Девочка-волшебница или...(4)

В отличии от вершины, склоны горы не ровные и полностью покрыты снегом. Врата которые нашли гномы, находятся примерно по середине между подножием и вершиной и имеют шесть метров в высоту и четыре в ширину. Створки сделаны из какого-то серого камня и абсолютно гладкие, никаких тебе рисунков или письмен. О наличии зазора между створками говорит лишь темная полоса в миллиметр толщиной. В магическом же зрении, все выглядит совсем иначе. Вязи, если так можно назвать то, что я увидел, не имеют фрагментов, и представляют собой тонкие сложно переплетенные нити. Нечто подобное можно наблюдать, при растяжении фрагментов, только у этого растяжения есть пределы, а создававший сие, каким-то образом смог это преодолеть. Хотя я склоняюсь к тому, что все делалось по иным принципам, без какой-либо деформации фрагментов. Об этом говорит отсутствие признаков по которым можно было бы определить измененный фрагмент. Думаю, что гномы бы разобрались сами, если бы что-то такое заметили. В километре от подножья гномы выстроили нечто вроде исследовательской станции, за долгие годы своего существования превратившейся в небольшой городок. Старые постройки сохранились только в центре и заметно отличаются от домов на окраинах. Все здания в центре выстроены из камня, более новые постройки отличаются степенью обработанности этого самого камня, чем ближе к окраинам, тем лучше обработаны каменные блоки. Здесь даже можно отследить, когда именно гномы научились как бы сплавлять камни в единое целое. Совсем на окраине, можно встретить не только каменные, но и деревянные дома, — избы из бревен, внешне практически ничем не отличимые от русских. На мой вопрос, почему почти все новые дома из дерева, в ответ услышал, что на обогрев деревянный домов уходит меньше магии, хотя судя по тому что у более старых домов есть печные трубы, обогревались они раньше совсем не магией.

Нас поселили как раз в один из новых домов. Не дворец, но жить можно. Как говориться, в тесноте, да не в обиде. Впрочем, о какой тесноте речь, если у меня отдельная комната занимающая почти половину второго этажа? Никакой тесноты нет.

Не смотря на магию, надежно защищающую меня от всех прелестей заснеженных гор, я посчитал, что будет неправильным ходить в одном лишь легком, летнем сарафане и еще будучи в Акрилоне я озаботился обновлением своего гардероба. Найти в Акрилоне скорняка умеющего работать с мехом, оказалось делом совсем не легким, на всю страну нашелся один такой мастер. Огромное удивление у меня вызвало то, что мастер Геньчао оказался родом из Хиная, где, как я думал, климат довольно мягкий. Кстати это был первый хинаец которого я встретил. От прочих жителей Акрилона мастер Геньчао отличался лишь почти наголо выбритой головой (без косички на затылке), желтоватым оттенком кожи и слегка раскосыми глазами. Меховая лавка, которую мастер держит, как я узнал, без малого двадцать лет, среди местного населения действительно не пользуется популярностью. Крайне редко на пороге возникают дамы, желающие заказать себе какое-нибудь меховое изделие. И тем не менее на отсутствие клиентов и не прибыльность дела, мастер не жаловался (ну еще бы он жаловался, имея лавку почти в центре Софии, где аренда земли за год обходиться дороже, чем покупка особняка где-нибудь в провинции), так как у него полностью отсутствует какая-либо конкуренция (цены мастер конечно не заламывает, но и даром свои изделия не раздает) все кому нужны меховые изделия идут к нему. Основная масса клиентов иностранцы, богачи из прилегающих к Акрилону королевств. Много времени изготовление манто, пелерины и муфточки у мастера не заняло, а вот так сказать разработка дизайна пелерины и манто... на это ушло очень много времени. Не могу же я ходить в простой шубе? Тогда уж вовсе без нее. Долго выбирали мех для манто, остановились на мехе горной хинайской лисицы с каким-то труднопроизносимым названием. Мех у этой самой лисы белый-белый, я бы сказал даже слепящий, довольно короткий и в тоже время пушистый и теплый. Пелерину делали из меха зверька похожего то ли на куницу, то ли на хорька (я в них не сильно разбираюсь, точнее вообще никак) живущего все там же, в горах Хиная, но имеющего густой, короткий черный мех. В итоге получилось так, что пелерина прикрывает собой только грудь, под ней короткое манто до пояса (у этого манто еще и капюшон есть), руки прячутся в муфту из меха того же зверька что и пелерина. Пришлось заказывать у мастера Волеха зимнюю обувь, чем вызвал у мастера крайнюю степень удивления. Впрочем, удивил его не заказ, а то, что обувь изнутри можно обшивать мехом. Каким мехом лучше всего будет обшить сапоги я узнал у мастера Геньчао. А вот мастера Геньчао, ничуть не удивила идея изготавливать меховую обувь, он даже показал мне образец сшитый им для кого-то из заграничных дворян и еще не успевших забрать заказ. Внешне творение мастера Геньчао ничем не отличалось от унтов, разве что подметка была из нескольких слоев толстой, прошитой и проклеенной чем-то вроде смолы кожи. Внутри имелась меховая стелька, не вынимаемая потому как она была одним целым с подошвой. Но несмотря на удивление вызванное странностью моего заказа, мастер Волех оправдал в очередной раз полученное им звание лучшего сапожных дел мастера. Затем вновь пришлось искать мастера чтобы сшил мне брючки. Я конечно мог заказать пошив брюк и у мастера Геньчао, но он бы тогда точно не успел уложиться в срок. Поэтому мне пришлось искать скорняка работающего исключительно с кожей. Скорняков работающих исключительно с кожей в Акрилоне очень много, так что искать долго мне не пришлось. Брючки получились просто загляденье, хотя у меня уже был опыт ношения брюк из тонкой кожи, но ощущения совершенно не те, там-то был летний вариант и подкладка шелковая, а тут хлопок. Брюки сели на мою попу как влитые, даже снимать не хотелось. В общем я подошел к поездке куда более серьезно чем Арон, который из теплых вещей взял только плащ. Впрочем, я ведь тоже легко могу обойтись и без теплой одежды. Но признаться честно, я просто устал от вечного лета. Арон просто не понимает, как это здорово, полной грудью вдохнуть чистый, морозный воздух, упасть в снег и начать валяться в нем. Не знаю, что обо мне подумали гномы наблюдавшие за мной, когда я после того как сошел по трапу буквально пронесся по причалу и плюхнувшись в ближайший сугроб принялся его разбрасывать. А потом я увидел двери которые мне вроде бы как предстоит открыть. Глядя на эти дверцы, мне захотелось иметь 'золотой' ключик, чтобы мозги себе не свернуть. Ну а на следующий день, я приступил к взлому.

Континент Большой Толло — Мунвария.

Торот.

Он сидел за столиком в уютной харчевне (одной из лучших в Мунварии), напротив сидела без умолку болтающая девушка, в какой-то момент он настолько задумался, что совершенно перестал слушать о чем она говорит.

— Эй, ты меня вообще слушаешь?! — прозвучал девичий голос заставляя его вернуться к реальности.

Несколько мгновений ушло на то, чтобы понять что девушка сидящая напротив, обращается к нему и еще несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить кто она. Вина они выпили не много, но оно было довольно крепким. Вон и у его спутницы глаза как-то неестественно блестят. Впрочем, они у всех мунвари так блестят.

— Опять весь вечер только о ней думаешь... — несколько обижено произнесла девушка. — Я уже ревновать начинаю.

Он виновато (он надеялся, что это выглядит виновато) слегка улыбнулся своей самой извиняющейся улыбкой. Впрочем, он знает, что Лунара говорит не серьезно.

За несколько месяцев, что экспедиция находится в Мунварии, они успели не плохо подружиться, разница у них в возрасте всего в полтора года. С темами для разговоров тоже проблем не возникало, тем более что ему больше приходилось рассказывать, чем слушать. Сначала отвечал на вопросы о людях, о мире (он конечно сам мало где побывал, но все же он не сидел всю жизнь, начиная с рождения, на одном месте), затем начал рассказывать про то, что он видел во время выходов экспедиции за стену. Сами мунвари, далеко от стены не отходят, боятся каких-то древних стражей. За время проведенное в Мунварии экспедиция обследовала огромную территорию (правда в масштабах древнего города, это как капля в море), но то что ищет профессор Урдель они до сих пор так и не нашли. Профессор утратив надежду по-быстрому найти то, что он ищет, наконец успокоился. Хотя он никак не напоминание того профессора каким он был до того, как они добрались до как они думали — мертвого города. Всякий раз как экспедиция выходит за стену их сопровождает отряд из десятка стражей границ. Только вот охраняют эти стражи не от внешних нарушителей, а от внутренних, то есть следят, чтобы никто не бродил по пустому городу рискуя привлечь к себе внимание древних стражей. Самих стражей он разумеется и в глаза не видел, но когда они бродили по городу вслед за профессором, он видел не мало следов которые оставили древние стражи. Эти следы не были отпечатками ног, такие следы представляли собой разрушенные дома. Казалось будто камень из которого были выстроены здания растаял как снег не оставив после себя ни следа. Больше всего разрушенных зданий на западе. Как раз там им было легче всего проводить поиски. По какой-то неведомой причине, древние стражи не разрушали крупные здания к которым относятся и публичные библиотеки. Каждый раз находя очередную библиотеку он не перестает удивляться количеству частных и публичных библиотек. Наличие большого количества таковых свидетельствовало в пользу высокого уровня образования жившего здесь когда-то народа. На родном континенте подобное можно наблюдать разве что в Акрилоне, где каждый крестьянин мало-мальски грамотен, в то время как на его Родине, не каждый дворянин из низших дворянских слоев умеет читать и писать хотя бы на родном языке.

— Прости.

— Да ладно. — махнув рукой весело ответила Лунара. — Я не в обиде. — она откинулась на спинку стула на котором сидела. — Лучше расскажи, куда вы сегодня ходили, что видели, что делали?

— Если тебе это так интересно, почему сама с нами не ходишь? — спросил он, их экспедицию хоть и редко, но дополняют двумя — тремя мунрвари. Эти идут с чисто утилитарной целью, то есть набить свои походные сумы старым хламом. Они бы ни за что не стали брать никого постороннего в группу, но те неплохо платили, а каждый выход экспедиции за стену требует определенных денежных затрат. Как-то они быстро отвыкли жить по походному стоило им оказаться вблизи от цивилизации.

— Меня папа, ни за что не отпустит. А узнает что я без спросу сама за стену вышла, так и вовсе под замок посадит. — ответила Лунара.

Кто отец Лунары и чем он занимается он не спрашивал, ему может и интересно было бы узнать, но спрашивать подобное не принято, хотя в этом и нет ничего предосудительного, но тем не менее это нельзя назвать хорошим тоном. Хотя он давно догадался, что Лунара не простого происхождения, об этом свидетельствовало наличие толмача, постоянного телохранителя, который сейчас с отрешенным видом пристроился у стены в нескольких шагах от занимаемого ими столика и соответствующие манеры пусть немного и отличающиеся от людских.

— Ну что ж, если тебе это действительно все еще интересно, тогда слушай. — произнес он и отпив немного вина из неглубокой чашечки (больше похожей на слегка углубленное для удобства питья мунвари блюдце — иногда случается так, что пьющий как бы лакает напиток языком как это делают кошки, но в целом пить мунвари стараются как люди), пустился в рассказ о том, как он и все члены экспедиции весь день таскались следом за профессором.

Лунара.

Встав у парапета ограждающего закругленную террасу с которой открывался вид на площадь перед королевским дворцом она полной грудью вдохнула прохладный ночной воздух пахнущий растущими в парке неподалеку цветами и фруктами. В голове еще немного гудит от музыки и выпитого вина и думать о чем-либо ей совсем не хотелось, как и возвращаться во дворец прямо сейчас. День прошел скучно, зато вечер удался на славу, она не плохо повеселилась посидев в харчевне, выпив немного фруктового вина за ужином и по-танцев. Торот на удивление быстро выучил движения не самого простого танца, хотя на это у него ушел не один вечер. В свою очередь и он научил ее одному из танцев одного из народов людей (который в свою очередь также оказался не прост для нее), как сами себя называют безволосые. Не смотря на то, что она вроде бы как уже выведала у Торота все, что только можно было и отец перестал донимать ее расспросами о чужаках, он не стал запрещать ей общаться с людьми. За эти несколько месяцев практически каждодневного общения с Торотом, они смогли подружиться настолько, что вместо того чтобы сидеть в кабинете особняка в котором живут люди, они гуляют. Правда лишь совсем недавно Лунара смогла признать, что впервые за всю ее сознательную жизнь у нее появился настоящий друг. Кто-то, кто общается с ней не из-за ее статуса принцессы (этого она Тороту пока не говорила, да и не хочет говорить, ведь это может в корне изменить его отношение к ней), а просто потому что ему интересно общаться с ней. А рассказы Торота о мире людей до сих пор потрясают воображение, правда он совсем мало рассказал о своей родине, сказав что интересного в ней мало. Наверное такой свою родину видит каждый, она ему кажется скучной и неинтересной. Еще она расспрашивала Торота о том, что он видел когда уходит за стену, ведь сама она далеко от стены не удалялась, — слишком силен страх мунвари перед древними стражами. Иногда он приносит ей что-нибудь показавшееся ему интересным. Сами мунвари не особо ценят древние безделушки, а вот безволосые — то есть люди, что ведут дела с купцами, охотно их покупают.

Постояв еще немного на террасе она спустилась на площадь, но опять же не пошла ко дворцу. На самой площади нет ни фонтана, ни статуи, ни монумента, зато на самом ее краю расположилась огромная скульптурная композиция, — работа нескольких поколений лучших скульпторов Мунварии. Каждый достойный скульптор, должен добавить в эту композицию что-то от себя. К сожалению некоторые из мастеров не успели при жизни завершить свои труды, а сделать это за них, никто не берется. Однако именно такими, — незаконченными скульптурами можно любоваться дольше всего. Мастера вложили в них все свое мастерство и душу и даже незаконченными они поражают своей красотой.

Где-то через пятнадцать минут, когда в голове немного прояснилось (все-таки вино действительно было довольно крепким) она пересекла площадь и прошла через настежь распахнутые ворота дворца по обе стороны которых подобно статуям навытяжку стояли воины лично присягавшие на верность ее отцу.

Уже забравшись в кровать она вновь вспомнила сегодняшний рассказ Торота, лишь для полного глупца, он мог бы показаться скучным, не интересным и похожим на предыдущий. Но ей действительно было интересно к тому же она надеялась понять, что же ищут люди бродя по мертвому-городу. Через несколько минут мысли ее спутались в чем большую роль сыграло выпитое за ужином вино так и не успевшее выветриться и она провалилась в сладкий сон. Сон, где ей не надо было практически безвылазно сидеть во дворце. В сон, где она плыла на огромном судне (на таком каким она себе представляла судно после рассказов Торота) по бушующему морю и бродила по городам далекой страны о которой Торот рассказывал ей больше всего.