Хатаке ничего не ответил на весьма жесткую и непочтительную лекцию своего ученика. Ему не часто приходилось выслушивать подобные отповеди, но это всегда касалось чего-то важного. Какаши не мог просто проигнорировать слова Наруто в угоду своей гордости, ведь все, что он узнал о своем ученике, говорило, что тот не будет бросаться словами попусту. Так может стоит воспринимать это всерьез?

— Так ты узнал что-нибудь полезное? — Ямато решил вмешаться в беседу, пока все еще не зашло слишком далеко. Мужчину немало удивило изменившееся поведение Узумаки, но капитан не был знаком с ним достаточно близко, чтобы понять всю глубину произошедших перемен. Холодный расчет и проявившаяся жесткость характера Наруто импонировали офицеру АНБУ, поэтому он относился ко всему происходящему довольно спокойно, быстро свыкнувшись с новым образом недавнего подопечного.

— Да, я узнал все, что хотел и даже больше... — блондин отвел взгляд от Хатаке. — Оказывается, здесь временно обитает наш старый друг Саске... Надеюсь, никто не против поздороваться с ним?

Возражений не последовало, и Узумаки продолжил:

— Точное место обитания этого представителя некогда великого клана Учиха неизвестно. Думаю, что нам стоит разделиться и начать поиски. И, естественно, постараться избегать нежелательных встреч...

— Глубины твоего сарказма меня просто поражают, Наруто — покачал головой Копирующий. — А ведь я только начал узнавать тебя... Что же будет дальше, если это только начало?

Узумаки предпочел не отвечать на этот явно риторический вопрос, лишь равнодушно пожав плечами. Четверка шиноби Листа скрылась в темных переходах катакомб, оставив все сомнения и вопросы на более позднее время...

Коридоры и двери комнат мелькали одни за другими, дыхание сбилось от волнения, но Сакура не останавливалась ни на секунду. Сколько времени прошло с момента начала поисков, девушка не знала... Она старалась действовать осторожно, чтобы факт их проникновения на базу как можно дольше оставался тайной подчиненных Орочимару. Именно эта предосторожность заставила ее замереть перед очередным перекрестком бесчисленных переходов. Чужое присутствие ощущалось на уровне инстинктов.

Затаив дыхание, Харуно приблизилась к повороту, до боли сжимая в руке кунай.

— Сакура, это я... — раздался шепот знакомого голоса, но девушка не спешила выдавать себя. — Вчера мы прочитали очень шокирующее послание от нашего лидера...

— И его нам показал человек, внезапно резко изменивший поведение... — закончила фразу Сакура и спокойно сделала шаг вперед.

— Молодец, что догадалась об условной фразе — похвалил ученицу Какаши. От него неуловимо веяло запахом крови, что говорило о неожиданной стычке с противником. — Думаю, что дальше нам не следует разделяться. Я нашел Саске...

— Где?! — вскинула голову Харуно. — А капитан Ямато и Наруто в курсе?!

— Они и сами нас найдут — под маской не было видно ехидной усмешки. — Я очень сомневаюсь, что Саске согласится пойти с нами добровольно... Вскоре вся база будет знать о нашем местонахождении. Но, что поделать...

— Сенсей, вы стали намного разговорчивее, чем раньше — заметила Сакура, следуя за мужчиной по очередному коридору.

— Я подумал, что пора и мне поменяться в соответствии с новым ходом событий — теперь усмешку можно было без труда расслышать и в голосе. — Мы почти на месте...

Договорить Хатаке не успел. Впереди полыхнула чакра и раздался взрыв. Катакомбы содрогнулись, и с каменных стен посыпалась мелкая пыль.

— Вперед! — скомандовал сенсей и два шиноби быстрыми тенями скользнули к месту взрыва. Похоже, что кто-то из команды нашел Саске раньше...

Первое, что увидели Какаши и Сакура, прибыв, это множество тлеющих кусочков дерева. На некоторых еще плясали язычки огня. Сам Ямато спиной упирался в каменистую поверхность, когда-то бывшую одной из стен коридора. Рядом стоял черноволосый юноша с мечом в руке. Клинок легко проткнул и джонинский жилет и грудь мужчины. Воздух вокруг двух фигур дрожал от сверкающих вспышек молнии и пах озоном. Болезненный кашель Ямато и струйка крови, текущая по его подбородку, заставили Копирующего действовать незамедлительно.

Фигура Хатаке превратилась в смазанную тень, и, секунду спустя, у шеи Саске вспыхнул сноп искр от столкнувшихся куная и короткого меча. Ямато медленно осел на землю, не в силах пошевелиться от боли и потери крови. Еще несколько заблокированных ударов и бывшие учитель и ученик застыли напротив друг друга, готовые в любой момент начать новую атаку. Никто не произнес ни слова...

Сакура не вмешивалась в битву, застыв на границе тьмы коридора и света солнца, пробившегося сквозь разрушенный свод большой залы. Девушка яростно спорила сама с собой, ведь она не знала, как ей следует поступить в такой ситуации. Встреча с духом во время песчаной бури несколько дней назад, заставила ее задуматься о своей жизни. И о Саске... Несколько бессонных ночей куноичи перебирала каждую частичку своих воспоминаний и пришла к неутешительному выводу: Учиха Саске был не тем человеком, в которого стоило влюбляться. Эта любовь не принесла Сакуре ничего, кроме боли и разочарования. Сначала девушка винила в неудачах только саму себя, но со временем поняла, что это было весьма ошибочное суждение... Смысла возвращать Саске в родную деревню по личным причинам теперь не было... Как только подобный вывод закрепился в ее разуме, Харуно поняла кое-что другое... Предательство младшего Учиха и его побег из Конохи к Орочимару принес деревне столько проблем, что ни один житель Скрытого Листа не встанет на его сторону. Даже бывшие одноклассники. Теперь было два пути: либо вернуть Саске в Коноху для суда, либо убить его на месте. И в данный момент Сакуре предстояло решить, что важнее: былая привязанность или интересы родной деревни...

Куноичи колебалась до того момента, пока не увидела то, что заставило ее сердце сделать однозначный выбор...

...Шаринган против Шарингана... Талант против таланта... Опыт против энергии молодости... Учитель против ученика... Тяжелая битва не для тела, а для совести, которая рвет душу изнутри чувством вины. И Какаши допустил фатальную ошибку... Уже занесенный для удара кулак, окутанный искрящимися гранями "чидори", остановился в паре сантиметров от сердца черноволосого юноши. Учитель не смог убить собственного ученика...

...Сакура стремительно сорвалась с места в тот момент, когда на каменный пол брызнула багровая кровь из глубокой раны, оставленной на теле сенсея узким клинком. Она была опасно близко к сердцу... На лице Саске не дрогнул ни один мускул в тот миг, когда его рука покрылась россыпью рубиновых капель. В черных глазах застыло равнодушие.

— Как ты посмел?! — гнев Сакуры влиял на силу ударов, которыми девушка пыталась достать бывшего напарника. Теперь уже не осталось сомнений — Саске пересек запретную черту, попытавшись убить своего бывшего наставника. Мрачный и высокомерный мальчик превратился в одержимого жаждой мести и силы юношу, способного совершить что угодно на пути к своей цели. Теперь он был готов предать или убить любого...

Сакуре было страшно. Она до дрожи в коленях боялась проиграть, потому что тогда Ямато и Какаши умрут. Девушка прекрасно осознавала, что у нее мало шансов на победу, но... Упрямство и гордость не позволяли сдаться. Поэтому удар следовал за ударом, пыль от разбитых каменных стен летела во все стороны, а в изумрудных глазах горело пламя решимости. За друзей Сакура была готова убивать и умирать. Как и в битве с Сасори, как и на миссиях, за три последних года. Страдать из-за Саске она будет потом. Проще один раз оплакать его смерть, чем мучить себя каждый день сомнениями.

— Ненавижу тебя! — как плевок в лицо черноволосого юноши. Тот на эти слова лишь зло усмехнулся. Парень чувствовал, что Харуно начала уставать и теперь наслаждался чувством собственного превосходства. Как и раньше, он был сильнее своих напарников-неудачников! Наконец, ему надоело уворачиваться от ударов Сакуры, и Учиха-младший перешел в нападение...

...Шаг за шагом девушка отступала. Пока еще удавалось сдерживать гибельный напор Саске, но это не могло продолжаться долго. У Харуно не было того боевого опыта и выдержки, что была у капитана Ямато, сенсея и... Наруто. Волнение за напарников туманило разум и замедляло реакцию. И, наконец, настал момент, когда лопатки девушки коснулись камня стены. Отступать было больше некуда... Сакура обреченно закрыла глаза, увидев искрящийся молниями клинок, который неумолимо приближался к ее груди. Зачем Саске использовал стихию? Она бы и так проиграла... На губах появилась грустная улыбка...

— Не так быстро, Учиха Саске...

Этот голос девушка узнала бы из тысячи. Куноичи тут же распахнула глаза. В нескольких сантиметрах от ее груди клинок Саске напоролся на багровое лезвие катаны, которую с обманчивой легкостью держал Наруто. Его взгляд и улыбка не предвещали ничего хорошего.

— Сакура, займись ранеными — произнес Узумаки, не глядя на напарницу. Он не отрывал глаз от своего противника. — Ниже падать уже некуда, Учиха? Сенсей, напарница, кто следующий? Ребенок? Ах да, как же я мог забыть о брате?!

— Заткнись, неудачник! — ледяное равнодушие исчезло из взгляда антрацитово-черных глаз. Губы исказились в презрительной усмешке. — Следующим будешь ты!

— Да неужели?! — Наруто не мог удержаться от поддразнивания противника. В груди словно свернулась змея неприязни, заставляющая губы произносить одну колкость за другой.

Что-то яростно прошипев, Саске атаковал. Но каждый его удар мечом проходил впустую. Наруто просто делал небольшой шаг в сторону, уходя с линии атаки, и сверкающее молниями лезвие бессильно скользило по красноватой стали. Узумаки даже не утруждал себя контратакой. На его лице застыло брезгливо-недоуменное выражение.

— Что ты махаешь мечом, словно палкой?! Впрочем, этот жалкий выкидыш великого клинка Кусанаги большего и не достоин... — Наруто старался задеть Саске как можно больнее. Узумаки жалел лишь о том, что когда-то дал обещание Итачи не убивать его младшего брата. И теперь Наруто методично выводил Саске из себя, заставляя его делать больше ошибок. — Мне надоело играться...

...Как только стих звук его голоса, Узумаки исчез... Вокруг Саске мелькала лишь тень, и черноволосый юноша с трудом успевал отражать атаки бритвенно-острой катаны, с каждым разом делая это все медленнее... Искры от столкновения клинков летели во все стороны, просто не успевая гаснуть до появления следующих... Постепенно на теле младшего представителя клана Учиха стали появляться неглубокие порезы, будто нанесенные профессиональным хирургом... Саске почти не обращал на них внимания, ведь кровь из ран почти не текла, да и опасности такие порезы не представляли. Брюнет предпочел не задумываться над причиной, по которой Наруто атаковал именно так... Заподозрил неладное Учиха только тогда, когда его внутренности свело судорогой и появились перебои с чакрой.

Узумаки сбавил темп и удовлетворенно улыбнулся. Все шло именно так, как он и рассчитывал... Не зря же клинок, что он сейчас держал в руках, назвали "Кровопийцей". Как и все клинки Мечников Тумана, он тоже был весьма необычен. Лезвие "Кровопийцы" было закалено в крови, за счет чего и приобрело столь специфический цвет. Этот клинок при желании владельца мог как поглощать чужую кровь, так и при порезах вводить в организм противника частичку своей. Такая кровь действовала подобно яду, медленно нарушая функции внутренних органов и контроль чакры. И чем больше было подобных ран, тем быстрее действовал яд.

Саске до сих пор не понял причину своего ухудшившегося самочувствия, но игнорировать свое состояние и дальше не мог...

— Шаринган! — в покрасневших глазах вспыхнули три запятые. Даже сейчас Учиха недооценивал своего противника, решив использовать наложение иллюзии.

Наруто совершенно беззвучно развеял гендзюцу и одним плавным движением "Кровопийцы" выбил клинок из рук Саске. В тот же миг багровое лезвие коснулось сонной артерии, видной сквозь фарфорово-бледную кожу шеи.

— Тебе никогда не превзойти брата... — Наруто решил морально добить противника. — Итачи будет сильнее всегда, что бы ты ни делал... Маленький глупый брат...

Узумаки прекрасно осознавал, ЧТО он сейчас делает... Учиха-младший и так был психически неуравновешен, а Наруто безжалостно ломал то, что осталось от его личности... Это была жестокость в чистом виде, но блондин уже просто не мог остановиться. Его ярость подогревала обида за Итачи. Наруто не мог осознать, почему Саске даже не попытался выяснить причины, по которым его старший брат вырезал весь свой клан. Либо Учиха-младший был слеп, либо слишком глуп, чтобы посмотреть дальше своего носа. Как человек, боготворивший Итачи на протяжении всей своей жизни, мог так легко сдаться?! Принять на веру то, что говорят окружающие?! Ведь именно Саске, а не все остальные обитатели Конохи жили рядом с его братом. И неужели привязанность к Итачи оказалась для мальчика столь слаба?! Пойти по пути ненависти и отрицания окружающей действительности было проще всего...

... Наруто было физически больно за Итачи, ставшего для мальчишки-сироты семьей. Узумаки бы в жизни не поверил в ту ложь, что говорилась в официальной версии произошедшего. А ведь он знал Итачи намного меньше времени, чем тот же Саске... И когда Наруто убедился в правильности своих подозрений, неприязнь к младшему Учиха перешла на качественно иную ступень. И сейчас Узумаки не мог удержаться от мести... Блондин наслаждался болью и ненавистью, вспыхнувшей в кроваво-красных глазах.

— Пора заканчивать... — спокойно подвел итог шиноби Листа, мгновенным ударом вырубая ослабившего внимание противника. Саске безвольно рухнул на землю.

— Не торопись праздновать победу... — голос, прозвучавший откуда-то сверху, заставил Наруто отвлечься от разглядывания предателя. Этой заминкой и воспользовался вовремя появившийся Орочимару. Бессознательного брюнета мгновенно поглотила змея, тут же развеявшаяся дымом. — Он мне еще нужен.

— Орочимару! — сквозь зубы выдохнул Узумаки. У него сейчас не было сил для битвы. Впрочем, и у саннина тоже...

— До встречи, мой лучший враг... — мужчина не стал терять времени и скрылся с помощью пространственной техники.

— Чтоб тебя... — блондин зло пнул первый подвернувшийся камень и обернулся к Сакуре. — Как они?..

* * *

Коноха. Ранее...

Шикамару, тяжело вздохнув, отодвинул от себя стопку бумаг. Отчеты АНБУ за последнюю неделю были просмотрены досконально. Пришло время делать выводы... Нара устало потянулся, от долгого сидения на одном месте затекло все тело, но юноше было не привыкать.

— "Два года копался в бумагах... Стал Советником — и снова занимаюсь тем же..." — самоирония всегда была отличительной чертой юного гения. — "Но кто бы мог подумать?.."

Чтобы разложить всю полученную информацию "по полочкам", Шикамару решил немного расслабиться и подумать о чем-нибудь отвлеченном. В частности, о своей жизни, круто изменившейся в одночасье.

— "Всему виной мои амбиции..." — скрывать что-то от самого себя юноша не привык. — "Лень — это конечно здорово, но... гены матери никуда не денешь... Вот и получилось из меня непонятно что — мозги и склонность к лени от отца и гордость матери. Ками-сама, да я с детства хотел, чтобы ко мне относились как к равному, прислушивались к моим советам и уважали за профессионализм... Получил?!"