Смерть лишь начало. Дух-покровитель

— Хороший урожай, — сказал Халдор, предлагая присутствующим угоститься сушеной малиной из принесённого им туеска.

Мы уже видели этого коренастого мужика с руками до колен и похожими на тарелки ладонями. Он первым принялся махать с берега, когда проплывали мимо возглавляемых им выселок.

— Сладкий мед, — предложил принесенное угощение Фрод, чуть насмешливо взглянув на Халдора.

Он руководил расположенным ниже по течению поселением и был чуть ли не полной противоположностью источающему уверенное спокойствие здоровяку. Длинный, тощий и рыжеволосый, но вместе с тем жилистый и гибкий Фрод неуловимо напоминал суетливую выдру.

На первый взгляд можно было подумать о том, что между этой парочкой идет вечная борьба, но на самом деле они играли для гостей. Такой себе театр. Причем, устроенный не столько с каким-то конкретным умыслом, сколько из любви к искусству. Скучно им было. Что, в общем-то, уже говорило о многом. Широкая и полноводная река позволяла не тратить всё доступное время и силы на банальное выживание, но все же для реальной борьбы за власть и прочих непотребств их оставалось недостаточно.

— Класс, — растянул губы в широченной улыбке Рым, держа в одной руке горсть сушеной малины, а в другой кусок надкушенной медовой соты.

— Слипнется, — наградил ученика суровым взглядом Хыр.

— Сперва морда треснет, — огладив бородку кивнул Гыг.

Лицо Рыма вытянулось, а глаза округлились в ужасе от нарисованных перспектив. Он озадаченно взглянул на сладости в руках и с мукой посмотрел на старших.

— Ешь, не бойся, — похлопал мальчика по плечу Кыр. — Зашью, — добавил он деловито потирая ладони.

Увы, но сыграть достаточно достоверно он не сумел, подвел его голос. Риг понял, что их разыгрывают и расхохотался. Рым тяжело вздохнул, поблагодарил за угощение и принялся нормально есть. Тут и до Фрода с Халдором дошло, что их игру раскусили. Шутники принялись гоготать и поколачивая друг друга по плечам. Не возьмусь утверждать наверняка, но подозреваю, парочка планировала свести все к банальной перебранке или простенькой молодецкой забаве именуемой в простонародье мордобоем. "Как умеем, так и развлекаем", — вздохнул про себя и мысленно утер трудовой пот. Надо разбираться с четкостью передачи мыслеобразов, а то ведь чуть мозги не сварил, пока в темпе доносил своим план срыва представления.

— Давно вы на реке живете? — спросил у Рига, когда тот утер слезы и перестал похохатывать при взгляде на Фрода с Халдором.

— Всегда тут жили, — ответил он пожимая плечами. — Только иногда уходили, на время, — добавил он подумав.

— А почему уходили? — тут же проявил любопытство Рым, мигом забывая о деликатесах.

— Река кормить переставала, покровитель не помогал, — вздохнул Риг.

Похоже, для него это была больная тема, а может и персональный кошмар. Чувствовалось, как остро он ощущает свою ответственность за племя и, вероятно, сильно переживает из-за духа-мутанта. Честно говоря, с трудом представляю, как даже от призрачного зверья чего-то сознательно добиваться, но это лишенное эмоций и чувств нечто — вообще за гранью.

— Когда учитель учителя моего учителя был как ты, беда большая случилась, — продолжил Риг. — И пришли в мир духи злые. Заволокло горизонт тьмой, словно весь лес разом вспыхнул в пожаре. И полдень стал серым, как сумрачный рассвет, и воздух наполнился дымом, и серый пепел укрыл корчащуюся в муках землю.

Нотки тщательно скрытой муки звучали в словах заговорившего на распев шамана. Словно истлевшую тряпку, разорвали они в клочья недавнее веселье, наполнили сердца слушателей щемящим чувством тревоги, пронзили привыкшие жить в гармонии с природой души отголосками боли страдающего мира. Люди молча смотрели на робкие язычки пламени в костре, безотчетно сжимали кулаки, но побелевшие костяшки и непоколебимая решимость были бессильны повлиять на давно случившееся.

— Добрые покровители ушли вверх по реке, чтобы сразиться со злыми духами. Многие люди последовали за ними. Никто не вернулся, — кратко закончил рассказ Риг, пошуровав веточкой в костре.

Простое действие, взметнувшиеся искры, движение, все это разрушило наваждение. Люди зашевелились. Рым заметил стекающий по руке мед и принялся слизывать его. Хыр, бросив взгляд на ученика, скупо улыбнулся, а потом и расхохотался. В общем, жизнь продолжается. Пошли разговоры и истории, типичные охотничьи и рыболовные байки, сопровождаемые обязательным приукрашиванием и подколками маловерных слушателей.

Со временем, как и бывает в большой компании, народ разбился на группы по интересам. Гыг расспрашивал Халдора и Фрода о реке, интересовался лежащими ниже по течению землями, Рым мучал Матса вопросами обо всем подряд, а Хыр вел обстоятельный разговор с Ригом. Вожди решали вопрос о невестах и обмене. Причем, Кыру досталась роль наглядного аргумента. Вот только, увы, наш юный богатырь оказался лишен достойного уровня артистизма. Не тянул он на роль обделенного вниманием и заботой прекрасного пола молодца. Совсем не тянул на страдающего от одиночества самца.

Впрочем, сопел и сжимался он старательно, чем веселил понемногу сдающего позиции Рига. Наверняка бы вожди договорились к обоюдному удовольствию, но раздавшийся в ночи странный вой заставил всех замолчать. Местные тут же полыхнули таким коктейлем чувств, что у меня на миг голова закружилась. Разобраться в этой смеси всего со всем было сложно, если вообще возможно.

— Почему он так кричит? — обратился Рым к побледневшему Матису.

— Злой дух в него вселился, — ответил за молодого шамана Риг.

— Давно убить пора, хватит уже ребенка мучить, — пробурчал Халдор, бросая на Матиса укоризненный взгляд.

— Он уже и на человека перестал походить, — поддержал приятеля Фрод.

— Я хочу его видеть, — сказал, привычно сконцентрировав ману в районе горла.

— Идемте, — вскочил Матис, полыхнув совершенно безумной надеждой.

Часть 32

Следуя за молодым шаманом, кое-как удерживающим себя от перехода на бег, завернулся мысленно в непроницаемый плащ. Эмоции Матса оглушали, да и остальные "шумели" будь здоров. Перебравшись через старый мусорный отвал, давно уже ставший питательным субстратом для разросшихся шипастых кустов, спустились в неглубокий овраг, центр которого занимал шалаш. Молодые стволы, ставшие основой каркаса, сразу же привлекли внимание, так как были заметно толще и прочней обычных жердей. Судя по свежей смоле, шалаш появился тут недавно. Впрочем, хоть он и привлек внимание, но занял его лишь на пару секунд. Внутри строения отчетливо виднелась энергетика двух человек. Точнее, одного человека и чего-то более яркого, похожего на людей лишь частично.

Вой-крик, полный тоски и боли раздался вновь, пробрал до самого нутра, появилась мимолетная мысль остановиться, развернуться и уйти, оправдавшись таким простым и банальным — не мои проблемы. Задавив мерзкого червя малодушия в зародыше, не дожидаясь, пока Матс обойдет шалаш и откинет полог, пролетел прямо сквозь стену.

Обложенный закопченными камнями костерок горел в центре, давая скудный свет и согревая не столь уж и большое пространство. Возле огня, лицом к входу, стояла женщина лет двадцати. Правда, понять ее возраст можно было исключительно по энергетике. Обычный человек мог бы ее и старухой счесть. Бледная, а при тусклом свете так и вовсе желто-серая кожа. Красные от слез, недосыпа и дыма глаза, из-за темных кругов ставшие натуральными колодцами, а то и ведущими в бездну отчаянья вратами. Колтуны волос со светлыми прядками седины и каменным ножом в убранной за спину руке.

Хоть и не хотелось, но пришлось убрать преграду и позволить себе вновь ощущать чувства и эмоции живых. Эмпатия лишь подтвердила верность догадки — мать собиралась защищать свое дитя до последнего. Тут в шалаш вошел Матс и женщина облегченно выдохнула, разжала пальцы, позволив оружию и нескольким каплям крови упасть под ноги. Удивительно, но она еще оказалась способной на положительные эмоции.

— Тише, Грезэ, все будет хорошо, — обнял молодой шаман прильнувшую подругу.

Волна искренней любви и тепла, направленная Матсом на женщину, не оставляла сомнений в том, кто она для него. Вспомнилась Лена и сделанное ей. Очаг сам собой запульсировал в каком-то рваном, даже бешенном ритме. Если бы мог и хотел, так скрипел бы сейчас зубами. "Спокойно, спокойно, дыши..." — забормотал мысленно, пытаясь одновременно и выполнить даваемые себе инструкции и отстраниться от эмоций, не заглушив, но притушив гадскую эмпатию.

— Как он? — шепнул Матс смотря в глаза подруги и поправляя упавшую на лицо седую прядку челки.

— Плохо. Не ест. Не пьет. Еще больше изменился, — ответила та дрожащим голосом.

— Помолчи, — заткнул Хыр открывшего рот Рыма, уже успевшего забраться в шалаш и оглядеться.

— Убери шкуру, — попросил Матс подругу.

Надежда, боль и решимость, сейчас он был воплощением этих чувств. Грезэ обошла костер слева, молодой шаман отступил вправо. На первый взгляд он всего лишь освободил место, но смысла легший на пояс ладонь не понял лишь Рыма. Опытные охотники все прекрасно видели и осознавали. Не сговариваясь, практически синхронно, мужчины скрестили руки на груди. Лишь Кыр немного задержался, так как сперва задвинул за спину Рыма, а когда тот попытался раскрыть рот наступил ему на ногу и припечатал красноречивым взглядом.

Грезэ сдвинула шкуру, натянутую на кожаном ремешке и отгораживающую угол. Кыр двинул локтем назад, лишив Рыма возможности говорить. Весьма своевременно сработал. Хыр дал знак Гыгу, и тот, подхватив юного шамана за локоть, покинул шалаш. Впрочем, для меня все это прошло фоном. Намертво отпечатавшимся в памяти малозначительным эпизодом, не более того.

— Отойдите, — сказал, пролетая прямо сквозь огонь костра и приближаясь к одержимому.

— Т... — начал Матс, глуша эмоциями и путая светом энергетики истинного шамана.

— Мешаешь, — перебил его отмахнувшись, пытаясь настроить спектры зрения.

Матс поник, взял за руку Грезэ и отошел. Не желая отвлекаться, отправил в ауру женщины пару искр, дал ей временную возможность видеть меня и немного восстановил подорванные силы. Халдор с Фродом и Кыром покинули шалаш, для пары приятелей вид измученного злым духом ребенка был слишком тяжелым испытанием. Как отцы, они категорически не одобряли Матса, но понимали его и Грезэ. Кыр же просто сообразил, что вся его возможная помощь заключается в одном — не мешать.

Раз десять облетев одержимого и осмотрев со всех сторон его энергетику, переключился на человеческое зрение. Поступил так от банальной безысходности. Руки опускались при виде того хаоса, которым стала аура и каналы праны мальчика. Вот и решил на него в видимом спектре поглядеть. Увиденное могло бы напугать и оттолкнуть, но после мешанины в энергетике, напоминающий киношного оборотня мальчик почти не вызывал эмоций. Ну да, лицо вытянулось, клыки вылезли и глаза красно-жёлтыми стали. Подумаешь, по всему согнутому телу волосы обильно проросли и в шерсть превратились — ерунда. Заменившие человеческие ногти звериные когти и вовсе недостойная внимания мелочь.

Вообще, меня не столько сам измененный ребенок заинтересовал, сколько примитивные, но весьма эффективные колодки. Кожаный ошейник, сквозь который пропустили длинную и крепкую палку, тугая петля, полученная парой оборотов, и привязанные к концам жердины руки. Великолепное решение. Попытаешься голову наклонить и деревяшку погрызть, сразу же сам себя душить начнешь. Примешься лапами-руками дергать, то же самое получишь. Судя по практически зажившим следам на запястьях и шее, одержимый мальчик довольно быстро понял безвыходность положения и обошелся минимум физических травм.

Мысленно сосчитав до десяти и "подышав", вернулся к привычному спектру зрения. "Глаза боятся, а руки делают", — подбодрил себя цитированием народной мудрости и вновь приступил к осмотру. На этот раз использовал не только глаза, но и руки. В данном случае они позволяли не только осязать, но еще и обонять, а местами так и вовсе что-то вроде вкуса ощущать. Энергетика, кажущаяся вначале воплощением хаоса, постепенно переставала быть таковой и начала упорядочиваться в некую структуру. Вскоре, получив несколько болезненных, но вместе с тем вполне узнаваемых уколов, забрезжило смутное понимание, которое, немного погодя, переросло в догадку, а затем и вовсе трансформировалось в уверенность.

— Давно он с волками сталкивался? — спросил Матса, потихоньку обрывая контакт с энергетикой ребенка.

Чувства удивления и озарения предвосхитили ответ молодого шамана. История оказалась проста и печальна. Рядом с племенем давно обитало несколько стай, периодически грызущихся из-за доступа к отходам. Мужчины случайно нашли в лесу мертвую волчицу и полудохлых щенят. Принесли их в стойбище и отдали шаманам. Волчата находились на грани смерти, а возиться с ними ни у Матса, ни тем более у Рига времени не было. Вот и поручили их заботам Варга, сына Грезэ. Мальчик рьяно взялся за дело, но чуда не случилось, выходить удалось лишь одного щенка. Естественно, проводивший с четвероногим другом кучу времен ребенок привязался к нему, а когда волчонок окреп и немного подрос, они принялись гулять и играть. Обычное дело, ничего особенного, но пришел час когда природа позвала молодого волка. Тот убежал в лес и пропал. Варг отправился искать друга и нашел. Умирающим от ран. То ли не приняли его дикие собратья, то ли еще что случилось, но факт оставался фактом — волчонок умер на руках мальчика.

— Смерть зверя привлекла злого духа, который вселился в сына, — закончил рассказ Матс, сделав неверный вывод из правильной предпосылки.

Конечно, можно было бы объяснить, что Варг своей верой и надеждой на чудо, возможно, подкрепленными даром истинного шамана, а может и просто в силу банального стечения обстоятельств, помог зверю переродиться и стать духом. Все бы ничего, даже не суть важно почему и как, но призрачный волк умудрился вселиться в мальчика. Скорей всего полез облизывать хозяина и друга, да на радостях в нем оказался. Сейчас не важно, чего желал и хотел призрак. Главное — он не покинул тело ребенка вовремя и умудрился врасти в его энергетику.

Так, ладно, все это конечно интересно, но практической пользы особо не несет. Разве что позволяет надеяться на чуть более легкое решение вопроса. Если удастся до вселенца достучаться. Волк ведь совсем не желает вредить мальчику, наоборот, он ему всячески помочь пытается. Вот только теперь, когда в пране ребенка чуть ли не треть составляет мана, а два сосредоточия конфликтуют... "Словно пожар на нефтеперегонном заводе", — пробормотал, массируя виски и пытаясь найти решение.

Ничего кроме вселения в голову не приходило. Как говорится, клин клином вышибают и подобное подобным лечат. Еще раз прощупал сплетения каналов и аур, не столько тактильно, сколько на уровне вкуса, запаха и даже где-то звука, оценил потенциал вселенца. Впрочем, и так было ясно, что смогу энергетически задавить дух волка. Мне и собственного, возросшего на вере последователей резерва хватит, а уж с подпиткой от идола и амулетов — плевое дело. Беда в том, что могу запросто Варга на тот свет отправить, но без вмешательства он умрет с гарантией.