Зовущий из тени

— А... мы разве не вместе?

— Я хочу доставить тебя в Трайматту живой и по возможности с полным комплектом рук, ног и внутренних органов, — отрезала Коэрви. — Здесь тебе вряд ли удастся найти себе очередное опасное приключение, по крайней мере, до вечера.

— А кто были те люди, в лодках? — торопливо спросила Орри. — И в кого они стреляли?

Пока наставница будет объяснять, может, перестанет сердиться и возьмет с собой. А если и не передумает, так хоть не придется ждать с вопросами до конца дня, изнывая от любопытства.

— Судя по одежде, это были охотники из племени тоуршик, — Коэрви снова повернулась к ученице. — И целились они в нас. Кстати, попали бы, если бы я не отвела стрелы. Эти ребята редко промахиваются. Как и Дети прибоя, впрочем.

— Дети прибоя?

— Хозяева центрального острова. Тоуршик живут на юго-восточном. Остальные шесть островов необитаемы, если не считать лирм и прочей не менее очаровательной живности.

— Но почему тоуршик напали на нас? Мы были на их земле?

— Нет, мы с тобой, вероятнее всего, попали на Зуб Крийды в северной части архипелага. Впрочем, там охотятся оба племени.

— Охотятся... на людей? — не поверила своим ушам Кештиора.

— Не только. Но для жертвоприношения годятся исключительно люди. А поскольку путешественники, по понятным причинам, крайне редко оказываются на Колючих островах и еще реже остаются там в живых сколь-нибудь долго, Дети прибоя и тоуршик увлеченно ловят друг друга.

— Они поклоняются Скита... то есть Ильстрину?

— Нет, оба племени считают своей покровительницей Ларкаэ.

— Но... как?! — ахнула Орри. — Ларкаэ же хранительница морей, сестра Лайссики. Она оберегает рыбаков, посылает им богатый улов... она добрая!

— Умоляю, только не пересказывай все, чем тебя напичкали в храме! — отмахнулась Коэрви. — Между прочим, бури, цунами, затопленные корабли и хищные рыбы — тоже по части Ларкаэ. Она не добрая и не злая, как и прочие Создатели.

— Но зачем приносить ей в жертву людей?

— Жители Колючих островов верят, что так можно снискать милость богини, — пожала плечами Файс. — Лишь в деталях расходятся: Дети прибоя свои жертвы топят в священном месте, а тоуршик закалывают на алтаре. Из-за этого они десятилетиями воюют друг с другом: каждое племя убеждено, что другое оскорбляет Ларкаэ своим служением.

— Но в нас стреляли...

— Они не собирались убивать нас на месте, Орри. Только ранить и парализовать: у них стрелы смазаны специальным составом.

— Как-то от этого не легче, — поежилась Кештиора.

— Вот потому я и хочу, чтобы ты держалась поближе ко мне, когда мы отправляемся в незнакомое тебе место, — подытожила наставница. — А теперь займись делом.

— Можно подумать, я чему-нибудь научусь, торча на этой поляне, — пожаловалась Орри Найчу, когда портал, в котором скрылась Коэрви, растаял в воздухе. — Пойдем, надо собрать хворост.

* * *

— Аккуратнее с привратником, — предостерег Дрейв, уже второй час напряженно пялившийся на полуразрушенный замок.

Илинго тихо вздохнул и поерзал на животе, пытаясь одновременно устроиться поудобнее на холодной, мокрой земле и хоть как-то размять затекшие руки и ноги.

Последние несколько дней была оттепель. Снег, и без того довольно скудный в этих краях, почти весь растаял, превратив еще недавно прихваченную легким морозцем почву в хлюпающую под ногами слякоть. Набрякшее влагой небо размякло, словно кисель, и время от времени сочилось мелким унылым дождиком.

Безрадостный пейзаж, открывавшийся с холма, где прятались в зарослях архоя добытчики, был под стать мерзкой погоде. Если замок с обвалившимися башнями и трещинами в стенах когда-то и был обитаемым, то очень давно.

— Судя по тому, что я вижу, — Илинго прочистил горло, — этот привратник умер от старости еще когда Потерянный бродил по нашему миру.

— Не поминай Скитальца, — тут же буркнул Кафрильди, не отрывая взгляда от развалин.

— Я же не назвал имени, — шепотом возразил юноша. — Кроме того, не ему ли мы приносили жертву три дня назад?

— Дело не в имени, — снизошел до объяснения Дрейв. — Не надо поминать его просто так. Ильстрин — наш покровитель, да. Именно поэтому следует обращаться к нему лишь в случае крайней нужды. А будешь много болтать, и в критический момент он не услышит тебя. Создатели любят тишину.

Илинго фыркнул, поспешно уткнувшись носом в рукав.

Тишину они любят, как же! Именно поэтому жрицы Вастарны день и ночь поют гимны, служители Лайссики устраивают ритуальные танцы, а в храме Орикейна, по слухам, творятся такие оргии, что девушкам из веселых домов и не снились. В благоговейной тишине, надо полагать.

Впрочем, спорить юноша не стал. При таком ремесле, как у них с Дрейвом, поневоле станешь суеверным. Вон Кафрильди под воротом рубахи носит шнурок с засушенной лапкой иркисха — говорит, сильный оберег. А перед серьезным делом приносит жертвы Изгнаннику.

И кто бы подумал, что вообще можно поклоняться Потерянному! Дело даже не в том, что его многие считают воплощением зла: если подумать, Муврал немногим приятнее. Но если Скиталец вне мира и вообще неизвестно где, как он услышит и как поможет?

— Ладно, идем, — тихо скомандовал Кафрильди и скользнул вперед.

Надо признать, подкрадываться он умел мастерски. Словно перетекал от одного укрытия к другому — очень быстро, но при этом плавно и абсолютно беззвучно. Илинго пытался подражать ему, но пока получалось не очень. Вот и сейчас сучок хрустнул под сапогом, и юноша испуганно застыл на месте.

Но все было тихо. Замок выглядел необитаемым. И опасным не казался. Не знай Илинго заранее о смертельных ловушках, которые ждали здесь незваных гостей, так и вовсе не напрягался бы: ну, развалины и развалины.

Первый труп, точнее, скелет с остатками потемневшей плоти, попался добытчикам неподалеку от полуоткрытых ворот. Он лежал на спине, раскинув ноги, обутые в тяжелые башмаки, и вцепившись скрюченными пальцами в распахнутую на груди куртку.

— Привратник, — одними губами прошептал Дрейв, то ли отвечая на невысказанный вопрос спутника о причине смерти этого бедняги, то ли напоминая об угрозе.

Ни оружия, ни сумки при мертвеце не было. Вряд ли он где-то оставил их перед тем, как погиб. Значит, пришел не один, и его спутники все забрали. Илинго тешил себя мыслью, что они не бросили товарища умирать, что просто не смогли спасти и собирались вернуться, чтобы похоронить его, как подобает. Впрочем, раз они не провели для покойного положенный ритуал, значит, или тоже сгинули, или бежали в спешке. В любом случае картина получалась не слишком вдохновляющая.

Привратниками Одаренные называли магические ловушки, которые устанавливали у входа в свои жилища: от простейших, которые просто давали знать хозяину о появлении гостя, до смертоносных.

Коам Ротри, в замок которого собирались проникнуть добытчики, был, по словам Дрейва, одним из сильнейших сийвери в своем поколении. А заодно отличался скверным характером. Так что приходилось держать ухо востро: жилище покойного колдуна было нашпиговано убийственными сюрпризами, как печеный окорок чесноком.

Дрейв, плотно сжав губы, показал взглядом на узор, вырезанный на каменной стене над воротами. Мастер, который создал рисунок, был несомненно искусен, но, похоже, не в своем уме: у него получились то ли цветы, то ли морды, причем выглядели они отталкивающе. Во всяком случае, Илинго уж точно не захотел бы жить в доме с таким сомнительным украшением.

Кафрильди приложил кончики пальцев к губам, предостерегая товарища. Дийс поморщился и, опасливо посматривая на привратника, вытащил из заплечного мешка маленькую склянку, содержимое которой Дрейв называл снадобьем. Хотя больше всего эта пакость походила на крошечные мертвые зародыши то ли зверьков, то ли птиц, плавающие в серой слизи.

Кафрильди ловко выудил из протянутой ему склянки скрюченную фигурку и без тени сомнения сунул в рот. Дийс, отведя взгляд и стараясь дышать пореже, подцепил пальцем другую и едва не выронил, до того она была скользкой.

Дрейв терпеливо ждал. Илинго заставил себя разжать зубы и протолкнул между ними холодный и липкий комок. Сдерживая тошноту, тщательно закрыл склянку и спрятал обратно в мешок.

Кафрильди медленно задвигал челюстями, подавая пример. "Снадобье", по его словам, очень редкое и дорогущее, следовало жевать, ни в коем случае не проглатывая и не выплевывая. Одной порции должно было хватить, чтобы миновать привратника невредимыми.

Илинго с опаской покосился на узор над входом в замок: не светится ли. Но тот выглядел по-прежнему: просто каменная резьба, обманчиво безобидная.

Дрейв неторопливо и плавно пошел к воротам, беззвучно ступая по раскисшей грязи. Дийс двинулся следом, осторожно разжевывая плотный комок во рту и убеждая себя, что это просто одно из экзотических кушаний, которые он так любил, когда еще был принцем. Чего только не перепробовал: и моллюсков, выловленных у Зуба Крийды, и языки оэрси, и щупальца кулака Муврала, и даже сердце стирхоя, вываренное в меду. Правда, все эти дорогостоящие лакомства обычно сочетались с хорошим вином или чем покрепче, что помогало благополучно проглотить и переварить их.

От воспоминаний юноше стало немного легче. По крайней мере, прошло ощущение, что его вот-вот вывернет.

Илинго шел след в след за товарищем, старательно глядя под ноги. Нестерпимо хотелось посмотреть на резьбу привратника, проверить, не наливается ли та зловещим светом, но юноша сдерживался. Вдруг один неосторожный взгляд выдаст их с Дрейвом? К тому же, ловушка срабатывает почти мгновенно. Не убежишь, даже если заметишь, что она пробудилась.

Чаще всего потревоженные привратники плевались огнем или отбрасывали жертву мощным потоком воздуха. Иногда колдуны использовали стальные копья, резко выскакивавшие из стены, пола или потолка.

Коам Ротри отличался не только силой, но и немалой изобретательностью. Те немногие, кому удалось уцелеть после попытки проникнуть в его замок (то есть шедшие первыми или последними в группе добытчиков) потом рассказывали, что привратник действовал на мозг жертвы. Некоторые от этого умирали сразу, корчась в судорогах. Те же, кто поначалу оставался в живых, полностью лишались рассудка. Причем не до уровня деревенского дурачка, который разговаривает и ложкой пользоваться умеет, а совсем. Ни есть, ни пить самостоятельно уже не могли. А то и ходить разучались.

Пару раз товарищи вытаскивали таких бедолаг на себе в надежде, что те постепенно очнутся. Но выжившие так и оставались словно бы младенцами неразумными, и помочь им уже никто не мог.

Илинго шел, опустив голову и не решаясь даже вытереть пот, щекотавший лоб и щеки. Слякоть внизу, осторожно ступающие ноги Дрейва впереди... главное — не посмотреть вверх, не привлечь внимание.

Кафрильди внезапно пошел быстрее, потом побежал, мягко отталкиваясь от земли. Илинго припустил за ним.

Дрейв с силой толкнул покосившиеся створки ворот. Дийс налетел на него, не успев, да и не пытаясь затормозить, и они вдвоем ввалились в полутемный внутренний двор. Привратник был пройден.

* * *

— О сетиса? — выдохнул бывший принц, почувствовав себя в относительной безопасности.

Кафрильди выплюнул на пол свою отвратительную жвачку, морщась, вытер губы рукавом и отвязал от пояса заветную фляжку.

— Что?

Илинго с облегчением тоже освободил рот и некоторое время отплевывался, пытаясь избавиться от вкуса тухлятины.

Дрейв сделал несколько глотков и протянул флягу юноше. Тот жадно припал к ней.

— Не увлекайся, — предостерег добытчик. — Так что ты спросил?

— Он светился? — Илинго вернул флягу. — Привратник.

— Начал, — Кафрильди достал платок и вытер пот с лица и шеи. — Потому я и побежал. Еле успели проскочить. На пару мгновений бы задержались, и все.

— А зачем мы жевали гадость? Нет, нет, не рассказывай, что это. Мне лучше не знать. Просто скажи, зачем.

— Эта, как ты ее назвал, гадость, выделяет вещества, из-за которых привратник тебя не чует какое-то время. И еще они могут немного защитить в момент удара.

— Защитить? Это в смысле ты все забудешь, но сможешь есть и мочиться самостоятельно? Или как?

— Это в смысле, что ты успеешь пробежать два-три лишних шага прежде, чем привратник отнимет твой разум. И возможно в результате окажешься внутри замка, где он тебя не достанет.

— А обратно теперь как? — Илинго с опаской покосился на полусомкнутые створки ворот, сквозь которые сочился тусклый свет пасмурного дня.

— Посмотрим, — Дрейв деловито огляделся и достал какое-то устройство, состоявшее из небольшого металлического кружка, к которому была приделана подвижная стрелка. — Та-ак, нам сюда.

Он уверенно направился к одной из четырех одинаковых дверей в стене замка. Дийс поежился и поспешил следом.

Глава 8. Зал тысячи возможностей

За дверью оказался короткий темный коридор, и добытчикам пришлось зажечь факелы. Проход закончился тупиком, по сторонам которого было несколько дверей.

Дрейв снова достал кружок со стрелкой, посмотрел, куда повернулся выкрашенный красным кончик, и направился в ту сторону.

Они вошли в зал, украшенный двумя рядами резных колонн. Пол был покрыт мозаикой, но как-то странно: разноцветные камешки не образовывали орнамент, а располагались бесформенными пятнами.

Кафрильди знаком велел спутнику остановиться.

— Что случилось? — еле слышно спросил Дийс.

— Здесь ловушка, — одними губами прошептал Дрейв. — Смотри.

Илинго пригляделся. Бесформенная куча поодаль подозрительно походила на человека... то есть, на бывшего человека, до пояса вросшего в пол. Или провалившегося.

— На белое наступать нельзя, — предупредил Дрейв, показывая на мертвеца.

— А на зеленое и черное? — опасливо уточнил Дийс.

Кафрильди вместо ответа снова достал круглую штуку. Стрелка плясала, как сумасшедшая.

— Это что?

— Компас.

Илинго доводилось видеть такие приспособления у моряков и охотников. Но какой прок от знания сторон света в замке безумного колдуна?

Дрейв, между тем, покрутил прибор в разные стороны и, видимо, уловил закономерность в движениях стрелки. Он убрал компас и внимательно осмотрел лепнину на верхушках колонн. Илинго напрягся, но ничего похожего на свечение привратника не увидел.

Кафрильди еще порылся в мешке, извлек обрывок пергамента с какой-то схемой, некоторое время изучал ее, потом сунул спутнику.

— Держи так, чтобы я видел. Ровнее.

Он снял с плеча лук, вытащил из колчана стрелу, еще раз посмотрел на чертеж, беззвучно шевеля губами, и медленно прицелился в лепнину на одной из дальних колонн. Щелкнула тетива, кусочек орнамента откололся и с глухим стуком упал вниз. Пол начал слегка вибрировать, и добытчики попятились, прижавшись к двери.

Мозаичные пятна задвигались, перетекая, меняя форму, выстраиваясь в подобие узора.

— Идем? — спросил Дийс, когда цветные камешки замерли, угнездившись на новых местах.

— Нет, рано.

Кафрильди вытер пот со лба и снова уставился на чертеж.