Профессионалы

— Скорее всего, они именно так и поступят, — согласился генерал-лейтенант. — Что мы можем этому противопоставить?

— В районе Графенвёра сейчас находятся две ваши бригады: 12-я танковая и 23-я горно-пехотная. Собираются поддержать американцев. Поверните эти бригады против янки прямо сейчас. Задача минимум — сжечь все "Паладины", лишив американцев возможности использовать спецбоеприпасы. С остальной бронетехникой мы справимся обычными средствами. Задача максимум — уничтожить или захватить всю бронетехнику. Пленных можете не брать, но если возьмёте — передадите нам. У нас есть возможность их трудоустроить. В России много разрушенных городов, их нужно расчищать от завалов и восстанавливать.

— Второй вариант мне нравится больше. Йорг, садись вон за тот телефон. Свяжись с командованием бригад, сообщи о смене власти и приоритетов, после чего ставь им задачу. Будет недопонимание — передашь трубку мне или Ульриху. Мы им мозги быстро вправим.

— Продолжим, — Цорн вновь повернулся к русскому подполковнику. — Что можно оперативно сделать на западе?

— Генерал, — улыбнулся Иванов. — Можно подумать, что вы не имеете представления о том, что чуть западнее базы Рамштайн в Сааруисе расквартирована 26-я воздушно-десантная бригада "Саарланд", совсем недавно бывшая в вашем непосредственном подчинении. Командуйте!

— Они сами не справятся! Там американцев почти тридцать пять тысяч. И бронетехники в их распоряжении свыше тысячи двухсот единиц.

— Во-первых, американцев там едва ли не половина осталась. Мы эти базы трошки побомбили. Во-вторых, вы прекрасно знаете, что танкистов и артиллеристов там почти нет. Лётчики, авиатехники, прочая обслуга. Серьёзное сопротивление может оказать только охрана подземных объектов. Задача бригады — запереть её под землёй и не дать ядерному оружию расползтись по сторонам. А потом мы подключимся. Сейчас в районе Харсдорфа накапливается Псковская дивизия ВДВ. Если ваша военная полиция обеспечит ей сопровождение и почистит дороги на пути следования, то завтра к обеду дивизия уже будет в Кайзерслаутене. Вашей бригаде потребуется всего полдня продержаться.

— Пусть выдвигаются по шоссе Е48, их встретят и сопроводят, — Цорн ткнул кнопку на пульте и потребовал соединить его с управлением военной полиции. Обговорив все вопросы, связанные с обеспечением скоростного передвижения колонны, он связался со штабом 26-й бригады. Этот разговор тоже занял немного времени. Фолльмер положил свою трубку почти одновременно с Генеральным инспектором и сразу же доложил ему, что справился самостоятельно.

— Всё, можете сообщать своим, чтобы выдвигались, — обратился Цорн к русскому подполковнику.

— Они уже в курсе, — ответил Иванов, доброжелательно улыбаясь. — Спасибо, генерал, вы сработали оперативно и наилучшим образом, подтвердив на практике, что с вами можно вести дела. Командование это обязательно учтёт. А дивизия уже выдвинулась и сейчас проезжает через Турнау.

— Как вы это делаете?! — воскликнул поражённый Биркенхайер, нервно теребя в руках свой приборчик с ровно горящим зелёным индикатором.

— Вы про это? — кивнул русский на глушилку. — Пусть работает, он мне не мешает. Мы используем другие частоты.

* * *

Бои в окрестностях базы Графенвер начались ещё до рассвета. Американцы такого вопиющего вероломства от законопослушных и безропотных немцев не ожидали в принципе, поэтому не сразу разобрались в ситуации. Это позволило немцам захватить практически без боя большую часть "Паладинов". Но потом янки прочухались и сумели, если не перехватить инициативу, то, по крайней мере, оказать немцам достойное сопротивление. "Абрамс" и "Леопард" седьмой модификации стоили друг друга. Тяжёлые танки бились на близких дистанциях, безжалостно калеча друг друга, иногда сходились почти в упор. "Абрамсов" было меньше чем Леопардов, но тяжёлые боевые машины пехоты "Бредли" крыли немецких "Мародёров" как бог черепаху и успевали при этом аккуратно отстреливать "Леопардов".

Силы были примерно равны, и сражение могло бы закончиться полным взаимным истреблением, но на рассвете из леса появились русские Т-90 и быстро поставили жирную точку, оперативно перестреляв всю оставшуюся на ходу американскую бронетехнику.

После этого спецназ и сапёры занялись подземными хранилищами. Выкурить оттуда охрану больших затруднений не доставило. А вот быстро инвентаризировать "добычу" было абсолютно не реально. В результате боеприпасы, например, считали не в тоннах, а в кубических метрах. Вывозить всё это хозяйство никто не планировал изначально. Забрать можно было консервированные и сублимированные продукты, амуницию, горюче-смазочные материалы. Но боеприпасы НАТО русских не интересовали абсолютно, и передачу их немцам они тоже не считали целесообразной. Как и оставлять им американскую бронетехнику. Автотранспорт и инженерную технику ещё можно было забрать самим, в хозяйстве не помешает, а всё остальное следовало быстро привести в состояние металлолома, который нельзя будет в дальнейшем использовать по назначению. Для этой цели очень хорошо подошли американские противотанковые мины М15 и М19, запасы которых на складах поражали воображение. Плоская десятикилограммовая упаковка композитного взрывчатого вещества, представляющего собой смесь тротила с гексогеном и малой толикой воска, с тротиловым эквивалентом 1,35, очень удобна для приведения тяжёлой бронетехники в неработоспособное состояние. Несколько мин М15 внутрь или стопочка М19 на крыше в качестве накладного заряда (они имеют пластмассовый корпус, почти не дающий осколков), ещё одна М19, закреплённая на стволе снаружи, плюс штатный боезапас — вполне достаточно для превращения "Абрамса" в неподлежащий восстановлению металлолом.

Более сотни ядерных снарядов, которые были обнаружены в "Паладинах", тоже решили уничтожить прямо на базе, но так, чтобы не подвергнуть местность дополнительному радиоактивному загрязнению. Их сложили в аккуратную кучку в наиболее крупном из подземных хранилищ боеприпасов, подготовили один из них к взрыву и вывели провода электродетонатора наружу. После этого к работе подключились немецкие строители. Самоуплотняющуюся бетонную смесь возили сразу с нескольких заводов и с помощью бетононасосов закачивали в пространство между внешними и внутренними защитными воротами. Таким образом, создавались бетонные "пробки" длиной в несколько десятков метров, которыми тщательно законопачивались все выходы (их было несколько). Параллельно тампонировались этой же смесью шахты воздуховодов.

Обычно при взрывах на арсеналах там остаётся большое количество неразорвавшихся снарядов. Ядерный взрыв позволил произвести гарантированную детонацию абсолютно всех свезённых в хранилище боеприпасов. Произвели его спустя двое суток после окончания бетонирования, когда высокопрочный бетон набрал не менее половины от проектной прочности. Земля ощутимо содрогнулась, качественно ударив по ногам даже тех, кто находился в нескольких километрах от хранилища. Часть деревьев, растущих на холме, под которым располагались подземные выработки, повалилась на землю. В воздух взлетела огромная туча пепла, который уже много дней оседал на склонах холма. Но прорыва радиоактивных газов наружу не произошло. Это был первый ядерный взрыв на территории Германии, который не добавил ей радиоактивного загрязнения. Первый, но не последний. В подземных сооружениях Кайзерслаутена и Мангейма, а также на авиабазах Рамштайн и Бюхель имелись не только ядерные снаряды, но и термоядерные бомбы В61. Их оставалось не так уж и много, всего несколько десятков. Большая часть была уничтожена на аэродромах во время первого встречного удара и в небе над Польшей. Бомбы, оставшиеся в хранилищах, подлежали уничтожению. Вместе с хранилищами.

Подземных объектов на территории земель Баден-Вюртемберг и Рейнланд-Пфальц было не просто много, а бессчётно много. Американцы там зарывались в землю, начиная с пятидесятых годов прошлого века. Наиболее крупными из баз, имеющих подземные объекты, были: Рамштайн (штаб-квартира ВВС и тактическое ядерное оружие); Кайзерслаутерн (каждый второй житель одноимённого города — американец); Мангейм (там хранилась большая часть американского комплекта вооружений для действий в Европе, составляющая порядка 1200 единиц бронетехники, в том числе 250 танков); Бюхель (тактическое ядерное оружие и очень большое количество авиационных боеприпасов в обычном снаряжении). Захватить всё это огромное хозяйство одна немецкая бригада, разумеется, была не способна в принципе. Но с задачей хорошенько шугануть американцев и связать их боем, справилась. А потом подоспела Псковская дивизия ВДВ, усиленная 2-й бригадой специального назначения и сапёрным батальоном 12-й гвардейской отдельной инженерной бригады.

Десантники добрались до Кайзерслаутена первыми, поставив очередной рекорд скоростного передвижения воинской колонны по европейским дорогам. БМД-4 — очень шустрые машины, да и сопровождение военной полиции весьма способствует. Почти весь путь десантники поддерживали среднюю скорость 50 км/ч. Для гусеничной бронетехники это очень много. Так может двигаться одиночная боевая машина. Ну, максимум взвод. Но никак не дивизия. И не на дистанции в несколько сотен километров. Но десантники успели вовремя и сходу ввязались в бой, сразу переломив ситуацию в свою пользу. Американцы начали сдаваться в плен целыми подразделениями. Немецкий спецназ — это очень мало хорошего (для того кто встал у него на пути), а когда к нему присоединяются русские десантники...

Тут можно сразу гасить свет. Не лечится. Такое даже в кошмарном сне не увидишь.

Вторая бригада спецназа немного задержалась в Штутгарте. Хорошенько пошарив в его окрестностях, спецназовцы отловили целого четырёхзвёздного генерала — Кертиса Скапаротти, да не одного, а со всем штабом Европейского командования Вооружённых сил США. Скапаротти совмещал одновременно две должности: верховного главнокомандующего Объединённых вооружённых сил НАТО в Европе и командующего Европейским командованием Вооружённых сил США. Это был матёрый зубр, хорошо известный в штатах, Азии и Африке под прозвищем "Майк". Застрелиться четырёхзвёздный генерал не успел и теперь его ждал трибунал. На самом деле этот арест имел, главенствующее значение для всей Европы, так как положил конец военным действиям в этой части света. Оставались ещё американские контингенты и военные базы в Нидерландах, Бельгии, Греции, Италии и Турции, 7000 тонн боеприпасов НАТО в Норвегии (арсеналы в посёлках Кальве, Хаммеркаммен и Хаммеррнесодден), не всё было закончено с Румынией (туда российские войска просто ещё не добрались, не считая это первоочередной задачей). Но, лишившись центрального руководства, ни один из этих контингентов больше не представлял собой серьёзной угрозы, а их разоружение и интернирование становилось рутинной задачей. Как и окончательная зачистка Польши и Прибалтики. Это будут теперь уже не военные, а, скорее полицейские действия.

Сапёры подъехали самыми последними. Не тот случай, когда им требовалось идти первыми. Это было её впереди. И не одну сотню раз. В этих землях им предстояло очень много работы. Не та у них профессия, чтобы спешить. Торопиться можно, конечно, но не спеша. Говорят, что сапёр ошибается только один раз. Врут. Хороший сапёр не ошибается никогда. Не имеет права.

* * *

Практически в это самое время в Берлине (в зале заседаний Рейхстага) генерал-полковник Шаманов принимал безоговорочную капитуляцию от президента Германии. Вместе с Франком-Вальтером Штайнмайером акт о капитуляции подписывал нынешний руководитель Германии генерал-лейтенант Эберхард Цорн.

После завершения подписания акта Цорну был выдан для ознакомления список требуемых от Германии репараций. В нём не было ни одной позиции, касающейся каких-либо денег, драгметаллов или драгоценностей. Россия не собиралась вывозить музейные ценности, частные коллекции и предметы роскоши. Её интересовали вполне прозаические и приземлённые вещи: грузовой автотранспорт, морские суда, строительная техника, различные производства и заводское оборудование самого разнообразного назначения, инструмент, ну и, разумеется, тёплая одежда, обувь и продовольствие. В списке было несколько сотен позиций — создавалось впечатление, что его составляла целая команда специалистов, великолепно разбирающихся не только в ассортименте, но и в его наличии (напротив большинства позиций указывались ещё и конкретные адреса, по которым находилось запрашиваемое).

Свежеиспечённый руководитель Германии был очень далёк от экономики, но даже ему стало понятно, что страну собираются качественно выпотрошить, забрав большую часть, представляющего реальную значимость для восстановления порушенного хозяйства.

— Вы, ведь, нас как липку обдираете! — вспомнил он русское выражение. — А впереди зима, у нас почти полстраны разрушено, либо загрязнено радиацией, пепел повсюду.

Шаманов ничего не ответил на эту тираду. Лишь что-то неразборчиво пробурчал себе под нос. Переводчику показалось, что генерал-полковник помянул шерифа и проблемы индейцев. Переводить это он, разумеется, не стал. Генерал-лейтенант по-русски знал только отдельные слова, некоторые поговорки и идиоматические выражения, поэтому смысл бурчания не уловил и продолжил:

— Ваш представитель обещал мне, что наши действия скажутся на размере репараций!

— Так они и сказались. Вас никто не грабит, не забирает последнее. Вон, даже весь американский металлолом вам оставляем. Больше того, у вашей армии не только личное оружие не забрали, но даже бронетехнику. Вы о таком когда-нибудь слышали? Вы лично и все ваши бойцы, принимавшие участие в сегодняшних боях, полностью реабилитированы. Но не забывайте, что ваши самолёты летали бомбить Москву. В том, что они туда не добрались, вашей заслуги нет. Ваши танки в нескольких местах пересекли границы России. И в том, что им не удалось выйти на оперативный простор тоже нет вашей заслуги. За все эти действия Германия должна ответить. Это справедливо. Вы говорите, что на носу зима. Да, уже на носу. Но мы не бомбили ваши АЭС целенаправленно. А что Филиппсбург зацепили, ненароком, так нечего было её рядом с американской базой Мангейм строить. Неужели не понимали, что это первоочередная цель? А трубопроводы вы сами вместе со своими союзниками разрушили. В общем, так, если хотите иметь этой зимой газ — восстанавливайте "Северный поток" своими силами. В том числе и на нашей территории.

— А по какой цене вы будете продавать нам газ? — влез в разговор Штайнмайер.

— Продавать мы вам первое время ничего не будем. Пока с новой валютой не определимся. А за газ можете рассчитаться по бартеру. Нам нужны океанские сухогрузы и рефрижераторы. В большом количестве. Верфи у вас есть, стройте. Я думаю, это будет взаимовыгодный проект. А на будущее запомните: чем лучше будет взаимопонимание между нашими странами, тем крепче окажутся и экономические связи.

* * *

На МКС медленно тянулся очередной "День Сурка". Космонавты в точности как вчера, позавчера и третьего дня принимали пищу, занимались регламентным обслуживанием, профилактически облетали модули, осматривая их на предмет возможной утечки воздуха, проводили некоторое время на тренажёрах. Маленькое разнообразие вносили лишь короткие ежедневные сеансы связи с Землёй. В "Куполе" оба, не сговариваясь, проводили большую часть свободного времени, но наблюдениями почти не занимались, а играли в шахматы или просто беседовали, лишь иногда поглядывая на Землю. Смотреть было почти не на что, и наблюдать незачем. Если раньше облака закрывали примерно половину от всей видимой поверхности материков и мирового океана, то теперь они скрывали сплошной пеленой почти всё Северное полушарие. В Южном полушарии, пока появилась только лёгкая дымка, вызванная мельчайшими частицами пепла в стратосфере. Наблюдать земную поверхность она ещё не сильно мешала, но, постепенно загустевала и её проницаемость с каждым днём уменьшалась. В низких широтах и вблизи экватора этот процесс шёл интенсивнее.