Грешник

— И как вы его нашли?

— Пришлось исходить из того, что он всё ещё здесь. Кроме того, кристалл этот, безусловно, посчитали драгоценным камнем, а значит, хранить его у себя мог только богатый человек. Бедняку он ни к чему, бедняк обязательно продаст сокровище. А потому мы с помощью магии и хитрости перетряхнули сокровищницы всех богатых семей острова. Среди людей ходили слухи о странном взломщике, который никем не замеченный забирается в дом, открывает сундуки, но ничего при этом не крадёт. Наконец, камень нашёлся. В сокровищнице у самого президента, так он попал в мои руки. Я сгорал от нетерпения, жаждал получить тело, силу и власть, но пришлось соблюсти ряд условий. Оказалось, что нужны три обряда, что проводить их нужно через десять лет, в нужном месте в нужное время. Но это, в сущности, были мелочи. Что такое двадцать лет для того, кто ждал этого момента тысячелетиями?

Чёрт потёр руками рога и задумался, потом продолжил:

— Когда в мир явился мой дух, я почувствовал свободу. Наконец-то, я смог покинуть тюрьму и посмотреть на мир своими глазами. Разве что, остров покинуть не мог. Некая сила пока ещё удерживала меня здесь. Зато появилась возможность эффективно управлять своими подданными. Мне нужна была армия, магами становились единицы, но и остальные не пропадали даром, каждый житель острова, живой или мёртвый, должен был служить мне.

— Что изменилось с появлением тела? — спросил Эванс, пользуясь паузой.

— Почти ничего. Даже стало немного хуже. Теперь мои перемещения были ограничены законами природы. Да и просто неприятно ощущать себя бессильным, словно простой человек. Разве что управлять своей армией стало легче, теперь не нужно залезать каждому в голову, достаточно просто отдать приказ. Я отнёсся к неудобствам стойко, ведь жизнь в теле — обязательный этап для перехода к прежнему состоянию. И вот я дождался, обряд должен был свершиться. Один из самых способных магов взялся его провести для меня. Подозреваю, он даже знал, чем всегда такой обряд заканчивается, но его это не остановило. Он получил книгу и подходящего человека для принесения в жертву. Оставалось немного. Вот только ему помешали. Обязательным условием, согласно книге, было проведение обряда только одним магом, в отсутствие поблизости других. Потому я и не стал окружать его кольцом стражи, понадеявшись на скрытность. Увы, ваши люди как-то узнали про обряд. Вряд ли они точно знали подробности, вас отправили за чем-то другим.

— Только взять книгу и артефакт, — кивнул Эванс, — об их истинном предназначении догадались намного позже.

— Вот видите, — чёрт улыбнулся, — в тот момент не всё ещё было потеряно. Камень вернулся в сокровищницу или в хранилище архонтов. Книга была зашифрована, текст мог увидеть только сильный маг, который, к тому же, знал, что делает. О том, что артефакт можно уничтожить, я и не помышлял. Думал, что добыть его — дело времени, ведь он не покидал острова. И даже если бы покинул, теперь, когда у меня было тело, я тоже мог его покинуть, например, спрятавшись на корабле. Нужно было только взять с собой хорошего мага, чтобы тот мог отвести глаза матросам. Беспокоиться я начал, когда почувствовал, что вы уничтожили книгу. Этого не должно было быть, раньше все книги подвергались самому подробному изучению, их держали в хранилище архонтов. Сведения, содержавшиеся поверх основного текста, были для вас весьма полезными. Вывод был один: книга уничтожена, а значит, ваши люди смогли прочитать её основной текст. Но и это было не смертельно, книгу, хоть и с огромным трудом, можно было восстановить. Но я знал, что вы не остановитесь, у артефакта тоже есть свой предел прочности, медлить было нельзя, я собрал армию и повёл её уда, где в этот момент находился камень. Я его неплохо чувствовал. Но уже перед атакой, когда армия собралась в полном составе, я почувствовал, что он удаляется. Армия пошла в атаку, не считаясь с потерями. Вот только уже тогда я понимал, что всё это зря. В последний момент, когда бой шёл уже в крепости, всё свершилось. Мне трудно описать, что это было за ощущение. Словно треть меня оторвали и выбросили, а оставшаяся часть стала кровоточащей раной. Тот, кто однажды меня победил, поступил честно, дал мне шанс, а я его упустил. Теперь я обречён вечно оставаться таким. Не живым, не мёртвым, с телом, но без силы.

— А твоя армия? — спросил я.

— Она только что в очередной раз потерпела поражение и отступила. Я не управляю ей напрямую, она вполне может действовать и самостоятельно. Собственно, моё присутствие и не нужно, с возвращением меня в этот мир сюда пришла и магия, уверен, что и в других местах, где про этот остров и не слышали, тоже происходят странные вещи. А скоро кто-нибудь найдёт древний артефакт или прочитает древнюю книгу. Магия начнёт шагать по миру. А местные маги вполне смогут существовать без меня, они и сейчас уверены, что пользуются свободой воли, не понимая, что их сознание подчинено мне. Я только отпущу поводок, дальше они будут действовать сами. Возможно, в будущем они захватят остров и даже выйдут за его пределы. Допускаю даже, что они в итоге объединятся с архонтами. Магия ведь не имеет знака, она не бывает чёрной или белой, что бы ни говорили вам ваши маги.

— Но ты можешь приказать им остановиться? — заинтересованно спросил Эванс.

— Могу, но не стану этого делать, к тому же, рано или поздно, но приказ мой они нарушат, маг не может не развиваться, для него это равносильно смерти. У них в руках куча артефактов и куча магических книг, среди них есть масса способных учеников. Выводы делайте сами.

— Всё ясно, — я вздохнул, — так что, господа, убивать-то гражданина будем?

— Как хотите, — равнодушно сказал чёрт, — я, на самом деле, мало, что потеряю, расставшись с телом.

— Ну, что же, — сказал я, вынимая меч из ножен, — у тебя анатомия как у человека? Интересуюсь для того, чтобы ты не мучился.

— Я не чувствую боли, но да, моё внутреннее строение в целом похоже на человеческое.

Эванс коротко кивнул. Я поднял меч, нацеливаясь острием в шейную артерию. Но тут сзади раздался голос:

— Не стоит этого делать, он может быть полезным.

Позади меня стоял Гофман с четырьмя молодыми архонтами. Видимо, наше долгое отсутствие их насторожило, и они отправились на поиски.

— Его армия, хоть и изрядно потрёпанная, уже идёт обратно. Мы ошиблись со сроками, оказалось, что их скорость куда больше. Нам придётся идти навстречу, а силы слишком уж неравны.

— Хочешь взять его в плен? — спросил я, — использовать, как заложника?

— Ты пойдёшь с нами? — спросил я чёрта, — а если пойдёшь, сможешь ли приказать своим, чтобы они нас не атаковали?

Чёрт думал долго, я хотел повторить вопрос, но он неожиданно ответил:

— Да. Пойду. Мне нужно поговорить с архонтами, не с ними, конечно, — он кивнул на молодых магов, — с их руководством. Как знать, возможно, до чего-то договоримся.

— Ну и отлично, — вынес вердикт Гофман, — собираемся и валим отсюда, нечисть по углам ещё осталась, так что мы продолжаем терять людей.

— Но когда мы дойдём до гор, я их отпущу, — поставил условие чёрт, — дальше они будут существовать сами по себе.

— Дело твоё, — не стал спорить Гофман, — главное, чтобы мы выбрались, а дальше пусть за нас думают архонты.

Мы собрались на выход, но тут Сэм указал пальцем на глобус.

— Он ведь золотой?

— Хочешь взять его? — я улыбнулся, — бери, мы его расплавим и сделаем тебе золотую цепь на шею. Только нести будешь сам.

Парень тяжко вздохнул, но за глобусом всё же потянулся. К счастью, тот оказался совсем не тяжёлым, видимо, был полым внутри. Хоть и с большим трудом, но удалось засунуть его в мешок

— Этого не было, — задумчиво произнёс чёрт, — когда меня поместили сюда, глобуса на столе не было, а потом, когда я освободился, он стоял здесь. Почему? Кто его поставил? И зачем?

— Потом выясним, — я махнул рукой, — пойдём отсюда.

Глава двенадцатая

Обратная дорога, в целом, не заслуживает отдельного рассказа. Мы шли без остановок почти сутки. Шли по главной дороге, а группы упырей и магов, голов по сто в каждой, уступали нам дорогу. Упыри, понятно, ни о чём не думали, а вот маги и ведьмы, смотрели с нескрываемым удивлением. Странно им было видеть своего повелителя в компании врагов. Теперь, когда его воля исчезнет, неизбежно начнутся брожения и соперничество за пост нового лидера.

Да и подпитка людьми будет. Похищать крестьян, чтобы делать из них зомби, они вряд ли станут теперь это им не нужно. Зато всегда будут те, кто не против запродать душу, чтобы разделаться с соседом, или разбогатеть, или заполучить любимую женщину, такие уже есть и будут появляться впредь. Чёрт был прав, не мытьём, так катаньем, но весь остров в итоге окажется под ними. Потом они захватят первый же корабль контрабандистов и выйдут в мир.

Перспективы невесёлые, а единственный, кто может этому помешать, отнюдь не настроен на сотрудничество. Он просто идёт рядом, всё более погружаясь в прострацию. Пролюбил возможность самому стать богом, теперь довольствуется тем, что вернул магию в мир.

Крепость встретила нас завесой удушливого дыма. Нужно было утилизировать убитых врагов с прошлой и новой битвы. Неизвестно, где они так быстро достали груды дров, но их хватило, чтобы очистить все подступы к крепости. Тела, целые и фрагментированные, были сложены штабелем на настил из тонких брёвен, сверху их засыпали углём, сверху снова положили брёвна, на которые положили следующий слой трупов. И так в четыре слоя. Сейчас группа солдат с факелами поджигала подобные костры один за другим. Горело хорошо, чёрный дым при почти полном отсутствии ветра поднимался столбом в небо. Через несколько часов здесь останутся только большие кучи пепла, которые смоет первым дождём.

Ворота крепости нам открыли с большой задержкой, и то, только после того, как Фукс и Балтазар вышли на стену и отдали солдатам соответствующий приказ. Наличие в отряде персонажа с характерной внешностью дьявола наводило солдат на разные нехорошие мысли. Но, как бы то ни было, а вёл он себя смирно, войдя в крепость, вежливо поздоровался с архонтом, назвав его по имени и слегка поклонившись. Балтазар так же вежливо ответил и поинтересовался:

— К сожалению, не знаю вашего имени, как к вам обращаться?

— Обычно говорят, — начал объяснять чёрт, — что моё имя нельзя произносить. Это не так. Чьё-либо имя не яляется заклинанием и никому ничем навредить не может. Дело в другом. Я появился тогда, когда никому из разумных существ ещё не приходило в голову, что нужно как-то называться. Нас было немного, мы даже в общении обходились без слов. Потом нам придумывали имена люди и... другие существа. Эти имена они писали на алтарях, произносили в своих молитвах, кое-кто из нас даже решил, что будет носить это имя, но мне ни одно не понравилось. Называйте поэтому так, как вам будет удобно.

— Я буду звать тебя Фёдор, — первым нашёлся я, — есть возражения?

— Фё-дор, — произнёс чёрт, словно пробуя имя на вкус, — мне нравится, пусть будет так.

Так, новоявленный чёрт Фёдор отправился на беседу с архонтом, а мы, с чувством выполненного долга разошлись. В казарме, которая стала нашим домом, все попадали на кровати и забылись сном. Слишком много переживаний выпало на нашу долю за последние два дня. Да и просто устали.

Проснулся я посреди ночи, не знаю, сколько было времени, часов у меня так и не появилось. Разбудил меня гром, с вечера небо было ясное, а теперь разразилась гроза, а судя по завыванию ветра, ещё и буря. Меня это, как ни странно, обрадовало. Хоть какие-то перемены. Надев штаны и тапочки, я вышел во двор. Над выходом имелся небольшой навес из досок, но от дождя он почти не защищал, сильный ветер делал струи дождя почти горизонтальными, а направление их часто менялось.

Молнии сверкали почти безостановочно. Светящиеся зигзаги перечёркивали небо во всех направлениях. Так же непрерывно гремел гром. Картина завораживала. Не знаю, почему, но именно сейчас этот мир перестал казаться мне адом. Нормальный живой мир, где действуют законы природы, случаются катаклизмы, живут люди и животные, цветут цветы и бушует море. Из памяти почти исчезли ходячие мертвецы, маги, ведьмы, личи, разные непонятные создания, которым, по словам Фёдора, когда-то принадлежал мир.

Не знаю, сколько я простоял так. По лицу стекала вода, одежда промокла насквозь, а я всё стоял не в силах даже на миг оторваться от этого зрелища. Только когда грозовой фронт снесло в сторону, а на небе появились звёзды, я вдохнул полную грудь прохладного, пахнущего озоном воздуха и отправился спать.

Проснулся поздно. Все уже давно встали. На столе меня дожидалась тарелка с остывшей кашей. Съев несколько ложек, я отставил еду и пошёл к остальным.

Мои коллеги по опасному ремеслу были заняты кто чем. Курт сосредоточенно протирал тряпочкой спортинвентарь, Эванс качал пресс на доске, близнецы пытались сменить повязку Эрнесто, у них ничего не получалось, поскольку та пропиталась кровью и присохла намертво, оставалось только полить какой-то жидкостью из пузырька и ждать. Сэм, поставив на лавку глобус, ходил вокруг него кругами. И ведь понимает, что золото здесь ни к чему, но и расставаться с ним не хочет.

— Что думаешь, Сэм? — спросил я.

— Не знаю, что делать, — растерянно проговорил он, — я хотел бы его переплавить, но он такой красивый, может, продать кому?

— А зачем? Деньги тебе всё равно не пригодятся. Поставь на полку, будем на него любоваться.

— Всё время забываю, — пожаловался Сэм, — всю жизнь думал, где достать деньги, а теперь не могу привыкнуть, что они не нужны.

— Лучше географией займись, — посоветовал я и покрутил глобус. Самый обычный, как в школе, кривая ножка, спица-ось и полый шарик. Только не картонный, выкрашенный в голубой и зелёный цвета, а золотой, на который материки нанесены гравировкой, а горы показаны рельефно. География в целом совпадала, хотя, вот Британские острова вовсе не острова, на месте Ла-Манша небольшой перешеек, Индия другой формы, Гималаи едва заметны. Посреди Атлантики торчит наш остров, размером, кстати, ощутимо больше Сицилии, и здесь, на одноцветном глобусе, он словно бы выделялся более тёмным, красноватым цветом. Видимо, в золото нарочно добавили капельку меди, кто и зачем это сделал, оставалось неясным, как будто знак "Вы находитесь здесь".

Я немного покрутил земной шар и рассмотрел другие отличия от нашего мира, ничего особенного в глаза не бросилось. Сахалина нет, Япония имеет другую конфигурацию, Аральское море огромных размеров. А это что? Где-то у берегов Африки, конкретно Анголы, находился ещё один неизвестный остров. Был он гораздо меньше нашего, форма его напоминала треугольник, его тоже не было на карте моего мира, и его тоже отличал тёмно-красный цвет. Я специально развернул шар нужной стороной к свету и внимательно присмотрелся, так и есть, ошибки быть не может, выделен так же, как и наш. Тщательный осмотр глобуса показал, что больше пятен на нём нет.

Я отставил модель земли и задумался. Подумать было о чём. Итак, некто засунул Фёдора в тюрьму. При этом он оставил ему некоторый шанс выбраться, а на столе нарочно забыл глобус, причём на глобусе том два места помечены, одно из них — этот остров. Что тогда означает второй знак?