Вайола не поехала на месте возницы. Она решила править Айшаком, как привыкла. Взгромоздилась верхом, ударила под бока пятками, пожалела, что нет шпор, и Айшак пошёл вперёд. Всем своим видом и опущенной репицей хвоста он показывал полное понимание своего греха. Виновато косился на хозяйку и нежно всхрапывал. Нэрнис даже пожалел его. Воительница не собиралась углубляться в такие дебри лошачьей сознательности. Малейшее промедление с его стороны каралось хворостиной, несмотря на то, что вполне разумный Айшак выбирал путь поровнее, тянул исправно, а седока в дополнение к хомуту воспринимал как должное.
Ели на ходу. Пелли жевала кусок жёсткой свинины. Нэрнис на такой же кусок смотрел с тоской — это ни за какие стихи не прожевать. Даэрос, зло и не глядя, откусывал и глотал. Воды было мало. Бурдюк, который он перелил в кофр, чтобы споить Крысаку содержал едва ли половину нормы для тяжеловоза. Оставалось надеяться на встречное жильё и колодцы. Ситуация усугублялась тем, что ни сам Даэрос, ни Нэрнис не могли появиться во встречном селе — только отсиживаться в "шалаше" телеги. Вайола, будучи в расстройстве, есть отказалась. Но, поскольку у женщин такое настроение наблюдается не более двух часов, как сообщил Нэрнис, то мясо ей оставили. Вайола выдержала четыре часа. Айшак, а не женщина!
Когда спала дневная жара, и день уже грозился превратиться в вечер, ведомый на привязи Крысак, всхрапнул и пошёл быстрее. Он раздувал ноздри и норовил обогнать телегу.
Полутёмный заверил с утра, что до вечера жильё непременно встретится. Похоже, он был как всегда прав. Как, наверное, прав и в том, что разрушенный постоялый двор, в котором он ночевал с мерином, был изничтожен, скорее всего, самими же караванщиками. Или по их заказу. Уж больно хорошее было место, чтобы распознать, кто с кем и с чем пересёк степь. А лишние глаза никому не нужны. Если можно обойтись тремя лишними бурдюками воды для лошади, то и постоялый двор ни к чему. Восточные, почти вольные, окраины диктовали свои правила. Ар Ктэль застращал спутников и велел будить его, как только на дороге кто-нибудь появится. Но за весь день они так никого и не повстречали.
Крысака всё сложнее было удерживать — он норовил подпустить верёвку под колесо и "остаться без головы". Пришлось свернуть в ближайший лесок. Лесом эти редкие деревья назвать было нельзя, но — хоть какое-то укрытие. Нэрнис почуял воду и повозка, влекомая айшаком, почти рухнула в овраг. Если бы не Вайола и её друг-предатель, валяться бы всем в мутной жиже. Но они смогли вывернуть и встать боком к склону. Айшак тяжело вздымал бока и косил на Вайолу. Смог же? Воительница делала вид, что он ей знаком не более чем все остальные айшаки на свете.
— А вот теперь, наша отважная Воительница, у нас будет к Вам просьба... Задание. — Даэрос даже не подумал приподняться или открыть глаза. Он всю дорогу спал в телеге, и все полагали, что он, действительно, спит. — Вам надо будет найти то жильё, которое почуял Крысак и купить для нас еду. Пара лишних бурдюков с водой не помешает. Если Вы, любезная, ещё и найдёте колодец, в котором мы сможем их снова наполнить, то я назову Вас бесценной!
Вайолу это звание не прельстило. А вот обещание назвать её лучшим "Разведчиком" — да. За это она была готова перепахать животом все окрестности. Оставалось только прикрыть живот так, чтобы местные крестьяне не приняли её за порождение непотребного блуда. Юбок не было. И Даэрос, соизволив проснуться окончательно, весьма споро соорудил для Воительницы юбку из попон.
— А Пеллиэ... будет изображать служанку, чтобы вы могли донести весь груз. Нэрьо, встретишь дев у крайних деревьев — будешь сидеть в засаде. Достойная Вайола! Сделайте вид, что Вы что-то забыли, вернитесь и купите ещё один бурдюк. И еду. За один раз вы много не унесёте. Нэрьо, ты будешь перетаскивать всё, что принесут, а я лошадей подержу. То есть, Крысака, и вот это отродье. А то он, по-моему, хочет телегу опрокинуть! Так... меди у нас немного, серебра тоже. Но такая Достойная Дева, может и золотом расплатиться. — Не успел Нэрнис потянуться к своему кофру, как Даэрос поднял рубаху, залез в поясной карман жилетки и вытащил горсть монет. Значит, золото у него всё же было. — Новые не подойдут, а вот эта — старой чеканки, будет в самый раз. Кроме еды, прикупите себе платье. Не пытайтесь спорить, Вайола! Разведчик должен уметь переодеваться хоть в медведя! А попоны — не слишком приличная одежда для Достойного Разведчика. Разменных денег у селян с золотого не будет... Возьмёте всю медь, не считая. Попутно посмотрите, как дорога минует село. Обязательно посетуйте... Нет, Пеллиэ, лучше Вы посетуйте на вчерашнюю грозу, на испорченные вещи, на то, что Достойная госпожа оказалась без спутников, приличного ей коня... В общем, намекните охочим до слухов местным жителям, что Вы очень удачно угодили в служанки к заплутавшей в степи госпоже.
Девы с заданием удалились по склону оврага.
— Даэр, а зачем нам рассказывать всем, что мы встретили Достойную Вайолу в степи?
— А ты представь Нэрьо, наши следы на просохшей дороге. Я бы даже назвал их слепками. Телегу тянет не конь, а, судя по отпечаткам копыт, осел. Тяжеловоз идёт в поводу. На захудалом постоялом дворе путники расплачиваются золотом. Всё это наши "последователи" непременно узнают. И зададутся вопросом: "Что бы это значило?". А я хочу, чтобы они вопросами не задавались. Вообще.
— Даэр, а ты сам разведчиком никогда не был?
— Ну, если не считать моё счастливое детство и частично юность, когда моей главной задачей было всё знать, но как можно реже попадаться на глаза... то — нет. Иди к деревьям Нэрьо. Девы, конечно, придут не скоро. Но я слышу, что по дороге кто-то приближается. Верхом.
Нэрнис занял под наблюдательный пост самый раскидистый дуб. Пелли и Вайолу уже не было видно, они свернули за лесок. А по дороге, с которой они все недавно съехали, приближался всадник. Он был в чёрном плаще и нахлёстывал такого же, как и Крысак тяжеловоза, который бежал из последних сил. Светлый проследил, как всадник скрылся за поворотом дороги, послушал стук копыт, слетел с дерева и помчался в овраг с докладом.
— Даэр, беда! Там... там!
— Волки-оборотни? Нэрьо, ты бы себя видел!
— Хуже, один из этих, в плащах! Он на тяжеловозе, верхом. Седло из мешка с соломой, конь еле бежит, уже в пене. Он догнал наших дев. Я слышал, он остановился!
— А как дальше поскакал, слышал? А я слышал. Так что он поздоровался и поехал дальше. Не беспокойся. Конечно, жаль, что там нет меня в костюме Сорэада. Но ты вспомни выступление Пелли при знакомстве с Вайолой, вот с этим вот "дитём свиньи в козьей поилке". Я бы не стал за неё так сильно волноваться. Давай-ка, распряжём Айшака. Если этот верховой надумает помочь девам донести-довезти снедь, нас тут быть не должно — только уставшие животные и телега. Я уверен, наша Пелли справится с ситуацией.
— Ну, конечно. Ты на неё очень повлиял. — Нэрнис так сказал "очень", что сомнений в значении "очень плохо" не оставалось.
— Ты не прав, брат. Пусть Пелли и не умеет считать, но она всю жизнь была служанкой. И не где-нибудь, а на постоялом дворе. Даже если он был похож на замок, всё равно это был постоялый двор. В людях она, может быть, и не разбирается как ты или я. Но она их "чувствует" и знает на уровне инстинкта, как себя вести, чтобы лишнего не сказать, а нужное добавить. Не обижайся за сравнение, но так себя ведёт дворовая собака, которая на одного лает, другому хвостом виляет. А то, что "плащеносец" верхом — это очень хорошо! Ну, подумай, зачем ему выпрягать лошадь и мчаться сюда?
— За водой.
— За водой можно было и на телегах доехать. Уж они-то не с парой бурдюков выехали. Я полагаю, мой Светлый брат, что телеги не едут. По крайней мере, одна — точно. И из всего этого следует что?
— Что!?
— А то, что поломка такова, что ему нужно что-то купить. И ещё: он уверен, что его спутники с золотом никуда от него не денутся. Интересно, где они остановились... Лошадь в пене, говоришь? Так... значит, мы шагом, он галопом... Видимо, они всё-таки въехали в непросохшую степь. Ладно, расспросим дев, когда вернутся. Кое-что меня гораздо больше беспокоит.
— Куда уж больше-то, Даэр! Я как представлю себе! Там — этот злодей. А Пелли — одна. Вайола не в счёт, она ребёнок.
— Нэрьо, если кто-то надел чёрный плащ, то это ещё не значит, что он злодей. Пока они не подозревают, что мы так хорошо осведомлены о тарлах и золоте, их злодейство спит. Но где сейчас спят те, кого по их следу пустили гномы?
— Ага! Значит, это — один из врагов? — Воительница раздувала ноздри, глядя вслед удаляющемуся всаднику. — Эх, секира в телеге осталась!
— Нет, нет! Достойная...
— Зови меня просто Вайола. Все женщины — сёстры!
— Вайола, он не должен знать, что мы знаем, что он — враг. И он не должен увидеть эльфов. Помнишь усы и бороды? Вот!
— Значит мы — разведчики-засланцы! Отлично! Пеллиэ, ты можешь сделать вид, что ты — послушная и трусливая служанка? — Достойная Вайола, не представляла, как может изобразить покорность дева, которая собиралась остричь ей мечом косы...
— Да. Очень даже могу. Только я не могу понять, какого он сословия? Не слуга, конечно. Не нофер — точно.
— Какая разница? Будем считать его головорезом, который прикидывается новорожденным айшаком. — Воительница вздохнула. — Как будем принцев предупреждать, если этот убийца за нами увяжется?
— А ты кричи на меня. Громко. Ну, я на ногу наступлю тебе или на юбку. Ругаться умеешь? На слуг?
— Ха! Да я нашей армией командовала! Только не обижаться потом! Договорились?
Вайола пошла чеканным шагом, подметая дорогу попонами, с намерением если не убить, то насмерть заморочить врага. Всех врагов.
Ворота крайнего к дороге двора были гостеприимно распахнуты. Не иначе, "плащеносец" сообщил, что к местному трактирщику пожалуют ещё гости. Этот "приют усталых путников" ничем особенно не отличался от тех крестьянских жилищ, что виднелись вдалеке за полями. Разве что, солома на крыше была свежая.
— Повезло же тебе девка! — Всадник снял пыльный плащ и развалился на лавке.
Чуть курносый, с тёмно-русыми волосами, близко посаженными хитрыми глазами-щёлками. Пелли никак не удавалось рассмотреть, какого они цвета. Без плаща мужчина лет тридцати не производил зловещего впечатления. И это был не тот самый, который пугал Крысака свистом. Служанка вздохнула с облегчением. Жена трактирщика подбирала вещи для Вайолы. Из соседней комнаты доносился её угодливый голос и недовольный басок воительницы, которая ругала деревенские тряпки. Поэтому всё внимание всадника сосредоточилась на Пелли.
— У других собаки бывают приблудные, а тебе повезло на приблудную хозяйку! — Хохотнул он. — Ну и мастер твой дядька! Значит, лошак работает на него, ты — на Достойную хозяйку, а за доставку её к жениху дядя ещё и на барыш надеется! Как же это вы лошака-то в телегу впрягли?
— Ой! А как Вы догадались, что дядя, лошака запряг? — Пелли сделала круглые глаза, что было не сложно. Она, действительно испугалась такой проницательности, а странный выговор делал мужчину страшно чуждым. "Как другой породы" — вспомнила она сравнения Воительницы.
— Следы, девка, следы ваши. Мы же за вами до Дрешта идём и в степь вчера с вечера въехали, чтоб по холодку да после грозы. Знать бы, что там, в низинах грязь ещё не просохла. — Уставший всадник, ополовинивший кувшин холодного пива, был в меру словоохотлив. — Дороги почти и нет. Я нынче по вашим следам выезжал. Сдохнет лошак-то!
— Дяде видней, Достойный господин. — Пелли решила поменьше болтать с проницательным следопытом.
— Ха! Это точно! Тонг рассказывал, как вы лошадь торговали. Не прибил, за лошадь и телегу, дядька-то?
— Ну...это... — Вздохнула "служанка" приблудной госпожи.
— Понятно-понятно. Значит прибил-таки. Не горюй. Вот выйдешь замуж, избавишься от своего дядьки. А что сам-то не явился?
— Так лошак-то уже почти дохлый. А дядя хочет, чтобы он ещё немного прошёл. Да в овраг чуть не упали. И устали они. Спят. И к тому же хозяйка платит.
— А-а! Ну, конечно, хозяйка платит! Сама-то она из ноферов этих? Госпожа курятников?
Пелли гордо выпрямилась:
— Моя Достойная госпожа, это — моя Достойная госпожа!
— Ну ладно, ладно, ишь ты, гордая какая. А оно и правильно. Нечего чужих господ хаять. А вот и припасы ваши.
Мужик, один из местных деревенских, подвизавшийся на "службе" в трактире, втащил корзины. Потом вернулся в кухню и приволок ещё две. И ещё одну.
— Бурдюки во дворе. — Буркнул сизоносый "служка". Весь его вид указывал на то, какую плату он получал, а устойчивый перегар не оставлял в этом сомнений. — Хозяин велел дотащить вам. — Он выжидательно посмотрел на Пелли. Идти ему явно никуда не хотелось, а тащить такой груз — тем более. — Один медный.
— Даже если этот пропойца возьмёт половину, вы же остальное не дотащите! — Всадник-без-плаща с сомнением осмотрел корзины. — Или твоя госпожа лошадь купить надумала?
Из двери в комнату вылетела Воительница. Никакая катапульта такой снаряд не потянула бы. Скорость Вайолы была вызвана возмущением. Она с трудом переживала свой новый облик. Безразмерное платье, принадлежавшее по всей вероятности ещё бабке трактирщика, приходилось задирать до подмышек. Чтобы объять Неуспокоенную по окружности, платье должно было принадлежать существу вдвое выше самой Воительницы. Когда-то это был праздничный наряд, на что намекали блёклые, местами расползшиеся кружева нашитые на подол и ворот в три ряда. Бурое "нечто" с розоватыми оборками придавало Достойной Вайоле вид дубовой колоды, покрытой плесенью.
— Да! Непременно коня! И ещё... — Вайола, как всякая женщина собиралась потратить все деньги, чтобы никакая мелочь кошель не оттягивала.
— Приношу свои извинения, Достойнейшая! — "Плащеносец" соизволил подняться с лавки. — Но единственную в этом хозяйстве лошадь, я уже временно обменял на своего мерина.
— Вы посмели меня опередить? — Воительница нехорошо прищурилась.
— Вынужден был, вынужден Достойнейшая. Мой конь не пройдёт обратного пути, а мои спутники рискуют оказаться завтра посреди степи под палящим солнцем. И мне следует немедля ехать обратно. Но я готов помочь Вам с поклажей. Заодно поприветствую почтенного дядю Вашей служанки.
— Тогда ещё — ковёр! Есть у вас тут ковры? — Вайола обращалась к трактирщику, который вернулся сообщить, что для гостя всё готово: и железо на обод, и гвозди, "и молот, всё что заказывали, всё, как приказывали в мешке, всё самое надёжное". — Ну, конечно, откуда здесь ковры! И половика-то нет! — Воительница была зла.
— А позволит ли моя госпожа, предложить купить перину? — Пелли нежно проворковала совет и поправила Вайоле оборочку на вороте. — Так Вам будет мягче ехать в телеге.
— Я! И в телеге? Ну... хорошо. Хозяин, есть ли у тебя перина? Есть? Неси!
