Глава храма, задумавшись, на миг остановился, будто бы припоминая, ничего ли он не упустил.
— Кроме этих пяти, были еще два случая в Серых тупиках. — влез со своим комментарием Уильям Мокстер, решив помочь запнувшемуся отцу Гилберту. — Это самый неблагополучный район города, и местные там не очень любят сотрудничать с правоохранительными структурами. Так что дела там закрывались, еще раньше, чем начиналось расследование. Никаких свидетелей там просто не было.
— Точно. Спасибо, Уильям, за уточнение. — поблагодарил настоятель чиновника, и дальше снова продолжил рассказ. — Где-то к концу лета мы с бароном стали подозревать, что все эти дела связаны между собой. Но таких как мы — меньшинство, в основном все мои и его коллеги склоняются к другому варианту. Они считают, что в городе просто ухудшилась криминальная обстановка. Все происшествия отличаются между собой, так же разнятся и их обстоятельства. Все жертвы из различных слоев общества, и никак не связаны друг с другом, места всех инцидентов не подлежат никакой системе. Для любого прагматичного человека невозможно связать даже два события из этого списка, уже не говоря о всех. У них просто нет ничего общего. Но не для меня. Я смог выделить из всех общую черту. Все события отличаются какой-то странностью и не логичностью действий со стороны преступников. Кроме того, от каждого из этих происшествий прямо-таки несет чьим-то нехорошим и неправильным. Низменным. Но последнее — это уже личные ощущения. Как говорится, к делу их не применишь.
— Я так понимаю, вы уже сделали определенные выводы по поводу этой ситуации? — Бич Отступников хранил по-прежнему непроницаемое лицо. — Хотелось бы послушать ваше умозаключение.
— Вообще-то я не желал бы каким-то образом повлиять на суждение следствия, но раз вы сами об этом просите. — старик сухо улыбнулся. — В общем, мы с бароном считаем, что за всеми напастями, обрушившимся на наш город, стоит маг, или даже целая группа. Именно поэтому мы так настойчиво просили вас заглянуть в Кельму, по пути вашего следования. Охотников на магов в наших краях давно не было, а местные инквизиторы, как и сыскари, не имея того опыта, что есть у вас, никаких следов обнаружить не смогли. Вот мы и понадеялась, что вы со своими людьми сможете еще раз все проверить. Ну так как? Поможете братьям по ордену? Да и всему городу, что тут скрывать.
Примас имел хорошие задатки оратора, впрочем, это свойственно любому человеку его профессии. Подвел черту под всей беседой, простой идеей о том, что городу с его многими тысячами жителей в силах помочь один лишь старший инквизитор. Многие после такого, не задумываясь, предложили бы свою помощь. Уверен, что, например, сир Ричард Лайон уже мчался бы с мечом наголо спасать Кельму. Но Огюст уже давно не был мечтательным идеалистом, следующим своим порывам, если вообще им когда-то являлся. Сдвинув брови на переносице, он крепко задумался. Думать ему никто не мешал, лишь только Уильям Мокстер украдкой бросил взгляд на отца Гилберта, как бы спрашивая его, неужели кто-то действительно будет раздумывать после того, как ему озвучил свою просьбу сам примас и по совместительству настоятель городского храма?
— Каков же будет ваш ответ? — все же не вытерпел отец Гилберт.
— Мой ответ — нет. Я не смогу помочь вам. — инквизитор твердо посмотрел в глаза настоятеля. — Во всяком случае, не в том виде, как вы того просите.
Ответ командира отряда удивил не только хозяина кабинета с чиновником, но и нас с Гансом. Мы с ним одновременно с удивлением воззрились на Огюста. Барон Миллиган же от изумления открыл рот и широко распахнул глаза, а отец Гилберт, наоборот, сузил их, словно змея перед атакой.
— Могу я поинтересоваться причиной? — глава храма и заговорил с какими-то шипящими нотками.
— Само собой. — Бич Отступников оставался совершенно спокойным. — Задание ордена с более высоким приоритетом. Можно сказать, приказ от высшего начальства. Я возможно пока и путешествую без особой спешки, но уже завтра покину город и двинусь к моей цели. Так что помочь я вам действительно не могу. Но... — резким тоном и движением руки инквизитор оборвал, хотевшего что-то сказать, настоятеля. — Я говорил только за себя. Моя свита в предстоящем задании мне не особо нужна, так что я могу оставить ее с вами. Заберу с собой только лишь рыцарей и солдат, нехватки простых воинов у вас в городе, насколько я понимаю, нет. С вами же останутся: двое инквизиторов, охотник на магов со своим духовником и экзорцист. Не сработанная команда, но посильную помощь оказать смогут. Если же нет... — Огюст зыркнул в нашу сторону, словно мы уже подвели его. — В любом случае, крайний срок — через месяц, я буду возвращаться за своими людьми. Если к тому времени они не покончат с вашими проблемами, то я также присоединюсь к ним.
Пришло время нам с Вебером ошеломленно округлять глаза. Я настолько оказался не готов к словам инквизитора, что даже не стал задумываться о последствиях, которые они сулили лично мне. Ганс не сводил недоверчивого взгляда со своего начальника.
— Это конечно не то, чего мы желали, но такой вариант нас тоже устраивает. — медленно протянул отец Гилберт, словно что-то прикидывая в уме. — Тогда остается только обсудить некоторые детали. Кто будет командиром в вашей группе?
— Инквизитор Ганс Вебер.
Ожидаемый ответ. Кто же мне даст командовать? Даже в группе "я и духовник" главным среди нас двоих все равно считался Алекс.
— Понятно. В общем так, господа. Раз все в вашей группе — служители ордена, то и докладываться о проделанной работе вы будете лично мне. — настоятель перестал казаться гостеприимным стариком, и в его голосе послышались приказные нотки. Указав взглядом на барона Миллигана, он продолжил. — Главе департамента городской защиты я уже сам буду сообщать все новости. Так что, Ганс, жду вас каждый вечер в этом кабинете с отсчетом. О каких-либо сведениях первейшей важности стоит сообщать мне немедленно. Ну и если вам вдруг что-то понадобится, тоже не стесняйтесь спрашивать меня об этом. Я обеспечу вам все необходимые условия для продуктивной работы. Кстати об этом, вы уже нашли, где разместиться в нашем прекрасном городе?
— Само собой, примас. — пока Огюст не отбыл, в нашем отряде старшим все еще считался он. Так что и диалог с настоятелем пока тоже вел именно старший инквизитор. — Мы остановились в доходном доме на Посольской улице. Прекрасное здание с отличными комнатами. Каждый раз, когда бываю в Кельме, вселялись туда.
— Не спорю, заведение с хорошей репутацией. Но, возможно, вы разместились бы с куда большим уютом в жилых помещениях нашего храма? — вопросительно взглянул настоятель на инквизитора. — Мы бы с удовольствием приняли вас в этой скромной обители. Плюсы у нас тоже имеются, поверьте. Да и к тому же с отчетами бежать недалеко...
— Благодарю за гостеприимство, отец Гилберт, но нам не хотелось бы вас стеснять. — мягко, но решительно отказался Бич Отступников от предложения. — Тем более, когда вопрос с размещением уже решен.
— Как вам угодно. — пожал плечами глава храма. — Может быть у кого-то из вас остались вопросы касательно сложившейся ситуации? Не стесняйтесь, задавайте.
Обсуждая нюансы предстоящей работы и мелкие детали дела, мы просидели в кабинете главы храма до самого вечера. Сам хозяин кабинета пожертвовал своим личным временем, но не роптал по этому поводу, и без малейшего неудовольствия на лице отвечал на все наши вопросы. Уильям Мокстер, проявлявший с каждым новым вопросом все больше и больше нетерпения, извинившись, сбежал где-то с середины нашего импровизированного совещания. Уходя, он пообещал сделать нам с Вебером все соответствующие бумаги, которые нам необходимо было забрать на следующий день прямо с самого утра. Без них нас просто не допустят к расследованию, а службы дознания и стражи не станут с нами сотрудничать.
Наконец и мы закончили все обсуждения и, попрощавшись с гостеприимным стариком, вышли на площадь. Народу на улицах заметно поубавилось. Оно-то и понятно, над Кельмой уже вовсю сгущались сумерки. Люди в странной униформе бродили от одного фонарного столба к другому с длинной жердью в руках и поджигали с ее помощью фитили. Неплохо мы так обсудили перспективы работы — все порядочные люди уже готовятся ко сну отходить. Хорошо еще что в животе не бурчит. Отец Гилберт своевременно почувствовал наш разыгравшийся аппетит и соизволил умереть его, распорядившись Самуэлю подать ужин на четырех персон прямо в кабинет.
Дорога на постоялый двор проходила в задумчивом молчании. Каждый раздумывал о своем, но при этом у каждого зрели вопросы, которые хотелось задать другому. Первым не выдержал инквизитор Вебер.
— Наставник, вы и вправду отправитесь в путь, оставив меня здесь? — задал он, по моему мнению, самый глупый вопрос из всех возможных. За полдня сегодняшних обсуждений можно было бы уже вполне свыкнуться с этой мыслью.
— Вправду, Ганс. — похоже откровенное скудоумие подопечного совершенно не разозлила командира отряда. — Тебе будет полезно побыть главным. Ведь когда-то тебе все равно придется самому вывести дела. Это станет для тебя хорошей тренировкой.
— А там, куда вы отправляетесь, вам не грозит опасность? Все же без меня вам там некому будет прикрывать тыл.
— Не беспокойся, Ганс, — улыбнулся Огюст неуклюжей попытке своего помощника набиться сопровождающим. — Со мной будут наши рыцари. Да, кстати, девчонку я тоже заберу с собой. Заброшу ее в монастырь по пути. Так что можете не беспокоиться на тот счет, что вам придется еще и нянчится с ребенком. — Вебер понуро молчал, и старший инквизитор обернулся ко мне. — Касий, а ты чего примолк? У тебя что, нет никаких вопросов? Я же вижу, что они имеются. Расскажи мне, что тебя гложет.
— Предстоящая работа. — со вздохом сказал я правду. По всей видимости это наш последний разговор с командиром отряда в ближайшее время, поэтому я решил высказать все, о чем думал, без обиняков. Скорее всего, это никак не повлияет на его решение, оставить меня в городе, вместо того чтобы отпустить обратно в монастырь. Но попробовать стоит. — Я ведь только закончил одну охоту, а теперь приходится начинать новую. Без отдыха, хотя по правилам мне положена передышка. К тому же, я очень сильно подозреваю, что данное дело весьма затянется. Осенний сезон дождей уже не просто вот-вот начнется, он уже пару дней, как должен поливать землю. А вы сами видели, как я плохо переношу грозы. Хотелось бы переждать это время за толстыми стенами монастыря.
— Вот тебе и стимул для работы. — с легкой усмешкой сказал Бич Отступников. — Поскорее найди виновника происшествий, и сможешь отправиться на все четыре стороны.
— А если примас неправ, и нет никакого чародея. А все эти события на самом деле никак не связаны друг с другом? — задал я резонный вопрос.
— Тогда тебе не повезло.
Похолодало. Сперва это было едва заметно, как небольшая разница температур между телом и окружающей средой. Но все быстро изменилось. Воздух вокруг меня будто решил в кратчайшие сроки набрать в себя стужу северных ледников. И с каждым мигом он становился все злее и колючей. Он уже не ласкал кожу своими прохладными объятиями, а царапался, словно детеныш дикого кота, которого глупые люди решили одомашнить.
Еще миг, и дыхание перехватило. Легкие просто отказывались втягивать в себя этот колючий холод. Что-то белое выросло на ресницах, удлинив их, и тем самым исполнив мечту всех городских модниц. Кожу перестало пощипывать, видимо она начала терять чувствительность. Но стужа на этом не остановилась, проникая все глубже в тело и вымораживая уже мышцы. Конечности свело судорогой. Попытавшись сделать шаг, я лишь только нелепо дернулся. С удивлением я обнаружил, что кожу начал покрывать иней. Показалось, что я услышал, как скрипят суставы и кости.
И вдруг все закончилось в один момент. Нет, холод никуда не делался, просто мне неожиданно стало на него плевать. Мысли потекли ленивыми ручейками, а в голове поселилась странная сонливость. Тело больше не чувствовало холода, правда ничего другого оно, похоже, тоже не чувствовало. Зато оно стало легким и каким-то неосязаемым.
Спать. Мне захотелось ужасно спать. Какие-то обрывки мыслей еще скользили по напрочь занесенным снегом чертогам разума, но ловить их за хвост уже никто не пытался. Я провалился в блаженную, и такую уютную, темноту. Я уснул.
А по правде, проснулся. Сон оказался таким реальным, что мне практически пришлось пережить эти события во второй раз. Все тело сотрясал озноб, виски ломило от внушаемого самому себе холода, а легкие со спазмом пытались втянуть в себя воздух. Наконец с шумом и сипом у них это получилось. Я вскочил с кровати и принялся вышагивать туда-обратно, чтобы побыстрее разогнать кровь по телу.
Когда тело наконец поверило, что ему тепло, а в комнате даже душно, и совсем не помешает ее проветрить, я устало опустился на свое ложе и взглянул за окно. Снаружи было почти темно, небо только начало окрашиваться в светлые тона.
Каким бы мерзким не было состояние после приема бурды Алекса, у нее все же был один неоспоримый плюс. После нее вообще не снятся сны. И даже не нужно предварительно изматывать себя до состояния истощения физическими упражнениями. Порой, особенно после подобных пробуждений, я вспоминаю об этом зелье с грустью. Впрочем, недостатков у этого снотворного гораздо больше, поэтому остается только налегать на физические нагрузки. Единственное, что еще может подарить мне такой же эффект сна без сновидений, это схватка с магом. Обычно после нее несколько дней я сплю спокойно. Даже муки совести от совершения очередного убийства человека, пусть даже чародея, преследует меня только днем.
Старший инквизитор Огюст исполнил свое обещание. Ранним утром, собрав всех солдат и рыцарей, что оставались под его командованием, и посадив перед собой на лошадь, найденную мной в лесу, девочку, он отправился к своей, известной только ему, цели. Даже его подопечный, Ганс Вебер, не знал, какой миссией задался его наставник.
Перед отъездом Бич Отступников отозвал нас с Гансом в сторонку и высказал нам последние напутствующие слова. Что-то о том, что он в нас верит, что мы обязательно справимся, не опозорим честь ордена Высшего и не обманем оказанное нам доверие. В общем, те громкие и пустые слова, которые принято говорить перед большим делом, и которые по идее должны усиливать моральный дух. Лично я какого-то особого подъема не почувствовал, но вот у Вебера глаза загорелись. Единственное, что мне показалось полезным из напутствия старшего инквизитора, это совет не робеть перед отцом Гилбертом, и спросить с него денег на расходы. Из собственного опыта знаю, что искать улики и следы среди больших скоплений людей довольно хлопотно, и тем немногочисленным свидетелям, которых удается найти, языки частенько быстрее развязывают вовсе не ряса или знак Высшего на груди, как и принадлежность к его ордену, а блеск желтого металла.
Как-то так вышло, что мы сразу разделились на две группы. То ли Вебер из-за предвзятого ко мне отношения не захотел со мной работать, то ли действительно додумался, что таким маневром мы охватим большую область. А быть может Огюст перед отъездом ему посоветовал этот вариант. В любом случае Ганс, забрав с собой Корвута Брута, инквизитора-специалиста по части допросов, и экзорциста Якоба Малека, и наказав мне при обнаружении любой зацепки первым делом доложить об этом ему, отправился в департамент городской защиты, предоставив меня самому себе. В моем распоряжении оставался Алекс Агорник, но духовник все еще пребывал в плохом настроении, и я решил пока не тревожить его. Работать одному — для меня не в новинку, и если честно, то так мне даже гораздо комфортнее, чем в группе или с напарником. Так что, имея гораздо более положительный настрой, чем то расположение духа, что было у меня сразу же после сегодняшнего пробуждения, я в одиночку зашагал к магистрату, забрать обещанные бароном Миллиганом бумаги.
