цицерон-10

Конешно, в японском посольстве чувствуешь себя посвободнее, чем у товарища Сталина. Но, тоже не очень. Хорошо бы с кружкой пива забраться в самый тёмный угол самого грязного кабака и пососать пива. Уговорить на это дело посла?

-Дологой оалиса Филимонов. Мы лада пливесоваь вас у себя в посолльсве по слуую олжесва по импелаору.

-И мы лада.

-Мы не поняли овалися Филимонова, его говоли?

-Мы оже. Може мы с послом поговорим на едине, всё равно нас никто не понимает.

-Осино олосё. Во посла.

Вижу своего старого знакомого посла. Подхожу и радостно хлопаю ему по плечу. Товарища посол морщится от чуствительного удара и делает первое официальное японское предупреждение персонально:

-Овалися Филимонова, я имею леий дан по каласе. Плосу васа не бись меня по плесю и голове, а я не буду плименясь еме плиёма класе.

-Посла, пошли тяпнем пивка. Глядишь и перестанешь косить и откашивать.

-Вас?

-Слышь, посол, не забывай. Ты японец, а не немец.

-Осиня холосо.

-Ну, попылили?

-Уда?

-Я знаю место.

-Айда.

Забурились в кабак на Пятницкой. С послом припёрлись три японца, я думаю, в качестве охранников. Охране, много пива нельзя и они нас не обопьют.

Сели в уголке, а охрана ближе ко входу, откуда удобнее держать и не пущать.

Заказал кружку пива и рыбку. Рыбки в кабаке не имеется, но за отдельную плату всегда пожалуйста. Японец про отдельную плату не в курсе и его обошли рыбкой. Впоследствии он написал в рапорте, что посетил с министром внуренних дел СССР спец кабак, в котором рыбку дают только членам правительства.

Наслаждаюсь пивом и ни о чём не думаю. Японцу пиво поднесли сильно разбавленное. И правильно, хочешь не разбавленное пиво,-плати вдвое.

Японец не понимал в пиве никогда, а уж глядя как я наслаждаюсь, так вообще изошёл жёлчью.

Думаю из за желчи пытался доставать глупыми разговорами о внутреннем и внешнем положении, о политике и союзах с союзниками.

Я многозначительно хмыкал, хрюкал, а уж когда посол требовал конкретики, то и попёрдывал. Не знаю, московским чекистам принято ли так себя вести в присутствии иносранных послов, но програмисты себя ведут только так.

Через пару дней, после совещания с конструкторами у Сталина, меня опять попросили задержаться. Тов Сталина интересовали подробноси переговоров с японским послом. Тов Сталин взял быка за рога:

-Товарищ Литвинов интересуется как прошли переговоры с японским послом?

-Собственно, товарищ Сталин, мы, с японским послом, пришли к консенсусу.

Помятуя о том, что товарищ Сталин недолюбливает иносранные слова и что в столе лежит приспособление против таких слов, я поспешил разъяснить последнее слово:

-Консенсус, товарищ Сталин, это согласие при полном непротивлении сторон. Ну, например. Буры в Южной Африке захотели независимости, а дерьмократичные англичане привели их к консенсусу с помощью пушек и пулемётов.

-Хотелось бы, товарищ Филимонов, узнать подробности переговоров.

-Как Вы и предполагали, товарищ Сталин. Япошка шантажировал и угрожал разоблачением, я делал вид что испугался, а потом мы договорились. Япошки передают нам дубликат производства 25 мм пушек, а мы даём им возможность украсть линию для пулемётов 12,7 мм в америке.

-Я, товарищ Филимонов, попросил работников иноотдела записать ваши переговоры на магнитную проволоку. Есть несколько непонятных моментов в переговорах. Давайте послушаем:

...хррр-хррр...овалися салин узнае огга буде ...фрр... хрр... плохо оварися филимонова боися...прр-рр-р...

И далее после паузы :

...пррр-рр-р, ...хррр-прр-рр-р...хр-прр-рр-р...

-Товарищам непоняны звуки, издаваемые магнитной проволокой. Хотелось бы узнать, что скрывается за "хр-р" и "пр-р".

Ну, я попал. Не говорить же, что звуки я издавал. Овалися Салина може обиддеся.

Тюфу ты господи, прости меня грешного! Я и думать-то стал как японский шпион.

-Видимо дефект магнитофона, тов Сталин. Он шепелявит и похрустывает и естественно записывает собственные звуки. Думаю, если НКВД выделить необходимые асигнования, то мы сможем в ближайшем будущем изготовить магнитофон с приемлимым качеством звучания.

-Выходит, Вы не можете сказать, какие слова произносились в момент издания магнитофоном собственных скрипов?

-Ну, если подумать, то наверняка можно вспомнить. Вы должны понять, товарищ Сталин, что личного авто у меня нет и на природу вывозить товарища японского посла не могу. Пришлось зайти в кабак и разговор разбавлять пивом. А, под пиво, да тем более с рыбкой, чего не наговоришь!

-Вы даже не помните чего наобещали японскому послу? Может же получиться международный скандал!

-Подумаешь, скандал, товарищ Сталин. Скандалом больше, скандалом меньше. Если нет пользы, то какая разница. А, что касается японцев, то они не привыкли скандалить. Если не оправдал надежды повелителя, то делает себе харакири.

-Хара... что?

-Ну, товарищ Сталин. Японец, когда не выполнит решение полибюро, режет себе живот насмерть.

Товарищ Сталин задумался. Какие прогрессивные порядки в Японии. Нам бы так. Товарищ Ворошилов, например, не выполнит решение политбюро по моторизации армии и разрежет себе брюхо.

-Интересные порядки в Японии, товарищ Филимонов. Нам бы так. Тогда решения, которые мы принимаем, выполялись бы немедленно.

-Боюсь, товарищ Сталин, пришлось бы ходить по кремлю как по скотобойне. Всюду будут валяться выпотрошенные кишки. И спросить тогда не с кого. Не выполнил, какой руководящий товарищ приказ, приходишь его в НКВД забирать, а он с выпущеными кишками. Никакое НКВД не справится.

-Размечтались мы, товарищ Филимонов. Перейдём ка к делу. Вы думете, что японец не устроит скандала?

-Думаю, товарищ Сталин, он зайдёт в НКВД, дабы уточнить наши договорённости. В НКВД, к сожалению, товарищ Сталин, пиво не наливают и мы обговорим детали договора. Хотя, конечно, есть возможность угостить японца коньячком. Он большой любитель коньяка.

-Вы там, товарищ Филимонов, не сильно налегайте на коньяк, а то придёся встречаться ещё не один раз, для уточнения деталей.

Никакого коньяка не хватит.

-Слушаю, товарищ Сталин. Разрешите идти?

-Ну, идите.

-25-

Драпаем по Нилу. Проходить пороги вниз, а не вверх по течению, значительно сложнее. Девицы-матросы, составляющие экипаж парохода, заняты делом, а мне от безделья становится страшно. Пароход перегружен добычей и временами мне кажется, что вот вот и мы пойдём ко дну. Но, каждый раз оказывается, что Архимед не зря изобрёл свой закон и евонная сила выталкивала пароход на поверхность, вопреки тяжести наших преступлений перед англичашками. Да, собственно, чего мы такого натворили, что нас топить как котят?

Подумаешь, продали суданским революционерам оружие, в том числе ручные пулемёты и боеприпасы к ним. Теперь каждый раз, когда англичане приходят грабить, суданские пулемёты, снабжённые большим количеством патронов, превращают английские колонны в кровавое месиво.

В моей истории было наоборот. Англичане превращали суданцев в трупы. А здесь, вишь как повернулось. Всё из за жадности Кичнера и ему подобных англичан.

Он решили, что винтовки Мосина и ручные пулемёты у суданцев придадут победе англичан большую убедительность. Правда, эту мысль я сам вложил в его дурную голову, что совершенно не составило труда. Эти уроды настолько убеждены в своём превосходстве над какими-то неграми, что не возражали пропустить пароходы с оружием в Судан, за некоторую мзду, естественно.

И кроме того, удалось убедить Кичнера в том, что усиление суданской армии вызовет адекватное усиление англичан в Египте.

А, кто у нас командует армией Египта?

Кичнер. Чем больше армия, тем выше звание и тем больше можно украсть.

Очередной порог остаётся позади. Движемся не торопясь. По берегу бредут остатки английского бравого воинства. Увидев пароход англичашки в восторге машут нам руками в надежде, что прибыла помощь и их страдания закончились. Что ли делать нам совсем больше нечего, как спасать остатки очередной английской банды?

И мы движемася дальше, не обращая на внимания на отчаянные призывы о помощи. Но, по мнению англичашек, если мы не намерены спасать, тогда должны сдохнуть раньше. Разъярённые англичане поднимают ружья и стреляют в пароход.

Расстояние до них приличное, но пароход довольно большая цель и промахнуться сложно. Приходится охлаждать их пыл пулемётами. Да и пушечки, хоть и не серьёзного калибра, но оказывают на стрелков успокаивающее воздействие. Теперь англичане, вместо того, чтобы стрелять в нас, ищут спасения в песчаных дюнах.

Встречаются плоты и лодки, нагруженные английской солдатнёй. Этим счасливчикам повезло больше, чем остальным,-не надо брести пешком через раскалённые солнцем пески.

Возглавляют солдат немаленькие армейские чины. Офицеры спасают свои шкуры и награбленное добро, бросив большинство подчинённых подыхать на берегах Нила.

Но и они недовольны. Как не хорошо сплавляться на плоту, а на пароходе в комфортабельных каютах лучше. Это понимают даже англичане и несколько раз лодки, переполненные солдатами, пристают к пароходу. На палубу заявляются хозяева жизни,-англичане.

Офицер, обычно полковник или майор, забирается на палубу не спрашивая разрешения. Солдаты поднимают на палубу сундуки, наполненные награбленным добром, а офицер заявляет:

-Я реквизирую ваш пароход!

Пытаюсь возражать:

-С какой стати?

Ответ очевиден:

-По праву сильного.

Иногда добавляют о необходимости эвакуации доблестного полковника или майора, но тоже по праву сильного.

Наш ответ вполне адекватен. Хозяева жизни получают по пуле, а то и по две, и выбрасываются за борт.

Количество сундуков на борту становится всё больше и больше.

Наконец удалось оторваться от бегущего воинства, прошли последний порог. Жизнь на берегах Нила продолжается, как будто выше по течению не случилось трагедии с английской армией. Мы же продолжаем драпать, будто за нами гонятся.

Добрались до Александрии. Продаём хорошо послужившее речное судно, перегружаем награбленое на зафрахтованый океанский пароход и благополучно добираемся до Одессы.

Ещё один рывок на поезде до Питера и мы дома. Контейнеры с добром выгружаем на верфи Южина. Девчонки продолжают нести вахту по их охране.

Пришло время время делить добычу. Девицы посовещались и решили открыть собственный банк. Ну, что же, дело хорошее. Решил не отделяться от коллектива и вложил в банк свою долю.

Птица приняла на себя должность председателя правления банка. Анка пулемётчица командует охраной. В её подчинении Ракита, заведущая охраной банка и Уж, командующая охраной верфи. Копыто устроилось инструктором по рукопашному бою.

Петербург переполнился слухами о появлении в городе искателей приключений, которые награбили видимо невидимо золота и драгоценностей.

Из этого девки всерьёз озадачились сохранностью своих сокровищ и с энтузиазмом посещают занятия у Копыта. Мне понятно, что повышенный энтузиазм не надолго, пока от захвата добычи не выветрится эйфория. Надо подбирать девкам мужиков, только где их взять?

На верфь вновь заявился английский посол. Пароход, что мы продали опять разбили на порогах. Посол просит построить не менее двух десяков скоростных речных судов для английской армии. Мы не против, но деньги вперёд.

Его величество осерчали на морского министра за то, что он так и не соизволил выбрать верфь для строительства крейерской серии. Царь собственноручно соизволил приказать передать подряд Южину.

Южин заложил серию из шести крейсеров, а я подумав, вложил в это дело деньги девичьего банка. Большая часть акций принадлежит мне, а девчёнки не возражают.

Вечером в каюту заявились Птица и Ракита. Оказывается Птицу посетила группа товарищей, возглавляемая неким Савинковым и потребовала отступных. В противном случае товарищи угрожают взорвать банк, а родственников убить.

Зная, на что способны девочки, спросил:

-Товарищ Савинков жив?

-Жив, то жив, а что делать со сведениями, которые из него выбили?