Режим бога. Эпоха Красной Звезды

— Вить, знаешь, а давай наш номер начнем совсем по-другому? Вот представь: сначала темнота. Потом раздается вой военных сирен, и темноту зала разрезают сполохи прожекторов, которые скользят и по сцене, и по залу. А уже только потом звучат первые аккорды песни.

Нет, ну точно Сашка — наш человек! В полку фанатиков подкрепление. Подозреваю, что народу теперь предстоят каждодневные репетиции и доведение номера до совершенства. И когда я через неделю вернусь из Ялты, мне уже наверняка покажут что-нибудь готовое. Наше дальнейшее обсуждение останавливает дипломатичное покашливание Клаймича:

— Товарищи, может хватит уже работать, а? Суббота, выходной день, природа — люди собрались отдохнуть, отметить выход пластинки, а вы снова за работу, как маньяки какие-то!

Саша смущенно извиняется и уходит к гостям, а меня Григорий Давыдович придерживает за локоть:

— Виктор, вокруг тебя начинает складываться какая-то ...нездоровая атмосфера. Вчера эта безобразная драка Мирославы с Аленой, сегодня...

— А что сегодня? — удивленно обрываю я Клаймича. Он кивает мне за спину, и я оборачиваюсь к столу. Блин... Вера, кажется, перебрала и рвется выяснить отношения с Сашей. Лада с Альдоной еле удерживают ее. Вот только бабских разборок мне и не хватает!

Срываюсь на бег и в последний момент успеваю предотвратить конфликт, обняв шатающуюся Веру за талию и лишив ее возможности добраться до Саши, чтобы закатить скандал.

— Девчонки, нам пора потанцевать! — весело кричу я, и добавляю тихо на ушко Вере — А кому-то уже хватит пить.

Решительно забираю фужер из ее рук и передаю Ладе. А потом, не давая Вере опомниться, вытаскиваю на площадку перед домом, выложенную плиткой. К нам быстро присоединяются другие пары, и Верина выходка остается практически незамеченной коллегами. Начинает играть "моя" "I just call to say I love you", все весело переговариваются, на нас никто не смотрит. Пытаюсь утихомирить ревнивицу, но успокаивать подвыпившую женщину, да еще и разозленную мнимой изменой — бесполезный труд, она даже не собирается замолкать.

— Какая же ты сволочь! Ни одной юбки не пропустишь.

— А можно для начала все эти юбки перечислить поименно?

— Не делай из меня дуру! Думаешь, я не понимаю, почему вчера две эти швабры сцепились?! Но тебе этих малолеток показалось мало, ты еще и за этой старухой увиваешься.

Я фигею от женской логики: восемнадцать — малолетка, тридцать — уже старуха! Интересно, кто тогда наша Роза Афанасьевна? Впрочем, такие женщины уже вне времени. Закатываю глаза к закатному небу, умоляя высшие силы дать мне терпения и сил пережить этот вечер, и не озвереть. Нашла же время для разборок, и было бы вообще из-за чего!

— Верунь, это все твои фантазии, и повода для ссоры я не давал. С Сашей мы говорили о будущем номере, а ко вчерашней драке я вообще никакого отношения не имею.

— Не имеешь?! Да, они все мечтают прибрать тебя к рукам. Сучки!

Эх, к нежным рукам Саши я и сам бы с удовольствием прибрался. Только вот... Постепенно сентиментальная мелодия песни успокаивает Веру, мы прижимаемся друг к другу и начинаем покачиваться в плавном танце. На последних аккордах к нам подходит мама:

— Витюш, прости, что прерываю вас с Верочкой, но там Татьяна Леонидовна собирается уезжать, надо бы с ней попрощаться.

Я не очень умело изображаю огорчение, целую Верину руку и ...с радостью сбегаю от тягостного разговора. Терпеть не могу бабские разборки, тем более пьяные. Львова и правда уже уезжает. Мальчишки висят на ней, уговаривая задержаться у нас еще хоть на часочек, но их строгая маман непреклонна. Шашлыки съедены, чай с пирожными и тортами из Праги выпит, участок и дом мальчишками тоже обследованы. Программа пребывания в гостях выполнена полностью. А с Лехой и ребятами — тяжами они успели так задружиться, что теперь обещают нагрянуть и к нам в студию. Что-то я уже побаиваюсь энтузиазма этих юных "львят". Но родительницу свою они слушаются беспрекословно и в машину загружаются моментально. Долго машут нам рукой, пока автомобиль не сворачивает за угол. Потом вслед за семейством Львовых собираются уезжать Роза Афанасьевна с Полиной Матвеевной, и что уж совсем для меня неожиданно — моя мама. Все ее объяснения, про дела в городе, шиты белыми нитками — знаю я имя и фамилию этого неотложного "дела"! Но молчу. За счастливые мамины глаза я многое могу простить, даже ему. Просто интересно, как долго они еще в партизан играть будут. Впрочем, проживать под одной крышей с Веверсом я точно пока не готов — пугает меня этот генерал не по-детски.

Короче, нас с Лехой оставили в доме одних — мама собирается заночевать в городе, дед махнул на дачу, он отдается рыбалке с юношеской страстью. Этим грех не воспользоваться. На улице становится прохладно, и мы перемещаемся в дом, веселье вспыхивает с новой силой. Музыка, танцы, споры о творчестве разных групп. понедельник в Ленинграде начинаются гастроли Элтона Джона. Наши музыканты бросаются наперебой обсуждать творчество Элтона. Я их пиетета перед этим персонажем не разделяю, мне вообще не понятно, за какие заслуги этого голубка пригласили в Союз, и чей это выбор. У кого в ЦК такой тонкий вкус, что изо всех мировых знаменитостей были выбраны Bony'M и он? Почему не кто-то другой? Больше достойных не нашлось?

Высокоинтеллектуальные споры и танцы не мешают народу выпивать, вино течет рекой, кто-то налегает на коньяк. К пролетарской водке, что примечательно, никто и не притрагивается. И чем больше выпито, тем яростнее споры и жарче танцы. Более или менее трезвы только те, кому скоро за руль садиться, Альдона, Леха, да мы с Клаймичем, который зорко присматривает за порядком. Рижане уже так перемешались с нашими, что и не поймешь теперь, кто здесь из старожилов. Общее дело и интересы здорово сближают, и после пары фужеров вина наносной прибалтийский снобизм слетает, как шелуха. Новые коллеги оказываются вполне нормальными ребятами — веселыми и открытыми. Да, совсем уж простыми их не назовешь, но может это и к лучшему, иногда простота хуже воровства. Существенная разница с нашими видна только когда они начинают танцевать — уж больно красиво двигаются рижане. Я, конечно, поездив в свое время по миру, видел и более искусных танцоров — одни испанцы или кубинцы чего стоят — но для 79-го это очень неплохо выглядит. Еще бы убрать напрочь из их движений эти смешные кривляния-отголоски диско 70-х, было бы совсем хорошо. Окончательно осмелев, один из рижан, кажется Мартин, просит показать им мою лунную походку. Пытаюсь отшутиться, что я уже не в форме, да и мой реквизит хранится в костюмерной студии, но вмешивается Леха?

— Секунду! Реквизит сейчас найдем!

И через минуту приносит мне со двора строительную брезентовую рукавицу и сложенную из газеты пилотку, оставленные бойцами стройбата. А потом, гад, еще и камеру притаскивает.

— Ну, слабо?! — все ржут как кони, и для меня теперь это уже дело принципа.

— Давай, ставь музыку! Когда это Селезневы отступали перед вызовом? Снимай!

Мамонт сегодня в ударе, я его таким раскрепощенным давно не видел. Травит какие-то дурацкие анекдоты, танцует наравне со всеми и ...явно подбивает клинья к Светику. Нет, я конечно понимаю, дело молодое и все такое, но разбитых девичьих сердец в коллективе нам не нужно. Леха завтра проспится и снова, как хмурый моллюск спрячется в своей раковине, а кто потом девчонку утешать будет?

Начинается вступление песни, и я замираю посредине гостиной. В зеркале отражается чудик в надвинутой на глаза газетной шляпе, которую придерживает рука в огромной брезентовой рукавице, испачканной в цементе. А потом включается память тела, и мне уже в общем-то глубоко наплевать, как я выгляжу! Танцую азартно и расковано. Я ведь много чего пытался изобразить, готовясь к Англии: не только лунную походку и газмановские фляки с переходом в прыжок и полушпагат, просто далеко не все движения мне пока хорошо удаются, а кое-что я сам приберег для будущих выступлений. Конечно, до высот хип-хопа и поппинга мне далеко, и Маркус Скотт с его дабстепом из меня откровенно хреновый — такой пластики и такого владения телом мне никогда не достичь. Но... кое-что уже и мы могем. Экспромтом добавляю в танец немного откровенных движений из хип-хопа — по крайней мере, эффект резкого вздрагивания и прохождения волны по телу, мне уже удается сравнительно неплохо. Тем более, что меня пока и сравнить-то не с кем. И в азарте я танцую так, что даже у рижан челюсть отвисает. Срываю бурные аплодисменты, вижу в глазах Саши восторг вперемешку с профессиональным уважением. Кажется, мои акции только что выросли в цене, и меня перестали считать золотым мальчиком-мажором. Совместная ночь с Сашей начинает приобретать реальные черты. Эх, проснуться бы завтра утром в одной постели с ней... Блин, я же совсем забыл предупредить Альдону про Ялту! Спешу исправиться и отзываю девушку в сторону.

— Аля! А какие у тебя планы на завтра?

— Записалась ТО машине сделать

— Отмени. Завтра летим в Ялту.

— Какая еще Ялта? — ошарашено переспрашивает Альдона. Это дорого стоит увидеть нашу "снежную королеву" растерянной.

— А разве отец тебя не предупредил? — невинно округляю я глаза, нагло списывая на Веверса свой косяк.

— Да я его уже два дня не видела! — получаю в ответ ее возмущенный фырк.

— Тогда готовься! Завтра днем у нас с тобой самолет. Я заеду за тобой с утра и по дороге все расскажу.

Клаймич смотрит на часы:

— Так, молодежь, пора закругляться! Время уже заполночь.

— Да мы только разогрелись! — я слышу громкий голос Веры и понимаю, что так просто мы не закончим. Чтобы заткнуть подруге рот, Ладка ловко запихивает в него маленькое пирожное, но та выплевывает его и закашливается.

У-у-у... кому-то точно пора баиньки. Народ, оценив угрозу еще одного скандала, начинает резво собираться. Пока выпившая Вера пытается собраться с мыслями и четко сформулировать суть претензий, ребята быстро договариваются кому и с кем по дороге. Без попутчиков остается только Саша, которая в этот раз остановилась у своей подруги, живущей в Гольяново, на другом конце Москвы. Ей мы с большим трудом пытаемся вызвать такси, но развитый социализм пока не предполагает доступность услуг — телефон постоянно занят. Звоню в гараж МВД. Меня узнают, обещают прислать машину.

Первыми уезжают звездочки, утаскивая под руки, упирающуюся Веру. Потом Света... вместе с Лехой! Парень виновато прячет глаза, кивая мне на грязную посуду. Ага, и "ты Брут!" Обслуживающего персонала у нас еще пока нет, но похоже стоит ускориться с садовником и домохозяйкой.

Потом отчаливает мужская часть коллектива и Клаймич, рассадив по своим машинам и рижан. Остаемся мы с Александрой. Рижанка рассматривает наши семейные фотографии. Леха по заданию мамы уже успел их развесить на стене в гостиной. Вот улыбающийся отец выглядывает из кабины МИГ21. Это год так 72-й, еще до его несчастной "командировки" в Африку. На следующем фото — дед в военной форме, с медалями идет 9-го мая по Красной площади.

— Ты знаешь, Витя, я в последние два дня увидела тебя совсем с другой стороны — качает головой Саша — В твоем возрасте и такое взрослое отношение ко всему — к людям, работе...

— В моем возрасте? А какая собственно разница, сколько мне лет?

— Но...

— Саш, ну хватит — я подхожу сзади к рижанке, обнимаю ее за талию, вдыхаю запах духов — Мой возраст не дает тебе права относится ко мне свысока. Ты — женщина, я — мужчина. Все остальное мелкие подробности.

Александра аккуратно размыкает мои руки:

— А Вера это тоже мелкая подробность?

— Нет. С Верой все было серьезно.

Я вспоминаю Середу младшего. Его расширенные зрачки при виде пистолета. Да, с Верой и сейчас все очень серьезно.

— Было? — Саша насмешливо хмыкает — А сама-то девушка знает, что у вас все в прошлом? Кажется, нет.

Я печально вздыхаю — уела, что сказать. 1:0. Но не сдаюсь

— Я же не спрашиваю: что у тебя с генералом Веверсом.

Александра поворачивается ко мне, меняется в лице. Замолкает, поджав губы. Вот так — 1:1. Не стоит меня держать за молодого дурачка. У тебя и самой секретов выше крыши.

— Так что давай жить настоящим — я еще раз пытаюсь обнять и поцеловать рижанку, но та легко уворачивается

— Как герой "Обыкновенного чуда"? — на мой непонимающий взгляд Саша насмешливо цитирует героя Миронова — "Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять? Сегодня в полночь".

Я начинаю громко смеяться, чтобы смехом прикрыть свою растерянность. А я ведь, действительно хотел предложить ей остаться на ночь. Сейчас бы стоял, обтекал! Надо срочно выкручиваться

— Твое предложение прозвучало очень заманчиво.

— Витя, у меня сын есть. В Риге с мамой живет — Саша смотрит на меня внимательно и даже требовательно. Я не выдерживаю и отвожу взгляд.

— Ты в разводе?

— Да.

— И ты не готова к новым отношениям?

Александра отворачивается, продолжает рассматривать фотографии.

Во дворе бибикает машина. Приехала мвдэшная Волга. Я пожимаю плечами, залпом допиваю стакан с вином. Мы выходим наружу. Майская ночь тиха и безмятежна. Над нам раскинулся Млечный путь. Пройдет лет двадцать и его уже в Москве будет не увидеть — город "загрязнит" своим светом все вокруг.

— Давай не будем спешить — Саша прижимается ко мне и целует в щеку. Открываю для нее дверь на заднее сиденье, пожилой водитель получает от меня десятку и наказ доставить девушку до дверей в лучшем виде. Мечта о совместной ночи с ней так и остается мечтой.

Глава 7

Это была первая ночь, когда я спал в своем новом доме в гордом одиночестве. Все меня бедного бросили. С Александрой пролетела птичка "обломинго", дед смылся на рыбалку, у него теперь что не выходные, то дача и удочки, а мама... Ну, с ней и так понятно — "дела" в городе. Ага... причем всю ночь напролет. Даже Леха, и тот — поехал проводить Светлану, а сам пропал до утра. Заявился этот котяра только к семи тридцати, с помятой, но довольной мордой. И с засосом на шее, который стыдливо пытался прикрыть воротником рубашки. Молодец, отлично оторвался! Я по-хорошему позавидовал.

— Вить, может, я все же с вами полечу?

— Отдыхай уже, герой-любовник! Мы ненадолго летим, даже соскучиться не успеешь — я окинул смущенного Леху ехидным взглядом и не удержался от еще одной подколки — Хотя скучать тебе будет явно некогда.

— Да ладно тебе... А кто за тобой в Ялте присмотрит? Опять ведь куда-нибудь вляпаешься.

— Так я и под твоим зорким взглядом умудряюсь постоянно влипать в истории. Видно судьба у меня такая! Пусть теперь Альдона за мной недельку присмотрит. Да и Сергей Сергеевич со своими орлами глаз с меня там не спустит. А ты помогай маме! Я ее предупредил, что меня не будет несколько дней, но вчера посуду пришлось полночи мыть.

Леха виновато потупился, а я себе поставил в уме еще раз заметку озадачить Веверса поиском надежной домохозяйки.

С улицы доносится нетерпеливый гудок машины — охрана уже поторапливает меня. Обнимаемся с Лехой на прощанье, прошу его не бросать моих и присматривать здесь за ними.