Апокалипсис

— Я достаточно долго за ними наблюдал, чтобы ответить да. — Гамюка начал загибать пальцы. — У них наш бот. Я нашел место его падения и общую могилу, в которой похоронили парней. Я все же ее раскопал. Это они. Все, кроме Крысы.

Кулаки Матубая сжались до хруста.

— Он жив?

— Мертв. Выжил после падения, когда их сбили, и попал в плен. Думаю, его допрашивали, а потом казнили. Я нашел и его могилу, в другом месте. Пришлось действовать ночью. Проникнув на их кладбище, я ее раскопал и проверил. Он. Следы пыток.

— Тебя не заметили?

— Нет. Я закопал все назад и избавился от очевидных следов.

— Выходит, близко к нам поселились старожилы, отделившиеся от крупной деревни?

— В том то и дело, что нет, Матубай, — скривившись как от зубной боли, недовольно покачал головой Гамюка. — Они новенькие. Из той же партии людей с Земли, что и все.

— Хочешь сказать Крыса, не самый мой талантливый, но достаточно компетентный бригадир, которому я доверил вооруженный бот, не смог поставить на колени драных землепашцев, только попавших на Гааг — Ра и смотревших по сторонам телячьими глазами полными восхищения?

— Я тебе больше скажу. На тот момент, когда он на них напал, в лес за зверем ходил лишь один мужик, молодой парень которому едва исполнилось двадцать зим. Все поселение это бабы, старики и дети.

Матубай ругнулся на родном наречии.

— Хат.

С его языка на общий, хат можно перевести как отверстие или задница.

— Расскажи мне все, Гамюка, и мы решим, как быть, и как их наказать.

* * *

Из лазарета в рейдере раздавались женские крики. Я, отец и оба племянника, Миша и Саша стояли здесь, за дверями. Парни были белые как мел. Да и мы с отцом чувствовали себя не в своей тарелке.

— Может, уйдем, пап? — Шепнул я на ухо отцу.

— Мать сказала если уйдем, получим на орехи. Ждем. Скоро все закончится.

Сестра рожала, и мы должны ее поддержать, так сказала мама. Чем мы ее поддержим, слушая крики боли, не зная, что происходит с сестрой? Нормально ли идут роды? Нет ли осложнений? Черт. У меня даже руки трясутся.

— А-а-а-а-а! — Раздался очередной крик за дверью, и мы вздрогнули.

Парней мы все же с отцом отпустили. Стоило нам разрешить им уйти, как они сорвались с места. Убегали они так, словно за ними гонится сам дьявол.

Это было долго. От криков сестры волосы на моей голове периодически шевелились. Отец, который уже пережил роды жены три раза, тоже был на нервах. В прошлые разы, когда мама рожала брата, меня и сестру он не ждал ее у палаты, и не слышал, как она кричала, так что для него это тоже первый опыт.

К нашему облегчению, спустя сорок минут внезапно возникшую тишину разорвал, плачь младенца. Нас в лазарет пустили лишь спустя полчаса, пока мы так и топтались у дверей.

— Заходите, — открыла дверь мама.

Роды у сестры принимали женщины. Были и такие пакеты знаний, как роды. Бесплатные пакеты. Два-три дня и он изучен.

Сестра лежала на медицинской кушетке с множеством подушек подложенных под спину, держа в руках младенца, завернутого в пеленку.

Мама подтолкнула меня в спину.

— Ну-у-у, — промямлил я, присматриваясь к сморщенному, как старик ребенку. — Он красивый, — выдавил я из себя, под смех женщин.

— Это она! — Возмутилась Оксана. — Девочка.

— Балбес, — попеняла мне мама.

Сестра с любовью смотрела на комочек жизни в руках.

— Я назвала ее Юля.

— Отличное имя, доченька, — решил подмазаться отец, который избежал участи попасть под раздачу тумаков от мамы.

От нас потребовалось побыть с юной роженицей еще пятнадцать минут, пока она не заснула, и из ее рук не забрали Юлю, выпроводив и нас из лазарета. Роды длились десять часов. С одиннадцати утра до девяти вечера.

Попрощавшись с батей, я пошел в свою каюту. Весь день я записал в минус.

— Уже все?

В каюте меня дожидалась Наташа.

— Родила. Девочка. Назвали Юлей.

— Слава богу, — перекрестилась она. — Красивая?

Я промолчал. Разделся и присел на кровать. Последнее время мы с Наташей коротаем вечера за игрой в шахматы, которые я вырезал сам. Ну как сам. Отдал приказ дронам, и они вырезали точно по размерам. Вот и сейчас, она уже разложила доску.

Это был приятный, тихий вечерок.

— Ты чего шею потираешь? — Спросила она меня, загоняя на поле для игры моего слона в угол.

— Весь день на ногах как солдат на красной площади. Чувствую теперь себя разбитым. Все тело какое-то задеревеневшее.

— Мат, — усмехнулась мне Наташа. — Ложись чудо моё. Сегодня ты не игрок. Куда? На живот.

Я перевернулся.

Наташа села прямо мне на ноги и я почувствовал, как ее пальчики прошлись по моему позвоночнику. Мягкими едва касающимися меня движениями, она водила подушечками пальцев по моей спине. Я расслабился, и она убрала руки.

Я услышал, как она разминает в ладошках что-то жидкое. Звук был приятный, расслабляющий. По каюте разнесся запах цветов.

Вернув руки на мою спину, Наташа стала втирать нагретый ладошками крем мне в спину. Это были не те, осторожные касания, как в начале, а сильные, уверенные движения. Бока. Поясница. Лопатки. Она прошла всю спину и остановилась на шее. Вначале нежно. Осторожно. Она массировала мне плечи. Потом их же, но сильней, до красных пятен на коже и снова мягко, как касание бабочки. От ее прикосновений по телу расходились волны тепла.

Потом ее руки опустились к пояснице. Она начала пощипывать меня вдоль позвоночника, перебирая пальчиками кожу. Она шла снизу, царапая меня коготками от самой попы до шеи. Вновь и вновь. Я уже не чувствовал себя деревянным, нет. Я был разогрет и расслаблен. Заснул я как младенец.

Проснулся я от того, что меня кто-то толкал в плечо. Не желая вставать, я сказал.

— Отстань, Наташа. Дай поспать.

— Кхе, — кашлянули в комнате, и я приоткрыл один глаз, подняв голову от подушки.

Это была не Наташа, а дед Спиридон.

— Вставай, Иван. На охоту пора.

— Охоту? — Тупо переспросил я.

— Снова ведем молодняк в лес. Забыл?

Я простонал в подушку и ответил.

— Забыл.

— Ждем на улице. Заскочи, перекусить. Все понимаю. Подождем.

— Скоро буду, Спиридон.

Он ушел, а я встал. В душ идти не хотелось, и я пропустил этот пункт. Одни раз можно сделать себе поблажку. Одевшись, я спустился на лифте до первой палубы. Вышел на улицу и забежал в наш общинный дом. Там набрал продуктов в рюкзак, вооружился, и на бегу сделав себе бутерброд, подошел к деду и ребятам с хлебом во рту и, не прожевав, как следует, позвал всех за собой.

'Медведя' на месте не было. Улетел куда-то. Так что я взял 'Вепрь'. Он стоял в ангаре для малых судов внутри рейдера. Рядом суетились техники. Устанавливали новые шланги для заправки топливом малых кораблей.

— А куда мы сегодня, дядя Иван?

Это спросил лопоухий Анатолий. Долговязый любознательный паренек, тех же годков что и мои племянники. Смотреть ему прямо в лицо без смеха было сложно. Он словно всегда был в изумлении и ожидании какого-то чуда. Прикольный малый.

— Это тебе Антошка нужно спросить у деда Спиридона. Он выбрал маршрут полета и место для охоты.

Спрашивать что-либо у угрюмого деда всегда готового вывихнуть ухо за проказы подростки не захотели.

— Все сели? Пристегнулись? — Спросил я из рубки, посмотрев назад, через открытую дверь в трюм. — Полетели.

Подав мощность на двигатели, я мягко вывел 'Вепря' на улицу и рывком взлетел выше. Мы начали набирать скорость.

Ребята прилипли лицами к иллюминаторам.

— Скучал, Богдан? — Спросил я.

— Вычислители не могут скучать, капитан.

— Это да-а-а, — протянул я, подавляя зевок. — Так куда летим? — Это я спросил у деда, что сидел рядом. — Эта точка на карте мне незнакома.

— Думал и не спросишь, — по-стариковски хекнул Спиридон. — А летим мы на охоту за медузами.

— До моря далеко и мы летим не в ту сторону.

— А нам не море нужно. А озеро.

— Озеро?

— Соленое озеро, — поправил меня дед. — Его мужики нашли, когда охотились. Для парней, — кивнул он себе за спину, — в самый раз. Ныряй, хватай, и в мешок. Там и мидии есть и гребешки. Много всякой съедобной живности. Деликатес.

— Хорошее место, раз так.

— А то.

У ребят в трюме были свои разговоры. Они говорили достаточно громко, чтобы я все слышал.

— Да Айдар только хвастается. Никакой он не лучший охотник Добрых пчел.

— А все говорят что лучший. Ты видел, какие огромные головы зверей он приносит? Они теперь висят у него в каюте.

— Наш дядя лучше.

Мои племянники насупились.

Ребята понизили голос, и мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать их дальнейший разговор.

— Ну, ваш дядя конечно тоже хороший охотник.

— Неа, — бесхитростно возразил Антошка. — Я слышал, как поварихи жаловались на дядю Ивана. Он перестал носить обычное мясо для кухни и бьет теперь только измененных животных, которые идут сразу на продажу. И никто даже не знает объем его добычи. Говорят, он потерял хватку после того как был ранен и два дня пролежал в забытье.

Племяш, Сашка, заступился за меня.

— Рейдер и боты принадлежат дяде!

Подростки расшумелись, и дед что блаженно прикрыл глаза, отдыхая, проснулся.

— А ну цыц! Раскудахтались тут. Как прилетим на место, так я вас так загоняю, что руки поднять не сможете, молодые петухи, эж ты.

Ребятня замолчала, а я усмехнулся. Вот там страсти кипят.

К соленому озеру мы прилетели через три часа. Далековато. Выбрав удобное место для посадки рядом с песчаным пляжем, я мягко приземлился, а бот ушел на две ладони в землю. Выхлоп поднял тучу песка в воздух, из-за чего прежде чем выходить нам пришлось ждать, пока она осядет.

— Хороший день.

Дед Спиридон, первым вышел наружу и сейчас смотрел в голубое небо, без единого облака на нем.

— Вода как слеза младенца, прозрачная. Повезло вам мальцы. Ну чего ждем, словно в первый раз? Выходим. Разбиваем лагерь.

Парни заметались. Собрали очаг, натаскав камней. Установили палатки, словно мы собираемся здесь ночевать. Принесли из леса хворост. Я ходил с ними и прикрывал. Назначили повара, что уже набрал воды в котелок и разводил под ним костер.

Командовал всеми их телодвижениями дед.

— Ну, что? Первый зачет сдан на оценку удовлетворительно.

Подростки недовольно зашептались.

— Тихо! — Прикрикнул на них Спиридон. — Будут еще рядовые оспаривать мои приказы.

Я отвернулся и заулыбался. Поведение деда мне нравилось. Он хоть и говорит вполне серьезно, с угрюмым лицом, но в глазах нет-нет да видна смешинка. А ребята этого не замечают.

Я бы и сам не отказался оказаться на их месте несколько лет назад. Это же интересно. Словно в детском лагере. Я только читал о таких, существовавших во времена Советского союза. Пионеры, октябрята. Не знаю, как у них там все было устроено, но если так как у нас, то лучше для парней не придумаешь.

Девчонки у нас тоже ходили в походы, но не так далеко и курировали их женщины. Они собирали грибы, в основном поганки, искали цветы для гербариев, зарисовывали птиц, и кормили коз. Тоже интересная программа. Да и военщина не обошла их стороной. Как прятаться в лесу, разводить костер и стрелять учили всех.

— Теперь вас ждет озеро. Далеко не заплываем, ноги должны касаться дна. Основная ваша добыча — медузы. Это измененные твари. Видите, как под ногами проплывает желе размером с кулак, хватаете его и помещаете в непотопляемый мешок.

Дед пояснил мне за медуз. Ценность у них низкая, станция скупает их за копейки, но это настоящая добыча.

— А они жалятся? — Наивно спросил Антошка. Даже дед не удержал угрюмую мину на лице и дернул уголком рта, чуть не улыбнувшись.

— Да медузы жалят, так что делайте все быстро. В другой мешок, если попадется, собираете ракушки, мидии, гребешки, креветки и морских ежей. Это очень вкусно и от вас зависит, что будет кушать наша деревня сегодня вечером.

Мальчишки с энтузиазмом принялись за работу. Раздевшись до трусов, заскочили в воду и с привязанными к ним веревкой мешками стали искать в воде морепродукты и медуз. Наклонялись, ворошили дно и передвигали камни.

— Нашел! — Закричал племянник, Миша, показав друзьям гребешок больше его ладошки размером. Дать подержать его в руках он отказался и убрал его в мешок. — Спорим, я найду больше чем вы!

— Спорим!

Ребята ударили по рукам.

— Ай!

Это вскрикнул Антошка, которому попалась медуза. Он взял ее в руку и стал рассматривать. Она растеклась по его ладошке и ужалила. Не стерпев боли, он уронил ее обратно в воду.

— Раззява, — прикрикнул на него дед. — Я же сказал, сразу в мешок. Вы чем слушали?

Мне тоже хотелось присоединиться к ребятам в озере, но я не мог. Охранял стоянку. Вместо ружья в руках автоматическая винтовка. Обычная. Не тяжеленная лазерная, а стандартная для нас, с патронами. Правда вместо пороха внутри патрона была горючая моментально испаряющаяся жидкость, которая и выталкивала пулю из ствола. Да и пуля была не свинцовой. Не знаю что это за металл, но он был куда крепче стали. Деревья пробивало насквозь. В целом характеристики автомата 'Гвоздь', так он назывался, если перевести его название на русский язык, были в два раза лучше, чем у автомата Калашникова. Удивление это не вызывало. Модель устаревшая. Есть в О.Р.Р.Г. оружие и опасней.

В кустах, на которые я сейчас смотрел что-то шевельнулось. Поднимать тревогу я не стал. Встав с камня, на котором сидел, я обошел костер и Максимку, который варил в котелке обед из гребешков и устриц, натасканных ему ребятами.

Я с осторожностью двинулся в сторону леса. Ветка на кусте снова дернулась. Я остановился и осмотрелся. Никаких движений больше не заметил. Оглянулся. Дед Спиридон видел, что я встал и куда-то пошел и передвинулся. Вышел из озера и занял мое место, кивнув мне. Оружие он держал рядом с рукой.

Удостоверившись, что он следит, я пошел вперед. Шаг. Еще. И я стою у кустов. Ног человека из них не торчит, и больших животных рядом тоже не видно.

Я наклонился и раздвинул ветки.

— Мяу.

Так прокомментировала мое вторжение исхудавшая кошка. Такая же черная, как и Мурзик, с двумя хвостами и зарождающимися между ними искорками молний.

— Ути — пути.

Думаю, посмотри кто со стороны, он бы перепутал мою улыбку с оскалом.

— А кто тут у нас? Иди сюда.

Я взял кошку на руки и посмотрел ей в глаза.

— Будем дружить?

Она осторожно лизнула мою ладошку, в которой я недавно держал мидию и мяукнула.

То, что это девочка я определил по морде. У Мурзика она тупая, агрессивная, а у нее узкая, сердечком.

— Я назову тебя Кара Мурзика. Только тс-с-с. Никому. Сократим твое имя до Кара. Будем знать только ты и я.

Вернувшись к костру, я показал кошку деду. Он усмехнулся, сразу поняв мою затею и ушел в воду и дальше присматривать за детьми. А я, взяв из котелка несколько устриц, стал кормить отощавшую девочку с рук. Вскоре Кара заснула, и я отнес ее в рубку 'Вепря', уложив спать в кресло капитана.

День подошел к концу. Мы возвращались. Добычи было много. Ребята набрали десятки мешков морепродуктов и медуз. Обожглись не раз, но азарт взял свое. Они летели победителями, меряясь между собой добычей. У кого больше мешков, чей гребешок крупней. Хороший день. Хорошее настроение.