Одна беда — попасть в списки этой своеобразной кузницы управленческих кадров не так-то просто — требуются серьёзные рекомендации. Ведь диплом этого ВУЗа практически гарантирует занятие неплохого места в иерархии государственного аппарата управления. Так что пришлось юноше побегать по инстанциям. Если, скажем, в Управлении Воздушных Перевозок это заняло три дня — просто обычное время оформления несрочного документа, то на убеждение представителей органов местного самоуправления ушла прорва времени. Куда ни ткнись — все заняты. Совещания, деловые поездки, какие-то встречи — ни к кому не пробьешься. А в списке посетителей на приём нет ни одного свободного окна на многие месяцы вперёд.
Стёпка приходил в здание мэрии по утрам, как на работу и с каждым днём выдерживать имидж учтивого молодого человека ему становилось всё трудней и трудней. Внутренне он уже писал кипятком, когда одна из секретарш, видимо сжалившись над мучениями юноши, а может быть, чтобы прекратить его мельтешение перед её взором, усадила парня на стул, расспросила, потом что-то набрала на клавиатуре, уточнила несколько деталей протокольного характера, и сказала, что сама с ним свяжется, когда составленная бумага обойдёт все инстанции. Займёт это дней десять.
Ходатайство из представительства президента принёс папенька.
Стёпка отправился на стройку, благо день был выходной и Санька ковырялся на своей делянке. Вернее, в сарае. Перед ним на верстаке в расчленённом состоянии возлежал экскаватор, Шурочка с видом заправской операционной сестры подавала инструменты, а сам его товарищ менял подшипник.
— Понимаешь, какая незадача! — ответил он на недоумённый взгляд друга. — Не рассчитаны эти игрушки на столь интенсивные игры, в них кругом одни сплошные пластиковые втулки. Стерлись они о железные оси.
— А что ты вместо них встраиваешь?
— Обычные шариковые подшипники, для ресторанной кофемолки. И пыльники из детских сосок вырезаю, да прилаживаю.
Стёпка привычно включился в работу. Дальше парни только изредка перекидывались словечком по делу, зато Шурочка щебетала без умолку.
— Знаешь, я на Саньку ужасно сердилась, когда он начал сюда отлучаться. Он ведь мне сказал, что вы тут домик из песка лепите игрушечными машинками, вот я и надулась. Откуда же мне было знать, чего вы измыслили. А твоя печка сейчас площадку перед будущим домом мостит и дорожки плиткой покрывает, — Она, хоть и между слов, но не забывает вовремя подавать сделанные ею эластичные колпачки, и помешивать клей на водяной бане.
А Санька рассверливает гнездо, смазывает кромку эпоксидкой, вставляет подшипник, и переходит к следующему узлу. Рядом кверху колёсами лежит самосвал, вернее, колёса с него сняты, потому что на оси моторов надеваются элементы защиты от пыли. Да, тут всё по серьёзному. Кажется намерение "поиграть", что он в шутку когда-то высказал, расценено, как желание заниматься этим до старости.
С другой стороны, такие компактные низкопроизводительные роботы могут ему, и не только ему, в будущем крепко помочь, если решить проблему их питания в течение длительного времени, например, приспособить к ним водородный генератор. Доработка-то для искусного кустаря плёвая и затраты копеечные.
В общем, пока Степан умничал про себя, Шурочка накрыла чай под навесом. Еще в закутке между штабелями пиломатериалов намётанный глаз обнаружил матрас на невысоком настиле.
— Перебрались сюда, старые грешники, — сам не заметил, как построил фразу в Деллкином стиле. Цинично до упора, но необидно.
— Мы не во грехе живём. Год уже, как расписались с разрешения предков, но ни у них, ни у нас в доме нет свободной комнаты, а в кустиках насекомые, — Шурочка ни капельки не смущена. Вот уверена она, что поступают они с милым правильно, и хоть ты тресни.
Трескаться Стёпе ни к чему, он их прекрасно понимает. И видит мотопараплан, садящийся рядом. Нет, это не его лапушка. Рустамка-каботажница явилась собственной персоной, он её на Полигоне встречал.
— Здрассте! Привет, Степашка! А мне рассказывали, что здесь прикольные машинки копают песок и возят его куда-то в эту сторону. Вы не видели.
— Здравствуйте и Вы. Игрушки сейчас ждут, когда эпоксидка схватится, а на горячее это будет через часок примерно. Вы присаживайтесь, чайку с нами выпейте, — Шурочка кивает Саньке и он подтаскивает ящик для гостьи. Морячка воссаживается на него, как на трон — вот наделила природа женщину статью — и принимает из рук хозяйки пузатую кружку. — Вкусно. Привозной. Цейлонский?
— На ящике было написано только название фирмы-поставщика, а на пакетиках, что оттуда выпали — только что он Английский и завтрачный, — понятно, откуда у небогатых ребят такая роскошь, это "естественная убыль" при погрузочно-разгрузочных работах. Рустамка со Степаном даже фыркнули синхронно. Старая русская пословица: "У кого какое ремесло, у того такое воровство" — в самом неприкрытом виде.
— Ты какими судьбами здесь? Плаваешь ведь всё время.
— Карбасину свою сдала на судоремонтный. Обещали в три дня поменять вал винта и новый двигатель смонтировать. А пока к предкам завеялась. Заодно — парня себе подыскать хочу, самого лучшего. Нет ли в выпускном классе этого года достойных кандидатов? — и бессовестно смотрит на Саньку, что его супругу вводит в состояние ступора. Вот не привыкла она к такой прямоте, хотя и сама ведь за словом в карман не лезет. Собственно, и сейчас ответ у неё наготове.
— Лучшие парни давно все присмотрены. Вот этот, в частности, мой, — это она про мужа своего. — А вот этот, — кивок в сторону гостя, — не знаю чей, но тоже не бесхозный.
— Да знаю я, кто его охомутал. Даже и не рыпаюсь. Ладно, коли не светит мне тут успех на сердечном фронте, так, может, хоть про домик расскажете. А то облётчики из Рыбачьего спорят, что тут будет, уж очень их тутошний метод строительства забавляет.
— Лови на визор, — Санька готовится дать посылку.
— Какой визор, ты чё!? Я ж деревенская. У нас, аборигенов, эта диковинка не в каждом селении водится. Сейчас, на мобилу возьму, — появившийся из кармана раритет вызывает у Саньков оторопь тем, что оно, оказывается, ещё и работает. На крошечном экранчике возникают планы, разрезы, деталировки, которые девушка просматривает с видимым интересом.
— Эта, Стёп, а чего они про сейсмику-то ни сном, ни духом? И ты им ничего не сказал? — смотрит с упрёком. Как Деллка, если он бывает опрометчив или непредусмотрителен.
— Так считается, что в этой зоне больше трёх с половиной баллов не случается. На этот предмет в службе главного архитектора проект проверили, — это Шурочка заступается за "мальчиков".
— Считаться может всё, что угодно, но только если не на двенадцать баллов постройка рассчитана — жить в ней стрёмно. Вам в школе что, про аварию в Высоцке ничего не рассказывали? — убедившись в том, что все трое слушателей делают отрицательные знаки, Рустамка продолжает: — там было на что-то изрядное рассчитано, но тряхнуло не в пример сильнее, и реактор раскололо. Активная зона прямо в трещину стала проваливаться, а в неё грунтовая вода или речка тамошняя уже налилась, ну, пока корпус держался. Пар сразу всё и раскидал. Цепняк увял, но коротыши на километры вокруг легли. В общем, ребята, проект этот надо немного поменять.
— То есть, что? Не годится наш фундамент? — Стёпе до слёз обидно.
— А чего фундамент? На уровне грунта магнитуда минимальна при любом толчке. А вот то, что на него опирается, ты, дружок, должен был примечать, как аборигены строят: — деревянное у нас всё, длинномерное, и стальным крепежом насквозь стянутое. Или монолитный железобетон, что военные применяли. Ещё саманные постройки безопасны, потому что стены там толстые и кверху сужаются. Тут, в проекте, только крыша правильная, и планировку стоит сохранить, удачно она у вас продумана. Я бы, если в таком домике жила, детишек рожала бы, как из пулемёта, да мужа вкуснятинкой баловала, чтобы пошевеливался.
— Постой, так это что, выходит, что при хорошем толчке Ново-Плесецк превратится в руины? — Стёпку всерьёз волнует судьба города.
— Не весь. Окраины с колониальными домиками устоят, промышленные здания, что на стальных каркасах и коттеджи в Белом Городе, что в египетском стиле, это такие, с конрфорсами.
— Во дела! Деллка мне ничего подобного и не рассказывала.
— Много вы с ней о подобном судачите. Ты, чай, ей про красоту её не земную заливаешь, а она тебе про то, какой ты сильный, — эта девушка — воплощение бестактности. А он-то, бедный, думал, что его маленькая супруга всех по этой части переплюнула. — Ладно, загляну ка я к здешнему маячному смотрителю, коли ничего мне тут не обламывается, — резко меняет тему гостья. — А на обратном пути погляжу на ваши игры с машинками.
— Да, они будут канаву копать для трубы отсюда в пруд-отстойник, — Санька, хоть и озадачен, но не подаёт виду, что огорчён. А вот Шурочка чуть не плачет.
Взлёт параплана и его величавый уход в сторону океана немного разрядил обстановку. А потом Стёпка окончательно успокоил встревоженных хозяев: — Вы, ребята, ничего неправильного не содеяли, кроме замысла. И не на что ненужное не потратились. То есть, аборигенка вовремя вмешалась и рассказала всё по-честному.
— А ты с каких пор с аборигенами дружбу завел? А то я смотрю, и ружьё это с собой всё время таскаешь, и переглядки у тебя с разными людьми бывают, с теми же кабатчиками, — Санька смотрит с интересом.
— С годик где-то. Но, сам понимаешь, поскольку родился не здесь, то до полных кондиций не дотягиваю.
— Я слышала, что они не сильно жалуют городских, — Шурочка встревает.
— Им пофиг, откуда ты и кем родился. Сами не обидят и в обиду не дадут. Только жить с ними их жизнью не всякий способен.
— Пробовал, что ли? — Санька даже прищурился.
— Ага. Первый раз натурально от страха обделался, второй — чуть не помер, так уработался. Они на фронтире живут, не забывайте. А то мы тут в безопасном городе даже думать о них не желаем, а им и это пофиг.
* * *
Продолжение этой истории Стёпка пропустил. Санька потом рассказал:
На другое утро им с Шурочкой не дали утром понежиться в их оборудованном в сарае уютном семейном гнёздышке. Ни свет ни заря лошадка мохноногая притащила на четырёх одноосных тележках двенадцатиметровые брусья, которые четыре же дюжих молодца разложили по периметру будущего дома. Потом заработал лазерный нивелир и шлифмашинка. В уродливом баке забулькал противно пахнущий битум, которым прибывшие парни вымазали поверхность фундаментов, и сверху на это окончательно водрузили деревянную раму, которую тут же связали глухарями и металлическими уголками. К этому моменту лошадка обернулась во второй раз, и внутри рамы появились такие же могучие перемычки. Пока ошалевший Санька мотался в магазин за продуктами и плюшками, Шурочка успела напоить ребят чаем и выяснила, что пиломатериал у них всё равно пересыхает, и его пора расходовать в постройку, а на счет оплаты за это всё, так пускай они Рустамку спрашивают — она, понимаешь, всех перебаламутила, с неё и спрос.
Потом работнички быстренько пропитали раму антисептиком, для чего обрядились в лёгкие скафандры и из ранцевых опрыскивателей "задули" основание остро пахнущей жидкостью. Пока она просыхала, откушали второй завтрак, после чего наставили во всех нужных точках столбов, выверив вертикальность, положили балки и поставили укосины, ещё раз задули уже всю конструкцию тем же вонючим составом и смылись. Они, видите ли, после обеда сиесту привыкли проводить в тени и на ветерочке. А хозяева, выждав, когда выветрится запах, бродили среди каркаса своего будущего дома, и с удивлением отмечали, что все поверхности гладко остроганы и нигде не угрожают занозой. И вообще, хоть и нет здесь ни стен, ни пола, но крышу делать уже можно. А главное, планировка помещений, над которой они так много думали, получается как раз та самая, что им нужна. А каркас их будущего дома выглядит так, что кажется, его можно кантовать — и ничего с ним от этого не случится. Балки, опоры и скрепы выглядят несокрушимыми.
Стёпка, когда наведался в другой раз, только хмыкнул, и полез помогать Саньке прилаживать стропила на верхотуре. Он по плотницкой части только чуток в курсе дела, но вдвоём они с работой справились быстро — электролобзик отлично позволяет выбирать пропилы нужной формы, а, поскольку скат пологий — ну не ложится в этих местах на крыши снег, — то и работа заняла относительно немного времени. Тут всё без хитростей — затаскивай, да приделывай. Основная трудоемкость — перенести пиломатериалы из сарая и подать их наверх. И еще много возни было с уголками и накладками — каждую ставили на саморезы.
Собственно, на возведении кровли ресурсы молодой семьи оказались исчерпаны полностью, сарай опустел, и супружеское ложе лишилось даже щита, на который раньше был водружён надувной матрас. Только окна и двери стояли с краешку, сиротливо напоминая, что ни стен, ни пола в будущем жилище по-прежнему нет.
Рустамка заглянула, бухнулась на параплане прямо на крышу, прыгала там, как ненормальная, разбегалась и тормозила, пытаясь раскачать конструкцию, а потом, не слезая вниз, заявила, что хорошая получилась кровля, упругая. И улетела в порт. Вопроса про деньги, что пыталась задать Шурочка, не расслышала — ей в рейс пора. Стёпка оставил юных голубков подбивать бабки и планировать доходы-расходы, а сам вернулся к оформлению документов для поступления в Академию Администрирования.
* * *
Дело сдвинулось с мёртвой точки. Секретарша выдала ему правильно оформленное ходатайство, снабженное нужными подписями, печатями, встроенным чипом и ссылкой на сетевой адрес официального архива. Сказал спасибо, и улыбнулся. Немолодая работница в ответ тоже улыбнулась. Приятно иметь дело просто с хорошим человеком!
А потом был короткий период нервотрепки, когда заявление со всеми обоснованиями, представлениями и ссылками ушли с кораблём на Землю. Оттуда вернулись запросы дополнительных сведений, нескольких справок, за которыми тоже пришлось побегать, новая засылка... и наконец уведомление о зачислении на факультет организации служб непрерывного функционирования, как он и просил. И учебные материалы, планы курса, контрольные задания — полный пакет для непрерывной занятости на долгое время. Родители были счастливы, папенька просто светился. А Делла смотрела лукаво, и весело. А больше никому до него нет дела на этом свете.
Хотел ещё с Саньками поделиться радостью, но не вышло. Пришлось срочно мчаться в магазин за унитазом — всё остальное в их строящемся доме уже было готово. Приходили дюжие хлопцы, привозили доски и листы разных пластиков, а потом всё это быстро прикрутили, и возникли и пол, и стены, и двери с окнами встали на свои места. Собственно жилище размером шесть на шесть метров и кольцевая открытая веранда трёхметровой ширины. Сточную трубу уложили в канаву, выкопанную игрушечным экскаватором, а воду подвели из родника, что выше на склоне. Просто через шланг качают в краны, и ни капельки от этого не страдают. Поэтому посетитель сразу включился в электромонтажные работы — он, оказывается, пока помогал радости своей на Полигоне, прекрасно с этим делом освоился.
