Маруся. Попасть - не напасть

Эх, как давно я так не поступала. Классический треугольник 'в угол — на нос — на предмет' сработал, даже в этом мире.

Парень дружески улыбнулся в ответ.

— Конечно, госпожа, я рад буду вам помочь...

— Синютина, Мария Петровна. Из мещан, — отрекомендовалась я.

Выражение лица парня стало более дружелюбным. Ну да, не из благородных, нос драть не буду, проблем лишних не будет, да можно и приударить за симпатичной девушкой.

— Алексей Модестович, к вашим услугам. А ваш сопровождающий, сударыня?

— Мой брат. Иван Петрович.

— Рад знакомству, — еще шире улыбнулся парень. Да, по нынешним временам уже вполне себе мужчина, а я всех воспринимаю с позиций двадцать первого века.

Где мы живем, вопим о раннем развитии и акселерации, и забываем, что в средние века ребенок в двенадцать частенько уже женилсявыходил замуж, к четырнадцати годам девочки могли сами стать мамами, а понятия 'отрочество' особенно и не существовало.

Какие уж там 'погулять', 'пожить для себя' и прочие радости?

Более свободны были аристократы, но там свои подводные камни. А крестьяне до сорока-то иногда не доживали и считались при этом стариками.

А для меня все, кто до тридцати — мальчишки. И Ваня тот же... а ведь он уже мужчина. Добытчик и кормилец.

А я уже почти старая дева по меркам того же простонародья. Ну, может, по верхней границе нормы.

Ну и фиг с ними!

Вот уж что-что, а замуж я в обозримом будущем не собиралась, идите вы к черту, господа! Нашли удовольствие, вы бы еще касторки предложили!

Здесь женщина, выйдя замуж, становится почти собственностью мужа. Если, конечно, все не оговорено в брачном контракте. И — да. Здесь их заключают регулярно, особенно в купеческом сословии. Там все прописывают так, что в Америке прослезились бы от зависти.

Обычная практика.

Но это я отвлеклась умственно. А в реальности выложила на стол документы.

Паспорт.

Завещание.

Копии документов.

Купчая на дом, свидетельство о помещении денег в банк, как оказалось, тетка была не дура. Распорядилась продать дом и реализовать все свое имущество по максимально высокой цене, а деньги тоже внести на счет. И пусть Мария едет жить с родными.

В чем-то она была права.

В целом на счете у Маши оказалась кругленькая сумма аж в тридцать тысяч рублей.

Я невольно присвистнула.

Да, по местным меркам — небольшое состояние. При проценте банковского вклада — три процента годовых, можно жить вполне безбедно.

Если что, три процента — это порядка девятисот рублей. В год.

В месяц — семьдесят пять рублей. Зарплата врача. А здесь вам не там, здесь врач на свою зарплату может снимать квартиру, содержать семью и нанимать служанку.

Потребительская корзина, конечно, здесь дорогая, но жилье снять, к примеру, пять рублей в месяц стоит. Не лучшее, лучшее — до двадцати рублей, но это уж хоромы. По меркам среднего класса, конечно. А за неквалифицированный рабочий труд двадцатку и платят.

Мои распоряжения были просты.

Открывается еще один счет, на который поступают проценты. К нему имею доступ также только я. Я честно хотела дать Ване доступ, но — увы. Только через полгода.

До той поры я и этими деньгами распоряжаться не могу. Они будут копиться на счете.

Ладно, своих хватит.

Андрей Васильевич мне около тысячи рублей сунул. Я сразу не поняла, а потом поздно было... и возвращать не получится.

Ладно.

Земля круглая, так или иначе я свои долги верну.

А потому продавать драгоценности или еще как их оказывать у меня не было ни малейшего желания. И необходимости такой тоже нет, пусть полежат.

Я не стала открывать еще один счет, я попросила арендовать ячейку, к которой меня и проводил Алексей Модестович. Одну.

Ваня предлагал пройти со мной, но — нельзя. Тайна вклада.

Зал с ячейками располагался в соседней комнате. Там мне вручили ключик, показали, как открывать и закрывать железную дверь, сильно похожую на вокзальную камеру хранения, и оставили одну.

С какой же радостью я выгребла все свое добро!

Ладно. Не только свое... кольца я украла, будем честны. Но во-первых, я их взяла, как страховку на черный день. А во-вторых, если будет возможность, я их попросту верну.

В ячейку отправилось много всего.

И Машины письма с фотокарточкой, в том числе.

Я не оговорилась, у девушки был роман, Правда, о нем она не рассказывала, из чего я сделала вывод, что он закончился печально, а прочитав письма, убедилась в своей правоте.

Роман был настолько классическим, что мне захотелось пасть ниц и восславить Пушкина, который здесь не родился. Увы...

За что я любила в свое время Александра Сергеевича, так это за сугубую жизненность его персонажей.

Обычные человеческие характеры, не высосанные из пальца страсти, типа тварь я дрожащая или тварь я ползучая, адекватные мотивации, которые понятны и спустя триста лет... да, можно искренне считать его героев идиотами в каких-то вопросах, но при этом всегда понятно, что иначе-то они поступить и не могут. Да и мы за это время не сказать, чтобы поумнели.

Речь шла о 'Пиковой даме'.

Понятно, почему Маша мне ничего не рассказала. Во все времена люди не любят рассказывать то, что их не украшает. А тут...

Классическая драма.

Он, она и деньги. Чужие, заметим, деньги. Теткины.

Как я поняла, начиналось все нежно и приятно, но потом о юном 'Германе' (а так — Аристархе) узнала тетка. И разогнала проходимца, внятно объяснив, что дорога до острога... она короткая дорога.

Устроить это с таким капиталом было несложно.

Я только порадовалась. И так-то мне пока везет. Мы с Марией не то, чтобы сильно похожи. Она была выше и тоньше, костлявей, кто больше на нее похож, так это Арина.

Я же невысокая, плотная в определенных местах, волосы у меня темнее...

Все.

Но сила человеческого заблуждения велика и необозрима. Когда-то я лазила по просторам интернета и наткнулась на фразу с перестановкой букв. Что-то вроде: 'Елис вы это чиатете, занчит...'

А читалось-то легко.

Я знала, что именно должно было быть написано, я это так и воспринимала.

Все должны были увидеть Марию Синютину, они ее и увидели.

Невысокая?

В мать. В нее же сиськи и попка, косы тут у всех девушек, кроме дворян, да и у них тоже частенько. Мода на короткие стрижки здесь не существует, наоборот, считается, что длинные волосы — это красиво. Дворянки еще могут себе позволить всякие отклонения, а вот мещане к коротко стриженым и подходить-то не будут. Либо болела, либо б...

Да, тут так. Гулящие девки стригутся коротко, за этим следят. Отрастит волосы ниже плеч — обреют налысо.

А если так прикинуть, мне просто повезло с легендой.

Пять. Лет.

Ване было одиннадцать, младшим и десяти-то не было, какая уж тут идеальная память?

Мать?

Да дура она. И... между нами, близорукая. Я это еще вчера поняла. Не знаю, как у нее со спиной и прочим, а вот близорукость там точно есть. По местным меркам — самый обычный недуг. Поди, поработай при лучине. Или при свече...

Соседи?

А вы-то много внимания обращаете на соседских детей? Потом их всех на улице узнаете, правда? Через пять лет, повзрослевших и изменившихся. Но даже если и так...

Раньше Машина семья жила в другом месте. В этот дом они переехали после смерти родителей Анны, и Машу тут если и видели, то недолго, ее быстро забрала к себе тетка.

Ну и?

Кто остается?

Да никого. Главное самой не проколоться.

Так что в ячейку отправился и мой золотой крестик, и большая часть денег... себе я оставила рублей сто. По местным меркам — месяц прожить можно, да и не один.

Знаю, что не получится, слишком многое надо купить. Те же дрова или уголь, доски, людей нанять крышу подновить, кроликов, кур, семена прикупить...

Последнее — уже сегодня.

Я решила поделить все на два проекта.

Первый — краткосрочный.

Это огородные культуры. Весной посеял, осень собрал урожай, отобрал семена, действуй дальше.

Второй — долгосрочный. С деревьями такой номер не пройдет, их растить надо. Даже если я сейчас посажу вишню, сливу, грушу, к примеру, осенью они плодоносить не начнут. И в следующем году не начнут.

Это дело на несколько лет, а вот проживу ли я их здесь?

Ладно.

Вишня — слива, это лирика, а вот картошечка, моркошечка и свеколка — объективная реальность. И надо уже заниматься рассадой.

Пора...

* * *

Ваня к моим идеям отнесся крайне положительно. И мы отправились на Крестьянский рынок.

Я так поняла, их тут было несколько.

Обжорка — продуктовый.

Крестьянский — сельхозпродукция.

Тараканий (черт его знает, почему так названный) — барахло.

Каждый рынок четко поделен на несколько частей, для чистой публики и для всякой шантрапы. И сильно эти две части не смешиваются. Подозреваю, есть еще и черный рынок, Березовский все же город рудничный.

Чтобы тут из-под полы самородками или еще чем не торговали?

Не бывает такого!

Но в это я точно не полезу, ни за какие коврижки! Шею свернут и не поглядят, что аристократка.

Нам надо было на Крестьянский рынок.

* * *

— Вечером сядем с тобой и посмотрим. Что починить, что купить, сколько это будет стоить, — решила я. — Семена можно сейчас закупить, а вот живность сразу не получится. Клетки нужны, сараи, корма...

— Маш, а нам денег хватит?

Я кивнула.

— Хватит. Ты же слышал — полгода, а потом мы и проценты снимать сможем...

— Слышал. Деньжищи такие!

Я остановилась, взяла Ваню за руку и пристально посмотрела в глаза.

— Ванечка, солнышко — молчи!

— Что?

— Молчи. Говори о двадцати, край — тридцати рублях в месяц, но не больше, понял? Мать у нас... не самая толковая особа, сам понимаешь. Или тебе целый карпушник... карповник... ты понял?

— Понял, — набычился Ваня.

— Я вас обделять не собираюсь, сам увидишь, куда деньги пойдут. И приданое Аринке дам, и если ты жениться захочешь, помогу, чем смогу.

— Вот еще... жениться. Это потом, лет в двадцать...

Прозвучало у него это как: 'в глубокой старости'.

Я только улыбнулась.

Ребенок, бог ты мой, какой ребенок!

— Ты меня понял, да? Если увидишь, что я эти деньги на глупости транжирю, расскажешь. А пока -молчи.

Ваня кивнул.

Все он прекрасно понимал. И ему хотелось жить хорошо. Мне тоже.

Правда, у меня были более серьезные планы, но это требовало времени. Итак, рынок...

* * *

Рынок меня порадовал.

Вот честно, ожидала худшего, а тут вполне приличная барахолка, не хуже иных наших рынков.

Четко — скот в одном углу, разделенный по породам и видам.

Загоны огорожены, крестьяне стоят у своего товара чин чином, никто не шумит, да это и бессмысленно, скотина за всех старается. Орет так — уши закладывает.

Тут торги проходят, в основном, жестами.

Выбрал покупатель животное, показывает. Крестьянин показывает на пальцах цену, потом начинается торговля. Чем-то похоже на беседы глухонемых. Я даже загляделась.

В другом углу овощи. На телегах, в мешках...

В третьем то, что меня и интересовало.

Семена.

Я потерла руки.

Нет, не пакетики с картинками, тут все в холщовых мешочках, а то и россыпью, а уж что тебе подсунут...

Что надо мне, я отлично знала. И принялась выбирать.

А еще обнаружила, что моя сила позволяет и кое-что интересное.

К примеру, я могла провести рукой по семенам, и определить, что это за растение такое, я могла определить жизнеспособные они или нет, и даже в каком семечке больше жизненной силы. Это меня не удивило, самые те способности.

Главное не засветиться, но я подозреваю, что пройдет незамеченным. Сколько там той силы тратится?

Крохи!

А сколько пользы?

В результате долгого выбора и ожесточенного торга, я наполнила семенами целую корзинку. Небольшую, но увесистую.

Саженцы покупать не стала, есть то, что мне хотелось бы посадить, но... подождем. Посмотрим, что у нас уже есть.

Приценились к скотине.

Я порадовалась, примерно за десятку можно было купить четырех хороших коз... дорого?

Так я не крестьянских блеялок покупать собиралась, а ангорских коз. И куры мне нужны не абы какие, а что-то вроде леггорнов.

Я знаю, что один из самых надежных способов разориться — это сельское хозяйство. Но я-то маг земли! Неужели не справлюсь?

Должна потянуть.

А значит — будем брать лучшее.

Если корову, то нечто вроде Холмогорской или Ярославской, чтобы сливками доилась и помоложе, чтоб телята были.

Если овец — то мериносов.

Одним словом, берем не абы что, а лучшее. Мы не так богаты, чтобы покупать дешевые вещи?

Вот именно! К скотине это тоже относится.

Мы уже направлялись к выходу с рынка, когда Ваня на минуту отстал, купить хлеба, перекусить. А я ждала его. И привлекла ненужное внимание.

Женщина, молодая, одна... понятное дело — жертва. Дойная корова всякого пролетариата!

— Тетенька, купи щенка!

Я посмотрела с сомнением.

Мальчишка лет десяти, по виду — воришка и прощелыга, протягивал мне щенка.

Ах ты...

— А если я сейчас околоточного позову? — ледяным тоном поинтересовалась я, перехватывая лапку второго воришки, которая вознамерилась влезть мне в карман? — Или мой брат тебе просто руку сломает?

В лицо мне полетели одновременно матерное слово — и щенок.

Сволочи мелкие!

Естественно, я поймала кутенка. Но при этом второго воришку пришлось отпустить. Удрать они — удрали, но с пустыми руками. Что ж я, дура полная, кошелек в кармане носить? Все деньги у меня были надежно спрятаны в местном варианте бюстгальтера, корсет называется. Пока докопаешься, сама офигеешь. В кармане так была, мелочишка на молочишко, и ту на семена потратила.

Кутенок в моих руках заскулил.

Ваня вздохнул.

— Щеки паршивые...

— А с этим-то что делать?

Мы переглянулись.

Щенок, кажется, тоже не ждал уже от людей ничего хорошего. Обвис тряпочкой и не сопротивлялся.

— С собой заберем. Пусть мелкие играют, а там посмотрим. Кому-то ж надо и двор охранять.

— Опять отравят.

Я махнула рукой.

— А здесь ему так и так погибать. Что, в канаву его швырнуть? У нас хоть шанс будет, а тут наверняка подохнет. Ты посмотри, у него едва глазки открылись!

— Молоко нужно, — печально вздохнул Ваня.

— Ну и пошли за молоком.

И пошли.

Ваня нес корзинку, я щенка.

Эх, елки! Никогда собак не заводила. И считаю, что у собаки должен быть дом и двор, и гулять мне всегда было лень. Вставай каждое утро в шесть, топай...

И ни уехать никуда, ни приехать... нет уж. Сама по себе оно как-то проще было.

А тут...

Родственники, семена, собаки... я этого хотела?

Черт его знает, чего я хочу. Я пока точно знаю, чего НЕ хочу.

Не хочу, чтобы моей жизнью кто-то распоряжался.

Не хочу ни от кого зависеть.

И замуж тоже не хочу. Даже за принца. Даже за цесаревича, он мне не понравился.

Так что — будем добиваться и обустраиваться. А значит даешь и собаку, и скотину, и... и вообще! Переименовали у нас Козлов в Мичуринск?