— Потому что эта пуговица элемент обмундирования солдат итальянской армии времен Второй мировой, — на её жест он не обратил внимания то ли случайно, то ли нарочно, но к Ульяне больше не притрагивался, чем немного успокоил девушку. Как-то неожиданно это все...
— Версия принимается, но все равно она чахлая. Смотри, сколько получается допущений, — Уля подняла вверх левую руку. — Если учесть потери с обеих сторон в боях, не обязательно пуговица из тех массовых захоронений, — большой палец оказался загнут. — Все известные братские могилы фашистских войск уже определены, а останки перезахоронены, — к нему присоединился указательный. — Ни ты, ни я не уверены, что этот ход расчищен, а в овраге происходят раскопки, а не охота на волков, — Уля на секунду заколебалась, задумавшись, а не начать ли загибать их с обратной стороны, оставив средний напоследок? Но потом устыдилась такого бескультурного порыва. — Более того, сам же говорил, что более-менее ценное жители уже давно растащили, значит, вероятность найти в лесу что-то, помимо старых костей тех лет и десятка-другого клещей, весьма сомнительна, — безымянный. — Я прожила в этом городке больше десяти лет, но не слышала ничего о каких-то раскопках и обнаружении новых захоронений времен войны.
Когда она замолчала, к своим собратьям присоединился и мизинец.
Андрей, до этого молча, но с видимым удовольствием слушавший Ульяну, перехватил сжатый кулачок, который легко уместился в его ладони, и чуть потянул на себя.
— А теперь контраргументы по пунктам. Все, что обнаружено раньше, уже давно или передано в музеи, или распродано по личным коллекциям. И я сомневаюсь, что кто-то будет просто так таскать в кармане раритетную пуговицу из желания выпендриться, — он нажал на её большой палец, распрямляя его. — Ты знаешь официальную статистику по пропавшим без вести в годы войны? Естественно, найдены далеко не все братские могилы, — не дожидаясь продолжения, Уля поморщилась, но безымянный палец разогнула сама. — Про тоннели ты знаешь лучше, но если работали те, кого привыкли видеть в заповеднике, на их мельтешение туда-сюда никто не обратил внимания. Если бы там были волки, смотритель обязательно предупредил бы вас ещё в первый приезд. Это его прямая обязанность. И судя по одежде, он поклонник западного хэви-метала, а не "Короля и Шута", так что песенка "Лесник" тоже не в тему, — средний палец. — Раскопки ведутся постоянно, это я тебе просто говорю, как специалист. А вот ты в этом не особо разбираешься, поэтому и не слышала. Да и вообще о подобном на всех углах не кричат, так что я бы больше удивился, если бы ты что-то знала.
Напоследок он распрямил оставшиеся пальцы, но руку не выпустил, продолжая легко сжимать тонкие пальцы, пристально глядя Уле в глаза. Она даже не сразу нашлась, что на все это сказать, но потом все-таки дар речи обрела.
— Это наши с тобой предположения, и доказать или опровергнуть их, конечно, можно, но это сложно и очень трудозатратно...
— Не знаю, как ты, а я буду цепляться за любую возможность узнать, что с братом. Хотя, как именно Игорь мог в это все вляпаться, не совсем представляю, — он, наконец, отпустил её ладошку, которая уже почему-то почти пылала огнем, и устало потер лицо руками. — Он вообще никогда к семейному делу особо не тяготел, а влезть в это... Ты как-то правильно сказала, что в антикварном бизнесе далеко не все проходит официально, но это ни для кого не секрет, только подобное — уже явный криминал, и я не верю, что он по собственной воле полез бы в такое.
Уля испытала немного иррациональное желание погладить Андрея по голове, чтобы как-то выразить сочувствие. В конце концов, она уже поняла, что именно на нем все поиски и держатся, если не будет пинать следователей, они перестанут особо чесаться. Кстати, о разговоре в полиции...
— Ты не знаешь, меня случайно не подозревают в похищении Игоря? А то вопросы задают странные, и вообще как-то мне это не нравится...
— Конечно, подозревают, — Андрей перестал хмуро смотреть в лобовое стекло и невесело усмехнулся. — И меня тоже. Работа у них такая.
— А тебя за что? — Улю немного отпустило, когда Лебедев не стал задавать наводящие вопросы и подозрительно коситься.
— Элементарно, устраняю конкурента на наследство, — он как-то почти обреченно махнул рукой. — Никакой фантазии...
— А меня тогда почему?
Уля уже не только согрелась, но и пригрелась, удобно угнездившись под его курткой, так что маячащее в ближайшее время перемещение в свою комнату почему-то уже не вызывало энтузиазма.
— Может, ты на него затаила какую-то обиду. Или просто решила не ждать, пока он женится, а потом ещё пока до развода и дележа имущества дело дойдет...
— Ага, поэтому уже какие сутки держу его взаперти, не выдвигая никаких условий, — Уля тяжело вздохнула и откинулась затылком на подголовник.
Андрей отвечать не стал, тоже удобнее устроившись на своем сиденье. И покинуть машину не просил, хотя, наверное, за день сильно устал...
— Вообще, все, что мы с тобой сейчас наговорили, чистая теория, и может оказаться совсем не связано с происходящим, — Ульяна, пару минут помолчав, повернулась к Лебедеву. — Но никаких других предположений у меня нет... Проверять будем?
— Это не совсем теория, — он перестал изображать из себя скорбящего и занялся складыванием карт. — Помнишь, там пахло порохом?
— Да, ещё и темное пятно на полу. У меня это долго из головы не шло, — Уля присоединилась, помогая сворачивать бумагу. И даже почти не дергалась, когда они касались пальцев друг друга. И все-таки нервная система от всех этих перипетий пострадала...
— У меня тоже. Поэтому я кое-кого поднапряг. Теперь слушай вторую часть сказки. Тридцать первого августа, глухой ночью, в дверь фельдшерско-акушерского пункта замечательной деревеньки Пчелиново постучали.
— Зря, — Уля тут же занялась прямо противоположным — отобрала у Андрея уже сложенную карту и снова её развернула. Название было ей смутно знакомо, а Лебедев не просто так упомянул это место, лучше заранее найти его на местности.
— В смысле? — похоже, своим замечанием она отвлекла его от темы.
— Там и днем не всегда кто-то есть, а ночью и вовсе стучать бесполезно. Значит, не местные. Односельчане прекрасно знают всех и в лицо, и где кто живет. Если что-то случилось, пошли бы сразу домой. "Скорую" вызывать бесполезно, пока доедет, живой помрет, а труп — воскреснет, — это она пояснила на его удивленный взгляд.
— Вообще-то у нас расчетное прибытие экипажа "Скорой помощи" не то восемь, не то девять минут.
— Это у вас. Избалованы вы цивилизацией, нужно быть ближе к народу. Ладно, давай дальше, — Уля, наконец, нашла нужное название и теперь пыталась понять, зачем все это делала. Может, это вообще лирическое отступление.
— Ты меня с мысли сбила, — пожаловался Андрей и тоже полез посмотреть, что она нашла на карте. — Так вот, ты права, когда через пару часов привезли кого-то из медиков, оказалось, что два придурка якобы пошли браконьерствовать, и один случайно подстрелил другого. Помощь им оказали, а вот участкового, по понятной причине, никто ждать не стал, ушли раньше.
Теперь стало понятно, зачем он это рассказал, да и место вполне подходит — если везти тайными тропами, то до этого Пчелиново не больше пятнадцати километров проселочными дорогами. Из районной больницы пациента с огнестрельной раной могли и не отпустить, а вот в такой деревеньке вполне можно и помощь получить, и быстренько растаять в утреннем тумане, пока не пожаловали гости из РОВД.
— Ранение было тяжелое? — проследив пальцем предполагаемый путь перевозки пострадавшего, Уля подняла голову и оказалась в прямом смысле лицом к лицу с Андреем, который тоже склонился над картой. Так на несколько секунд и замерла, не отводя взгляда от его глаз. Он почему-то занимался тем же самым.
— Не думаю, — Лебедев не стал отодвигаться, а вот Ульяна, как бы проверяя мобильник, увеличила расстояние. — Если смог уйти сам, и не понадобилась операция, то, скорее всего, просто поцарапало, или пуля навылет прошла. Ты завтра что делаешь?
— В смысле?
В свете последних непонятностей, с ней творящихся, Уля настороженно покосилась на Андрея.
— В прямом. Я хочу съездить в это Пчелкино и расспросить все о том мужике.
— Не Пчелкино, а Пчелиново, — машинально поправила девушка.
— Один хрен. Больше за последние две недели ни одного пациента с огнестрелом на территории области не было, так что, скорее всего, это наш клиент. Поедешь со мной?
Хотя более разумная часть предлагала отказаться под предлогом большой загруженности в универе, Уля, немного подумав, кивнула:
— Только у меня лекции до половины второго, но могу уйти с последней пары.
— Значит, в двенадцать заеду за тобой. Корпус тот же?
— Да.
— Договорились. Жди меня на парковке, поесть я тебе с собой возьму, не хочу терять время. По полтора часа на дорогу в обе стороны, пока там поговорим... Короче, часам к восьми верну тебя в город.
— Хорошо, — с некоторой неохотой стянув с плеч куртку, Ульяна вернула её Андрею и выскользнула из салона. — До завтра.
Передернувшись от прохлады, девушка быстро пошла к дверям, отметив, что Лебедев подождал, пока не хлопнет входная дверь, и только после этого уехал.
Глава 12
"Валик-джан, я тебе один вещь скажу,
но только ты не обижайся: ты и она не две пары в сапоги..."
х/ф "Мимино", 1977 г.
— Опросили всех, кто его видел в последние несколько дней, говорят, что никаких особых проблем у Игоря не было, — Сашка тронул ремешок часов, плотно обхватывавший запястье, и нахмурился. — Может, правда, решил на несколько дней в подполье уйти, а мы зря переполошились?
Лучи утреннего солнца, проникавшие сквозь неплотно прикрытые тяжелые шторы, подчеркнули углубившиеся за эти сутки морщины на лбу Ивана Петровича.
— Не думаю, — Андрей не стал по примеру двоюродного брата и отца усаживаться, предпочтя прогуливаться по комнате. В конце концов, ему сегодня опять полдня предстоит провести за рулем, успеет ещё насидеться. — Игорь, конечно, может что-то такое выкинуть, но это уже через край. Да и не стал бы так родителям нервы трепать.
— Саш, он прав, — молчавший до этого времени Иван Петрович тоже заговорил. Голос был тихий и чуть скрипучий, словно слова с трудом выталкивались из горла. — Если Игорь исчез, должны быть объективные причины, он уже не ребенок, чтобы просто так творить такое, — мужчина замолчал и постарался незаметно пересесть, чтобы давящая боль в груди не так отдавала в плечо и руку.
— Пап, ты как себя чувствуешь? — от внимания Андрея этот жест не укрылся, слишком уж тот беспокоился за здоровье отца. — Может, врача вызвать?
— Да не надо, все нормально, — Иван Петрович вяло отмахнулся и чуть сжал в ладонях прохладное дерево подлокотников. Все-таки быть молодым и здоровым намного лучше, чем старым и больным... Вот только разум-то остался молодым, а тело предавало.
И в последние дни все чаще злым жаром пробегало по венам, концентрируясь где-то за грудиной, которую огнем пекло. С ним такое и раньше случалось, но чтобы несколько раз за день — уже перебор.
— Оно и видно, что нормально, — не закончив мысль, Андрей стремительно вышел из кабинета. Если у него не получается убедить отца внимательнее относиться к собственному здоровью, значит, найдет того, к кому он прислушается.
Она была в саду. Хотя, назвать это садом было бы преувеличением — несколько яблонь и вишен, которые так любила мама, тонкими прутиками торчали через равные промежутки. Они и переехали сюда всего пару лет назад, когда здоровье папы стало стремительно ухудшаться. Свежий воздух, не так много шума, как в центре города. Да и просто как-то спокойнее... К сожалению, пропажа Игоря в этот покой внесла существенные коррективы.
— Ему снова хуже? — Ольга Николаевна не повернулась, продолжая аккуратно срезать маленьким секатором отцветшие бутоны роз. Засыпанная мелким камнем дорожка уже успела покрыться разноцветными лужицами подсохших лепестков. Белые, уже чуть пожелтевшие на краях, нежно-розовые, на которых каждый залом смотрелся маленьким шрамом. Сейчас женщина сжимала в руках темно-красные цветы с отливом в пурпур.
Ещё одна мамина слабость, которой так любит потакать отец.
— Похоже, что да, — он бережно взял мать под локоть. — Меня он не послушает, поговори с ним сама. Иначе позвоню его врачу и заставлю положить в больницу.
Это было крайней мерой, на которую никто идти не хотел. Хотя, может, оно было бы и правильно, но Андрею было до того противно лишний раз подчеркивать недуг отца... А то он не понимает, что это заставляет пусть и пожилого, но сильного и гордого человека чувствовать себя слабым и беспомощным.
— Андрюш, он же упрямый, может и меня не послушаться, — стянув перчатки, защищающие нежные ладони от острых шипов, она качнула головой, но к дому пошла. — Что говорит Саша?
— Все то же самое. Пока ничего нового, — налетевший холодный ветер заставил поежиться, напомнив, что в одной футболке на улице лучше не выбегать. Это, глядя из окошка, можно подумать, что тут тепло и солнечно, а на самом деле довольно свежо. — Не переживай, мы его найдем.
Ольга Николаевна снова кивнула, но теперь уже почти незаметно и, сбросив сыну на руки легкий плащ, направилась к кабинету мужа.
— Давление ему измерял?
— Не при Сашке же, — мужчина повесил её одежду и направился следом.
Отец о чем-то негромко разговаривал с племянником и, судя по тому, что они оба замолчали, стоило только показаться им на пороге, обсуждение это было на темы, которых Андрей брату посоветовал избегать, иначе с чего так таится?
— Мальчики, я у вас на несколько минут украду моего супруга, вы не против? — Ольга Николаевна мягко улыбнулась Саше и подошла к мужу.
— Да я уже засиделся, мне пора, — Александр поднялся, кивнув на прощание Ивану Петровичу. — Через час нужно быть на работе, а пока доеду по пробкам...
— Может, хоть кофе попьете? — Ольга Николаевна присела на подлокотник мужниного кресла и ненавязчиво взяла супруга за руку. А то, что пальцы при этом легли на запястье ровно в том месте, где лучше всего прощупывался пульс, так это просто случайность.
— У меня и так работа такая, что без кофе вечно волосы дыбом. Андрей, проводишь до машины?
— Конечно.
Оставив пожилую пару наедине, мужчины вышли на улицу.
— Что спрашивал отец? — загонять авто во двор Сашка не стал, предпочтя бросить на подъездной дорожке за воротами.
— Все то же, только другими словами. Адрюх, ты хорошо подумай, не может это с вашими делами быть связано? — притормозив возле двери своей "Тойоты" он понизил голос. — Может, кто-то из дорогих "друзей" постарался? А то мне эта ситуация совсем не нравится...
— Можно подумать, я от неё тащусь, — Андрей прикурил сигарету и бросил зажигалку брату. — Да ничего такого не было. И не предвидится. Мы в последнее время вообще стараемся не особо на рожон лезть, и так проблем дофига, — взлохматив волосы, он привалился спиной к темным прутьям ворот. — Ты же общаешься с ребятами, что они сказали? Только давай начистоту, не надо мне дохлый оптимизм показывать.
