Разумеется, наместник знал, что она не могла выйти из игры. Она была с ними не по своей воле и не выдерживала магического контроля, однако его это не особенно волновало. Он лишь сказал ей правду.
— Что тут происходит? — с этими словами к ним присоединился Фавластас. Его взгляд тут же упал на жалкое дрожащее существо. — Что с ней?
Ирвинг шустро приблизился к императору и негромко ответил:
— Она сходит с ума. Либо подчиняй до конца, либо она потеряет рассудок. Или используй не магию на разуме, а искру.
Фавластас перевел тяжелый взгляд на принцессу. Она по-прежнему тряслась, а ее красные, полные ужаса глаза и вовсе огорчили императора.
— Боги знают, что я не хотел превращать ее в куклу, — сказал он.
— Зачем она вообще? — дернулся Ирвинг. Однако Фавластас в два шага оказался возле Лундес, схватил ее за плечи и рывком поставил на ноги. Глаза императора заискрились. Ирвинг предусмотрительно посторонился, а принцесса дико закричала. Немногие среди живых могли понять, что именно он творил с ней, и этот ритуал занял чуть больше времени, чем предыдущее внушение. В итоге Эверли выпрямилась и в лице заметно переменилась. Из куклы с пустыми глазами и неистовой императрицы с жаждой власти Фавластас выбрал вторую. Лундес уверенно посмотрела на Ирвинга, а тот по-прежнему не понимал, зачем все это было нужно императору.
— Она твоя повелительница, — словно прочитав мысли наместника, сказал Фавластас. При этом обхватил Лундес за талию, тем самым показав, что принцесса была его собственностью.
Далее велел ей:
— Раскрой посох, императрица. В нем магия тайны, и когда он в твоих руках, у тебя она тоже есть.
Лундес достала из-за пояса посох и раскрыла, стукнув об пол. Ирвинг ощутил волну магии тайны.
— Я ошибся, — сказал он, немного выждав. — Больше сомнений не будет, императрица. У вас был план?
Его покорность была неискренней.
— Быстро вы сменили тон, — заметила Лундес.
— О, вы поймете, как императрице важна сила, — пообещал ей Ирвинг.
— Мой господин, — Эверли обратилась к Фавластасу. — Завтра мы отправимся в Астанию, и там я провозглашу себя королевой. Брат мертв, наследников у него нет.
— Насколько мне известно, вы там были бесправной, — снова вмешался наместник.
— Была. Я заявлю свои права. Больше я не украшение. Когда я надену корону, Непоколебимый получит войско. Оно сразу же выступит против графства. С вратами долго ждать не придется.
— Пока Фредрик жив, мы не будем нападать на врата, — возразил Фавластас.
— Графом я займусь сама, — заявила Лундес совершенно иным тоном. — Ты пообещал мне, помнишь? Что я смогу лично отомстить за брата.
Фавластас не давал обещаний, но вбил ей это в голову — желание отомстить.
— Справишься? — уточнил он.
— Если сомневаешься, почему доверил правление? — выдала она. — Тебе нужна жена или слабачка? Я сказала, сделаю, значит, сделаю, мой господин.
— Нравится тебе командовать, — отметил Фавластас.
— А тебе было бы легче, если бы я просто вилась вокруг тебя и целовала? Тогда возьми себе наложницу. Я сбежала от этого. От того, чтобы как рабыня выбранного мужа почитать. Ты обещал мне свободу и хотел, чтобы я вернула тебе твою империю назад...
— Помогла вернуть империю, — спокойно поправил Фавластас. Он создал женщину свирепую и неукротимую с виду, но принадлежавшую ему. О чем он мигом ей напомнил: — Ты моя, — и жадно поцеловал ее в губы. Лишь потом великодушно позволил ей удалиться.
Добравшись до своих покоев, Лундес закрыла дверь на все замки, но это не имело значения в городе, где стены порой пропадали. К тому же в покоях она уже была не одна.
Глава 9. Предательница
Принцесса потянулась к лампе, но свет зажегся сам собой. Вздрогнув, Лундес вцепилась в посох.
— Оставь оружие. Ты хотела говорить.
— Фредрик? — Эверли одарила его хищным взглядом, ни на секунду не забывая слова Ирвинга. "Это вы думаете, что, разговаривая с ним, убеждаете его в чем-то, он же использует ваше промедление с пользой, изучает обстановку". Ей следовало раскрыть посох и убить стража. В тот миг ей даже хотелось этого.
— Ты удивлена, — отметил граф. — То есть ты делаешь предложение, не рассчитывая, что его примут? Тогда говорить буду я. К счастью, мне есть что сказать.
Лундес оценивала обстановку, пыталась понять планы Гауса, разобраться в своих. Фредрик замер посреди комнаты. За его спиной с трудом была различима кровать. Да и граф тонул во мраке. Сплошные тени на его лице, не разобрать истинного взгляда и эмоций. Будто он намеренно зажег лишь пару свечей на небольшом столе. Рука его покоилась на ширме, а за ширмой было раскрытое окно, через которое граф и пробрался в здание. Слева от кровати покои продолжались, там было еще одно помещение, только не отделенное никакими дверями, лишь узким проходом.
— Убери посох, — посоветовал ей Фредрик.
— Тогда выкинь жезл в окно, — потребовала Лундес.
В ответ граф демонстративно повернул пояс так, чтобы висевший на нем жезл оказался за спиной.
— Теперь оружие быстро не выхватить.
— Уж конечно...
Фредрик сосредоточился на ее энергетическом поле и не на шутку встревожился.
— Снова изменение, — произнес он скорее для себя, чем для нее.
"С Гаусами не разговаривают", — между тем мысленно повторяла принцесса.
— Вот что. — Он слегка приподнял руку.
— Не двигайся и не приближайся, — сквозь зубы процедила Лундес.
— Убери посох, — терпеливо повторил он.
— Опусти руку!
— Тише-тише, не кричи. — Фредрик покосился на запертые двери. — Спокойней, я не причиню тебе вреда. Опусти посох и давай разбираться, пока все это безумие нас обоих не лишило рассудка. Я слышал твои слова про брата, слышал все, что ты мне кричала, и хочу многое прояснить.
Глаза Лундес нездорово блестели. "Это основная функция верховного стража — разузнать и подготовить "своих"". Подумав об этом, принцесса тоже оглянулась на дверь.
— Даже не вздумай, — предупредил ее Фредрик.
— Ты отменный лжец, не так ли? — заявила она едко. — Не так ли? Раз уж говорим, никого не зовем, то я, пожалуй, закрою окно. Позволишь? Только отступи, не смей приближаться.
— Тебе не меня следует бояться, — сказал он, пропуская ее к окну. — Пожалуйста, закрывай, если хочешь.
Эверли прошла мимо графа, не поворачиваясь к нему спиной, и не глядя закрыла окно.
— Пытаешься свести меня с ума? — вдруг заявила она дрожащим голосом.
— Что? — совсем с ней запутался Фредрик.
— Не смотри на меня так, — раздраженно объяснила она.
— Хватит говорить глупости, — устал он от ненормальных претензий.
— Садись. — Один из стульев Лундес поставила рядом. — Я тоже сяду, не хочу, чтобы у кого-то из нас положение было выгодней.
Граф уступил и сел, по-прежнему дивясь творящемуся абсурду. Принцесса тоже опустилась в ближайшее кресло, болезненно выискивая в действиях стража подвох. Затеял что-то? Небось и Трифон затаился где-нибудь поблизости? Да только ничего подозрительного Лундес так и не обнаружила в той полутьме, которую создал Фредрик. Пришлось ей спросить прямо:
— За что ты убил моего брата?
— Я не убивал Рифуса.
— Не убивал. Приказ отдал. Зачем? — Далее Эверли вся сжалась в ожидании мучительных ответов, объяснений, мерзких деталей, однако время шло, а граф молчал. — За что?! — не выдержала она. — Если ненавидел меня, почему погубил брата? Он тебе так доверял! Он был союзником твоего отца! Он никогда не позволил бы, чтобы Астания с графством стали врагами, но теперь так и будет.
— Лундес, я размышляю, как объяснить тебе, что я не отдавал никаких приказов.
— О, даже не пытайся убедить меня в этом. Я видела стража собственными глазами. Скажи еще, что он действовал не по твоему приказу. Потому что если так, если ты не знал, то выходит, что кто-то действует уже через твою голову. Тогда тем более не стоит верить в честь стражей и уважать их. Выходит, они своего командира-то не уважают!
— Хватит! — резко оборвал Гаус. — Страж не убивал твоего брата.
— Я видела!
— Что ты видела?!
— Видела стража, одетого почти как ты сейчас. В темные фиолетовые цвета. Единственное, что в его образе отличалось от стражей прошлого, — это плащ со знаком графства. В моих видениях на плащах воинов были изображены врата и перекрещенные перед ними жезл с ключом. Если учесть, что твой плащ стража я не видела, как и не обратила внимания на одежду Джеральда, возможно, знак со временем изменили. Так вот страж явился в тронный зал к моему брату и сказал, что его прислали искать тебя. Заговорил Рифусу зубы, после чего убил!
— Этого не может быть, — не сдавался граф, хотя свой знак стражи действительно когда-то меняли на графский герб. — Подумай сама, в чем смысл? В чем моя выгода? Чем твой брат нам опасен? Нет ничего проще, чем одеть убийцу в одежду стража. Да мы в мире магии живем! Есть ведь иллюзионисты, есть черные колдуны. Это очень просто — обмануть тебя!
"Очень просто обмануть тебя", — мысленно повторила она. Вот он и выдал себя. Взвившись с кресла, Лундес прошипела:
— Лжец!
Фредрик тоже поднялся, ощутив демоническое поле вокруг нее, аданейское. Такого раньше не было. Гаус осознал, что Фавластас сотворил с ней что-то похуже, чем на арене, использовал нечто новое. Лундес раздвинула посох и замахнулась. Граф шустро перехватил ее оружие, когда она попыталась раскрыть лезвие. Он потянул посох на себя, Эверли не отпустила и дернулась вслед за оружием. Схватив за локоть, Фредрик прижал принцессу к себе.
— Я хотела бы верить, что ты не причастен, потому что мне дико осознавать, что я сама привела тебя убить моего брата, — выдохнула она.
— Тише, — шепотом приструнил ее Гаус.
— Я думала, ты не такой. Ты и не был таким. — Лундес отчаянно попыталась вырвать у него посох. — В графстве ты казался мне другим. Я верила, что ты будешь с нами.
— Я не отдавал приказ. Ты сама сказала, что мне невыгодно. Оставь это дело, иначе будет много жертв. Он же погубит с твоей помощью Астанию, потом наберет силы и попытается открыть врата. Почему, по-твоему, ангел хотел, чтобы они были заперты? — В глубине души граф понимал, что говорит со стенкой, но до последнего пытался достучаться до несчастной, не хотел с ней воевать.
— Покажи мне ангела, Фредрик, и пусть он сам скажет, что врата держат зло. Не верю. — Эверли в очередной раз потянула посох. — Как королева Астании, я...
— Нет, — перебил ее Гаус. — Не королева. Ты не имеешь прав на трон.
— Кто сказал? — ненавистно спросила она. — Ты?
— Рифус.
Лундес чуть ослабила хватку, потом резко дернулась вперед, сжав посох и ударив его концом по ноге Фредрику. Страж упал на ковер, а принцесса ударила вновь, но уже магией. Гаус закрылся полем, но сила врага с легкостью пробила его защиту. Граф ненадолго распластался на полу, потом попытался встать, но Лундес уперла посох ему в грудь.
— Магия тайны — та магия, о которой ты ничего не знаешь, — напомнила она. — Мне говорили, что вас учат внушать доверие, манипулировать. Что тебя не стоит слушать. Ты палач моего брата. Убил его ни за что. Ты такой же, как и твой предок, как твой дядя. Мне только жаль твоего отца и брата. Жаль, что из-за тебя они обречены на войну с Астанией в тот момент, когда у границ графства стоит войско Георга.
— Если Астания пойдет на графство войной, ты ответишь за это головой, — пообещал Фредрик, твердо глядя на Эверли снизу вверх.
— Вот, теперь ты боишься, потому что уже ничего не сможешь сделать.
В тот миг она верила, что была сильнее, вот только Фредрик не использовал против нее магию и практически не оказывал никакого сопротивления.
— Все мы боимся, и это нормально, — сказал он. — Если астанцы пойдут на графство, тебе конец. Из этого города ты не уйдешь, а город я разрушу. Думаешь, Фавластас очень ценит тебя, защитит? Ошибаешься. Он будет делать с тобой все, что захочет и когда захочет. А как только врата откроются и ты увидишь всю силу, которую выпустила, когда ты поймешь тот ужас, что натворила, и испугаешься, он убьет тебя. Ты от него не сбежишь, а императрица из тебя не выйдет, так же как и правительница чего-либо еще. — Фредрик намеренно выводил ее на сильные эмоции, пытаясь пробить чужой контроль.
Лундес дернула посох и вогнала бы лезвие стражу в грудь, но он переместился, вмиг оказавшись за ее спиной и ударив. Теперь уже Эверли очутилась на полу, рухнув прямо на посох. Оружие больно давило ей на живот, и она попыталась перевернуться, но Фредрик опустился на колени и не позволил ей поменять положение.
— Слушай, императрица, — сказал он жестко. — Я не отдавал приказ, не трогал твоего брата, потому что мне важнее графство, чем месть тебе через смерть Рифуса. Моему отцу тяжело держать оборону без стражей против Георга. По твоей милости стражи прикованы к вратам, так что мой отец и брат охраняют границы без магии.
— Знаю, — с трудом произнесла Лундес. — На это и рассчитываю.
— Завтра, незаконно забрав себе корону, ты сделаешь все, чтобы войны не было, или я погребу не только Фавластаса, но и тебя в этом городе.
В который раз принцесса попыталась вырваться, с ненавистью в глазах, но не смогла, лишь услышала его пугающий шепот:
— Ты поняла меня, Лундес Эверли? Ничто тебя не спасет. Ты понятия не имеешь, девочка, против кого выступаешь. И я сейчас говорю вовсе не о себе — о них, — он взглядом указал вверх.
Лундес попыталась возразить ему, но почувствовала магический удар и окунулась в темноту, так и оставшись лежать на полу лицом в ковер.
Все смешалось в ее голове. Чудные образы плыли перед глазами. Она наблюдала необычные знаки и словно находилась в замкнутом деревянном помещении. Упиралась руками в потолок и стены, слышала стук копыт о дорогу. Сначала было тяжело дышать, будто кто-то душил ее, ну а потом свет...
Открыв глаза, Лундес уперлась взглядом в высокий, освещенный солнечными лучами потолок покоев, провела рукой по волосам и сморщилась, словно была пьяна накануне. Сон ушел, наступило ненавистное утро. Сжав простыни, принцесса села в кровати. Волосы рассыпались по ее плечам. Их было так много: на лице, на платье. В горле пересохло, голова все еще кружилась после удара. Или Фредрик просто погрузил ее в сон магией? Уж точно угрожал, а после, вероятно, перенес на кровать.
"Обещал, что разрушит город", — вспомнила она.
Выходит, не следовало отлучаться из Утреннего Лика надолго. Впрочем, для того чтобы приглядывать за городом, был Ирвинг. Да и запугать Лундес Фредрику не удалось. Своими угрозами он только все усугубил. Она поспешила к шкафу, сняла с себя грязное белое платье и надела длинное темное одеяние с широким поясом, прикрепив к нему посох. Странно, что оружие все еще было при ней. По какой-то причине граф оставил его.
Некоторое время Лундес искала на полках шкафа другой головной убор, так как предыдущий был светлым и лежал на ковре, но не нашла. Тогда, взяв гребешок, она поспешно расчесалась, закрутила волосы в жгут и заколола. Ей предстояло важное дело, не было времени на длительную работу над обликом.
