойдись пару месяцев без человечьих самок и питья из красивых бутылок — нам хватит и на датчики, и на новый реактор!

Гедимин с недоумением посмотрел на Кенена. Тот усмехнулся, но как-то неуверенно.

— Каких самок, Айс? Ты что-то странное тут выдумал... У меня нет лишних денег. Ни на главном счёте, ни на других. Есть запасы на случай форсмажора...

— Тут уже форсмажор, — перебил его Гедимин. — Дай Айзеку на датчики. Без мартышечьей еды и питья база обойдётся. Без реактора — нет.

Кенен обиженно сощурился.

— Я не сам это всё съедаю, Джед, — напомнил он. — Вся ремонтная бригада жрёт и пьёт за мои день...

"В верхних карманах — мелочь," — Гедимин, приглядевшийся к складкам и выпуклостям комбинезона, задумчиво сощурился. "Надо искать внутренние нычки. Носит с собой. Где основная — не знаю, но стокойновые..."

— Эй! — запоздало вскрикнул и задёргался Кенен. Коготь Гедимина аккуратно вскрыл верхний комбинезон и слой ткани на нижнем. В подставленную ладонь ремонтника посыпались карточки.

— Сто, ещё сто, здесь по пятьдесят, — одной рукой отсчитывать было неудобно, и часть просыпалась на палубу. — Тут пятьсот. Держи. Не тяни с заказом, быстро их не привезут.

Айзек, пересчитав деньги, убрал их под броню — и, не замахиваясь, съездил Кенена по респиратору. Маккензи хрюкнул.

— Это было лишнее, — пробормотал он, прижимая ладонь к шлему. — Ты порвал мне крыло носа...

— Ещё раз сэкономишь на АЭС — шею сверну, — ровным голосом предупредил его Гедимин. Айзек уже ушёл в отсек управления, можно было выпустить командира и позволить ему собрать рассыпанные карточки. Под ногами было сухо — даже если в желобах остались какие-то следы меи, повредить магнитную полоску они не могли.

— Джед, это было совершенно излишним, — с укоризной сказал Кенен, соединяя края разрезанной ткани на груди. — Мы с Айзеком уже договорились. Ничего бы не случилось, если бы датчики подождали до марта. Он всегда поднимает панику...

— Он сроду не поднимал панику, — перебил его Гедимин. — Датчики надо было менять ещё в ноябре. Что за мохнатые самки?

Кенен вздрогнул.

— Понятия не имею, — сказал он, глядя в сторону. — Айзеку что-то померещилось... Я отложил немного на новый костюм, чтобы не ходить в совет в ремонтной броне. Ну ладно, безопасность базы дороже моей репутации...

Гедимин мигнул.

— Почему туда нельзя в броне? — спросил он. — В декабре ты меня водил...

Кенен досадливо отмахнулся.

— Ты ходил туда как ремонтник. А я — как официальный представитель сарматской диаспоры. Ладно, пусть будет старый костюм. Куплю к нему новый галстук...

— Ничего не понимаю, — признался Гедимин. — Но в июне надо будет менять датчики давления во втором контуре. Найдёшь деньги сам, или мне помочь?

Кенен вздрогнул и прикрыл ладонью рваный карман.

— Скажи Айзеку, чтобы заказал их заранее. Я... хорошо, база некоторое время обойдётся жжёнкой и дешёвыми пайками, а я — старыми галстуками. Мы купим все датчики, какие только есть. Обвешаем ими реактор сверху донизу.

25 января 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин сердито сощурился. Кенен выдержал его взгляд, не дрогнув, — только, не глядя, вынул из кармана пятикойновую карточку.

— Очень надо, Джед. Просто очень-очень.

— Тут четыреста сарматов, — напомнил Гедимин, судорожно вспоминая, кого сегодня можно посадить за пульт управления. — Почему нужно дёргать меня?

— Ты уже закончил с реакторами, — отозвался Кенен. — И с плутонием, и с ирренцием. Всё работает. Там пригнали австралийский транспорт — он идёт к Сатурну, и он должен дойти туда без проблем. Сходи, займись им. За реактором присмотрят. Ночью я замещал Амоса, и он готов работать.

Гедимин нехотя кивнул и забрал у него деньги.

— Кецаль, — вполголоса напомнил он. Кенен наклонил голову.

— Сегодня же, Джед. В просвете между патрулями.

...Австралийский транспорт, приподнявшись на "подушках" защитного поля, медленно пополз по маневровой полосе к северным площадкам. Гедимин, вместе с другими сарматами отошедший от него на полсотни метров, ощущал, как под ногами вибрирует полотно. Это был полноценный спрингер, не так давно прошедший конверсию, — бывший миноносец, с ядерным реактором, бортовым антигравом и антиастероидной защитой, ненамного легче сарматского крейсера.

— Тут всё, — объявил Гедимин, повернувшись к ремонтникам. — Возвращаемся на базу.

Сарматы переглянулись. Половина двинулась к терминалу, вторая обступила Гедимина; первые, увидев, что никто никуда не идёт, остановились тоже.

— Что насчёт "Юйту"? — спросил один из ремонтников. Гедимин пожал плечами.

— Хорошо, идём. У меня с собой пять койнов, надеюсь, этого хватит.

"Далась же им эта мартышечья пища..." — думал он, недовольно щурясь, пока сарматы занимали свободный стол. Дэвид, посмотрев на карточку, кивнул и широким жестом указал на холодильник. Синтетические пайки стоили недорого, как и пиво — самый дешёвый из растворов спирта. Гедимин попробовал сам, прежде чем предложить это сарматам, — спирт чувствовался, горький вкус был выразительным, но неприятным. Четверо из бригады согласились на пиво, остальные достали фляги с водой.

Гедимин, убедившись, что всё в порядке, а на карте ещё осталось полтора койна, поднялся в информаторий. Свободных терминалов было много — пассажиры австралийского транспорта недавно ушли на посадку, и их места никто не успел занять. Гедимин, отмахнувшись от попыток затолкать его в дальний тёмный угол, устроился недалеко от выхода. "Электрические пиявки" — ввёл он в поисковике.

"Электрические пиявки отброшены на юг" — гласил первый заголовок в ленте. "Группировка военных сил Восточного Блока уничтожила рой, сформировавшийся в районе Нделе. Передвижная дизельная электростанция, попавшая в окружение, вернулась в город. Остатки роя замечены южнее Нделе. По наблюдениям дронов-разведчиков, они рассеянной стаей движутся к югу. Управление Центральной Африки объявило об уничтожении большого роя Нделе и двух малых, продвигавшихся вдоль берега реки Убанги. Формируется группировка для уничтожения рассеянных остатков роевых скоплений. Общие потери Восточного Блока составили двадцать шесть человек убитыми..."

Гедимин мигнул. "Армия против животных? Двадцать шесть убитых?! Интересные там зверьки... Захватили электростанцию? Почему не пишут, сколько погибших там?"

Сармат поискал в сети — сначала на языке Атлантиса, потом на северянском. О погибших на электростанции не сообщалось нигде — хотя новости о её блокаде появились неделю назад, и с тех пор о ней вспоминали регулярно. Сейчас она вернулась в Нделе, а "пиявки" были отогнаны на юг. "Далеко они продвинулись," — Гедимин посмотрел на карту, прикидывая, сколько нужно времени крылатому животному на полёт от Мафетенга до Нделе. "Но дальше, наверное, не улетят. Скоро Африку зачистят..."

"Обстрел Сокорро" — ввёл он новые слова.

Через пару минут, убедившись, что Линкена не нашли и никого из невиновных сарматов не расстреляли, Гедимин спускался в "Юйту". Ещё из коридора он услышал какой-то шум — и, насторожившись, ускорил шаг.

Сарматы, как и раньше, сидели за своим столом, и никто их не трогал. Дэвид, покинув своё обычное место, подошёл к одному из центральных столов и остановился там, недовольно глядя на человека в расстёгнутой пятнистой куртке.

— Тут не ставят рекламу, — сказал он, указав на плакатик, выставленный на середину стола. — Убирай.

— Ты знаешь, кто я? — человек вынул из кармана сигаретную пачку и ткнул в неё пальцем. — Узнал?

Гедимин мигнул, пригляделся к худому, странно потемневшему лицу и неприязненно сощурился — "Джон Винстон. Опять на Луне." Он бросил взгляд на плакатик, так и не убранный со стола, и мигнул ещё раз — там размашистым, не слишком ровным почерком было написано: "Продаётся атомный крейсер!"

— Да, я знаю Джона Винстона, — ответил Дэвид, не изменившись в лице. — Ты воин, ты герой... Но здесь не место для рекламы. Иди с этим на космодром.

"Атомный крейсер," — повторил про себя Гедимин. Глаза против воли сужались, а вокруг расплывалась красноватая пелена. "Это, наверное, про "Бет". У него мой корабль. И он ему впрок не пошёл."

— Это не реклама, — Джон поднёс руку к плакатику, но убирать его не спешил. — Это информирование. Люди имеют право знать что-то полезное, разве нет?

— Информируй на входе в терминал, — ответил Дэвид. — Заплати и увешай хоть всю улицу. А здесь для этого не место. Мне вызвать патруль?

Джон с тяжёлым вздохом переставил плакат на пустой стул рядом с собой. Там уже лежал отстёгнутый вместе с респиратором шлем.

— Ты воюешь за них, — вздохнул бывший постанец, — убиваешь сарматских адмиралов и захватываешь крейсера. А они потом гонят тебя из бара. В моём стакане пусто, Дэйв. Вот за чем тебе надо следить. А не за моим плакатом.

Он приподнял стакан и с силой опустил его на стол. В дверь заглянул патрульный. Дэвид, не оглядываясь, качнул головой.

— Тебя никто не гонит, Винстон, — сухо сказал он. — Веди себя тихо, большего от тебя не требуется.

Официантка тихо подошла к столу, за которым сидел Джон и его молчаливые спутники. Придвинутые стаканы снова были наполнены. Винстон покосился на плакатик, тяжело вздохнул и оперся руками на стол.

— Ну ладно, ты убрал мою бумагу. Но рот ты мне не заткнёшь. Эй, все! У меня тут атомный сарматский крейсер. Прямо на вашем космодроме. Настоящий. Я угнал его у сарматов. У капитана Кета, да-да! Это я убил его. Отомстил за разрушение Иерусалима. И за Бейт-Маим. Есть тут кто из Мацоды? Этого сармата убил я! Мы бежали тогда с Кагета. Мы, кучка каторжан, отбили у сарматов крейсер! Это мой крейсер, лучший корабль в галактике! И я его продаю, — он с тяжёлым вздохом навалился грудью на стол и коснулся носом стакана с виски. — Прямо здесь, прямо сегодня. Открытый аукцион... Да, я продаю его.

— Эти мне повстанцы... — вздохнул кто-то за дальним столом. Гедимин, медленно отошедший в тень, остановился рядом с ним.

— Врёт и не краснеет, — поддержал его сосед. — Крейсер он отбил... Схожу на двор, гляну, что там на продаже...

Выйти он не успел — в бар влетел некрупный поселенец, периодически крутившийся рядом с Дэвидом.

— Дядя Дэйви, — он нырнул за стойку. — Там атомный крейсер! Прямо на аукционе!

Человек флегматично пожал плечами и перевёл взгляд на Гедимина, замершего перед стойкой.

— М-да. Тяжело на крейсере летать на работу. На парковку не влезает. Что тебе, Джед? Ещё пива, или послать за едой?

Гедимин смотрел на него в упор, недобро щурясь. Джон, допив виски, рассказал про крейсер ещё раз, добавив к истории с десяток деталей. Сармат разобрал не всё — голос повстанца заглушали смешки и взволнованные визги, но Джон вроде бы убил "капитана Кета" в одиночку, голыми руками, хотя тот был в тяжёлом экзоскелете с полным обвесом.

Он шагнул к столу, выходя на свет, и опустил ладонь на край. Стаканы дрогнули, люди вскинулись, глядя на сармата с изумлением и испугом.

— Винстон? — Гедимин сузил глаза, глядя на повстанца в упор. — У тебя мой корабль?

В наступившей внезапно тишине сармат расслышал, как проворачивается под стенными панелями турель, направляя стволы в его сторону.

— Т-ты?! — человек, слегка пошатнувшись, выпрямился. Его глаза предельно расширились.

— Эй, вы двое! — повысил голос Дэвид. — Шуметь выходите в коридор! Там как раз патруль скучает.

Гедимин качнул головой.

— Садись, — буркнул он. Один из ремонтников по беззвучной просьбе пихнул в его сторону подушку, и сармат сел за стол, с любопытством глядя на бывшего повстанца. Злость неожиданно испарилась — Гедимин чувствовал только вялый интерес и немного досады. "Надо зайти на космодром," — подумал он. "Посмотрю на "Бет". Давно не видел..."

— Вот оно как, — пробормотал Джон, ухмыльнувшись. — Ты здесь. Значит, живой. Профессор, помнится, за тебя волновался. Как тебя там... Джед?

Гедимин сузил глаза.

— Продаёшь мой корабль?

— Возьми и купи, проблем-то, — пожал плечами повстанец. В его взгляде не было страха — только удивление.

— Чего на Земле не продал? — спросил Гедимин, вспоминая оставленную в реакторе "ловушку". Видимо, "Бет" добирался до Луны так же, как трофейные крейсера, вошедшие в земной флот, — на аккумуляторах, с реактором, до отказа набитым аварийными стержнями.

Джон внезапно смутился, отвёл взгляд и на секунду замешкался с ответом. За дальним столом кто-то выразительно хмыкнул.

— Все, кому нужен хороший корабль, собираются тут, в Кларке, — сказал повстанец, широко махнув рукой и едва не уронив стакан. — А кто ещё поймёт, что такое атомный крейсер?! Эй, теск, я бы продал его тебе. Пять тысяч — и он твой!