Право на жизнь

— Что... что это?

— Штурм Сарагосы. Бой за столицу, — в голосе прозвучала тоска. — План был изящен. Отряд спецназа захватывает центральный космодром, там высаживается штурмовой полк, а второй десантируется в пригороде. Противник зажат в клещи, оборона прорвана, мы получили удобную площадку для снабжения и высадки. Разведка проморгала, что рядом стоит зенитно-артиллерийский дивизион. Маскировавшиеся боты спецвойск не заметили. Зато основному десанту вломили так, что сбили разом четверть машин. Я неожиданно для себя стал старшим офицером, а ребята оказались одни против нескольких батальонов. Мы рвались на помощь, но...

— И...и как? — девушка наконец-то смогла подняться, но голова ещё гудела от увиденного.

— Думал, ты уже поняла. Пока радиоактивное облако заглушило локаторы зенитчиков, орбитальные штурмовики успели сплавить их позиции до стекла. А дальше мы захватили космодром, и началась высадка основного десанта с орбиты.

— Нет, — Шоннах замотала головой, досадуя на непонимание. — Как же...

— А, ты про это, — усмехнулся Андрей. — Погибли, конечно. Тело Птицы мы нашли, парень погиб, но ретранслятор поставить сумел. Кот так и пропал без вести. А остальные удерживали реактор до самого взрыва...

Продолжения не последовало. Северин резко умолк. Встал и вышел из палатки, показав, что дальше на эту тему говорить не хочет.

Связь с его снами следовало бы оборвать сразу. Даже к пациентам каждый раз положено было прокладывать новую дорогу. Оставлять ниточку можно только к кому-то из близких, скажем, к любимому...Вот только они с Андреем друг другу никто. Но Шоннах не сумела себя заставить отказаться. Раз за разом прыгала в ледяную черноту орбитальных десантов, сражалась в полных жизни джунглях планет и в безмолвных пустынях лун, среди каменных небоскрёбов мегаполисов, среди изб и хижин первопоселенцев. Горела в подбитом штурмовом боте, замерзала в повреждённом скафандре. И с каждым днём, с каждым сном росло непонятное чувство... Благоговение?

А она-то во время знакомства гордилась перед ним своим опытом, своими военными успехами! Неудивительно, что Андрей смотрел на неё как на несмышлёную девчонку, которой от новика до настоящего ветерана ещё расти и расти. Не зря и сейчас смотрит на неё во многом по-другому, чем на остальных бойцов — в этом Шоннах была уверена. Когда до конца рейда осталось меньше недели, Лиса наконец-то решилась доказать, что и она чего-то стоит. Пусть в её жизни было не так много мужчин, служить столько лет в армии, быть на войне и не получить определённого опыта по части сильного пола невозможно. К тому же Шоннах повидала не так уж мало таких вот закалённых ветеранов, и хорошо представляла — чем можно заслужить их уважение. Догадалась, какую именно подругу будет ценить командир. Надо лишь показать, что она ничуть не слабее Андрея. А для этого...

Окрестности базы считались местом спокойным, их проверяли и зачищали перед каждым выходом. И когда Шоннах почувствовала не очень далеко свеженькое гнездо мечехвостов, решила, что шанс ей посылает сам рыжий покровитель удачи. Дальше всё получилось легко. Ближе к вечеру девушка заявила:

— Мне надо пройтись со сканером по окрестностям. Понять, то ли флуктуация, то ли на лагерь нацелилась организованная стая.

— Хорошо. Группа сопровождения будет готова через двадцать минут.

— Нет... Наверное, нет. Лишние люди дают помехи. Я потому и хочу отойти от лагеря на пару километров. Район в целом чист, вооружена. Пусть группа будут наготове, в случае нештатной ситуации пять-десять минут я успею продержаться что бы ни случилось.

Андрей о чём-то ненадолго задумался. Явно был не очень согласен, но разумных аргументов "против" не нашёл.

— Хорошо.

Едва Шоннах подошла к нужному месту, сразу же активировала заранее раскиданные по округе плетения. Оборудование в лагере ничего не почует — не глупым железкам тягаться с настоящим мастером своего дела. Да и записи потом, если уж что-то проглянет, можно подделать. Дождь через несколько часов всё равно начнётся, но теперь "случайно" прольётся очень сильная гроза. Небо на глазах потемнело, его заволокли сизые тучи. Первые капли сначала робко упали на землю, пару минут спустя обрушились стеной воды. Девушка тут же связалась по рации.

— База. Это Лиса. Ручей отрезал обратную дорогу. Укрытие есть.

— Высылаю группу поддержки.

— Не стоит. Рискуют нарваться на химеру. И через поток всё равно не перебраться. Я жду на небольшом острове. Вода не дойдёт, зверь не доберётся.

— Принято. С места не сдвигаться.

— Принято.

С мечехвостами было чуть сложнее, но Шоннах не зря выбрала именно такой способ задержаться. В дождь мечехвосты гораздо медлительнее, да и самый главный свой козырь — обоняние — теряют. Определённый риск, конечно, был, но её немалый опыт говорил, что риск минимален. Зато выигрыш обещал быть существенным. Отыскав гнездо, Шоннах создала над входом полог от воды и сунула внутрь норы газовую гранату. Дальше осталось только стрелять, когда очередная крыса размером с собаку высунет наружу ошалелую морду, да в конце отрезать плоские, острые как бритва ороговевшие кончики хвостов. Получился симпатичный браслетик.

К удивлению Шоннах, вышло совсем не так, как она рассчитывала. Она дождалась группы встречающих, а когда вернулась, как бы походя, упомянула, что заметила рядом гнездо. И занялась зачисткой — не пропадать же удачному времени. Показала браслет из хвостов... Лицо Андрея окаменело.

— Вот значит как. Я не буду спрашивать, зачем вам это понадобилось: из-за нехватки адреналина или достойного лишь подростка желания выпендриться перед коллегами. Но человек, способный ради удовлетворения собственного гонора поставить под удар интерес дела, а возможно и жизнь коллег, мне не нужен. С этого момента вы снимаетесь с должности мага отряда. Отзывать досрочно базу я не буду, тем более осталось всего четыре дня. Но с этого моменты вы, девушка, на положении гражданского лица. Сдать оружие и средства связи завскладу. Территорию лагеря покидать запрещаю. Кирсанов! Демченко!

— Есть! Есть!

— Поскольку в лагере гражданское лицо, а мы вдобавок лишились мага, ваши группы остаются в охране. Пункт четыре дробь шесть. Остальные — готовимся к последнему выходу с учётом изменившегося состава.

— Так точно!

База тут же наполнилась шумом собиравшихся в рейд людей, а Шоннах так и осталась стоять. Её обходили, словно неодушевлённый предмет. Ненадолго девушку соизволил "заметить" лишь завсклад, который менял статус доступа для её коммуникатора. Дальше она оказалась на положении мебели. Или груза, который нужно охранять, но при этом не обязательно хоть что-то к нему чувствовать. Хотя нет, одно чувство у солдат было: изредка на лицах проскальзывало "ну и дура"... Вот с этим Шоннах вынуждена была согласиться. Ведь из-за неё в базовом лагере вынуждено осталась половина бойцов, а, значит, риск и нагрузка на остальных выросли. Хотелось извиниться, объясниться — но ни до рейда, ни на обратной дороге Андрей с ней заговорить так и не соизволил. А из своих снов попросту выгнал, в этом она убедилась в первую же ночь, когда товарищи вернулись.

Едва отряд прибыл в город, девушка бросилась к Лене. У женщины был приёмный день в гражданской больнице, и формально записываться положено недели за две... Шоннах наглым образом растолкала всю очередь. Чего-то мямлившего пациента шарахнула заклятьем страха так, что мужичок схватил портфель и выскочил из кабинета словно ошпаренный. После чего рухнула в кресло и вдруг расплакалась.

— Лихо ты его, — удивлённо присвистнула Лена. — Чем это так?

— З-заклятием с-с-тр-раха. В-вызывает с-самый с-сильн-ный ужас из тог-го что боиш-шся.

— А... полезно. Знала бы — давно тебя попросила. Третий раз ко мне ходит. Может, теперь испугается по-настоящему и с ерундой меня отвлекать не будет. Ну да ладно. Судя по всему, у тебя проблема посерьёзнее. Рассказывай. Будем решать, как тебе помочь. Только перестань реветь сначала.

От ровного доброжелательного тона вместе с непоколебимой уверенностью в голосе Лены девушка успокоилась. После чего начала рассказывать. С самого начала, без утайки. Не только то, что делала, но и что при этом хотела и думала.

— Значит, поставил блок? Да, в самом деле серьёзно.

— Но как он мог меня почувствовать...

— Ты зря думаешь, что для нас твои способности уникальны. Эсперы с подобным талантом встречались и в будущем, плюс кое-какая техника-наследие цивилизации Предтеч. Способы обнаружения и защиты тоже разрабатывали, особенно для таких, как Андрей. Резко рвать ментальную связь штука очень неприятная, особенно в вашем случае — столько нитей успело образоваться. Всё очень просто, девочка. Ты ошиблась. Не солдата он в тебе видел. Если ты ещё в не курсе, это в зоне боевых действий Андрей у нас щеголяет погонами майора. В спецвойсках свой, особый счёт. По простой пехотной мерке его ранг давно соответствует примерно генерал-майору. А в мирное время он вообще заведует одним из факультетов Военной Академии.

Шоннах оторопело посмотрела на Лену, потеряв дар речи.

— Вот-вот. Терминаторов по жизни ему и без тебя хватает. Женщину он в тебе нашёл.

— Терми... кого?

— Не важно. А важно то, что я увидела ещё тогда, когда вы пришли к нам. Он готов был тебе довериться, хотел отдать себя. Пусть и не сразу это заметил сам. А ты повела себя как несмышлёный ребёнок, готовый ради того, чтобы дотянуться до конфет, расколошматить мамину вазу.

— И... что мне теперь де-е-елать?! — снова заревела Шоннах.

— Мириться. Как сумеешь. Подсказку дам: забудь, что ты солдат. И вспомни, что ты хорошенькая девушка. А теперь бегом, пока Андрей с горя куда-нибудь опять не напросился уехать. До утра я его задержу, прямо сейчас позвоню в отдел кадров и предупрежу о "нестабильности психики". Андрюха у нас парень упёртый и ушлый. К тому же возможности генерала нечета моим, сама понимаешь. Завтра же ломанётся на освидетельствование. И пройдёт успешно, им в училище много чего преподавали, ни один психолог ничего не отыщет. Но сегодняшний вечер и ночь у тебя есть.

Выбежав от Лены, девушка сразу же бросилась выбирать себе платье, туфли и всё остальное. Тщательно вспомнила советы по поводу сарафана, быстро просмотрела журналы мод, примеряя на себя. Чтобы не говорила Лена, Шоннах во многом солдат, и штурм должна подготовить так, чтобы крепость пала с первого натиска. Ближе к вечеру повесила вокруг дома Андрея сигналки, села в кафе неподалёку ждать возвращения. Девушку охватила робость — до дрожи в зубах, до онемения в коленях. Как ей себя вести, что она будет делать? А Андрей всё не шёл. На часах минуло восемь, потом девять, начало смеркаться. Официанты принялись недовольно поглядывать на запоздалую посетительницу. Внезапно сработало дальнее из поисково-сигнальных заклятий: идёт! Шоннах тут же сорвалась с места, чуть не опрокинув стул, и побежала. Быстрее, ещё быстрее! Квартира Андрея на шестом этаже, и пока он едет на лифте, она должна успеть по лестнице! Шоннах чуть не опоздала. Андрей уже зашёл в прихожую и повернулся закрыть за собой дверь, когда в грудь ударило, словно пушечным снарядом, отбросив к стене и заставив глотать воздух. Когда дыхание вернулось, Андрей обнаружил, что стоит в коридоре и держит в объятиях плачущую Стальную Лису.

— Прости... прости. Я пришла извиняться. Я была не права. Я, наверное, дура круглая... — Шоннах попыталась сбросить сарафан, запуталась в молнии и непривычных бретельках, и совсем по-детски разрыдалась в голос, доверчиво прижимаясь к Андрею.

— Тихо, тихо, всё нормально, — Андрей начал гладить девушку по волосам и деликатно остановил попытки справиться с непослушным платьем. — Это мы с тобой всегда успеем. А на будущее, — он хитро улыбнулся, — я от привычных тебе оловянных солдатиков немножко отличаюсь. Пошли-ка мы мириться на набережную. Погода хорошая? Вот и пошли.

После чего схватил Шоннах за руку и повёл за собой. Сначала, как и обещал, на набережную. Потом по ночному городу — гулять, есть мороженое и рассказывать смешные истории. И как-то само собой оказалось, что рассвет они встретили опять на набережной — только тихой и пустынной, в ранний час, когда не проснулись даже дворники. Девушка сотворила на траве небольшой полог вместо одеяла, после чего легла головой на колени к Андрею и принялась млеть от удовольствия, когда его рука в очередной раз скользила по волосам.

— Ох, лисонька ты моя лисонька...

— Шоннах. Так меня зовут на самом деле. А Лиса — это только прозвище.

— Нет уж. Самая ты у меня настоящая лиса-лисонька. Хитрая и рыжая. Только хвоста не хватает. Вот ответь мне на один вопрос. Ты выйдешь за меня замуж? Сразу скажу, это я уже давно решил. Эспер уж, прости, из тебя аховый. Твои сны, каюсь, тоже сумел подсмотреть по твоей же дорожке. Так выйдешь?

Шоннах попыталась сделать вид, что раздумывает над предложением, но тут же рассмеялась, серьёзное выражение с лица слетело, и она ответила:

— Согласна. Только...

— Не переживай, в церковь тебя не потащу. Меня это модное поветрие как-то минуло стороной, обойдёмся и обычным светским браком.

— Нет, я не о том. Выйду, но с условием: больше ты на границу и прочие опасные места по своему желанию мотаться не будешь. И здесь дело найдётся, а я не хочу сразу после свадьбы становиться вдовой.

— Договорились. Тем более что мне и самому уже стало поднадоедать. Вспомню, что когда-то из меня вышел неплохой повар[1]. Обзаведёмся небольшим кафе, я на кухне, ты подносы разносить... Но условие в ответ — ты отрастишь нормальную причёску.

— Согласна! Будет тебе лисий хвост. А пока... пошли домой?

[1] Сборник "Кафе на Лесной улице"

Эпилог не ставший окончанием

Большой кусок леса, окружённый новостройками Верхнего города, на всех городских планах числился парком. Но всё равно оставался самым настоящим полудиким лесом, где лишь местные любители прогулок протоптали немногочисленные тропинки. В июле здесь стояла настоящая благодать. Деревья одеты в ярко-зелёное убранство, мягкая трава изумрудно стелется по земле. Днём воздух напоен запахом цветов и разогретой солнцем древесины. А если очутиться в лесу ранним утром, можно наблюдать, как на траву россыпью бриллиантов выпала свежая роса и тает под лучами рассвета.

Вторник — день рабочий, поэтому сегодня в лесу даже на окраинах было немноголюдно. Мамы с колясками, несколько школьников. Стоило отшагать едва ли сотню метров вглубь, а высоткам скрыться за кронами, как ощущение города пропадало бесследно. Но и без людей в лесу кипела своя жизнь. По травинкам сновали букашки, в воздухе жужжали дикие лесные пчелы. По обломанному стволу трухлявого дерева деловито бежали рыжие муравьи. В глубине щебетали на разные голоса птицы. Некоторые самые нахальные подлетали к неторопливо идущим сквозь лес мужчине и девушке, привычно требуя крошек — пора горячая, пока тепло надо откормить прожорливых птенцов в гнёздах. Ничего не получив, обиженно ругались и ныряли обратно в переплетение листвы и ветвей.