Роман "Горький ветер свободы"

Я задала этот вопрос таким тоном, словно неграмотной девушке лучше сразу же вставать с места и отправляться из армона восвояси.

— Обучены, — ответила за всех одна.

— Очень хорошо, — обрадовалась я. — В таком случае мы сделаем так. Сейчас я раздам вам книги, вы их прочитаете, а затем мы обсудим сюжеты и основные мотивы произведений. Таким образом, вы сможете поддержать разговор о литературе, если дон Эльванди пожелает поднять эту тему. Конечно, прочитать это всё до ужина вы не успеете, — признала я, глядя на толстенные тома. — Давайте сделаем так: каждая из вас прочитает первую треть выделенного ей произведения. А за ужином мы обсудим прочитанное.

Девушки энтузиазма не проявили, но и выступать в открытую против пожелания хозяина армона не стали. Знал бы ещё сам хозяин, что у него такие пожелания!

— Отлично. — Позитивность и энергичность были необходимы, чтобы не дать им вовремя опомниться. — В таком случае начнём. Скажите, вот вы любите сладкое? — спросила я, обращаясь к рабыне с роскошной женственной фигурой, которая явно не страдала от недоедания.

— Ну... вообще-то да, люблю, — усмехнувшись, призналась она.

— Прекрасно! — обрадовалась я. — В таком случае эта книга для вас.

И протянула ей томик, на обложке которого красовалось название "Сладкая смерть".

Дальше в ход пошли книги "Высокие чувства", "Раскаяние на берегу пруда", "Уместен ли катарсис на рабочем месте?".

Быстренько распрощавшись с гостьями, я удалилась. Но предварительно попросила Бьянку покрутиться поблизости. Если удастся, послушать, о чём говорят рабыни, а также моментально известить меня, буде они надумают покинуть свои комнаты. Была, конечно, вероятность, что мне удалось занять их делом до ужина, но гарантировать послушание с их стороны никто не мог. К слову, в последнем опасении я оказалась права.

Я отправилась к Данте, поскольку хотела обсудить с ним кое-какие нюансы касательно сегодняшнего ужина. Нам с Ренцо предстояло участвовать в трапезе наравне с Айгуль и самим Данте; рабыням же, по пожеланию гостьи, должны были накрыть отдельный стол (говоря точнее, постелить специальные циновки) в той же комнате, на некотором расстоянии от нас. Я планировала поговорить с Данте о деталях, но его не застала. Марито сообщил, что хозяин отправился в баню.

Что ж, привести себя в порядок перед ужином с гостьей — это логично, даже если не собираешься на ней жениться. Я вернулась к себе. Казалось бы, всё, что возможно, сделано, но я продолжала чувствовать себя, как на иголках. На месте не сиделось. Мне всё казалось, что что-нибудь пойдёт не так. Когда я почти сумела убедить себя, что до самого ужина никаких неприятностей можно не ожидать, в комнату вошла Бьянка.

— Какие новости? — тут же спросила я.

— Там ужасная слышимость, — пожаловалась девушка. — У нас в армоне слишком хорошая звукоизоляция.

— Да, это существенный недочёт, — согласилась я. — Надо бы поговорить с доном Эльванди. Тебе совсем ничего не удалось услышать?

— Когда Клара принесла им напитки, дверь открывалась, и вроде бы они говорили о том, что намерены пойти в баню.

Бьянка развела руки в извиняющемся жесте, дескать, ничего более ценного разузнать не удалось.

Ну что ж, помыться с дороги перед ужином — это логично... Стоп.

В душу закрались очень нехорошие подозрения. Оставалась последняя надежда.

— Скажи-ка, Бьянка, а как ты думаешь, в какую баню они пойдут? — поинтересовалась я. — Наверное, для слуг, да?

Девушка задумалась.

— Нет, вряд ли, — покачала головой она. — Они — приближённые гостьи, состоят у неё на хорошем счету. Ухоженные такие. Нет, думаю, им полагается в господскую баню.

Я соскочила с кровати и вылетела из покоев, скрипя зубами. Ну конечно, в господскую! С каких это пор я стала так пренебрежительно относиться к рабам? Баня для слуг, как же! Сама-то в какую хожу? И вовсе их не мытьё с дороги интересует! Они каким-то образом прознали, что Данте сейчас именно там, и намерены воспользоваться ситуацией. Тут ведь даже соблазнять никого не надо, хотя в бане это, пожалуй, не слишком сложное занятие. Если голого мужчину застанут в таком месте с голыми женщинами, вопрос решится сразу. Было между ними что-нибудь, или они просто о катарсисе беседовали, никого уже не заинтересует.

Я побежала ещё быстрее. На входе, конечно же, стоял лакей, но разве это остановит пятёрку решительно настроенных девиц? Меня, например, не остановило. Я просто рявкнула "Никого сюда не пускать" и проскочила внутрь прежде, чем он успел опомниться.

— Но там же дон Эльванди! — воскликнул мне в спину лакей.

— Знаю! — крикнула, не прерывая бега, я. — Потому и иду!

Могу только гадать, что именно подумал на сей счёт лакей, но останавливать меня, что характерно, не стал. Как видно, решил, что если женщина с такой скоростью бежит навстречу обнажённому мужчине, ей лучше не мешать (не то и самому мало не покажется).

Первую комнатку, предназначенную для переодеваний, я миновала очень быстро. Вбежав в основное помещение бани, закрыла за собой дверь. Жаль, засовы не предусмотрены.

Здесь было очень-очень жарко, в одежде особенно. Платье сразу же стало неприятно липнуть к телу, лоб покрылся испариной. Поднимавшийся в воздух пар несколько ухудшал видимость, но Данте я обнаружила быстро. Он стоял на самом краю одного из бассейнов. Разумеется, абсолютно голый.

Мокрые волосы липли ко лбу и шее. Смуглая кожа блестела и была покрыта крохотными капельками. Поджарый живот, родинка на плече, короткий шрам на левом боку. Мускулы присутствуют, но без фанатизма, не настолько ярко выраженные, чтобы на них становилось неприятно смотреть.

Увидев меня, Данте, со своей стороны, играть в гляделки не стал. Расширил глаза от удивления, оступился и рухнул в бассейн, на краю которого стоял. Раздался оглушительный всплеск, брызги полетели мне в лицо и на одежду. Интересно, какая там вода — холодная или горячая? Вечно я путаю эти два бассейна.

Размышляла я об этом довольно-таки хладнокровно. Шансов утонуть у Данте не было, а устремившаяся за мной попятам проблема была куда как серьёзнее.

— Как водичка? — осведомилась я, подходя поближе и на всякий случай даже протягивая ему руку.

Но Данте моего благородного жеста почему-то не оценил.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?! — заорал он, едва отплевавшись от попавшей в рот воды и протерев глаза.

Ого, таким я его ещё ни разу не видела. На моей памяти он никогда так откровенно не выходил из себя.

— Вырабатываю в тебе выдержку, — жёстко ответила я. — Хочу проверить, как ты отреагируешь, когда на моём месте окажутся одновременно пять голых девиц.

— Что ты несёшь? — начал было Данте, но, кажется, пока говорил, смысл моих слов дошёл до него в полной мере. — Чёрт! — снова заорал он.

Однако же из бассейна выдезать не торопился.

— Данте, я знаю, как выглядит мужчина, — просветила я его, стремясь успокоить хотя бы в этом вопросе.

— Сандра, лучше помолчи! — рявкнул он. — Не то я сообщу тебе, что даже если бы и не был в курсе, как выглядит женщина, то теперь ты неплохо меня проинформировала.

Вздрогнув, я опустила глаза на свою одежду. М-да, забрызганное водой платье, прилипшее к телу, довольно неплохо демонстрирует окружающим все изгибы и выпуклости, характерные для женской фигуры. Взгляд Данте, к которому начало возвращаться самообладание, недвусмысленно подтвердил, что я поняла его слова совершенно правильно.

— Так, будем ждать гостий или всё-таки попробуем что-нибудь предпринять? — осведомилась я, даже не пытаясь прикрыться ладонями — всё равно бесполезно.

— Они точно идут сюда?

— Ещё как идут. Думаю, даже летят, на крыльях э... не то чтобы любви, но чего-то подобного, — съехидничала я. — Думаю, им надо было отыскать нужные вещи в своих сундуках, только поэтому я успела быстрее.

Данте тихо выругался.

— И что делать?

— Здесь никакого запасного выхода нет? — спросила я, оглядываясь.

— Сандра, это баня! — простонал Данте. — Баня, а не тюрьма! Отсюда никто не роет подземный ход!

— Очень плохо! — констатировала я. — Значит, так. — Мысли медленно, но всё-таки формировались в голове. — Идёшь в соседнее помещение и тихо сидишь там, пока они не уйдут.

Как же здесь жарко! Кажется, сегодня банщик всё-таки переборщил с температурой. Или это оттого, что Данте выбрался из бассейна и снова предстал передо мной в первозданном виде? Я старательно подняла взгляд повыше.

— Постараюсь их спровадить.

После этих слов я повернулась к нему спиной и стала поспешно стягивать с себя платье. О том, наблюдает ли Данте за этой картиной, старалась не думать. Точнее, старалась убедить себя, что мне всё равно. В любом случае, платье, пришедшее в нынешнее плачевное состояние, и так мало что скрывало. Раздевшись, я поспешила завернуться в полотенца.

— Ты ещё здесь? — спросила я, не оборачиваясь.

Ответом была захлопнувшаяся дверь. Ну да, конечно. Вот теперь он не здесь. Когда всё самое интересное закончилось.

С моей точки зрения, впрочем, всё самое интересное только начиналось.

Я успела выскочить в предбанник как раз вовремя, чтобы перехватить ввалившихся туда красоток. Как я и предполагала, присутствие снаружи лакея их не остановило.

— Девушки! — воскликнула я прежним бодрым голосом. — Вы тоже решили прийти помыться? Надо же, какое совпадение!

Рабыни, ещё не успевшие раздеться, сверлили меня подозрительными взглядами, то и дело переводя глаза друг на друга.

— А я как раз начала купаться, вот, думаю, придётся сидеть в одиночестве, — вдохновенно врала я. Наградой мне было удивление и последовавшее за ним разочарование на их лицах. Да, не случайно они сюда собрались, это точно. Выведали каким-то образом, что в баню направляется Данте. Ну ничего, пускай теперь решат, что получили неверную информацию. — Как чудесно, что вы ко мне присоединились! Теперь мы прекрасно проведём время. До ужина ведь ещё пара часов. Будем обсуждать книги. Вы ведь уже начали их читать, верно? Успеем поговорить и о катарсисе, и о смерти, и о покаянии...

На короткий миг мне показалось, что катарсис случится с одной из них прямо в бане. Но обошлось. Девушки попереглядывались, потом пошептались. Всё это время я с гостеприимной улыбкой удава призывно указывала на дверь в баню. Посовещавшись, рабыни объявили, что, кажется, передумали мыться и сходят сюда в другой раз. А пока пойдут почитают. На этом данный виток истории был закончен.

Но победить в бою ещё не значит выиграть войну. Ибо через два часа состоялся ужин.

Сначала мы вчетвером с гостьей, Данте и Ренцо чинно сидели за столом, в то время как рабыни ужинали в стороне. Но, высидев положенные по этикету четверть часа и расправившись за это время со своей порцией, я потихоньку перекочевала к расположившимся на циновках девушкам.

— Ну что, приступим к обсуждению? — радостно осведомилась я, усаживаясь возле них. — С какой книги начнём?

Девушки молчали.

— Стесняетесь? — "понимающе" улыбнулась я. Чем-чем, а стеснительностью рабыни точно страдали в последнюю очередь. — Тогда давайте начну я. Думаю, первым делом нам с вами следует определить разницу между темой и мотивом в литературном произведении. Это поможет дальнейшей дискуссии, сделает её понятнее и одновременно глубже. Итак, тема — понятие значительно более абстрактное, чем мотив, и весьма многогранное...

Я говорила и говорила. Слова находились легко, содержание иногда соответствовало действительности, а иногда — нет. Я, как-никак, была по образованию отнюдь не литературоведом. Но умных слов нахваталась и из этой области, а поймать меня на неправильном определении такого термина, как "семантическое поле", вряд ли кто-нибудь из присутствующих бы сумел.

После того, как собственно ужин подошёл к концу, разделение между нашими двумя компаниями стало немного менее чётким. Господа пересели кто на диван, кто в кресло. В гостиную пришёл музыкант и ненавязчиво заиграл мелодию, призванную служить приятным фоном во время общения. Разносивший напитки и сладости лакей подходил как к компании Данте, так и к нам. Затем, следуя указанию Данте, он вышел, оставив поднос на низком столике.

Когда Ренцо полностью завладел вниманием Айгуль, рассказывая свои коронные забавные истории (запас которых был просто неисчерпаем), Данте отошёл в сторонку и подозвал меня к себе.

— Любопытная дискуссия на тему катарсиса, — с лёгкой иронией заметил он. — Только я не всё понял.

— А в этой теме никто не понимает всего, — откликнулась я. — Тем она и хороша. На неё можно рассуждать до бесконечности.

— Именно это, я так чувствую, ты и вознамерилась сегодня сделать? — усмехнулся он, скосив глаза на прислужниц гостьи.

— Приблизительно.

Я решила не вдаваться в очевидные нюансы вроде того, что бесконечность сегодняшним днём не исчерпывается.

— Я в тебе не ошибся, — отметил Данте. — А ты ещё спрашивала, почему я обратился за помощью именно к тебе. Ну, кто ещё, скажи на милость, мог бы придумать — а, главное, исполнить! — нечто подобное?

— Автор той книги о катарсисе, которую я выдала для чтения одной из этих милых девушек, — не задумываясь, ответила я.

— Кстати, где ты раскопала эту книгу? — оживился Данте. — Неужели в моей библиотеке?

— Ну, конечно же, в ней, — откликнулась я. — Где же ещё?

Тем временем одна из рабынь поднесла бокал с вином своей госпоже. Та сделала небольшой глоток.

— А вы, дон Данте? Выпьете со мной? — спросила, призывно улыбаясь, она.

— Ну конечно же, — проявил галантность Данте.

— Я принесу, — вызвалась рабыня и вернулась обратно к подносу.

Я нахмурилась. Вроде бы ничего подозрительного: девушка просто взяла один из бокалов, которые наполнил вином перед уходом лакей. И понесла прямиком Данте. Вот только мой взгляд задержался на указательном пальце державшей бокал руки. Точнее сказать, на надетом на палец кольце. Это было кольцо с крупным зелёным камнем, который в действительности являлся обманкой. Внутри он был пустым, и созданный таким образом тайничок нередко служил вместилищем яда, наркотиков и прочих не одобрявшихся обществом порошков. Подобные кольца были редкостью, но я хорошо о них знала благодаря своей профессии, ведь подобным образом изготовлялись некоторые магические амулеты. Поэтому я не только описывала данную систему в своей диссертации, но и имела дело с подобными кольцами в музеях.

Возможно, я и не догадалась бы, что на палец рабыни надет именно такой перстень, если бы она не проявила небрежность, недостаточно плотно закрыв тайник. В итоге крышка, изображающая верхнюю часть камня, оказалась немного приоткрытой. Значит, она уже успела высыпать содержимое в бокал, воспользовавшись тем, что оказалась вне поля моего зрения, пока я разговаривала с Данте. Вот и общайся после этого с людьми о катарсисе!

Что было делать? Прилюдно обвинить рабыню — значит, нанести оскорбление не только ей, но, главным образом, её госпоже. А это чревато весьма нехорошими последствиями, в первую очередь, опять же, не для меня, а для Данте. Вот чёрт бы побрал всю эту их южную систему этикета, когда люди не отвечают за свои слова и поступки сами!