Пес Апокалипсиса

— Довозишь до больницы, а там наши пути расходятся. Ты с Воеводой в одну сторону, а мы в другую. Кто первый найдет вакцину, тот и победил.

— Шарик, я никогда бы не пошел не сделку с этой мразью, — Воевода посмотрел на Отца Онуфрия.— Ни ради своей жизни, ни ради ничьей.

— Я все сказал,— гордо ответил я.— Шарик не продается.

Я пошел по проходу, думая, где бы мне прилечь, чтобы все были у меня на виду. Походу, ночка предстоит бессонная.

Неожиданно, мне на голову легла тяжелая рука.

— Я все слышал, Шарик, ты молодец. Можешь поспать рядом, а я покараулю.

В груди разлилась приятная теплота. Я лизнул Мола и улегся у его ног. Может толстяк и каннибал, но собак он любит. Рядом с ним мне будет спокойно.

Мне снилась опять лаборатория. Я бежал по коридору под громкие звуки сирены. Справа, грозно рыча, мчался огромный черный пес, заставляя прижиматься к стенам людей в белых халатах. Слева, как белая тигрица, неслась Четвертая, радостно подвывая и покусывая меня в шею от возбуждения.

-Ты молодец, Седьмой,— прорычала она, когда мы выскочили на лестницу и бросились вниз.— Самый умный из нас.

Первый и Десятый, добродушные толстяки, любившие поесть и поспать, тяжело дыша остановились и замотали головами.

— Мы назад, в лабораторию. Там кормят и безопасно. А на улице неизвестность.

Второй зарычал, преграждая им путь.

— Мы стая, должны держаться вместе,— в его глазах вспыхнул красный огонек бешенства. — За мной.

Близнецы недовольно заворчали, но не посмели ослушаться. Обогнув Второго, они нехотя, перепрыгивая через ступеньки, побежали вниз.

— Мы стая,— Четвертая снова нежно куснула меня.— Не так ли, брат?

Я согласно кивнул. Для меня эта была игра, математическая задача. Я представил перед глазами схему эвакуации, однажды увиденную на стене. Это же так просто, найти выход, почему другие не видят этого. Люди в белых халатах останутся довольны, если я выберусь из лабиринта и перестанут делать мне болезненные уколы.

Мы выскочили на первый этаж, в конце которого появился солнечный свет.

— Выход, — прорычал Второй. Он повернул голову в мою сторону. Из пасти капала белая слюна, в глазах плескалось безумие. Мне показалось, что он сейчас набросится на меня.

— Свои, — подошла к нему Четвертая и успокаивающе потерлась об него. — Мы всегда будем вместе.

Черный пес мотнул головой, словно отгоняя непрошеные мысли. Красные зрачки потускнели и снова стали черными.

— Догоняй, — черный пес повернул голову к остальным.— Скоро мы будем свободны.

— Свобода, — завыли остальные и бросились вперед.

Мне почему то расхотелось уже играть в эту игру. Я оглянулся в поисках женщины в белом халате, которая так хорошо относилась ко мне. Может вернуться, я сделал шаг к лестнице. Навстречу мне, сверху послышался топот ног и на лестнице появились охранники с оружием.

— Вот он, — крикнул кто-то, и громкая очередь из автомата оглушила меня. Пули влились в стену надо мной, высекая бетонную крошку.

Я взвизгнул и бросился бежать от них к выходу. Неожиданно, свет впереди потускнел и нам перегородили дорогу солдаты.

— Огонь,— раздался крик, а затем прозвучали выстрелы.

Первыми попали под пули близнецы. Завизжав от боли, неуклюжие толстяки, Первый и Десятый, словно споткнувшись об невидимую преграду, упали на пол и забились в судорогах.

По огромному черному телу Второго пробежала судорога. Шерсть встала дыбом и показалось, что он вырос на глаза. Медленно переступая через тела своих братьев, он, грозно рыча, стал надвигаться на солдат.

— Что здесь происходит?— одна из дверей в коридоре неожиданно открылась и на пороге появился седой мужчина в белом халате.— Это опытные образцы, их нельзя убивать.

— Сюда,— крикнул я Четвертой и проскользнув между ног человека, оказался в большой комнате. Следом, сбивая его, ворвалась Четвертая.

— Туда,— я кивнул ей на солнечный свет, падающий из раскрытого окна. Сзади нас раздался крик боли. В комнату, на коленях, заполз седой мужчина, с ужасом глядя на оторванную до плеча руку. Следом появился Второй. Огромный черный пес выплюнул из пасти оторванную конечность и вцепился мужчине в горло.

— Седьмой, — неожиданно услышал я знакомый голос. За одним из столов, сидела женщина, которую я помнил со дня своего рождения. -Ты же не такой, — она испуганно переводила глаза с меня на Второго.

Черный пес поднял окровавленную голову и зарычал на нее.

— Выход,— я встал перед ним, указывая на окно.— Свобода.

Четвертая, стоя на подоконнике, громко гавкнула, привлекая к себе внимание. — Быстрее.

— Бегите, я за вами,— мимо меня проскочили остальные братья. Второй раздумывал, поглядывая, то Четвертую, то на женщину.

В коридоре послышался топот ног.

— Время уходит, я разберусь с ней и потом догоню вас.

— Брат, мы стая,— Второй вскочил на окно и обернулся. -Увидимся на свободе.

За окном послышались выстрелы и крики солдат. Я повернулся к женщине и посмотрел ей в глаза.

— Да, я не такой, я другой.

Женщина охнула и прижала руки и лицу.

-Ты говорящий.

Я сам был поражен как произошел первый контакт. Меня окатила волна умиротворения. Я могу разговаривать с людьми на равных, нам больше незачем делать друг другу больно.

Раздался выстрел из коридора и острая боль пронзила мне бок.

— Нет,— закричала женщина.— Не убивайте его, он не такой.

Хромая и подвывая от боли я с трудом вскочил на подоконник.

— Седьмой, не уходи, — закричала женщина.— Это была ошибка.

Я глянул на улицу. На земле, перед воротам, лежали мои мертвые братья. Между ними ходили солдаты и пристреливали тех, кто еще шевелился. Это не ошибка, это геноцид, неожиданно новое слово пришло мне в голову.

— Прощай, — я спрыгнул на землю и уворачиваясь от пуль бросился к воротам.

— Не стрелять, — закричала женщина солдатам.— Седьмой еще вернется.

Я выскочил за ворота и посмотрел по сторонам. Четвертой и Второго нигде не было видно. Прихрамывая от боли в боку, я заковылял к ближайшим деревьям, чтобы найти тенек и зализать свои раны.

— Что мне теперь делать одному и как жить дальше? — подвывая от боли и страха я оглядывался назад. Погони не было. Спрятавшись в полой бетонной трубе, я заскулил от жалости к самому себе.

— Шарик, Шарик, проснись, — тяжелая рука выдернула меня из сна. Мол поднял меня на руки и погладил по голове. — Ты так скулил, словно что плохое увидел во сне.

Я лизнул его в руку. Я теперь не один, у меня есть команда.

— Почему мы стоим?

— Приехали, — Мол опустил меня на пол и передернул затвор автомата.— Теперь начнется самое интересное.

Я вспомнил женщину из сна и ее последний крик.

— Я все-таки вернулся.

Китаец появился из ниоткуда. Словно тень, он выскользнул из-за деревьев и тихо подкравшись к автобусу, постучал прикладом автомата в стекло, напротив Шрама. Верзила вздрогнул и чертыхнулся. Погрозив кулаком скалящему в улыбке азиату, он спросил:

— Ну что там?

— Выходите,— махнул Китаец рукой.— Все чисто.

Двери автобуса с шумом отъехали в сторону и Онуфрий первым выскочил из него.

— Что там? — переспросил он. — Есть кто-нибудь живой?

Вместо ответа, Китаец кинул в рот новый кубик жвачки и стал усиленно работать челюстями. Следом из автобуса вывалился Воевода. Хмуро поглядывая на Онуфрия, он отошел в сторону, держа его на прицеле. Я спрыгнул со ступенек и громко чихнул. В воздухе висел тяжелый трупный запах. Над деревьями поднимались черные клубы дыма.

— Ночью там было побоище,— наконец ответил азиат. — Вся стоянка перед больницей усеяна трупами.

— Зараженные? — Люся, с опухшим от сна лицом, поскользнулась и Воевода подхватил ее.— У нас мало оружия.

— Нет,— Китаец немного поработал челюстями.— Походу там была стычка между своими. Военные, охранники, люди в белых халатах, дрались между собой не на жизнь, а на смерть.

— Сыворотка,— Мол вышел одним из последних. — Передрались из-за нее.

— Логично,— согласился Воевода. — Нам нужно держаться вместе, чтобы не попасть в засаду.

— Ну кроме него, — невозмутимо махнул рукой Шрам, в сторону убегавшего от них Отца Онуфрия. -Чувак очень хочет первым найти лекарство.

Воевода вскинул автомат и поймал в прицел спину Онуфрия.

— Нет, — опустил его дуло Мол.— Лишний шум привлечет зараженных или тех, кто остался в живых. Если ты с нами, то проследи за ним и убей. Я прав, Шарик?

— Гав,— я даже не стал разговаривать с предателем.

— Какая муха вас укусила?— недоуменно посмотрела на нас Люся.— Что случилось, пока я спала?

— Я найду лекарство и вернусь,— Воевода улыбнулся Люсе.— Просто у нас с Шариком возникли небольшие проблемы с кредитом доверия.

Развернувшись, он быстрым шагом направился следом за Онуфрием.

— Кто-нибудь мне скажет, что тут происходит?

— Онуфрий пытался договориться с Воеводой и кинуть нас,— объяснил ей Мол.— А Шарик услышал.

— Не может быть, — запротестовала Люся.— Он на нашей стороне.

— Тогда я маленькая лошадка, — презрительно фыркнул я. — Он почти согласился.

— Парни, вы с нами? — Мол посмотрел на Шрама и Китайца, тихо разговаривающими между собой.— Пора идти.

— Нет, у нас своя мотивация, — азиат извиняюще посмотрел на нас.— Если мы найдем сыворотку раньше вас, то немного оставим вам.

Люся ошарашено посмотрела вслед уходящей к больнице паре. Здоровенный верзила и маленький азиат, едва достававший ему до плеча, казались последними людьми, которые могли бросить ее. Новая команда разваливалась на глазах.

— Мне послышалось или кто-то пять минут назад говорил, что надо держаться вместе? Шарик, ты то хоть со мной?

— А куда я денусь, — вздохнул я.— Кто-то должен заботиться о тебе.

-Перестань психовать, девочка, найдем мы твою сыворотку, — Мол закинул автомат за спину и взял в руки тесаки.— Идем осторожно, внимательно смотрим по сторонам и убиваем, по возможности, тихо. Шарик, вперед.

Я припал носом к земле и взяв след. Я должен найти сыворотку первым, иначе все люди, которые были в нашей команде, погибли зря.

Больница представляла ужасное зрелище. Выбитые окна, из которых валил черный дым и следы от пуль на белых стенах, говорили о том, что ночь тут было страшное побоище. На КПП, перед нами, находился блокпост. Между заваленными мешками с песком, дулом к больнице, торчал пулемет. На земле валялись пустые гильзы. Рядом валялся труп военного, уставившись пустыми глазами в небо. Вокруг него уже вился рой черных мух. Мы обогнули блокпост и перешагивая через трупы, озираясь по сторонам, медленно пошли к дверям больницы. Брошенные джипы, перевернутые грузовики, даже один танк, казалось тут шла настоящая война. В нос ударил резкий запах гниющего мяса. Я поднял голову и увидел как у одного из трупов сидит зараженный, с куском плоти во рту. Не обращая внимания на нас, он пытался проглотить его целиком, руками запихивая кусок в рот. Люся вскинула автомат.

-Тихо,— прошептал Мол, обходя зараженного со спины. Тот зарычал, но попыток броситься на нас не сделал, слишком увлеченный пожиранием плоти. На солнце блеснула сталь и голова зомби, словно мячик покатилась в мою сторону. Остановившись напротив меня, голова сделала последний глотательный рефлекс и кусок мяса вывалился из горла.

— Жадность к добру не приводит, — сказал я голове и подняв ногу, немного пописал на нее.

— Шарик,— укоризненно произнесла Люся.— Ты же умный пес, веди себя подобающе.

Мол усмехнулся.

— Не ругай его, каждый снимает стресс по своему. Ты, например, напилась и потеряла контроль.

— Вы мне теперь весь апокалипсис напоминать об этом будете,— возмутилась Люся.— Это было один раз за два года.

— И надеюсь, последний,— посерьезнел Мол.— Не то быстро на его месте окажешься,— он указал острым концом тесака на отрубленную голову. — И если мы с Шариком не сможем доверить тебе наши спины, то нам лучше сразу расстаться.

— Я поняла, поняла, хватит морали, -Люся сникла.— Просто Жоржика очень жалко было.

— Жалеть надо живых, а не мертвых,— толстяк вытер лезвие ножа об одежду рядом лежащего трупа.— О них пусть побеспокоится господь бог.

Я перепрыгнул через труп человека в белом халате, лицо которого было искажено гримасой боли и заметил тонкую иголку в шее.

— Мутанты, — тихо зарычал я шерсть на спине встала дыбом. Кажется у нас появились еще конкуренты. Принюхавшись, я не почувствовал ничего чужого. В голову никто не лез, моя воля оставалась свободной. Поднявшись по лестнице, я осторожно заглянул в открытые двери больницы и обнаружил длинный коридор, заканчивающийся лестницей. Меня сразу накрыли воспоминания, как я убегал отсюда со своими братьями.

— Мой дом,— заскулил я.— Это мой дом.

Потеряв всю осторожность, я громко залаял и бросился вперед. Надо найти женщину, она нам поможет.

-Тише, Шарик,— замахала руками Люся. — Кто только что читал морали об осторожности?

Но я был слишком взволнован, чтобы слушать ее. Бросившись вперед, я взлетел по лестнице на второй этаж. Комната номер семь была распахнута как и все остальные. Не обращая внимание на трупы людей в коридоре, я влетел в тестовую комнату. На полу валялись знакомые детские игрушки, покрытые пылью, разноцветные мячи и кубики. Напротив, в белой стене, зияли отверстия разной формы. Я схватил зубами красный мяч и бросился к стене. Сунув его в круглое отверстие, я повернулся к окну и завилял хвостом.

— Я сделал это, я могу сделать еще.

За прозрачным стеклом никого не было. Я заметался по комнате, хватая зубами игрушки, рассовывая их в нужные отверстия.

— Я Седьмой, я вернулся, почему ты молчишь?

Сев посередине комнаты, я поднял голову к потолку и завыл. Жалость к себе переполняла мою душу. Дом, в который я вернулся, оказался пустым и холодным. Неожиданно, за стеклом мелькнула тень. Она все таки вернулась. Громко лая, я выскочил в соседнюю комнату и увидел Люсю, которая грустно смотрела на меня.

— Шарик, — она присела и протянула ко мне руки.— Иди сюда.

Жалобно скуля, я подошел к ней и сунул ей подмышку свою голову.

— Мне больно, Люся, что со мной такое?

— Ты стал слишком человечным, Шарик, — она погладила меня по спине. — А человеком быть очень тяжело.

Я грустно вздохнул.

— Мне еще многому надо учиться, не так ли?

Люся подняла мою голову и пристально посмотрела в глаза.

— Не раскисай, Шарик. Мы справимся со всем этим.

Рядом послышались щелчки по клавиатуре. Мол внимательно разглядывал данные на мониторе, периодически открывая желтые папки с видеофайлами.

Почувствовав на себе взгляд, он спросил:

— Вы закончили обниматься? Если да, то я нашел видео, которые возможно прольет тайну Шарика и его повышенных умственных способностей. Последняя запись датирована вчерашним днем, готовы?— он нажал кнопку Play и на экране появилась женщина в белом халате.

— Меня зовут Камилла, — торопливо произнесла она, испуганно оборачиваясь на шум за спиной. — И я хочу оставить это послание тем, кто придет сюда после меня.