Остров невиновных

— Белла говорит, ее брату с вечера нездоровится, — сказала Джо. — Вроде бы отравился несвежим окороком, но... увидим.

В гараж они отправились пешком, тот располагался недалеко от "Островка", а по пути можно было поговорить. О деле, конечно.

— Увидим? — с сомнением уточнил Фаулер.

— Да. На миз Кук отпечаток слабый, но, если поднапрячься, можно заметить. К ней никто не приходил. С ее слов. И термитов она своими глазами видела: прожорливые твари, покусившиеся на ее любимое кресло. К слову, дезинсекторы приезжали настоящие... Были у меня подозрения. Но я заглянула в контору к Джебу. Вызов оформлен, его парни были на месте. Естественно, никаких термитов они не нашли, но хозяйка настаивала на обработке, а желание клиента — это закон. И деньги.

— А что в моей квартире?

— Чисто. Никаких свидетельств твоей связи с Крис. Ну и вообще...

— Э?..

— Прибрала у тебя немного, пока искала подарки от убийцы, — сообщила с упреком во взгляде Джо. — Как ты живешь в таком хаосе?

Он пожал плечами:

— Я там не живу, я там ночую.

— Оно и видно. Когда патологоанатом даст заключение?

— Обещал к вечеру. Но не мне, а Раннеру.

— И ладно. Вряд ли там будет что-то стоящее.

— А у Паркса будет?

— Поищем. Потому что... — Она остановилась. Посмотрела ему в глаза, пристально и долго, словно ждала, что он сам скажет. Но не дождалась. — Потому что мы не можем сообщить о менталисте. Сейчас, во всяком случае.

— Из-за того, что случилось в Эйвике?

— Из-за того, что у нас нет доказательств. Только догадки. Мы не можем ручаться, что следы на трупах — отпечаток ментальных чар. А записка Крис... Это свидетельство скорее против тебя... Но в первую очередь из-за того, что случилось в Эйвике, да. Мы не знаем, на что он способен. Пока он не понял, что мы поняли, не станет использовать силу в полную мощь... надеюсь...

— Можно сообщить на материк в обход властей Карго-Верде, — предложил Фаулер. — У меня есть знакомые, тот же Руби, например.

— Который свяжет менталиста с заговором лордов после всего, что ты рассказал ему в прошлый раз. Служба имперской безопасности высадится на остров в полном составе.

— А по-твоему, это не связано?

— Не знаю. — Она вздохнула. — Мне кажется, я вот-вот пойму, но пока я понимаю только то, что нужно попытаться найти его самостоятельно. Предчувствие. Такое... сильное, хоть и не слишком понятное... Веришь?

Разве у него есть причины не верить? Джо никогда его не обманывает. Не говорит многого, но это — совсем другое, не так ли?

— Верю. — Кен отвернулся, пряча невольно искривившую губы горькую усмешку.

— Тогда не нужно никому ничего говорить. Пока знаем только мы с тобой...

— С подругой не поделишься?

— С подругой? — не сразу поняла Джо. — А, ты о Марти... Нет. Зачем? Чем меньше людей знает... Люди уязвимы. Вряд ли убийца действует в одиночку, и, возможно, не все его помощники отдают себе отчет в том, чем занимаются по его указке. Ты сам сказал: он слишком много знает. От кого?

— Подозреваешь, что Мартина может пересказывать ему наши разговоры?

— Не исключаю этого. Я попросила Беллу за ней присмотреть. Не объясняла причин — просто присмотреть. На ведьм, в отличие от магов, ментальные чары не действуют, есть хоть какая-то гарантия... И на оборотней, если верить книгам. Так что ты и я — отличная команда. Да?

Что-то такое промелькнуло в ее глазах, что Фаулеру стало не по себе.

— Ты сомневаешься?

— Я ведь не только ведьма, — напомнила она. И улыбнулась беспечно. — Если какой-то урод влезет мне в голову, разрешаю тебе ее оторвать.

Его передернуло от подобной перспективы, но встречных предложений не нашлось. Да и ворота гаража Паркса уже маячили впереди.

Похоже, Белла выполнила просьбу и позвонила братцу, чтобы тот принял не слишком дорогую ему гостью. Реми даже поздоровался с Джо, хоть и выглядел при этом жутко недовольным. И больным еще.

Пах он соответствующе — недугом, потом, желчной горечью... травами лекарственными, на ведьмовской силе замешенными...

Последнее совсем некстати.

Кен чихнул. Джо поморщилась.

Из четырех ведьм Карго-Верде Анабелла была сильнейшей в том, что касалось зелий. Ее многочисленная родня здорово экономила на лекарствах, и это, безусловно, хорошо. Плохо — что флер природных чар напрочь забил другие следы, если они имелись.

С машиной вышло не лучше.

Фаулер надеялся, что убийца оставит в салоне хоть что-нибудь — тот же волосок, след обуви или запах, но к ударившему в нос запаху ганджи оказался не готов.

— Мальчишки, наверное, — оправдывался Реми, держась за правый бок. — Работают у меня тут двое... Подрабатывают. Машины моют и так, по мелочевке... Я им разрешаю иногда взять что-то из старья, покататься...

Старьем он назвал не только тот автомобиль, что стоял у него в гараже, но и тот, на котором ездил Фаулер, и сделал это отнюдь не случайно. Кен оценил.

— Что за мальчишки? — спросил со строгостью ведущего допрос полицейского. — Имена, адреса, договоры на трудоустройство. Несовершеннолетние, я так понял? Значит, разрешение от родителей должно прилагаться.

В несколько секунд лицо Паркса, зеленоватое от мучившей его тошноты, налилось кровью, побледнело и вновь приобрело неприятный болотный оттенок.

— Ну зачем так официально, лейтенант? — с улыбкой укорила Джо. — Свои же люди. Да, Реми?

Она взяла владельца гаража под руку и отвела в сторонку. Показалось, Реми пытался вырваться. Или не показалось. Но у Джо не вырвешься.

Выяснение подробностей не затянулось.

Мальчишки — старшеклассники. Работают, само собой, без документов. Вкалывают вдвоем за десятерых, и Паркс милостиво дозволяет брать недорогие машины на ночь при условии, что с утра авто будет на своем месте, отмытое и заправленное. Конкретно эту машину парни с вечера не просили. Но Реми рано ушел домой, почувствовав себя плохо после того, как отобедал завалявшимся в холодильнике окороком, который жалко было выбрасывать, так что парни могли взять автомобиль без спроса...

Но они утверждали, что не брали. Выпустили из вольеров собак, закрыли ворота, активировали, как показывал господин Паркс, охранную систему и разошлись по домам. Травку на территории гаража тоже не курили.

И магии на них не чувствовалось.

Но машина была именно та, которую видела соседка Кристин. Убийца не учел, что следы остаются не только внутри, но и снаружи. Дорожная пыль оседает на днище, впечатывается в рисунок протектора, и на разных улицах города пыль эта пахнет по-разному...

Только какой от этого толк, если ни в салоне, ни в багажнике не нашлось ничего, что могло помочь в дальнейших поисках?

За воротами гаража Фаулер позволил себе тяжелый вздох.

— Устал? — Джо участливо погладила по руке. — Оно и понятно: ночь не спал, с утра — это все... Тебе бы отдохнуть.

— Угу. И поесть.

— Зайдем куда-нибудь?

— Нет, — покачал головой он. — Не хочу слышать разговоры за спиной. Я ведь расслышу, ты знаешь. Дома поем.

— У тебя пустой холодильник.

— Неправда, там есть сыр. А в шкафу — макароны. Так что у меня на обед макароны с сыром... Составишь компанию?

— А потом вымою посуду?

— Ты раскусила мой коварный план. — Кен улыбнулся через силу. План у него созрел тут же. Возможно, коварный. Но к посуде отношения не имел.

— Хорошо, — согласилась Джо. — Но готовишь ты. Помнишь ведь, какая из меня кухарка?

— Это же макароны!

— Ага. И они имеют свойство слипаться в огромный ком, склизкий снаружи и сырой внутри.

— Звучит аппетитно, — заявил он почти искренне. — Огромный макаронный ком... Решено, готовишь ты!

Они вернулись к "Островку", а оттуда поехали к дому Фаулера каждый на своей машине. Кен по-джентльменски пропустил даму вперед, а на деле — боялся, что Джо передумает, и настороженно следил за каждым поворотом ее "жучка"...

Квартира встретила непривычной чистотой — "немного прибрала" в исполнении Джоан Гарнет. Видимо, "много" было бы, успей она вымыть окна и переклеить обои. Структурница, чего уж там. Стремление упорядочить все вокруг у нее в крови... или где там держится в человеческом теле магия? Но готовит действительно ужасно.

У Фаулера получалось лучше. Когда с неполных шестнадцати живешь один, волей-неволей научишься. Любимый рецепт — обжарить что-нибудь на сковородке, вбить два-три яйца и посыпать сыром...

— Нужно было на собак взглянуть, — запоздало спохватилась Джо, пока он рылся в шкафу в поисках подходящей кастрюли. — Но я раньше не работала с животными, могла и не почувствовать... Я о том, воздействовал ли менталист на собак. А охранные системы взламывать для него, похоже, дело привычное. Или он узнал коды отключения у Реми. Как думаешь, отравление — это специально? Несложно ведь просчитать, что Белла возьмется лечить братишку и ее зелья забьют другие следы... Ау, Кен! Ты меня слушаешь?

— Пытаюсь.

Он нашел кастрюлю и поставил в раковину. Открыл воду. Смотрел, как мощная струя бьется об эмаль и брызги разлетаются во все стороны...

— Прости. — Джо подошла со спины. Провела ладонью между лопатками — как по шерсти погладила. — Тебе и правда стоит отдохнуть и не думать обо всем этом какое-то время.

Кен завинтил кран и развернулся. Она не успела отпрянуть.

— Об этом думать не буду, — пообещал, глядя ей в глаза.

— Ну и... хорошо... — Отступила. И отвернулась. — Хорошо. Я... могу сыр натереть...

— Сегодня в "Островке" я случайно подслушал твой разговор с Беллой.

— И что? — Она передернула плечами. Безразлично? Нервно?

— И хочу знать, что происходит. Я не о нелегальных охранках, если вдруг ты не поняла. Хотя вряд ли. Тут только я ничего не понимаю.

— Кен, знаешь, я...

— Пойдешь домой? — усмехнулся он невесело, заметив, как она покосилась на дверь. — Обычно отправляешь меня, но я вроде бы уже дома, да? Хоть в чем-то схема дала сбой. Продолжим ее ломать?

— Ты...

— Я, Джо. Я. Чувствую. Себя. Идиотом. Столько лет не могу добиться правдивого ответа... Да и не добивался особо. Было твое решение. Я его принял без вопросов. Может, и дальше ни о чем не спрашивал бы... Но, оказывается, даже Белле какого-то хрена что-то известно, а мне — нет. Это обидно... Как минимум — обидно.

И тяжело. Тяжело было высказать все это так, чтобы помянутая обида не просочилась горечью в слова, чтобы не сорваться на крик и оскорбления. Чтобы не чувствовать себя еще глупее, чем уже есть. Потому что она слушала совершенно спокойно, больше не пытаясь ни прервать его, ни как-то возразить.

— Мне хватает убийств, Джо. Мутных ритуалов, менталистов... Я не хочу проводить еще одно расследование, чтобы наконец разобраться, что между нами происходит. Надеюсь, ты просто скажешь.

Закончил. Выдохнул. Ждал ответа...

— Между нами ничего не происходит.

Дождался.

— Точно. — Кивнул, соглашаясь. — И я хочу знать почему. Что со мной не так?

— С тобой все так.

— Тогда — с тобой? Ты отказалась выйти за меня из-за детей? Из-за того, что не можешь... Знала уже тогда?

Она и не поморщилась даже:

— Знала.

— И поэтому?..

— Нет. Не только. Причин... Много причин... Ты действительно хочешь обсуждать это именно сейчас?

— А сколько, по-твоему, лет еще нужно подождать? Что это за огромная тайна, которую ты никак не можешь мне открыть?

— Я тебя не люблю.

Он замер. Казалось, с этим давно нужно было смириться. Пусть прямо слова эти никогда не звучали, но ведь суть их подразумевалась в каждом ее отказе... Но услышать...

— Я тебя не люблю, Кен, — повторила она тем же бесцветным тоном. — Никого не люблю. Не умею. Это... побочный эффект, скажем так. Последствия смешанного дара, как и раннее угасание репродуктивной функции. Отсутствие потребности в привязанностях, низкая интенсивность эмоций...

— Бред! — вырвалось у него. — Ты сейчас о себе? Ты недостаточно эмоциональная?

— Эмоциональная. — Джо задумчиво улыбнулась. — Иногда — слишком. Но я говорю об эмоциях определенного толка. И это — не бред. Это — официальный диагноз. Да ты и сам мог бы понять. У меня нет друзей, я почти не общаюсь с семьей... Разве это не странно? Особенно для ведьмы... Природники стремятся быть ближе к людям, собирают их вокруг себя. Бернис печет пироги, Белла содержит гостиницу, Милли открыла ресторан... И только я сижу одна в каменной башне. Знаешь почему?

— Потому что ты с двенадцати лет мечтала там работать, — ответил он, упрямо не желая соглашаться с представленными доводами. — И люди вокруг тебя есть. Ты же не заперлась в своем архиве? Ты общаешься со многими... С той же Беллой. С Бернис и Милли...

— Я у них ем. А Белла была моим куратором как старшая ведьма. Потому она и в курсе моих... сложностей.

— А другие? Мартина Аллен, например? В последние дни вы просто неразлучны. А все те мужчины, с которыми ты встречалась?

Она вздохнула. Больше устало, чем грустно.

— Хочешь получить ответы по всем пунктам? Хорошо.

И рассказала. По пунктам. Что отсутствие привязанностей и глубоких эмоций не делает ее человеконенавистницей. И общаться с людьми ей несложно, просто не нужно зачастую. Но с некоторыми бывает интересно. Вот та же Мартина ей интересна, а потому даже симпатична пока. Но если интерес к ней угаснет, то и продолжать общение с ней станет ни к чему. Из вежливости разве, чтобы не обижать хорошего человека. Не обязательно ведь любить кого-то или ненавидеть, чтобы понять, хороший человек или плохой. А что до мужчин, так она же не труп — живая женщина, здоровая... почти... Чистая физиология, да.

Только на один вопрос она не ответила.

— А я, Джо? Кто я для тебя?

— Ты — мой друг.

В устах Джоан Гарнет это звучало как проклятие: и быть тебе другом, пока солнце встает на востоке...

— От нас это не зависело, — сказала она, словно оправдываясь. — Оборотень и будущая ведьма при отсутствии других одаренных того же возраста... Я бы и с завязанными глазами мимо тебя не прошла. Неизбежность установления подобных отношений — это общеизвестный...

— Общеизвестный факт, да, — перебил Фаулер. — Те, в ком есть частичка магии, тянутся друг к другу, особенно в детстве и юности... И?

— Не друг к другу, Кен. Один к другому. Как магнит и скрепка. Один притягивает, а другой притягивается.

— Угу. Понял. — Он нахмурился. И почти пожалел, что начал этот разговор. — Значит, я — скрепка. Ты это хотела сказать?

— Нет. — Она опустила глаза. — Совсем нет. Потому что ты — магнит. Скрепка — это я... — Посмотрела на него и улыбнулась. Улыбка была незнакомой. Болезненной. — Ты не помнишь, да? Это ведь я бегала за тобой хвостом всю младшую школу, а не наоборот. Таскала из дома сладости для тебя. Мамины пирожки, пару лишних бутербродов... Так по-детски... Не знала, чем тебя соблазнить. Училась плавать, пинать мяч и кататься на роликах, чтобы быть не хуже твоих приятелей. Даже дралась с ними, когда они пытались спровадить меня из вашей компании. В то время я еще чувствовала иначе, по-настоящему. Дар спал пока, и я могла бы сдружиться с кем угодно... Но мне никто не был нужен. Кроме тебя. А потом начались проблемы... Разные. Голова болела... Вспышки агрессии. Провалы в памяти. Учиться стало трудно... Я по нескольку дней сидела в своей комнате, не хотела никого видеть... Пока ты не приходил и не звал гулять. И я шла. Забывала про боль, про апатию... Потому что ты — магнит, а я — скрепка.