Мастера, действительно, устроились в обеденном зале главного здания. Посиделки к одиннадцати часам вечера перевалили за свою условную половину, когда на столе уже нет ни одной нераспечатанной бутылки, но еще остается чувство, что "вот только-только сели". Обычно это заканчивается посылкой "самого молодого" за "добавкой"... Надо бы побыстрее схомячить свою порцию и отправиться досыпать.
Порозовевшие щеки, покрасневшие лица, легкая испарина и чья-то слегка разлохмаченная борода — объясняли причину, по которой убрали перегородки на улицу, превратив обеденный зал в одну большую веранду, хотя на улице было довольно холодно. Разогрелись.
Ренка молнией металась между мастерами, разливая вино и поднося закуски.
Разве что Акисамэ оставался "не охваченный" ее вниманием — Нандзё Кисара, заботливо укутанная в белое с красивой вышивкой хаори Акисамэ, привалилась к боку раскрасневшегося мастера джиу-джитсу и что-то подпевала тихо перебирающему гитарные струны мастеру... видимо, и за наполненностью его пиалы следила тоже она...
— Кенчи! Салют! — Черно-красная молния метнулась ко мне и повисла на шее. — А Миу тебя сказала? Ну, конечно же, сказала! Вон как крепко ты меня к себе прижимаешь! А мне сказали, что ты почти при смерти и я уже почти вдова. А ты — вон какой бодренький и вполне себе живой! А я сегодня без трусиков, потому что на тебя их не напасешься! А уж какие у тебя ручки-то сегодня бодренькие, вау! Ну, не при всех же, аната!
Ренка сегодня была в длинном черно-красном ципао с накинутым на плечи теплым красным платком. Как она в этом умудрялась с посудой управляться? Да еще и на такой скорости...
— Я таки не давал своего благословения! — Сфокусировал на нас расплывающийся взгляд Кэнсэй.
Вспомнив эти глаза, когда мастер Ма демонстрировал стиль "пьяного кулака", я сделал первую попытку отцепить от себя Ренку. Сзади веселилась Миу.
— Ну, па-а-а! — Возмутилась Ренка, одной рукой обивая меня за шею, а другой, размахивая в такт словам. — Что за трухлявые замашки! На дворе уже двадцать первый век! Молодежь вправе сама определять свое будущее! Не оглядываясь на замшелые взгляды ретроградов! Только так возможен прогресс и движение вперед! Только так, отринув бессмысленные и глупые традиции, человечество перешагнет на новый уровень развития!
Мастера зааплодировали.
— Браво! — Кричала Кисара.
— Хо-хо-хо! Какая бойкая молодежь у нас растет!
— Налей мне того же. — Шепнул я в маленькое розовое ушко Ренки.
— В очередь, Ренка! — Покачал пальцем Кэнсэй. — Присаживайтесь, гражданин хороший...
— Хай, Ма-сэнсэй!
Я наконец-то смог осторожно отлепить от себя девушку, которая тут же метнулась к Миу и куда-то ее потащила. При этом Миу с легкостью включилась в скоростной обмен информацией. Девушки что-то рассказывали друг другу, делая большие глаза, показывая что-то руками и прижимая руки к груди. Присев на свое место, как раз напротив мастера Ма, подивился скудости своей порции.
— Сейчас не стоит нагружать свой пищеварительный тракт, Кенчи. Мы неплохо их отходили во время допро... э-э-э поединка... Поэтому ужин и кажется таким... диетическим.
— Итадакимасс!
Мастер покивал и дождался, когда я ополовиню свою порцию. Выглядел мастер Ма торжественно, окидывая стол орлиным взглядом...
— Условия Ордена Феникса просты, Кенчи. Научишься себя контролировать, чтобы тебя не пришлось втроем утихомиривать — дам разрешение. А до этого момента ты — опасен. В том числе и для женщины, которая будет находиться рядом. Не говоря уж про совместное ночное времяпрепровождение. Понимаешь, Кенчи?
— Да, Ма-сэнсэй!
Следовало признать, что в словах Ма-сэнсэя был смысл. От боли или от сильных эмоций меня теперь "накрывает", а от оргазма во время секса меня ведь тоже "накрыть" может. Так что первая брачная ночь вполне может оказаться последней для моей избранницы! Или для меня, если избранница окажется мастером.
— Контролируешь ты себя пока... — Кэнсэй вздохнул. — Никак не контролируешь. Только с подручными средствами. А это не дело, батенька! Хорошо, конечно, что ты вообще "раскрываться" начал...
"Складывается впечатление, Малыш, что Редзинпаку "кинуло болт" на интересы Драконов. Девочки же ясно сказали — ни с кем другим делить меня не собираются!"
Мастер Ма будто прочел мои мысли:
— И, разумеется, ты сам должен решить все вопросы с Драконами. Заодно докажешь, что уже взрослый и ответственный человек.
"Старик! Кажется, против Драконов нам потребуется десяток ПЗРК, так? Сколько там они на черном рынке стоят?"
— Хо-хо-хо! Кен-чан обязательно что-нибудь придумает!
+++
— Это... водка? — Я подозрительно понюхал содержимое прозрачного классического граненого стакана, который держал в руках Сакаки.
— Ученик! — Укоризненно протянул "сотый дан". — Ты меня совсем не уважаешь! Как я могу предлагать своему ученику водку?! — Сакаки был искренне возмущен. — Это — чистый медицинский спирт!
Мастера в полном составе сидели рядочком на энгава главного здания, свесив ноги вниз и "лечились" каким-то травяным настоем. Если учесть, что сейчас уже вторая половина дня, можно предположить, что после вчерашнего "детишкам уже пора баиньки... в СВОИ кроватки... хо-хо-хо" мастера засиделись до утра и где-то даже разжились "добавкой"... или "заначка" была. Да хотя бы те же многочисленные настойки (включая вовсе уж экзотические и страхолюдные с заспиртованными змеями и ящерицами) в огромном сейфе у Кэнсэя... Должен же он был отметить столь молниеносную помолвку своей дочери? Или медицинский спирт — у Акисамэ.
— Сакаки-сэнсэй... Вы, верно, шутите? Я — несовершеннолетний...
— Кен-чан, — Неожиданно включился в разговор Старейший, болтая ногами — Ты можешь прятаться за условности и традиции — это нормально для любого здравомыслящего человека. Но если ты решил до конца следовать по пути боевых искусств, то рано или поздно условности и традиции станут тебе мешать. Называя себя несовершеннолетним, ты ведь тем самым утверждаешь, что и жениться тебе рановато... — Старейший помолчал и неожиданно добавил, искоса посматривая на меня. — Как там...? "Либо крестик сними, либо трусы натяни"? Хо-хо-хо...
— Я понял, Старейший! Сакаки-сэнсэй... а закуска?
— Какая закуска? — Удивился Сакаки.
— Ну, традиционная — огурчик там соленый, помидорчик маринованный... Или салатик... квашенная капустка... — Я даже увлекся неожиданно для себя. — Или вот с грибочками тоже неплохо было бы...
— О-о-о... русская кухня, — Закатил глаза Акисамэ и мечтательно причмокнул. — А еще, Кенчи, заливное... или лучше — холодец с разобранным на волокна мяском. С колечками варенных яичек. Или блинчики с красной икоркой. Или картошечку варенную с укропом и селедкой в масле... Да?
— Ага...
У меня даже рот слюной наполнился, когда я представил себе маленькие золотистые шарики молодой картошки, присыпанные мелкими листочками зелени, и — отдельно — тарелочку с селедкой в масле...
— Забудь, ученик! — Отрезал Акисамэ.
— Алкоголик. — Припечатала Сигурэ. — Чревоугодник. Размечтался.
— Ты чем, слушал, ученичек-на!? — Возмутился Сакаки. — Закусь — это те же традиции. А эта живительная влага предназначена исключительно для тренировки! Так что никакой закуси к ней не положено! Понял-на? Пей или я за себя не отвечаю — я уже десять минут эту драгоценность оберегаю-на!
Хм... если предположить (только предположить!), что инициатива напоить меня спиртом исходила от Старейшего, то приказ охранять "живительную влагу" вполне мог являться тонкой формой "тренировочного издевательства", столь характерного для этого додзе... Только объектом тренировки тут являлся не я, а Сакаки Сио, "сотый дан" каратэ, большой любитель "принять на грудь".
Я осторожно взял стакан у хмурого Сакаки... Поднес ко рту, зажмурился и, стараясь не дышать, опрокинул в себя. Внутренности, будто кипятком ошпарило. Закашлялся, разумеется.
— Тазик... принести? — Поинтересовалась Сигурэ, заглядывая в глаза.
— Спасибо, Сигурэ-сэнсэй. — Выдавил я из себя сиплым голосом. — Но тазик — это тоже традиция.
— А теперь, Кенчи, давай посидим. — Предложил Акисамэ, похлопав ладонью по краешку энгава со своей стороны. — Посмотри, как красив зимний сад этим ноябрьским вечером! Подумать только — завтра уже декабрь! А там и новогодние праздники! Год заканчивается!
На самом деле — зимний сад в Японии ноябрьским вечером — зрелище удручающее. Снега нет, голые деревья, пустые цветники... даже ковра опавших листьев нет, так как они опали уже давным-давно и их успели убрать... Некоторые шансы есть у "садов камней", которые выглядят одинаково в любую погоду, но в Редзинпаку "сада камней" нет — он требует слишком больших усилий по своему созданию и уходу — любой ветер, дождик — и нужно обновлять рисунок ЦЕЛИКОМ.
— Шесть цифр. — Сигурэ сидела сзади с моим мобильником. — Назови.
— Сигурэ-сэнсэй. Может, я сам наберу СМС?
— Не доверяешь. — Мастер всяческого оружия протянула мне мобильник. — Молодец. Рассол... заслужил... потом...
Я набрал шесть цифр и отправил сообщение абоненту "Читер", недавно обнаруженному мной в адресной книге телефона. Никакого "сопроводительного текста" набирать не стал — незачем Ренку подставлять... да еще и перед всей страной.
Акисамэ включил музыкальный центр. Пока — на четверть громкости. Сейчас на диапазоне, целиком отданном радио-шоу "Счастливчик", кто-то мужским голосом пел жалостливую песню о том, как кто-то кого-то бросил, и как дальше жить — совершенно непонятно. Да и нужно ли?
"Убей себя об стенку, червяк! Правильно я говорю, Старик?"
— Ну, это пока не наша композиция, Кенчи. Совсем не наша! — Определил Акисамэ. — Мы под такие композиции не тренируемся! Сейчас у тебя будет поединок с Апачаем... — Акисамэ внимательно на меня посмотрел. — Страшно?
Я честно кивнул. Голова слегка плыла. Домашний бенто (потрясающе вкусный, как и обещала Миу) был благополучно съеден четыре часа назад... Так что стакан спирта оказался выпит натощак. Остается надеяться, что мастера знают, что делают.
— Это нормально. — Продолжал Акисамэ. — Более того, страх — это даже хорошо. А сейчас постарайся прислушиваться к себе. Отметь то, что можно отнести к состоянию "ба! Да я ж бухой!"... Но не мешай своему состоянию вести тебя... Не сдерживай себя. Какие бы глупости твое нынешнее состояние не предлагало тебе совершить... Представь, будто ты отдался некоему воздушному потоку, который и управляет тобой... Не бойся совершить глупость — тут все свои! Этому потоку нельзя противиться, но вполне можно "рулить" в его пределах. Как планером. Как парусником. А ты пилот. Или капитан за штурвалом. Разумеется, попробуй вспомнить свое вчерашнее состояние, когда Кэнсэй ткнул тебя пальцем в рану. Понимаешь?
Я быстро кивнул. Как это ни странно — понимал. Раньше — задал бы сто один уточняющий вопрос, а сейчас... все кристально ясно — планер, парусник. А я — капитан. Проще пареной репы!
Тело наливалось огнем... и жглось. Показалось, что, действительно, вокруг перемещаются огромные массы воздуха, только и ждущие, чтобы я воспользовался их услугами по переносу своего тела из одной точки в другую.
Послышались эмоции Миу и Ренки. Поп-идол Японии и "хозяюшка Редзинпаку" спешили с кухни с какими-то подносиками с чем-то вкусненьким... Эх, вот бы там был огурчик! Солененький! Чтобы смягчить ощущения ожога во рту.
"Интересно, как они планируют жить в Редзинпаку, если отдадут Миу какому-нибудь клану? Первый кулинарный шедевр от Сигурэ станет концом клана, имевшего глупость забрать Миу к себе! Или... скинут на Кисарочку? Так она не выдержит — столько работы!"
+++
Девушки подходили к столовой, когда музыка с улицы сменилась женским голоском:
— Ой, Кин, посмотри, кто прислал нам номер мелодии! Как жаль, что сегодня нет нашей Реночки! Ведь это тот самый загадочный "Шкет", укравший сердце принцессы Ордена Феникса!
— Чиаса Ней. — Фыркнула Ренка. — Завидует. А чему — сама не знает.
— Но ты же ей передашь, — Подколол мужской голос. — Чисто по дружески? Хотя могу и не спрашивать — сила дружбы наших принцесс известна, воспета на форумах и освящена в таблоидах... Вернемся к нашему "Счастливчику". Абонент "Шкет", композиция "653098". Видимо, Шкет пересмотрел свое отношение к формированию случайных чисел. Возможно, даже, что он изменил все пароли, и теперь Ренке-сан не удастся добраться до личной переписки этого загадочного человека. Так держать, Шкет! Мужская половина нашего радио болеет за тебя! Хоть и ревнует не по детски! Ну и опасайся белых драконов!
— Кин Войски. — Покивала головой Ренка. — Единственный натурал в нашем клоповнике.
— Что? — Поразилась Миу. — Получается, и Тайчи Кацугаи...?!
— Ага! — Довольно кивнула Ренка. — Он от Кина в пятак схлопотал, когда целоваться полез.
— Композиция "653098"! — Воскликнуло радио голосом Чиасы Ней. — Слушаем! Шкет! Не сдавайся!
— О! Ренка, поторопимся! Сейчас Кенчи опять отжигать будет!
— А потом его снова побьют! Чур, сегодня я с ним лежу!
— Ладно-ладно... Подумай, как объясняться будешь, если он неожиданно придет в себя!
— Ха! Папа никогда не ошибается, определяя время пребывания человека в бессознательном состоянии!
— Кроме случаев, когда захочет над тобой пошутить...
— Этот момент станет фактически разрешением начать взрослую жизнь!
Рассмеявшиеся девушки вышли на веранду.
+++
При первых звуках ритмичной, похожей на марш, музыкальной композиции необычайно серьезный Апачай вышел на середину площадки и стал исполнять ритуальный танец бойцов муай-тай...
Кенчи тоже встал и несколько секунд, едва заметно покачиваясь, с интересом следил... Потом вдруг расплылся в широкой улыбке, вышел "в круг" и...
— Необычно. — Прокомментировал движения ученика Акисамэ. — Необычно, но не лишено ритма и внутренней гармонии!
— Выпенджерники... Оба. — Фыркнул Сакаки.
Но Миу почему-то показалось, что он любуется танцем двух бойцов.
Девушки так и не заметили, когда ритуальный танец стал поединком. Некоторые удары выполнялись "в воздух" или показательно "на блок" — такое впечатление — для красоты, как очередное "па" этого ритуала. Глаза обоих бойцов были "как неживые", "бессмысленные" — рассфокусированы. Лица, как маски, застывшие.
Несколько раз Миу видела стопроцентно пропущенные моменты, когда Кенчи мог вмазать в голову Апачая "с ноги". Но потом она увидела такие же моменты, когда точно то же самое мог сделать и Апачай, влепив своей "оглоблей" по открытой голове Кенчи. Судя по тихим ахам и охам Ренки, она тоже это видела.
Только сейчас она вспомнила, что оба дерутся без протекторов и перчаток!
А еще она вспомнила, как Апачай что-то пытался рассказать о взаимоуважении и этикете в муай-тай... Тогда, честно говоря, Миу пропустила эту бессвязную корявую лекцию на ломанном японском с многочисленными "Ап-па-па" мимо ушей. Ну, какой может быть этикет или взаимоуважение в подпольных боях насмерть, кроме которых Апачай и не видел ничего?! Но там что-то было про недопустимость удара стопой или пяткой в лицо... она, к сожалению, не запомнила.
