— Все слышали? Заканчивайте быстрее с этим и по каютам!
Гвардейцы кивнули и бросились к машинам, завершать свою работу. Холл взобрался на ближайшую машину, которую уже прикрепили магнитными захватами к палубе, и огляделся. В ангаре было около пятидесяти его людей, а незакрепленных машин всего две. Они успеют.
Спрыгнув на палубу, Холл вернулся в свою каюту.
Ему выделили небольшую каюту размерами три на шесть метров. Из иллюминатора виднелись три мира системы, которые они оставили за бортом. Первый мир, который был ближе остальных к местной звезде, носил имя Лиситея. Он являлся центральным миром этой системы и на нем базировался крупнейший Орден ангелов системы: Покорители света. Этот мир отличался своей непредсказуемой погодой, в один и тот же сезон разных годов могли идти проливные дожди или же крупнейшие снегопады. Могла стоять невыносимая жара или непередаваемый холод. Ученые не могли объяснить все эти аномалии, единственным возможным вариантом оставалось влияние энергии астрала. Говорили, что чем ближе планеты находились к звездам, тем тоньше становилась грань между реальным миром и астралом, и возможно именно это и влияло на планету.
Вторым миром был Тритон, именно на нем и жил Холл последние годы. Именно его охранял Орден Золотого Льва. И именно он сейчас выглядел более опустошенным, чем остальные два. Его верфи были пусты, а оставшиеся корабли стояли на якоре, дожидаясь, пока войска не покинут систему. Тритон нравился Холлу, он был приятен своей атмосферой и чистым, незагрязненным воздухом. В целом это был бы истинный рай для жителей, если бы в периоды зимы на планету не опускались тяжелейших морозы. К счастью они продолжались всего сорок дней и люди научились приспосабливаться к ним.
Третий мир, Хогон, был дальше остальных от звезды, но, благодаря тому что он служил промышленным центром системы, его атмосферу изменили на более благоприятную для человека. Когда-то давно он был весь погребен под снегом, и немало погибло людей из числа первых колонизаторов, пока планета не была изменена. Снега растаяли, планета вновь начала свою жизнь, и казалось, станет идеальным местом для жизни. Но колонизаторы обнаружили на ней богатые залежи самых разнообразных металлов. Постепенно выяснилось, что вся планета просто изобиловала невообразимыми запасами природных ресурсов. Чистейший газ, лучшее топливо, и все известные человечеству металлы, все это было собрано на одном единственном мире. Постепенно планета начала меняться. Если раньше она была погребена под снегом, а затем переформирована в райские поля, то теперь ее сковал металл. Из космоса казалось, что планета закована в собственный металлический доспех, который ярко сиял в свете местного светила. Мир был изменен для того, чтобы приносить максимальную пользу для Альянса. Изменились и его жители. Холл никогда не был на Хогоне, но слышал, что его жители просто помешаны на создании новых технологий, новых открытиях и изобретениях. На мире базировался Орден Железного сердца, и он как никто другой подходил для роли хранителей планеты. Ангелы очень большое внимание уделяли имплантам и различным механическим улучшениям организма. Генетические манипуляции среди населения стали нормой, как и искусственные конечности у ангелов этого мира. Холл не понимал этого. Сознательно ложиться под нож, чтобы тебе заменили настоящую руку на кусок мертвого металла. От этого его бросало в дрожь.
Еще в системе присутствовало два спутника, вращающихся вокруг Лиситеи, а третий кружил около Хогона. Каждый из них был слишком мал, для образования полноценных колоний и массового заселения, поэтому они использовались как промежуточные базы для кораблей и своеобразные курорты для отдыха. Ни на одном из спутников не присутствовал Орден ангелов, а всю защиту, что могли они выставить это парочка орбитальных орудий и пара тысяч солдат Сил Самообороны.
Холл заметил сияние, предвещающее скорый переход, и закрыл иллюминатор. При переходе всегда образовывалась вспышка света, способная ослепить неосторожного наблюдателя. Он знал, что в эту самую секунду на всех кораблях перекрываются иллюминаторы, а капитанские мостики кораблей укрываются за титановыми листами. После того как они начнут прыжок, защиту можно будет снять, но сейчас лишь глупец оставил бы свой иллюминатор открытым.
Раздался дробный стук, послышался скрип обшивки, подвергавшейся ужасающей нагрузке, двигатели взвыли от невообразимого усилия и корабль рванул вперед. Холл едва успел сгруппироваться на своем кресле. Уши закладывало, казалось еще немного и барабанные перепонки будут разорваны, сердце бешено стучало, разгоняя горячую кровь по телу, конечности стали ватными, будто он провел несколько часов без перерыва в спарринге.
Это продолжалось не более десяти секунд, а затем все прекратилось. Холл с трудом перевел дыхание и дополз до кровати. Ему потребовалась всего пара минут, чтобы восстановить силы. И он снова открыл иллюминатор.
Астрал представлял собой странное место. Говорили, что он был оборотной стороной реального, привычного для человечества мира. Ученые считали, что он был полным отражением реального мира и что вокруг корабля сейчас проплывали сущности миров, погибших в те времена, когда предки человека еще имели плавники. Из иллюминатора открывался вид лишь на небольшую площадь, но астрал был одинаков в любой плоскости, откуда бы он ни смотрел, ничего бы не изменилось. Астрал представлял собой серую энергию, омывающую корабли, проплывающие в нем, и благодаря этой энергии корабли могли путешествовать со скоростью, значительно превосходящей скорость света. В этом измерении не существовало тех законов физики, к которым привыкли люди. Расстояние здесь не играло никакой роли. Единственное, что хоть как то позволяло ориентироваться внутри, это энергетические выбросы с соседних кораблей. Именно благодаря им была возможность составить полное представление о окружающей обстановке и было возможно обнаружить где находится союзник или противник. В целом это было бы безопасное место, если бы не то, что находилось вне астрала.
Когда-то давно Холл разговорился со своим старым другом. Когда-то давно они оба проходили военную академию, но Алекс решил сменить направление своей деятельности. Он стал ученым, изучающим астрал и все, что было связано с путешествиями в нем. И однажды, во время очередной попойки в баре, Алекс решил поделиться кое-какими сведениями, которые были неизвестны обычным людям.
— Все, абсолютно все, что ты можешь встретить в астрале, нереально. По крайней мере, мы так считаем. Ты можешь увидеть самые удивительные чудеса в нем, а если вглядываться в него несколько минут подряд, то становятся ясно видны очертания того, что просто не может там быть. Планеты, корабли, различные животные и чужие. Все это лишь отголоски того, что когда то существовало в нашей вселенной. Не в их, понимаешь? Все что происходит тут, косвенно влияет на происходящее там.
— Это как? — спросил Холл, опрокидывая в себя очередную стопку.
— Без понятия, — пьяно рассмеялся Алекс, кладя голову на сложенные ладони. — Знаешь, сколько лет человечество бьется над этим? Более пятнадцати тысяч лет. Ты представляешь? Пятнадцать тысяч стандартных лет прошло с момента, как мы открыли для себя путешествия в астрале! А мы до сих пор понятия не имеем что это такое. Клянусь, иногда мне кажется, что все, что мы делаем у себя в лаборатории — это тратим время и деньги.
— Но что-то новое вы же должны были узнать?
— Да, это так. Но того что мы знаем катастрофически мало. Если я сейчас начну тебе это рассказывать, то управлюсь за двенадцать минут.
— Да ты гонишь.
— Поспорим? Давай так, я сейчас начну тебе рассказывать, а ты засечешь время. За каждую лишнюю минуту я выпиваю лишнюю стопку любого пойла, которое ты только закажешь. И за мой счет!
— А если уложишься?
— Тогда ты просто напросто заплатишь за вот это, — Алекс указал на окружающие их пустые бокалы.
— Идет!
Чем закончилось это маленькое соперничество, не помнил никто. Очень многое из того рассказа Холл позабыл. В тот день они, казалось, опустошили половину запасов бара и похмелье, наступившее рано утром, дало знать о себе самым неприятным образом. Но кое-что он все же смог запомнить. Алекс сказал ему, что астрал, это лишь самая малая часть мира, в котором они сейчас путешествовали. Астрал был неким маленьким промежутком между двумя мирами, существовавшими вне материальной вселенной. Что-то вроде стены, отделяющей преступников от обычных людей. Оба этих мира были огромны. Настолько огромны, что никакое оборудование не могло даже приблизительно измерить их. Астрал был очень мал. Фактически, он был не толще одной молекулы, но в то же самое время он был бесконечно широк. Этот парадокс до сих пор изучался учеными на всех мирах Альянса, и пока не было ни единого предположения, что же такое творилось в астрале, что он был одновременно ничтожно мал и бесконечно огромен. Однако факт оставался фактом: каким бы огромным или малым ни казался астрал, то что он отделял было намного больше и намного опаснее. По словам Алекса в системы корабля были заложены программы, запрещающие приближение к любому из разделяемых миров. Первые путешественники сквозь астрал тогда не понимали угрозы, которую несли в себе такие путешествия, поэтому нередки были случаи, когда корабли возвращались из него в ужасающем состоянии, словно их брали на абордаж и одновременно взрывали изнутри мощнейшими бомбами, или же абсолютно пустыми, словно экипаж никогда и не существовал. По словам Алекса эти миры представляли собой царства чистых энергий и возможно в них могли существовать живые существа. Как он говорил, вселенная родилась их хаоса, а эти миры представляют собой его чистейшее воплощение, так почему бы там не быть жизни?
Холл не знал, верит он во все то, что рассказал ему Алекс или нет, но признавал, что астрал и правда завораживал своим видом. Капитан оставил иллюминатор открытым, а сам пошел по каютам своих солдат, проверяя все ли целы.
— Кэп, а когда мы прибудем?
Холл сверился с хронометром на запястье. Механизм был устроен таким образом, что на него передавались данные из системы корабля при астральном переходе.
— Как минимум полтора стандартных месяца, Бэлок.
— Ну, значит можно отсыпаться? — спросил мускулистый высокий солдат, развалившись на кровати.
— Да, думаю, сон вам не повредит. На сегодня все свободны, слышите меня? Вы достаточно поработали, можете отдохнуть. У вас семнадцать часов, до того момента, когда я перестану быть добрым и начну гонять вас до седьмого пота в тренировочных залах.
Гвардейцы рассмеялись и разошлись по каютам, а Холл отправился к себе в кабинет, чтобы набросать план действий по прибытии к их цели. А отдохнуть он успеет и потом.
* * *
Карл Дюпье наблюдал за небесами уже несколько часов. Отсюда казалось, будто на небе появились сотни новых, еще не открытых человечеством звезд. Казалось, весь небосвод покрыт сплошным ковром из маленьких сияющих точек.
Карл сидел в своем кабинете в поместье и пытался разобраться в том бардаке, который начался после крушения города и очередного неудавшегося покушения на его жизнь. За последние дни его просто засыпали жалобами и прошениями о встрече. Большую часть этих сообщений его секретари и помощники просто выбрасывали, но были и те, на которые он непременно должен был ответить лично. Особенно раздражали его те, кто якобы выражал обеспокоенность его здоровьем. Многие сенаторы и бизнесмены, крупные компании и гильдии, влиятельные семьи и их покровители. Все они внезапно стали озабочены его здоровьем, и каждый из них считал своим долгом напомнить ему, как опасно быть сенатором в эти нелегкие времена. Карл знал, что его многие боялись. Вернее боялись того, что он помешает реализации их собственных планов. Он и раньше был мишенью для всех и каждого, но благодаря своей смекалке, уму, харизме и недюжинным усилиям он все же мог пресекать любые попытки выдворить его из Сената или навязать свое мнение. Но то было раньше.
Карл понимал, что его позиции в глазах людей упали, причем крайне резко и ужасающе фатально. Многие теперь считали, что связывать свою судьбу с человеком, на которого уже было два покушения, это верх безумия и старались максимально дистанцироваться от него. Более того, многие из его знакомых в самых разных гильдиях постарались как можно скорее разорвать все контакты с ним и его семьей. Хоть Карл и был единственным живым наследником и представителем семьи Дюпье, фамильное имя давало огромные возможности для него и его людей. Однако сейчас Карл находился в патовой ситуации. С каждым днем число его сторонников все уменьшалось, контракты разрывались, а его личные обращения попусту игнорировались. В числе немногих его друзей осталась лишь пара влиятельных семей и несколько каперов, которые были обязаны ему всем. Этого едва хватило бы, чтобы влиять в Сенате хоть на что-то, кроме обычных формальных голосований.
В дверь к нему постучали, внутрь вошел Аден. Телохранитель тоже был сильно измотан последними событиями, как и его наниматель. Все свое свободное время он посвящал проверке безопасности и муштре новичков, прибывших на место погибших сотрудников. Это был единственный плюс их нынешнего положения: из-за последних событий, Аден начал ускоренный набор телохранителей за повышенную оплату. К ним тут же потянулись молодые парни, почуявшие запах легких денег. Их вовсе не пугала возможность смерти на работе, для них это ничего не значило. В некотором роде Карл был им благодарен, потому как если бы не они, то он вообще остался бы без охраны.
— Что-то не так, Аден?
— К вам гости. И боюсь, что это не сулит ничего хорошего для нас.
Карл удивленно вскинул брови:
— О чем ты?
— Спуститесь вниз и сами все поймете.
Сенатор быстро навел на столе некое подобие порядка, захватил пару планшетов и поспешил вниз по лестнице. Он с некоторым удивлением заметил, что под пальто Адена был все еще надет бронежилет. Он ходил в нем постоянно, снимая лишь во время сна. Хотя Карл не был уверен, снимает ли он его вообще. Под пальто явно угадывались очертания двух пистолетов, закрепленных в кобурах на поясе, а на запястье был закреплен светящийся браслет, расширявшийся на тыльной стороне руки. Это был легкий переносной энергетический щит, который был способен выдержать несколько попаданий из крупнокалиберного оружия или с несколько очередей из менее смертоносного вооружения.
— Неужели это все так необходимо, Аден? Мы настолько улучшили систему безопасности, что сюда и мышь не проскочит, без твоего ведома. Расслабься ты хоть немного. Вот выйдем за пределы поместья, тогда можешь нервничать сколько угодно, и брать с собой все что угодно, хоть танк.
— Мы уже убедились, что наша система безопасности для этих людей ничто. Они прошли ее практически без проблем в прошлый раз, и, если захотят повторить, ничто не помешает им проделать это снова. Вы больше нигде не можете быть в безопасности, даже в собственном доме, в собственном кабинет. Черт, да даже в собственной спальне! Если придется, я заставлю дежурить у вашей кровати полтора десятка человек.
