После Пламени. Ангбанд

Не вышло. Квын опять оказался проворнее, и Костлявый, корчась, рухнул к его ногам, заливая камни кровью.

На заставе услышали отдаленный крик и грохот обвала. Порыв ветра донес слабый запах крови. Орочьей. Так что когда на тропе показались медленно пятящиеся воины — двое из четверых, — Шабрук и его уруки уже успели подготовиться. К бою. Но никак не ко встрече с тем, кто появился из-за уступа скалы.

Повелитель Фенырг не мог оказаться здесь. Просто не мог. И все-таки оказался.

— Повелитель! — мгновенно отреагировал Шабрук.

Не все орки знали Фенырга в лицо, могло выйти плохо. Но вожак успел вовремя.

Чуть дрогнули мускулы, скользнули блики по стали клинков — и все. Ни один из орков не сдвинулся с места. А потом мечи, обнаженные для боя, поднялись в салюте.

Повелитель Фенырг обвел воинов мрачным взглядом. Требовательно протянул руку. Шабрук сообразил почти сразу — подхватил свернутый плащ, лежавший возле костра, подал Повелителю.

— Полагаю, — Фенырг принялся неспешно вытирать кровь с меча, — Саурону интересно будет узнать...

Шабрук сглотнул. Повелитель цедил слова медленно — словно иглы под ногти вгонял, не торопясь, понемногу.

— ... что дозорные Ангбанда осмелились напасть на меня...

Шабрук украдкой перевел дыхание. За излишнюю бдительность с него вряд ли взыщут. Вот за то, что отправил парней на захват пленного с одними ножами, могут.

Начальник заставы продолжал молчать. Почтительно, но чуть менее напряженно. Даже рискнул переступить с ноги на ногу.

— ... не разобравшись, кто перед ними.

— Повелитель Фенырг... — отважился Шабрук.

Тот повел бровью, глядя сквозь орка.

— Повелитель, этой тропой только беглые ходят. Мы выполняли приказ.

Вообще-то, те парни, что следили за тропой к западу от заставы, были гораздо лучше готовы к любым неожиданностям. Это знал Шабрук. Это знал болдог. Это знал Повелитель Саурон.

Знал ли это Повелитель Фенырг? Полагалось ли ему это знать?

Фенырг не командовал воинами. Но он командовал пленными. И должно быть, решил проверить, исправно ли орки ловят тех, кто пытается убежать.

Шабрук приосанился.

— Ни один беглый не миновал заставу, Повелитель, — с гордостью доложил он. — Все черепа здесь. Повелитель может пересчитать.

Считать черепа Фенырг почему-то не захотел. И довольным не выглядел. Наоборот, обозлился еще больше.

— А все-таки, — вернулся он к опасной для орков теме, — как же так вышло, что меня за пленного приняли?

— Не гневайся, Повелитель, но ты похож на них. Кого другого из Великих мы бы не спутали с мя... с квын-хаем. Они пахнут иначе.

— Ах, па-ахнут? — улыбка Фенырга походила на оскал. — Зачем, интересно, вам глаза, если вы не можете отличить Повелителя от квын-хая? Пожалуй, вы вполне можете обойтись без них.

— Мы видим разницу между квын-хаями, — спокойно ответил Шабрук.

Он чувствовал, что Повелитель едва сдерживает ярость, но бояться уже перестал. Фенырг наказать орков не мог. Только сам Повелитель Саурон. Или Властелин. А те за чрезмерное усердие не гоняли. Вот за беспечность точно бы шкуру спустили.

— На юге мы никогда не спутаем местного квына с пришлым. Но в Арг-баде все квыны одинаково принадлежат Властелину.

Фенырг стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки. Но драться не стал.

— Повелитель, мы не обознаемся больше, — заверил его Шабрук. — Не примем тебя за квын-хая.

— Не сомневаюсь, — надменно процедил тот.

Вожак вытянулся, всем своим видом выражая глубочайшую преданность Арг-баду, Великим и Феныргу лично.

Повелитель отбросил окровавленный плащ, вложил меч в ножны, отвернулся и неторопливо пошел обратно. Туда, где над телами убитых им орков уже кружили вороны.

Шабрук стоял неподвижно, глядя в спину уходящему. Только кончики пальцев поглаживали рукоять кинжала, висящего на поясе.

20

Меч прошел чуть правее, чем должен был. Я опустил руку. Постоял немного, борясь с желанием убрать клинок в ножны. Нет. Сейчас отдыхать не буду. Рано еще.

Отдыхать... Словно это работа. А ведь было когда-то любимым развлечением. Играть в Воплощенных. Чувствовать мир подобно им: ощущать тепло и холод, вкусы и запахи, легкое прикосновение к коже и приятное напряжение мускулов, порой даже боль. Только вот боли в последнее время оказалось для меня многовато. Одно дело, когда она, словно острая приправа, придает восприятию дополнительную яркость, и совсем другое — когда не можешь полностью избавиться от нее. Тогда она становится помехой. Оковами.

Избавиться от боли я не мог, но обуздывать ее научился. Тогда и взялся за меч — просто потому, что еще боялся коснуться инструментов. А петь пока было рискованно: силы слишком быстро заканчивались, а восстанавливались потом долго. Я не мог позволить себе тратить их безоглядно, как прежде. Если придется снова защищать Эндорэ, я должен справиться — независимо ни от чего.

Надо восстановить былую точность и быстроту движений. Чтобы каждый взмах меча был частью узора, чтобы руки снова начали слушаться, чтобы боль перестала иметь значение. Разорвать хотя бы эту цепь!

"Крылья бабочки". Разворот. "Кошачий коготь". Уже лучше. Мышцы разогреваются, и времени на это требуется с каждым разом все меньше. Полезнее всего было бы потренироваться в паре, но просить об этом кого-то из майар очень уж не хочется. Да они и не знают о моих упражнениях: я ухожу далеко в горы, там увидеть некому.

Когда-то мне нравилось фехтовать с Феанором. Я и сейчас не отказался бы, но как раньше уже не получится... Нет! Пока не получится.

21

"Пересчитай черепа, Повелитель Фенырг"...

К заставе я едва не бежал, хоть и понимал, что опоздал безнадежно. Возвращаюсь оттуда медленно. К кому возвращаться-то? К Мелькору, из-за которого я стал тюремщиком для собственного народа? К нолдор, которые меня боятся и ненавидят? К работе? Ну... к работе имеет смысл. Несколько задумок ждут своей очереди, и рубины я вчера нашел такого чистого цвета — даже в Амане не видел подобного.

Да что это! Я уже и думать начинаю, как пленник! Как один из моих мастеров.

"Пересчитай черепа, Повелитель. Ты похож на квын-хаев".

Ну, нет! Не пленник я — король нолдор! И как король, спасаю свой народ от гибели. На благодарность, конечно, рассчитывать не приходится. Да и не нужна мне ничья благодарность!

"Черепа, Повелитель Фенырг. Все здесь. Ни один беглец не ушел".

Твари проклятые! Перебить бы их! Я едва сдержался: в глазах темнело от ярости. И хорошо, что сдержался. Погибло несколько десятков нолдор, ну, может, сотня, а сколько их будет обречено на смерть, если Ангбанд перестанет брать пленных?

Нет, с Мелькором ссориться нельзя. А уничтожение заставы наверняка привело бы его в бешенство. И что хуже всего, он не стал бы ругаться со мной. Просто отдал бы приказ своим головорезам. Они только того и ждут.

"Мы больше не обознаемся, Повелитель. Не примем тебя за одного из них".

Ангбанд, похоже, водит меня кругами, упорно не подпуская к крепости. Да еще и места здесь мрачные, куда ни взгляни. Голые скалы, торчащие, словно обломки зубов. Уродливые потеки застывшей лавы. И надо всем этим — набухшее сизое месиво туч. Отвратительно.

"По этой тропе только беглые ходят".

Ага, ходят. И будут ходить. И гибнуть. Если только... Мелькор! Он же может помочь! Собственно, только он и может.

22

Мелькор едва не вздрогнул от неожиданности, когда из-за двуглавой скалы вынырнул Феанор и замер, ошарашенно глядя на него.

Как получилось, что Вала не услышал приближение Пламенного? Положим, увлекся, но... Ангбанд-то почему пропустил сюда Феанора? А, впрочем, понятно, почему. Сам же Мелькор о друге и подумал не вовремя. Да не просто подумал — захотел того видеть. Слишком отчетливо захотел. А желание Властелина... Н-да. Глупо вышло.

Стоять вот так, с обнаженным мечом в руке, было еще глупее, и хотелось избавиться от неловкости, скрыть смущение. Немедленно! Не дать Феанору догадаться, насколько некстати тот появился. Не позволить увидеть лишнее.

Вала направился к мастеру, демонстративно готовясь атаковать и рассчитав скорость так, чтобы тот успел выхватить Наромбар. Попытки застать друг друга врасплох были когда-то одной из их любимых забав.

Лицо Феанора напряглось, глаза потемнели и сузились — на мгновение Мелькору показалось, что нолдо принял игру за настоящее нападение. Словно они не фехтовали множество раз в Амане. Словно совсем не знали друг друга. Словно Вала, решивший расправиться с Воплощенным, нуждался для этого в мече.

23

В первый момент я подумал, что Мелькору известно о моей стычке с орками. И он так взбешен, что схватился за оружие. Но тут же по выражению лица Восставшего, по нарочитой задержке с атакой, я догадался, что это лишь тренировка.

Я выхватил клинок, очень надеясь, что достаточно тщательно вытер его. А на черной одежде кровь не заметна... если не всматриваться нарочно. Отбить удар я не успел: меч Мелькора слегка хлопнул меня по плечу.

— Да уж, подловил ты меня! — со смехом признался я, чтобы сделать Восставшему приятное. А заодно выиграть немного времени: мне нужно было прийти в себя.

— Продолжим? — Вала улыбнулся и отступил на пару шагов, предоставляя теперь мне начать бой.

— Охотно.

Это было отличной возможностью поговорить с Мелькором как бы между прочим и избежать лишних вопросов. А доложит ли ему Саурон об убитых мной орках, еще вопрос. Может, и не захочет признаться, что дозорные были не готовы к бою.

Игра началась. Я попытался зацепить Восставшего "кошачьим когтем", тот уклонился и ответил "молнией", которую я благополучно парировал.

— Мелькор, я давно собирался попросить тебя...

— М-м? — Вала сделал пару пробных выпадов, дожидаясь подходящего момента для серьезной атаки.

— Сделай так, чтобы все тропы в горах... — "летящий сокол" и почти сразу уход в оборону, — где земледельцы мои работают, приводили обратно в долину.

— А что... — "атакующий ястреб", резкий разворот, "тройная молния", — бегать, что ли, пытаются? Так дальше заставы, — тут меч Мелькора пробил-таки "стену тумана" и ударил плашмя мне по предплечью, — не убегут.

— Дальше заставы — верно, не убегут, — вместо того, чтобы остановиться, я рванулся вперед, осыпав противника таким "градом в пустыне", что тот невольно попятился. — Но и назад уже не вернутся. А живые они... полезнее.

Некоторое время Вала молчал, сосредоточенно защищаясь. Отступал. Неохотно, сражаясь за каждый шаг, но все-таки отступал. Пока не уперся спиной в скалу. И вот тут-то, когда казалось, что шансов у него не осталось, Мелькор перешел в атаку. Настолько яростную, что отвоевал семь шагов обратно.

— Какой прок, — "морской змей", — от тех, кто только о побеге мечтает? Много ли они наработают?

— А они перестанут о нем мечтать, — я сделал пару шагов назад, делая вид, что уступаю его напору. — Когда убедятся, что выхода нет.

Любимый прием сработал. Увлекшийся Мелькор угодил в заботливо приготовленную "трясину", и мой клинок с размаху опустился ему поперек лопаток. На этот раз я не стал сдерживать руку.

— Хм... — Вала опустил меч и, слегка поморщившись, повел плечами. — Пожалуй, это имеет смысл. И новеньких вразумит. М?

— Еще как вразумит! — заверил я его. — Отдохнем немного?

24

Сменщиков на пятую западную заставу послали сразу, как только прибыл вестовой. Но пока десятник доберется до крепости, пройдет несколько часов. Самому слетать на место происшествия вышло бы быстрее, но этого делать нельзя. Увидев, что я явился лично, орки поняли бы, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Пусть лучше думают, что выходка Феанора была очередной проверкой на бдительность. Заодно подтянутся — это никогда не бывает лишним. А вот знать, что Великие не ладят между собой, Воплощенным незачем.

Что ж, нолдо, посмотрим, как ты будешь объяснять Мелькору свой "подвиг". Жаль, что трупов наверняка уже не осталось. Можно даже не проверять.

Какими бы друзьями вы с Властелином ни были, а этого он тебе не простит. Ты же, глупец, не просто на орков оружие поднял. Ты попытался навредить делу Мелькора! Его Музыке. Ангбанду.

Ты собственными руками разрушил то немногое, что у тебя еще оставалось. Ты мог бы стать частью Ангбанда, но ты отвергаешь его. Ты сумел оттолкнуть от себя майар. Тебя ненавидят орки. И я сильно сомневаюсь, нолдо, что твои пленники относятся к тебе лучше. Для них-то ты — тюремщик. Палач. И предатель. Особенно после истории со светильниками.

А сегодня ты сам уничтожил вашу с Мелькором дружбу. Обрубил своим мечом последнюю ниточку, на которой еще держалась твоя никчемная жизнь.

25

Мелькор отдыхал необычно долго. Наконец, поднялся и вынул — почти выхватил — меч из ножен. Взгляд Восставшего стал сосредоточенным и жестким. Слишком жестким.

Феанор улыбнулся, скрывая тревогу. Происходящее всё меньше напоминало развлечение. Впрочем, для Мелькора, с его искалеченными руками, тренировка едва ли была игрой. Скорее уж боем. Не против Пламенного — против утраты былых возможностей. Против боли. Против судьбы.

Мастер догадывался, насколько важна сейчас для друга победа. И видел, что выиграть поединок тот не сумеет, если только не помочь ему в этом. Незаметно. Совсем немного.

Впрочем, первый же удар Мелькора заставил Феанора думать только о схватке. Вала сражался на этот раз в своей любимой манере: нападал. Нападал непрерывно, с бешеной энергией, не давая противнику ни мгновения передышки. "Ураган в пустыне", "огненное кольцо", "морской змей" и опять "ураган". Устоять против такого натиска было очень трудно. Поддаться — невозможно: тело действовало само.

Казалось, миновала вечность, но в конце концов атаки Мелькора стали менее напористыми. И тогда Феанор перешел в наступление. Активное, но на удивление неудачное. "Морской змей" едва не запутался в собственных кольцах, а "летящий сокол" неожиданно заблудился и пролетел мимо цели.

Клинок Мелькора ударил плашмя по бедру нолдо. Вала остановился и отвел тыльной стороной ладони мокрую прядь со лба. Отдохнуть, впрочем, не предложил — вернулся в боевую стойку.

И вновь Пламенный рванулся в атаку — "тройная молния" сверкнула у самого уха Восставшего, но мастер внезапно потерял равновесие и сделал два лишних шага вперед. Удар Мелькора пришелся ему вдоль спины.

Вала отошел немного назад, молчаливо предлагая продолжить. Только решимость из взгляда ушла. Задумчивостью сменилась.

Феанор поколебался, не начать ли сражаться всерьез, пока Восставший не заподозрил неладное. Или все же уступить еще разок? Последний.

"Град в пустыне", которым Пламенному не раз удавалось основательно погонять Мелькора, оказался необычно редким. Вала же вместо ожидаемой "стены тумана" или "рогов оленя" ответил не слишком уместным "горным хребтом". Да еще ни с того, ни с сего вздумал перебраться с правой "горы" на левую, причем так, что меч ушел далеко назад, и Мелькор оказался открыт.

Феанор замешкался. Совсем немного, но этого хватило. Вала резко опустил руку с мечом.