— Мне его немного доработали: тут измеритель пульса, а еще небольшой передатчик. Десять минут без сигнала — и бах... — Наемница с улыбкой растопырила пальцы. — Пара зажигательных гранат в нужных местах много, что решают. Что касается Легионеров — да пошли эти Железнолобые в задницу. Надоели. Это нельзя, то нельзя. Ядерные батареи, если найдешь, им сдавай; все оружие, что посложней лупары, — демонстративно похлопав по висящему на поясе исшарканному обрезу, наемница, резко выпустив дым через ноздри, втянула плотное, пахнущее ментолом облачко обратно в рот, зажмурилась, — тоже им неси. По селениям их с разряженным стволом ходи, ножи длиннее двадцати сантиметров в рюкзак складывай, да печать ставь... Пропуска каждые двадцать-тридцать метров предъявляй. Свихнутые они на своем порядке. В их фортах даже бухло запрещено. Представляешь себе — кабак без бухла, а Мотыль? И еще патрули по улицам. Как же без них... Как в деревню рейдеры пожалуют, так их днем с огнем не сыщешь, а как беззащитную девушку в переулке впятером зажать, так они тут как тут...
Внезапно растерявшая всю свою напускную дурашливость, Ллойс сноровисто собрала карабин и, приложив к плечу, поводила стволом из стороны в сторону.
— Извращенцы гребаные... Я одному нос сломала, так их там такая толпа набежала... А ничего так, прикладистый. Умели раньше делать. Только одно плохо, в челюсть как надо не двинешь: легковат.
— А прикладом и не надо: штык-то под стволом тебе не просто так придуман. — Невесело усмехнулся коротышка. — Значит, как я понял, у тебя теперь и на Железнозадых зуб... Что, крупно влетела? На ферме отрабатывала или выпороли?
— Десять ударов, чёрт... — Болезненно поморщилась Элеум. — И нет, чтоб по-тихому, прямо в кутузке, куда меня уволокли, к скамье пристегнуть да отсчитать удары плёткой; нет, надо им все с помпой обставить. В центр поселка отвели, одежку почти новую порвали... Так и ушла от них с распаханной спиной да голой задницей. Суки... — Перехватив оружие, наемница пристегнула к карабину штык, ловко закрутила в воздухе и звонко грохнув напоследок об пол прикладом, прислонила оружие к столешнице. — Встречу тех гадов ещё раз — яйца поотстреливаю.
— Мстительная ты... — протянул, защелкивая крышку ствольной коробки, карлик. — Злая. Ну, получила десяток розог — легко отделалась, считай...
— Не розги, блин. Меня кнутом били, — перебила механика Ллойс и злобно ощерилась. — Проволочным...
— Черт... — голос коротышки ощутимо дрогнул. — Да это же...
Изо всех сил делающая вид, что полностью занята чисткой оружия и совсем не прислушивается к разговору, Кити, чуть слышно охнув, сглотнула слюну и еще быстрее заработала тряпкой.
— Я — мутантка, Мотыль, не забывай. — Лицо наемницы исказилось от еле сдерживаемой обиды и гнева. Губы истончились, разошлись в стороны, приподнялись, словно у скалящегося пса. В свете висящей над столом керосинки блеснули острые треугольные зубы.
— Железнолобые могут сколько угодно говорить о равенстве, но я, всё равно, мутантка. Мусор. Недочеловек. Будь я нормальной девкой, мне бы приготовили розги. А может, вообще бы, только штрафом отделалась. С другой стороны, нормальная девчонка осталась бы в том переулке с порванной задницей, а то и со свернутой шеей. Но я — не человек, и поэтому меня хотели убить. Забить до смерти просто за то, что я сумела дать отпор и сломала харю придурку, который решил, что сможет со мной...
Элеум на мгновенье запнулась, подбирая подходящее слово...
— Поиграть, а может, им понравился мой фургон. Сам ведь знаешь — Железячники жадные. Вполне могли устроить подставу... Не знаю. Но ты бы видел их рожи, когда они поняли, что я не только пережила порку, но и до сих пор стою на ногах... Их командор начал что-то вякать о пересмотре приговора и "прочих нарушениях порядка", но в пришедшей поглазеть на представление толпе оказалось достаточно мутов, чтобы он заткнулся. Понял, что еще пара слов — и ему придется положить половину репоедов. — Неожиданно успокоившись, Элеум, скрестив на груди руки, принялась раскачиваться на слегка поскрипывающем под ее весом стуле.
— Хороший поселок попался. Мутов много и держатся они вместе крепко. И чего только под Легионеров легли... Не люблю я Железнолобых, в общем... Не нравятся они мне... А особенно их побасенки про справедливость и равенство.
— Черт, — повторил карлик и горестно покачал головой. -Я всегда говорил, у тебя талант, Искра. Талант вляпываться в самое вонючее дерьмо.
— Может и так, — пожала плечами Ллойс. — А может и нет. И не называй меня Искрой. Я теперь Дохлая. Или Нежить. Как тебе больше нравится, сладенький?
— Никак не нравится, — буркнул коротышка. — Он тебя узнал? Понял, кто ты такая?
— Кто? — удивленно вскинула бровь наемница.
— Не включай дурочку... Дохлая. — Криво усмехнулся Болт. — О себе не думаешь, о подружке своей подумай...
— Всё же, любопытный ты, Мотыль, не в меру. — Недовольно цыкнув зубом, Ллойс механически поскребла ногтями покрытое татуировками предплечье. — Нанокраска... Своди не своди — всё равно, рано или поздно проступит. Каждый месяц шкуру драть приходится, а всё равно, видно...
— Значит, Легионер из какого-то заштатного городишки не побоялся связаться с человеком Аладдина. Пусть и бывшим... — Прикусил губу коротышка. — Интересно... А насчет татуировки... Электричеством жахнуть пробовала? Только посильнее так, чтобы искры из глаз. — Неожиданно сменил он тему.
— Электричеством, кислотой, лазером, каленым железом — всё равно, проступает. Как и клеймо. Лучше всего шкуру срезать — месяца на три помогает...
— К Зэду сходи. Он поможет. Такого коновала даже в Сити не найдешь. — Слегка рассеянно предложил Максимус.
— Хоть сведет, хоть новую наколет. У него тоже нанокраска есть... — Блуждающий взгляд механика, остановился на карабине. — Вот, скажи на милость, зачем было на такие пукалки ценный ресурс тратить? — Задумчиво протянул он, глядя куда-то перед собой. — Схема ствола до Черных дней еще лет за сто устарела, патрон слабый [44]. Да с таким стволом только полный лох ходить будет, лучше уж дробовик нормальный купить, чем такое убожество...
— Это ты меня сейчас дурой назвал, милый? — Ласково улыбнулась наемница.
— Да я вообще... — Поспешно отодвинувшись подальше от Элеум, и так сидящий почти на краю скамьи, коротышка поднял руки в примирительном жесте:
— Снайперка, не спорю — вещь, а вот СКС — для лохов. Против человека, может, еще потянет, если без бронника, а вот против твари какой... Как по мне, лучше с голыми руками ходить, чем с такой штукой, хотя бы соблазна выстрелить не будет.
— А вот тут ты, Мотыль, неправ. — Неожиданно резко встав, Элеум перевернула стул и, оседлав его, положила подбородок на высокую спинку. — Классный винтарь, кто бы что ни говорил. Мне почти таким же в том же Бъорке довелось попользоваться. Потому неправ ты — хорошая машинка, легкая, точная, ухватистая. Отдачи почти нет. Схема полуавтомат, что, как по мне, огромный плюс. А патрон... Да нормальный патрон. Триста восьмому [45], конечно, уступает, зато дешевый. И найти легко. Почти как двенадцатый.
— Ну и что, что легко, — фыркнул механик, — у этого окурка даже на волколака мощи не хватит.
— У моего папы такое ружье было, — неожиданно подала голос Кити, — он с ним на охоту ходил. Говорил, что им можно любого зверя брать — потому как, пуля мощная, но мяса почти не портит.
— Во-о-от. — Наставительно подняла палец Ллойс. — Даже кисонька согласна. А я с такой штукой на снежного ящера ходила. Хватило. Причем, с запасом. — Громко хрустнув суставами, наемница выплюнула окурок и, недовольно зашипев, скорчив брезгливую гримасу, принялась ковырять во рту кончиком острого, слегка пожелтевшего от никотина ногтя. — Просто стрелять уметь надо. — Вытащив застрявшее между зубов волоконце мяса, Элеум, внимательно разглядела его со всех сторон, после чего, видимо, сочтя слишком крупным для утилизации, отправила его обратно в рот.
— А в Сломанных холмах СКС — вообще оружие больших боссов. И берегут эти карабины, как зеницу ока — достают только, когда большая война. Кочевники из них серокожих валят, что с песков прут. И даже паладинов Железнолобых случается. Вот смотри, что у меня есть. — Покопавшись в нагрудном кармане своего жилета, наемница аккуратно поставила на край стола блеснувший латунным боком патрон. — Против такой штуки даже броня Легионера слабовата будет... Если в упор.
— Ух-ты, черно-красный [46]... — Восхищенно цокнул языком Болт. — Тоже у Каракута взяла? Или это у Легионеров такие маслята в ходу?
— Не-а, — глаза наемницы озорно прищурилась, превратившись в две сверкающие хризолитовой зеленью щелочки. — Этими штуками со мной стайники поделились. Такие щедрые мальчики... Все такие грозные, сильные... и главное, щедрые. Подошли к фургону, и давай делиться. Я говорю, хватит-хватит, а они: да ты бери, нам не жалко, у нас еще есть. Один мне даже ботинки подарил. — Вытянув ногу, Ллойс продемонстрировала карлику грубо сшитый из обрезков покрышек, полусапог с окованным сталью рантом подошвы.
— Стайники? Да у них такого добра отродясь не было... — Нервно прикусил губу коротышка. — Или подделка?
— Вот и мне любопытно стало, Мотыль. — Сладко потянувшись, Ллойс обхватила спинку стула руками и принялась неторопливо раскачиваться на протестующе поскрипывающем сиденье. — Ты ведь знаешь, я девушка ранимая, нежная, если до чего не дознаюсь, так даже ночами спать не смогу. Ну не выдержала в конце концов, взяла один и вскрыла. — Неожиданно перестав насиловать стул, Элеум, наклонилась вперед и, подмигнув непонимающе переводящей взгляд с механика на наемницу Кити, аккуратно затушила догоревшую до фильтра сигарету в стоящей посреди стола жестяной банке. — И знаешь — самый настоящий бронебой. Без дураков. Только вот маркировки на гильзах странные...
— Странные? — Вскинул брови Болт.
— Ну... — Несколько смутившись, Ллойс принялась задумчиво щелкать костяшками пальцев, — я не очень в этих штуках разбираюсь, но таких точно никогда не видела...
— А ну-ка, — вскочив с табурета, карлик споро обошел стол и, схватив патрон, поднес его к глазам.
— Ну-ка, ну-ка... — Брови механика сошлись к переносице. — Гильза ровная. Перекосов и горбов нет. Центровка пули тоже неплохая, а это еще что за еба... кхм... непонятка. Чёрт, это не довоенные клейма.
— Я тоже раньше не видела, чтоб довоенные патроны так маркировали — даже без закорючек совсем видала, а такие вот — нет... — Согласно кивнула Элеум. — Вот теперь и думаю... Что же это такое?.. Не знаешь, кто любит на своем добре кресты и шестеренки рисовать, а, сладенький? И кто сможет бронебойные патроны сделать?
— Чёрт, чёрт... — Сглотнув слюну, Болт, поспешно отложив патрон, принялся нервно вытирать руки о комбинезон. — Да не-е... не могла Стая с ними снюхаться. Они, ведь, друг друга ненавидят. Может, конвой перехватили... Или караван...
— Может и так. — Индифферентно пожала плечами Ллойс. — Только вот сам посуди. Ярмарка, монах-анафем, отряд Стайников с бронебойными патронами — не слишком ли много совпадений, как думаешь?
— Чистильщики храм здесь строить хотят. — Максимус скривился так, будто целиком разжевал недозрелый лимон. — Финк пока против, но, сама знаешь, как оно бывает... Проповедники каждый день на площадях орут. Пару раз уже погромы мутантов были... С другой стороны, святоши всегда так действуют. А Звери часть бизнеса тут держат. Так что, зря ты, Дохлая, так напрягаешься. Паранойя еще никого до добра не доводила...
— Не путай паранойю и осторожность, сладенький. Советую тебе держать ушки на макушке... А как только ты починишь мой грузовик, мы с Кити свалим отсюда со всей возможной скоростью. — Неожиданно склонив голову набок, Элеум с шумом втянула воздух ноздрями и нахмурилась.
— Рискнешь кинуть степняка? — Неодобрительно покачав головой, коротышка, переваливаясь, словно утка на коротеньких кривых ногах вернулся к своему месту. Запрыгнул на стул, поелозил, устраиваясь поудобней. И со вздохом навалившись локтями на стол, принялся наблюдать за медленно и неуверенно собирающей карабин Кити. — Он, ведь, тебя искать будет. И найдет.
— Найдет — его проблемы, — жестко усмехнулась наемница.
— Пауки мстительные... — Поморщился Максимус. — Не отвяжутся. Даже от омеги. Ты и с торговцами поссориться решила?
— Мне не в первой, — пожала плечами Элеум, напряженно к чему-то прислушиваясь. — И я не омега.
— Что? — Насторожился Болт.
— Яйца в кулак, Мотыль, всё пучком, просто кто-то сюда топает. Пятеро... — Распрямившись, Элеум, высоко задрав подбородок и по-черепашьи вытянув шею, со скрежетом развернула спинку стула ко входу в ангар.
Рука наемницы опустилась на рукоять обреза, ноздри хищно раздулись, на лице заиграла бешеная улыбка.
— Нет, шестеро, — уточнила она. — Воняют кровью, порохом и сивухой так, что даже запах твоих портянок забивают. А вот шериф, что за твоим гаражом присматривает, куда-то ушел. У него ключи на цепочке при ходьбе звякают, и сбруя со стволом гремит. Все утро вокруг шастал, на нервы действовал. А сейчас не слышу.
— Принял, — коротко кивнул Болт, в руке механика как по волшебству появился маленький, не больше ладошки механика сверкающий хромом пистолет.
— Слышь, Мотыль, а кто про калибры мне затирал? — Коротко хохотнула наемница.
— Если в башку, плевать какой калибр. — Зашипел карлик. — И двадцать второго за глаза хватит... Точно. Идут.
Словно подтверждая его слова, в воротах ангара появилась тень.
* * *
Осторожно оттянув затвор, Маркус Кинкейд привычным движением загнал патрон в патронник винтовки и пригнулся к прицелу. Цель... чуть выше его немного, метров на двадцать. Расстояние метров шестьсот. Ветер справа, равномерный, без порывов. Уверенно взяв необходимые поправки, он чуть плотнее прижал приклад к плечу и невольно улыбнулся. Молодежь всё больше тянется ко всяким высокотехнологичным штучкам. К сложным, псевдоразумным системам наведения, продвинутым, подстраивающимся под владельца ложам и к прочему нанотеху. Кинкейду же всегда хватало верного глаза и старой охотничьей винтовки. Осторожно выбрав слабину спусковой скобы, Маркус облизал растрескавшиеся губы и чуть заметно кивнул. Его цель — рослый волколак, покрытый шрамами, дожирающий остатки измочаленной тушки жирного по осеннему времени двухголового кролика-мутанта, будто что-то почувствовал, неожиданно поднял голову и уставился имеющимися на месте глаз гноящимися провалами, казалось, прямо в лицо своего убийцы. Сухо щелкнул выстрел. Зверь дернулся так, словно его ударило молотом, и огромным прыжком вломился в кустарник. Прикрыв глаза, Кинкейд перевернулся на спину, привалился к стволу дерева, за которым до недавнего момента прятался и, сорвав травинку, принялся жевать ее кончик.
Он не беспокоился. Пуля попала куда надо, в одно из немногих уязвимых мест твари, прямо туда, где мощные костяные пластины широкой груди зверя истончаются, чтобы дать подвижность длинным жилистым лапам. Но волколаки довольно живучи, и даже с разорванным сердцем тварь может пробежать не один километр прежде, чем поймет, что мертва. А почувствовав, что ее догоняют, может решить дать загонщику бой. Маркус считал себя слишком старым, чтобы драться. Да и не пристало искателю [47] Железного Легиона с улюлюканьем скакать по лесу, будто сопливый юнец. К тому же, можно воспользоваться паузой и хорошенько все обдумать.
