Я иду домой

— Извини меня, пожалуйста. Я не хотел испортить тебе... настроения.

Механика взглянула на него исподлобья.

— Если не хочешь испортить его еще больше — заткнись, твою мать.

Беглец неслышно вздохнул.

— Ты сильно расстроилась из-за того, что я подсказал... Прости, я действительно не знал. Могу я как-то загладить...

Механика повернула голову к Хессу.

— Походу, мы чота как семейная пара обсуждаем как кто и кого будет гладить, — холодно заметила она. — В жопу тебе такие обсуждения, святоша!

— Джонни, — терпеливо поправил Хесс. — Я просто хотел поддержать беседу. Извини.

— Полная херня, — после паузы проговорила Механика, бросив последний взгляд на будильник, и спрятав его в карман. — Найдешь хоть что-то, хоть что-то, что позволит тебе отвлечься от этих срани, жарищи и пыли во все дырки, а тут явится святой хрен и все испортит! Ты мне сказку поломал! Если вообще способен понять, о чем я говорю!

Джонни старательно обдумал последние слова Механики.

— Вообще-то нет, — признался он. — Но я пытаюсь.

Механика долго молчала, затем совсем неожиданно улыбнулась в потолок.

— Дурной ты, Джонни-бой, — она вздохнула и посмотрела теперь уже на собеседника. — Как телок новорожденный. Небось, ни мыслей, ни навыков, ни даже мечты.

— А у тебя, — выждав паузу, и поняв, что продолжения не будет, подал голос Джонни, — есть мечта?

— Чо? — Механика вздрогнула, поерзала жилистым задом матраце. — А, мечта... Есть. ЧТОБЫ ТЫ НАХРЕН ЗАТКНУЛСЯ И ДАЛ МНЕ ПОСПАТЬ!

— Извини, — сдался Джонни.

— И извиняться завязывай!

Беглец снова вздохнул и умолк. Некоторое время в домике был слышен только треск пламени в бочке. В конце концов Хесс прилег, накрывшись одеялом. Постепенно делалось прохладнее — ночь вступала в свои права. Жестокие судороги по-прежнему еще долго не давали ему уснуть. Кусая губы и растирая руки, он лежал без сна, глядя в огонь, и прислушиваясь к дыханию Механики. Оно продолжала оставаться неровным, однако, больше девушка так и не произнесла ни слова.

— Носить меня больше не нужно, — решил Рик Райвен на следующее утро, глядя, как Джонни, морщась, выползает из-под своего одеяла. — А вот охранять, пожалуй, стоит. Назначаю тебя, приятель, моим личным телохранителем. Пойдем, поищем, где здесь квартирует Доминион. Эти технофилы могут отвалить неплохие деньги за координаты новенького, нетронутого Приюта. Разумеется, если правильно провести переговоры.

— Несчастных в Приюте 111 действительно нельзя оставлять на произвол судьбы, — покорно согласился Хесс, с трудом выпрямляясь во весь рост, и болезненно морщась от ломоты во всем теле. — Заодно, было бы интересно увидеть... как ты их называешь — Доминион? Я ведь верно запомнил твой рассказ о том, что они являются... оплотом цивилизации на пустошах и сосредоточили в своих руках большую часть технологий прошлого?

— И занимаются технологиями будущего, — Механика, не глядя на посторонившегося, чтобы пропустить ее, Хесса, со своим рюкзаком на плече, прошла мимо мужчин и остановилась у двери, рядом с которой в стене зияла дыра еще шире той, что была в проеме. — Валяйте, гладкозадые. Я прочестехвосчу местную свалку. Видала ее на подходах к городу. Ежели че — я там.

— Советую быть осторожнее. Публика тут самая разная, — Меллори вытащил из своего рюкзака и перекинул Механике старый карабин. — Вот, как договаривались. Моя плата за ваше сопровождение.

— Погоди, погоди, — переглянувшись с Хессом, Рик выступил вперед, забыв даже жалостливо морщиться над своим заживающим ранением. — Ты ж говорил, что оружие ты оставишь на выбор!

— Говорил, — подтвердил Меллори, взваливая рюкзак на плечи и направляясь к двери. Отодвинув Механику, он кое-как протиснулся через раскуроченный проем. — Вот я и выбрал. Я ничего не говорил о том, что выбирать будете вы.

— Вот смотри, — прогулочным шагом двигаясь между мусорных завалов и время от времени ловя на себе взгляды аборигенов, разглагольствовал порноактер. — Как ты портишь общую картину моего существования. Этот ушлый торгаш был абсолютно уверен в своей безнаказанности. Он же знал, что, всучив нам дрянную пукалку, он не только по морде не огребет, но и еще спасибо услышит — потому что в группе есть ты — святая святых всех этих долбанных пустошей! А ведь будь я один или с напарником поумнее...

Хесс слушал вполуха. Уже успевший узнать характер товарища, которого ему подкинула судьба, он догадывался, что Рик говорил больше для себя. Доставшееся им оружие было не таким плохим, а без Джонни порноактер ушел бы не дальше лагеря поклонников Калькулятора.

Улица Розберга между тем ширилась. Становилось люднее. Даже тянувшиеся по обеим сторонам дома делались целее. Наконец, они вышли на небольшую площадь. С одной стороны площади расположилось старое кладбище за на удивление сохранившимся забором. Кладбище примыкало к каменной церкви, у дверей которой дежурили двое мужиков с оружием в руках. С другой стоял довольно обширный дом, до войны, по-видимому, служивший вместилищем городской администрации. Позади дома был выстроен огромный загон, огороженный досками и металлической сеткой. В этом загоне бродили, стояли и сидели почти голые люди. На некоторых из них были надеты толстые металлические ошейники. Чуть поодаль виднелись еще дома. Движение возле них казалось оживленнее, чем в той части города, из которой пришли Джонни и глазевший по сторонам Рик.

— Я слышал, что в Розберге есть гильдия работорговцев, — не дожидаясь вопросов, пояснил порноактер, кивая на неулыбчивых молодцев в зеленых куртках, из-под которых виднелись пластины металлической брони. Двое из них охраняли вход в дом, а третий в черном пиджаке, небрежно накинутом на крепкие голые плечи, что-то писал сидя за столом, стоявшим чуть в стороне от двери. — Вот вышли, так вышли. Да не дергайся ты, — покосившись на побледневшего Хесса, прошипел он. — Кейт — не здешняя, она с побережья. А фракции работорговцев друг друга не жалуют. Если, конечно, между ними нет договора. Но, как правило, такие договора если и заключают, то они — очень недолговечны. Так что не боись...

Рик умолк, потому что человек за столом поднял голову. Скользнувший по ним взгляд внезапно сделался цепким, остановившись на Джонни. На несколько мгновений на лице работорговца держалось выражение, будто он что-то мучительно вспоминал, и никак не мог припомнить. Поймавший затравленный взгляд своего спутника, который, похоже, в отличие от работорговца, на память не жаловался, Райвен мигом понял если не все, то самую суть. Поэтому, не дожидаясь непонятной ему, но явно могущей закончиться плохо развязки, он шагнул вперед, как бы невзначай заслоняя собой медленно менявшего цвета лица Хесса.

— Хеллоу, парни, — отвлекая на себя внимание, поприветствовал он. — Не подскажете часом, где здесь бункер Мистер-у-меня-железный-член? А то мы нездешние и малость заблудились.

— Дом"ниона? — с трудом переключая внимание с Джонни на нарочито глупо ухмылявшегося Райвена, хмуро уточнил работорговец. — А н"хуй они вам сдались, убл"дки? Я вам так скажу — не"й там у них делать, тут у них нет ни"я, х"я знает, чего они вообще здесь торчат.

— Как — нехуй делать? — изумился Райвен, глубже задвигая Джонни за спину. Что, впрочем, особой помощи оказать не могло, потому что Хесс был выше почти на полголовы. — У них же там больничка есть?

— Дурь можно и где еще найти, лучше и забористее, — вмешался один из работорговцев, что охраняли вход. — У Доминиона не берите, у них и дури-то нет, только лекарства. И те раздают не всем, даже за бабки. Так что...

— Погодите, я ж его знаю, — второй даже опустил ружье, оскаливая в ухмылке щербатый рот, в котором не хватало множества явно не просто так выпавших зубов. — Райвен! Рикки! Звезда из Рено собственной персоной! Смотрите, это ж точно он! Еба, детка, как тебя занесло в нашу дыру?

Работорговец за столом поднял бровь.

— И то так, — проговорил он и, наконец, бросил ручку. — А я все, б'я, думаю — где ж я мог видеть этого м"дака, — он мотнул подбородком на Джонни. — С тобой, чтоль, сним"ется?

— Ясное дело, — Рик перестал заслонять собой Хесса и даже наоборот, подвытолкнул его вперед. — Здорово, когда тебя узнают! А это ж — мой старый дублер! Он меня часто заменяет в сценах... ну, когда лицо не нужно крупным планом. Сами понимаете, славы это не приносит, и Белоснежку такое достает. Но актер хороший. Без него мы бы не сняли "Клуб Мэнго". Верно, Белоснежка?

Джонни вынуждено кивнул, заставив себя улыбнуться. Наблюдавший за его реакцией Райвен удовлетворенно хмыкнул.

— Злится, что его мордашка не так примелькалась, как моя, а работать приходится на полную, — порноактер подмигнул переставшим на него коситься и теперь ухмылявшимся работорговцам. — Ну, ладно, ребята. Приятно было пообщаться, но нам еще позарез нужно к Доминиону. Ради этого, собственно, я и заскочил в ваш город перед тем, как вернуться в Рено.

— Погоди, погоди, Рикки, — узнавший его работорговец спрыгнул со ступенек, и приблизился к изготовившимся уходить звездам, поневоле вынужденным притормозить под его окрик. — Блин, ну я ж теперь всем смогу рассказать, что видел и говорил со знаменитым Райвеном! Слушай, а скажи че-нибудь эдакое... Ну, из своих фильмов. Ну, ты понял!

— Пусть лучше покажет, — хохотнул его товарищ, переступая с ноги на ногу. — В его ж фильмах почти не говорят!

Райвен поднял брови. Боковым зрением он видел лицо Джонни — то было довольно спокойным. Святоша вполне вписывался в образ застенчивого дублера, обиженного на невнимание публики.

— Давай сцену из "Клуба", — подал голос работорговец из-за стола. — Х"й вам в ж"пу, не могу нах"й вспомнить, где я видел э"т тв"ю дубл... м"ть ее, дубляршу!

— Нах из "Клуба", там ни одной сисястой цыпы, одни педрилы!

— А ты, м"ть твою, щас видишь р"дом с ним сисястую, м"ть ее, цыпу?

— Мне тоже похуй, — первым узнавший Райвена работорговец смотрел с искренним восхищением. — Плевать что, главное, пусть это покажет Рикки! Я смотрел все его фильмы! Покажи с дублером про "Клуб"!

— Ладно, ребята, — вынужденно сдалась звезда Рено, вновь скашивая глаза на Джонни. — Вижу, вы великие знатоки киноискусства. Хотя открою вам маленький секрет — в "Клубе" в нужных сценах моим партнером была Кейси Вордс, она хоть и похожа на парня, но все же девка. Только ради вас, моих горячих поклонников... одна сцена. И мы пошли. Действительно, очень торопимся. Ну, что, Белоснежка? — он обернулся к непонимающему беглецу. — Отыграем по-быстрому кат-сцену? Для самых горячих фанатов?

Когда здание фракции донельзя довольных "зрелищем" работорговцев Розберга скрылось за поворотом, Джонни Хесс торопливо сорвал с перевязи большую жестяную флягу, которую всегда носил с собой и, сделав глоток, как следует прополоскал рот. После чего не глотнул воду, а с отвращением сплюнул. Райвен терпеливо дожидался окончания этих манипуляций.

— А ты, конечно, не прирожденный, но вполне сносный дублер, приятель, — меланхолично отметил он, глядя на пытающегося отдышаться беглеца. — Роли не знал, но схватил на лету, и целоваться с тобой — не так противно, как мне всегда казалось.

— Содомия — есть страшный грех, — не поднимая глаз, информировал Джонни, вытирая рот рукавом. — Если ты снимался и в таких фильмах...

— ...то это только что спасло твою бесценную шкуру, — Райвен шагнул ближе и заговорил против обыкновения жестко. — А теперь начистоту. Откуда вы с тем голопузым франтом знаете друг друга? Ну? Я видел твое лицо, он тебя не успел узнать, а ты его — да! Что у вас с ним за дела? А? И чем это мне грозит в дальнейшем?

Джонни нахмурился, потупив глаза. Запираться теперь не было смысла.

— Когда я только выбрался из Приюта, — помедлив, он неопределенно мотнул головой. — Из моего Приюта, я попал в поселок, который назывался Бурб. Там... там кое-что случилось. Мне... мне пришлось оттуда бежать. Верхом на корове. Этот работорговец тоже был там. Он стоял перед загоном с раб... с людьми. И... оказался у меня на пути, когда я... В общем, я сшиб его, когда пытался выбраться из города. Если он меня вспомнит, он может знать, что за меня в Бурбе наверняка назначено вознаграждение. Надеюсь, он все-таки не вспомнит...

Райвен страдальчески закатил глаза, потом досадливо сплюнул.

— Я так ведь и знал, так и знал, что с тобой что-то нечисто. Святой, блин, перец. Ну, вот за что, за что мне такое наказание? Тебя наверняка выдали мне за какие-то грехи, но какие? Где я мог настолько сильно нагрешить?? Знаешь что, приятель, — он выглянул из-за угла и, обнаружив, что работорговцы не думают их преследовать, оживленно пересказывая показавшемуся в дверях дома бритому сотоварищу о том, что он только что пропустил, вернулся к Хессу. — Давай начистоту. Ты заимел врагов в каком-то Бурбе, тебя преследует Кейт... Кто еще? Наверняка, есть кто-то еще. Выкладывай сейчас. Мне надо знать!

— Больше никто, — хмуро повинился беглец из Приюта, по-прежнему рассматривая землю. — Я на поверхности чуть больше недели.

— И за это время успел нажить себе столько врагов!

— Половина преследует меня из-за тебя, — не сдержался Хесс, с усилием поднимая глаза. Подзабытые события недельной давности живо встали вновь перед его глазами. — А что до этих... Тебя разве никто не преследует?

Бункер Доминиона нашелся быстро — не пришлось даже расспрашивать дорогу у редких и хмурых, словно похмельных, обитателей Розберга. Вышку из металлических прутьев, увенчанную огромной параболической тарелкой, было хорошо видно даже издалека. Вблизи обиталище технофилов оказалось шестиугольной бетонной коробкой, с наклонными стенами, узкими бойницами и большими металлическими воротами, венчавшими забор из колючей проволоки. На воротах и на флаге синел один и тот же знак: меч и шестеренка.

Кроме коробки, явно выстроенной недавно, за проволокой размещался довоенный обшарпанный двухэтажный дом. По многим признакам можно было понять, что в нем располагался госпиталь. Как успел объяснить Райвен, адепты и сквайры Доминиона за разумную плату оказывали качественную медицинскую помощь обитателям пустоши. По уверением актера, иногда плата эта казалась разумной только с точки зрения самого Доминиона.

У самых ворот адепты Доминиона тоже поставили широкий стол, не деревянный, как у работорговцев, а металлический, глядевшийся совсем новым. За ним, глядя в выносной терминал, сидел человек, с широким, спокойным лицом, полностью закованный в блестящие металлические доспехи. Доспехи эти были куда совершеннее, чем все то, что до сих пор довелось видеть Джонни, и одновременно с тем, отчего-то придавали их обладателю сходство с благородным средневековым рыцарем. При каждом его движении слышалось негромкое жужжание сервоприводов, помогавших человеку справляться с тяжелой броней. Шлем рыцаря был отстегнут и стоял тут же, на столе.

— Добрый день, — нарочито громко поздоровался Рик.

Рыцарь поднял голову и, взглянув в лицо Райвену, отчего-то вздрогнул.