И, во-вторых, прежде чем публиковать интервью, его текст я собираюсь проверить — чтобы не было затем взаимных упреков в недобросовестности. Если Вас устраивают мои — достаточно простые и понятные — условия, можете приступать.

Корреспондент:

— У меня есть санкция моего редактора на откровенный разговор в предложенном Вами ключе. Итак, мой первый вопрос: как получилось, какие причины привели к тому, что Вы, писатель, потомственный интеллигент, вдруг решили пойти в политику? В России исторически сложилось, что интеллигенция дистанцируется от существующей власти, чаще открыто оппозиционирует ей?

Светанов:

— Если говорить об исторических традициях, то не все традиции следует поддерживать. Со времен Пушкина, декабристов, затем народников противостояние, переходящее в открытую враждебность между интеллигенцией и властью ни чего хорошего России не принесло. Более того, враждебная интеллигенция России конца 19-го века породила идею террора и воплотила ее против Александра Второго. Фактически интеллигенция, вместо того чтобы объединять общество, всегда выступала разрушающим фактором. По-моему, пришло время нарушить эту пагубную традицию.

Корреспондент:

— Почему именно монархические основы государственного строительства Вы предлагаете возродить в России? Казалось бы, имеется достаточно примеров эффективного развития государств с либерально-демократическим способом управления? В конкурентной борьбе монархии прошлого века однозначно проиграли своим республиканско-демократическим соседям.

Светанов:

— Существует очень широкий спектр взаимосвязанных общественно экономических предпосылок именно для монархического способа организации власти в России. В коротком интервью мне не удастся изложить даже малую часть из них. Но основные я приведу:

Во-первых, в биологии имеется понятие "гомеостаз" — способность организма поддерживать постоянство внутренней среды. Гомеостаз планеты Земля безнадежно разрушен именно благодаря "глобальной конкурентной борьбе". Политики России упорно не желают понять, что необходима политическая система, позволяющая русскому народу концентрацией всех резервов в одних руках выжить в условиях непрерывного катаклизма.

Вспомните документ — Киотский протокол — согласно которому "демократические" страны договорились сократить свое производство, уменьшая таким образом его разрушительные последствия для планеты. Именно конкурентная борьба заставила Штаты отказаться выполнять требования договора — какой же КАПИТАЛ сократит свое производство даже за шаг до гибели?! Прежнее распределение климатических зон уже рухнуло, само понятие "климатическая зона", как территория со стабильными природными условиями, сейчас не существует. Осталась только "погода", непредсказуемо меняющаяся со скоростью ураганного ветра. Конкурентная борьба с природой бесперспективна — человек проигрывает без вариантов.

Во-вторых, мир, в котором возникла и развилась так называемая "демократия", характеризуется относительной стабильностью межгосударственных отношений, экономических связей, норм поведения отдельных личностей и целых стран. При этом большинство осознает свою зависимость от этих норм, добровольно принимая ограничения собственной свободы.

"Демократическое" устройство государственной власти не позволяет достаточно быстро реагировать на изменения внешней ситуации:

— необходимые средства в бюджете не запланированы, на нарушения бюджета правительство не пойдет;

— материальные ресурсы находятся в частном владении и не могут быть использованы без объявления "чрезвычайного положения";

— КАПИТАЛ прежде всего попытается извлечь выгоду из новой обстановки.

Может ли "демократическая" власть осуществить долговременные проекты, такие как строительство дороги (к примеру!) Центр — Находка? Нет, поскольку следующий кандидат в президенты в своей борьбе за избирателей назовет эти действия "бесцельной тратой денег налогоплательщиков" и на этом лозунге победит. Крупные проекты под силу КАПИТАЛУ, но это подтверждает тезис, что именно он имеет реальную власть.

Корреспондент:

— Вы произносите слово КАПИТАЛ, будто считаете это понятие личным врагом. Что Вы обозначаете этим словом?

Светанов:

— Почему же врагом?! КАПИТАЛОМ я именую систему общественно-экономических связей, в которой доминирующим фактором является получение максимальной прибыли. КАПИТАЛ реализует и возобновляет сам себя. При этом, люди, непосредственно участвующие в этих связях, выполняют вторичную роль исполнителей присущих КАПИТАЛУ свойств и правил. Исполнители могут быть заменены на других, от этого функционирование системы КАПИТАЛА не изменится. КАПИТАЛ — это не отдельный человек, не группа людей, — это явление, заключающееся в непрерывном движении денежных потоков. Единожды запущенный механизм поддерживает сам себя, экспансивно расползаясь по всем отраслям экономики и странам мира. Воспроизводство КАПИТАЛА приводит к конфликту с человеческой природой: идеальный вариант — это автоматизированные производства, замкнутые сами на себя, человек, как менее стабильное звено, исключен из процессов производства и потребления.

Очень давно я сформулировал для себя понятие "человечности": это проявление присущих только человеку или систематически демонстрируемых только человеком черт и качеств. Примеры: жалость, ненависть, соборность, религиозность, милосердие, сострадание и жестокость. Корни человечности — в происхождении человека.

Ранее я неоднократно заявлял, что государство должно быть построено на принципах человечности его основных институтов. Существующие государственные системы, в которых КАПИТАЛ играет главенствующую роль, являются бесчеловечными. Это не означает, что они плохи — они могут быть эффективны, права человека в них могут соблюдаться неукоснительно. Но в соответствии с выше приведенным определением, повторюсь: государства, основанные на власти КАПИТАЛА, я считаю бесчеловечными.

Корреспондент:

— Не могу с Вами согласиться. Во множестве существующих государств власть капитала ограничена институтами демократического общества. Ни одна монархия не сможет похвастаться достижениями в сфере прав человека, которые реализованы в странах с развитой демократией.

Светанов:

— Как показывают современные статистические данные наивысшее качество жизни достигнуто именно в странах с монархическими структурами. Пусть эти структуры ограничены во власти, но они существуют. Любая государственная система под воздействием развивающихся общественно-экономических отношений меняется. Русскую монархию зверски расстреляли в начале 20-го века и лишили возможности эволюционировать вместе с обществом. История не терпит сослагательного наклонения, однако Вы должны признать, что сравнивать современные демократические государства с монархией позапрошлого века не совсем корректно.

Корреспондент:

— Тем не менее, в демократических странах наиболее полно реализуется свобода каждого человека повлиять на судьбу государства в целом. Это позволяет избежать разрушительных последствий решений отдельных личностей стоящих во главе государства. Как известно: "Власть развращает. Неограниченная власть развращает неограниченно"

Светанов:

— Почему людям нравится повторять чужие так называемые "мудрые" изречения? Вы боитесь собственного мнения, или Ваши формулировки кажутся Вам менее точными?

Давайте подойдем с другой стороны: автором Вашей фразы является политик. Я мог бы привести не менее известную характеристику Черчилля: "Демократия — плохое государственное устройство. Но все остальные еще хуже"

Черчилль тоже политик. Как Вам прекрасно известно, политики действуют исходя из практической необходимости. И говорят они, то, что им выгодно. Политикам демократического толка выгодны именно такие хлесткие формулировки. Но кто сказал, что эти формулировки всегда верны? Истины, преподносимые политиками в качестве абсолютных, заведомо, требуют основательных доказательств.

По отношению к демократическим истинам это положение особенно важно. Для сохранения управляемости и общественного спокойствия в демократических государствах выработаны приемы, методы и инструменты воздействия на психологию индивидов, позволяющие создать и постоянно укреплять в людях идею самоценности демократии. Прослеживается трехуровневая система аргументации:

— уровень первый — "изящная упаковка". Западный образ жизни красивее, насыщеннее, богаче, ярче иных. В обществе, где все продается, витрина — главное! Содержание — ни что, имидж — все.

— Уровень второй — "общество равных возможностей". Каждый может добиться всего в зависимости от своих способностей и настойчивости. Признается необходимость серьезных усилий и затрат. Ухвати свой шанс! Если не получается, никто кроме тебя самого не виноват — начни заново.

— Уровень третий — "демократия плоха, но другие системы управления еще хуже". Когда предыдущие уровни пройдены, и лживость их проверена на собственном опыте, остается надеяться, что хотя бы у детей что-то получится. "Отказываясь от демократических принципов, отбираем у детей возможности, которых другие системы не дадут". Демократия превыше всего! (Дороже жизни отдельных людей...)

В странах "развитой демократии" в человеке с пеленок воспитывается (всей окружающей действительностью!) вера в абсолютную ценность демократических идей.

Но это не более чем, ВЕРА. С моей точки зрения, демократия — это система мер по формированию и поддержанию в обществе иллюзии участия масс в управлении государством. Власть осуществляет небольшая группа людей, как бы избранных для этой цели обществом. Но наблюдаемые выборы, суть акт продажи-покупки перспективного кандидата. А кто будет действовать от Вашего имени? Депутат стал таковым, не потому, что Вы за него голосовали, но потому, что Вас убедили за него проголосовать! Сработали означенные три уровня внушения и большие деньги, вложенные в рекламу товара — депутатский голос тоже товар, имеющий цену. "Демократическим" государством управляют люди, однако этими людьми управляют большие деньги — т. е. капитал. Вы верите в свободу выбора, но над Вашей свободой — КАПИТАЛ, а уж его свобода в "демократическом" государстве не ограничена ни чем.

На мой взгляд, над КАПИТАЛОМ должен стоять человек, для которого обогащение не является основной целью, гораздо важнее — существование страны в целом, поддержание в людях, присягнувших ему, уверенности в нем.

В современной России нет человека, которому было бы выгодно существование и развитие страны как единого богатого государства. Монарх по определению является таким лицом.

Корреспондент:

— Как Вы относитесь к имеющимся кандидатам на престол из Российского Императорского Дома? Почему бы не выбрать будущего российского монарха из тех, кто имеет больше прав на русскую корону?

Светанов:

— Принцип может быть лишь один: способен ли данный кандидат реализовать перечисленные в Программе идеи построения новой монархии. Я эти идеи разрабатывал, кому как не мне их реализовывать?!

Что касается споров о законности претензий на российский престол различных кандидатов, то — согласно Закона Императора Павла I о Престолонаследии — законных наследников не существует. А ссылки на европейские нормы и правила безосновательны: иначе с тем же успехом мы должны жить по всем законам Евросоюза.

А во-вторых, если вспомнить исторические прецеденты, российские — как и европейские — монархические династии начинались с бояр, князей, баронов и тому подобное. Конкретная историческая обстановка рождала свой вариант воцарения данной личности. Чем плох предложенный мной вариант, при котором победа на президентских выборах дает мне легитимное право выполнить, изложенный в моей Программе, переход к монархической форме правления в России?! Выбирая меня, люди голосуют за своего будущего монарха.

Корреспондент:

— И последний вопрос, господин Светанов, некоторые профессионалы писательского цеха и критики упрекают Вас в копировании творческих приемов и в прямых заимствованиях у гениального Мастера. Не могли бы Вы прокомментировать эти утверждения?

Светанов:

— Во-первых, я сам этих утверждений не слышал. А те высказывания, что изредка появляются в окололитературной прессе, можно отнести на счет неуемной фантазии журналистов.

— Во-вторых, если даже такие высказывания и были, пусть они останутся на совести их авторов. Вы обратились не по адресу.

Я придерживаюсь принципа, что каждый делает свое дело как умеет. Пусть наши читатели сами решат, насколько качественно мы творим наши фантазии, и выберут для себя лучшее. А Мастер, я думаю, меня бы не осудил...

======================

Глава 8.

ВРЕМЯ СОБИРАТЬ...

"Эй, ведомые... Делай как я!

Это значит: не надо за мной.

Колея эта — только моя.

Выбирайтесь своей колеёй..."

Владимир Высоцкий.

Ткача не было...

Но собственное отражение, созданное им когда-то в новорожденном мире, в сиротском отчаянии ощутившее и осознавшее свою самостоятельность, росло и взрослело. С детства умея управлять вероятностями своего мира, оно резвилось, сплетая их в замысловатые узоры и завязывая узлы причинно-следственных отношений. Но с познанием и освоением своей вселенной все чаще накатывали на него приступы беспричинной тревоги и неясного ожидания, именуемые у людей "тоской".

31 декабря

Приметы праздника (Время собирать)

Предпраздничный день начался подозрительно спокойно. Все было подготовлено еще вчера: подарки спрятаны до времени в комод, холодильник забит разного рода уже готовыми деликатесами и шампанским, фрукты разложены в корзинки и вынесены в лоджию. Поля проснулась первой и лежала, перебирая в уме неотложные и незавершенные дела. Таковых — в первом приближении — не оказалось. Сквозь ночные шторы пробивался свет наступившего праздничного дня.

Лёшка резко повернулся и прижал Полю к себе:

— "О чем мечтаем?"

— "Так... Ни о чем. Твои точно придут?"

— "Непременно... И принесут гитару и вертушку. У Князя пополнение в коллекции: к празднику подарили винил 60-ых годов. Целый диск танго и песни Кристаллинской. А потом пойдем шляться по Москве, огни я купил"

— "Хорошо-о-о... Никуда спешить не надо... А мне сегодня какой-то многосерийный сон снился. Даже не сон, а сюр какой-то..."

Поля поднялась, накинула халатик и отдернула штору — выпавший в ночь снег дополнял впечатление праздника.

— "Так и не станешь рассказывать? Или таинственности напускаешь?"

— "Не-ет... Просто вспоминаю... Ну, примерно так:

Будто я бреду неизвестно куда в каком-то жутком сумеречном мире. Мутная мгла мешает разглядеть даже поверхность под ногами, от чего я постоянно цепляюсь за неровности почвы и спотыкаюсь. Вокруг лишь темные и чуть более светлые пятна, тени, смутно различимы силуэты людей, идущих рядом со мной. Приглушённые звуки: шорох, шарканье тысяч ног, изредка раздается короткое слово, звяканье металла, вскрик ребенка.

Вдруг я утыкаюсь в спину шедшего впереди человека. Я тоже останавливаюсь, позади чувствуется чужое дыхание. Близкий шепот: "Стена... Стена...".