Свиток первый - История одного путешествия

Она стояла передо мной, виновато опустив голову, такая хрупкая, такая беззащитная и... такая желанная!

"Боги! Лисс, ты сводишь меня с ума!" — пронеслось в голове.

Я нежно прижал ее к своей груди. Эльфийка не сопротивлялась, она только слегка прикрыла глаза.

— Эх, ты, Леди-острые-ушки! И зачем только мы потащились по главной улице? Я бы с большим удовольствием прогулялся с тобой по красивому тенистому парку, где много цветов и есть небольшое озеро, ну или маленькая речка! — прошептал я. — И где бы в укромных местечках стояли резные витые скамеечки, на которых мы бы обнимались и целовались!

— Ты озабоченный, неисправимый извращенец, Найт, — хихикнула Лиссара, обнимая меня, — И ты, практически, прочитал мои мысли!

— Знать бы, есть ли в этом городе такой парк? — улыбнулся я, не обращая внимания на косившихся на нас редких прохожих.

Узкие, мощенные камнем, тротуары. Неширокая, в полторы кареты, дорога посередине. Серые невыразительные стены домов с подслеповатыми маленькими окнами. Да уж, эта улочка, или правильнее — проулок, совсем не тянул на роль романтического места. И все же, мне было потрясающе здорово стоять здесь, обнимаясь с девушкой, заполнившей пустоту в сердце, которая осталась после Шадоу!

При мысли о ней в груди кольнуло, но тепло тела, прижимающейся ко мне, Лиссары заглушило эту боль. Не знаю, как долго мы бы еще стояли, наслаждаясь друг другом, если бы вдруг из-за угла ближайшего дома не донеслась грубая мужская ругань и угрюмо отвечающий девичий голос. Примечательным было то, что донесшаяся до нас речь изобиловала шипяще-рычащими звуками и словами на непонятном языке.

— Посмотрим? Вдруг, кому-то нужна помощь? — насторожилась Лиссара, отстраняясь.

— Стоит ли вмешиваться в чужие разборки? Явно кто-то ссорится, — засомневался я.

— Давай все же посмотрим, — Селести смело двинулась вперед.

— Погоди, пойду первым. Ты ж все-таки, принцесса, — усмехнулся я, направившись к углу дома.

Едва мы зашли за угол, как в меня врезалась и со стоном повисла, на торопливо выставленных руках, девушка невысокого роста. Она была одета в темные кожаные штаны и куртку, подпоясанную широким ремешком, на котором располагались многочисленные сумочки-кармашки. Сверху был накинут серый плащ с капюшоном.

— Эй, ты в порядке? — спросил я ее.

Девушка медленно подняла голову, капюшон соскользнул, открывая ее лицо, и я от удивления чуть не выронил пойманную. На меня пристально смотрели два желтых кошачьих глаза с широко раскрытыми зрачками, а дымчатые шерстеподобные густые волосы, кокетливо огибали два небольших кошачьих уха, настороженно направленных на меня. В остальном, лицо незнакомки было полностью человеческим.

На левой щеке этого необычного создания красовался свежий кровоподтек, а верхняя губа была разбита и кровоточила.

— Пус-сти, чего пялиш-шься? — грубовато произнесла девушка, вставая на ноги. Она развернулась и хмуро бросила, — Ты не пр-рав, Гр-рафф! Я отдала все, что смогла взять!

Я посмотрел вперед, где в глубине тупикового закоулка, скрываемые густой тенью домов, стояли четыре фигуры. Одна впереди, остальные чуть позади. Передняя сделала шаг вперед, выходя на освещенное солнцем место. Здоровый, крепкого телосложения мужчина в легкой кожаной броне сердито зыркнул на нас единственным голубым кошачьим глазом и повел кошачьими ушами.

— Заткнись, Мар-ри! А вы, пр-рохожие, валите по-хор-рошему! И не лезьте в чужие дела! — рявкнул он, сжимая-разжимая кулаки и похрустывая костяшками.

— Э-э, Мари, помощь нужна? — спросил я девушку, проигнорировав предупреждение грубияна.

Незнакомка с легким удивлением и интересом посмотрела на меня.

— А! Вы не местные, — догадалась она, — Если не хотите непр-риятностей, топайте своей дор-рогой.

Девушка вытерла кулачком кровь и повернулась лицом к тому, кого назвала Граффом.

— Пр-роваливайте! — снова крикнул тот. — А ты, Мар-ри, иди сюда! Я еще не закончил с тобой!

Лиссара схватила меня за руку:

— Он же ударил ее! Мы должны помочь!

— Ох, чую, выйдет нам это боком! — вздохнул я, — Но, я исполню просьбу вашего высочества.

— Найт, — с упреком произнесла она.

Я с улыбкой взглянул на Селести и шепнул:

— Центральный мой, Лисс. Остальные твои. Выведи их из игры! Только несмертельная магия.

— Несмертельная? И это говорит маг огня? — усмехнулась Селести, — Сделаю, Найт. Положись на меня!

Я решительно двинулся вперед, оставив, удивленно разглядывающую нас, девушку-кошку за спиной.

— Эй, животное! — крикнул я, — Терпеть ненавижу, когда обижают красивых девушек! Может, попробуешь свою силушку на ком-то более подходящем?

— К-красивых девушек? — донесся сзади обескураженный голос Мари.

— Что?! — взъярился Графф. — Как ты меня назвал, меш-ш-шок с костями? Я пр-редупр-реждал, но ты нар-р-рвался. Пеняй на себя!

Здоровяк вдруг взревел, его лицо стало претерпевать странные метаморфозы. Челюсти и носовые кости выдвинулись вперед, зубы превратились в острые крепкие клыки. Голова Графа теперь походила на голову зверя. Я пораженно застыл в оцепенении. Ногти на руках этого существа удлинились, трансформировавшись в пятисантиметровые грозные когти. Новоявленная зверюга презрительно фыркнула и кинулась на меня.

На миг перед глазами всплыл поединок с волками в лесу, когда первый удар приняла на себя Шадоу.

"Шадоу...Тэньши... Йона!" — вспыхнуло в голове и оцепенение спало.

Я оскалился не хуже Граффа и бросился ему на встречу. Мои руки, скрытые черными перчатками грозно вспыхнули красно-желтым жарким пламенем.

Уклонившись от острых когтей слева и, нырнув под бьющую правую руку, я со всей силы зарядил горящим кулаком противнику под грудину. Кожаная броня в месте удара вспыхнула и осыпалась черным пеплом, а кулак глубоко погрузился в тело человека-зверя.

Графф громко хрюкнул и рухнул на четвереньки. Его тут же вырвало. Надо мной, яростно журча, стремительно пронеслись три водяных струи, сбив с ног и припечатав к тупиковой стене трех ошарашенных подельников Граффа.

Я схватил поверженного противника, который принял свой первоначальный вид, за волосы и, задрав ему голову, грозно проговорил:

— И запомни, животное, если хоть еще раз тронешь Мари, я найду тебя и изжарю на медленном огне! Понял?!

— Да, — прохрипел Графф.

— Не слышу! — процедил я.

— Да! Да, пр-роклятый маг! — закричал тот.

Я отпустил человека-зверя и подошел к стоявшей в прострации девушке.

— Не бойся, Мари, он больше не посмеет ударить тебя. А если все же решится, дай мне знать. Мы остановились в особняке королевского наместника.

Девушка медленно перевела взгляд на меня.

— Р-разве я тебя просила, гер-рой? На кой, вы встр-ряли?! — произнесла она, — Здесь, на улицах, др-ругие законы, др-ругие правила! Вы только все испор-ртили!

Мари в сердцах махнула рукой и, обреченно поникнув, пошла прочь.

— Подожди, Мари! — я догнал ее и пошел рядом. Лиссара держалась позади. — Что мы сделали не так? Разве мы не должны были проучить того верзилу, который ударил тебя?

— Стр-ранные и глупые человеки! — девушка-кошка раздраженно зыркнула на меня. — Если хотели помочь, лучше б денег дали!

Я запустил руку во внутренний карман своей куртки, нащупал пять серебряных треугольных пластинок с закругленными углами, и протянул Мари:

— Столько хватит?

— Пять сильвинов?! — она изумленно остановилась, глядя на протянутые деньги.

— И один аурин, за причиненные неудобства, — Лиссара положила на мою ладонь одну золотую монетку.

— О, нет! — фыркнула Мари. — Слиш-шком хорошо, что бы быть пр-равдой! Только я возьму ваши деньги, как тут же появятся законники и упекут за вор-ровство! Нет уж, с-спасибо!

— Хорошо, — сказал я, улыбаясь и, наклонившись, сложил монеты возле ее ног, — Будем считать, мы их обронили и потеряли. Подберешь когда захочешь. Ну а нет, значит, нет.

Мы с Лиссарой направились к выходу на главную улицу, оставив растерянную девушку стоять возле кучки небольшого богатства. Жадность и осторожность боролись в ее душе никак не желая уступать друг другу.

— Странный анимат, — пожала плечами Лиссара.

— Кто? — не понял я.

— Эта Мари. Существа, подобные ей, зовутся — аниматами. Эти вот относятся к роду Кейт-джитов. Кейт-джиты — люди-кошки.

— Понятно. Ну, как я и предполагал, наше вмешательство, похоже, обернулось своеобразной "медвежьей услугой" для той девушки — анимата.

— Да уж, кто бы мог подумать, что все так получится, — расстроилась Селести, — Пойдем домой, Найт. Что-то настроение совсем испортилось.

— Точно. Пойдем, Лисс.

Удрученные мы уже подходили к перекрестку, когда навстречу, беспардонно расталкивая людей, вышла, гневно сверкающая глазами, капитан Химари в сопровождении двух стражников.

— Найт Пламенев! Лиссара Селести! Вы задержаны! Прошу проследовать за нами! Настоятельно рекомендую не оказывать сопротивления! В противном случае будет применено оружие! — угрюмо произнесла она. — Двое вперед! Задержанные за вами. Я замыкаю. Пошли!

Озадаченные мы подчинились требованиям капитана и, пристроившись за стражниками, двинулись по улице. Краем глаза я успел заметить, показавшуюся из-за угла дома, фигурку Мари. Она подбросила вверх и тут же ловко поймала серебряную монетку. Пожала плечами и слегка развела руками, как бы говоря: "Деньги я взяла, а ко всему остальному не причастна".

— Ты что, во имя Восточных Рубежей, творишь, синджи (воин)? — сердито прошипела, идущая сзади, Химари.

— Мы что-то нарушили, уджоса (госпожа)? — тихо бросил я.

— Магия на улицах города строго запрещена, синджи! Герцог, конечно, все уладит, но будет о-о-очень недоволен! Най-та мэ (Любовь моя), — вздохнула Сайка.

Лиссара обернулась и подозрительно посмотрела на Химари. Та чуть покраснела, но выдержала ее взгляд.

— Сайка, не могла бы ты называть меня привычным именем? — попросил я, судорожно сглотнув и не решаясь обернуться. — Её высочество очень раздражает незнание языка Найходжи.

— Пусть выучит. Это не так уж и сложно, — с каким-то вызовом отозвалась Химари.

— Уджоса, прошу. В конце концов, это просто не вежливо.

— Хорошо, Найт...

... Мы стояли перед королевским наместником в рабочем кабинете герцога, виновато опустив головы. Лиссара чуть впереди, а Химари с отрешенным видом находилась позади нас по стойке "смирно".

— И-и-и, кому в голову пришла эта гениальная идея, использовать огненное кольцо для разбавления человеческого потока на улицах? — с сарказмом проговорил Дэльмарон, — Ах, да, вам, господин Найт! Вы же у нас великий маг, приручивший огненную стихию! Весьма изобретательно!

— Ваша светлость, прошу простить нас! — Лиссара еще ниже склонила голову. — Это моя вина! Я не уследила за своим телохранителем. Готова понести заслуженное наказание!

— Если уж кто виновен, ваша светлость, это я! Я один. И вся ответственность лежит на мне! — решительно шагнул я вперед. — Я маг. Я нарушил закон. Наказывайте!

Герцог, слегка прищурившись сквозь стекла очков, молча переводил взгляд с меня на Лиссару и обратно. Вдруг дверь кабинета распахнулась и в помещение стремительно вошла Актанис. Она склонилась перед наместником в глубоком виноватом поклоне и произнесла:

— Моя вина, ваша светлость! Я совершенно забыла ознакомить её высочество Селести и коллегу Найта с законами, действующими в нашем городе. Каюсь! Готова понести заслуженное наказание!

— Да, да, да, в порядке живой очереди, госпожа Актанис, — вздохнул Дэльмарон и неторопливо сел за свой рабочий стол — Как дети, честное слово! Садитесь! Достаточно буравить взглядами пол. И вы садись, капитан Химари, нечего стоять, железным истуканом!

Мы торопливо расселись на, стоящие вокруг стола, резные позолоченные стулья.

— Лесьяр и Лиссара... — начал было герцог, сбился и, откашлявшись, продолжил, — Прошу прощения. Найт и Лиссара, ваши данные и рекомендательные письма переданы в магическую академию. Вы включены в списки претендентов на обучение. Через пять дней, а именно первого числа второго месяца лета Аудментума, вам обоим предстоит пройти вступительное испытание, раскрывающее магические возможности поступающих. Отбор будет жестокий.

Испытание непростое, это магическое состязание, с правилами которого ознакомят перед самым его началом. Могу лишь сказать, что в простонародье это состязание нарекли "Дьявольская мясорубка". Из пятидесяти поступающих отберут всего десять наиболее способных, которые и будут обучаться в академии.

Попадете ли вы в число этих счастливчиков, будет зависеть только от вас. Советую приложить все силы. Все ясно?

— Да, ваша светлость! — кивнули мы с Лиссарой, делая вид, что не заметили оговорку Дэльмарона вначале.

— Так. Дальше. Актанис, — наместник перевел взгляд на подобравшуюся эльфийку. — Твоя задача проследить, что бы эта парочка, — тут герцог указал на меня и Селести и продолжил, — Больше не наломала дров! Устрой им сжатый экскурс в "Свод законов и правил, обязательных для гостей и жителей города Меринора"!

— Будет исполнено, ваша светлость! — Актанис вскочила, поклонилась и снова села.

— Теперь, касаемо вас, капитан Химари, — Дэльмарон достал из стола два небольших свитка и подтолкнул их к краю по направлению к Сайке, — Вот два приказа. Согласно первому, вы восстанавливаетесь в правах и привилегиях королевского рыцаря. Согласно второму, через семь дней, вам надлежит отбыть из города Меринора в свою бывшую регулярную войсковую часть для дальнейшего несения службы в приграничных землях Восточных Рубежей. Звание капитана сохраняется за вами. Все ясно?

— Так точно! — вскочив, отчеканила Химари. Она осторожно взяла свитки с приказами, и ее лицо засветилось радостью. — Спасибо, ваша светлость!

— На этом все! Можете быть свободны! — герцог откинулся в своем кресле, наблюдая, как мы покидаем его кабинет...

* * *

Флорентай

первый месяц лета

28-е число

839 год от Начала времен

...Барон Арнаваль стоял перед окном и, сквозь мутноватые давно немытые стекла, угрюмо наблюдал, как ненавистное светило медленно скрывается за крышами домов, в агонии цепляясь последними лучами за пламенеющее закатом небо. Как большинство представителей рода Темных эльфов, он не любил солнце. Его раздражающий яркий свет заставлял немилосердно щурить глаза, привыкшие к полутьме подземных жилищ, а порой, просто слепил.

Арнаваль распахнул настежь створки окна. Ржавые петли, заранее смазанные жиром, тихонько скрипнули. Прохладный воздух, ворвавшийся в комнату, принес с собой малоприятные запахи заднего двора. Барон поморщился, и с надменным видом сел на, заправленную стареньким тонким одеялом, грубо-сколоченную кровать. Он бросил брезгливый взгляд на серые, не первой свежести, наволочку и простыню.

"Не дворец. Но выбирать не приходится", — мрачно подумал Арнаваль.

Комната, снимаемая им в одном из дешевых городских трактиров, вызывала стойкое отвращение. Однако сама забегаловка располагалась довольно близко от особняка королевского наместника, что послужило основным критерием ее выбора.